Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
7 - 7

— Мистер Эдди?

В сопровождении королевы и графа Даунинга был слуга королевы, которая часто встречала Энн в башне замка по ночам. Однако он стоял впереди королевы и графа Даунинга. Это положение тех, кто выше их по статусу. Перед ними может стоять только один человек.

Король Эдмунд II из Королевства Хайленд.

— Эдди, вы не можете...

Наконец, Энн пришла в себя. Эдди — прозвище Эдмунда. В представлении Энн —  у короля было только имя «Его Величество Король». Она никогда не знала имени короля.

Король Эдмунд II вручил Энн королевскую медаль на конкурсе сахарных кондитерских изделий. В то время его лицо, должно быть, не отличалось от обычного. Однако атмосфера между ним в королевском одеянии и его повседневной одеждой слишком отличается. В формальной одежде он выглядел на десять лет старше, чем был на самом деле.

Более того, она встречала Эдди в основном ночью в темном коридоре замковой башни. Великолепная и величественная фигура короля и человека, стоящего в полумраке в простой одежде, не сочетались друг с другом.

Тем не менее, если бы Энн немного больше использовала свою голову, она бы заметила. Эдди знал о существовании серебряной сахарной феи, и он быстро узнал, что ее продолжительность жизни коротка. О существовании серебряной сахарной феи, о которой знает только королевская семья, не должен знать ни один слуга.

Король Эдмунд II, казалось, заметил удивление Энн, и в его светло-голубых глазах появились нежные черты.

— Хэлфорд, я удивил тебя. Мне жаль. У меня не было никаких планов предстать перед тобой в качестве короля, поэтому я решил, что не буду возражать. Кажется, ситуация сложилась не очень хорошо.

Энн быстро упала на колени. Она не могла стоять перед королем.

Эдмунд II нахмурился и посмотрел на кровать позади Энн.

— Я знал, что тебе осталось жить недолго, но это произошло так быстро, я могу что-то с этим сделать? Фея, которую моя семья защищала 500 лет, умирает у меня на глазах…

Эдмунд II сделал шаг ближе к кровати. Затем грациозным движением Шалль встал у него на пути.

Стоящая на коленях Энн была поражена. Он даже не встал на колени перед королем. Кроме того, каково намерение преградить путь королю? Тревога поднимается до такой степени, что ей кажется, что грудь вот-вот разорвется.

— Что ты имеешь в виду... Шалль...

Энн услышала возгласы Хью.

— А вы?

Эдмунд II сделал вопросительное лицо. Эрл Даунинг ответил быстро.

— Он фей, вызванный серебряной сахарной феей. Он телохранитель Хэлфорд. Подожди, фей. Знай свой статус.

Крыло Шалля сияло серебром, как закаленная сталь, а его профиль был таким же тихим, как поверхность зимнего озера. Он говорит так, как будто не слышал приказов графа Даунинга.

— Жизнь серебряной сахарной феи вот-вот закончится. Однако преемников не научили всему. В таком случае у мастеров не будет выбора, кроме как изучать навыки наугад. В таком случае, навыки фей передаются пятерым людям без каких-либо расхождений?

— Есть ли расхождения?

Когда Эдмунд II оглянулся на Хью, как бы спрашивая, Хью сделал горькое лицо.

— Я тоже незрелый по сравнению с серебряными сахарными феями. Я не могу их обучить.

— Можно продлить жизнь серебряной сахарной феи и выиграть время, чтобы научить их пятерых определенным приемам.

Эрл Даунинг делает шаг вперед в ответ на слова Шалль.

— Фей! Это неуважение по отношению к Его Величеству…

— Хорошо! Даунинг! Итак, как продлить жизнь серебряной сахарной фее?

— Приготовить и накормить лучшими кондитерскими изделиями из сахара в форме, значимой для серебряной сахарной феи.

— Только фея знает, какие формы имеют для нее значение. И если она не хочет их есть, она не будет. 

— Почему?

— Даже если продолжительность моей жизни увеличится, я в отчаянии от того, что технология фей будет передана только людям.

Услышав эти слова, только Хью и Королева помрачнели, словно почувствовали боль.

— Если она избавится от своего отчаяния, она будет жить. Для этого разрешите пяти мастерам и виконту Серебряному Сахара передать ее знания и навыки феям. И прикажите проследить, чтобы мастера передали технологии феям. Верните крыло серебряной сахарной фее в ее руки… Если это мой приказ, она обязана подчиниться.

— Приказ? — строго спросил Эрл Даунинг.

— Кто вы? Не обманывайте больше. Даже в той дикой крепости другие феи смотрели на вас особыми глазами. За последние 500 лет фея никогда не просила пригласить кого-то. И все же она позвала вас.

— Я родился из обсидиана, приготовленного последним Королем Фей, Ризельвой Сирил Сашем, как следующий Король Фей.

Король и Королева ахнули. Даже Хью расширил глаза.

Эрл Даунинг ошеломленно пробормотал:

— Ни за что.

— Раньше на восточной стороне гор Бирсет был замок под названием Замок Сент-Хайд. Он был построен для защиты часовни, в которой хранился меч. Он был мечом Короля Фей. Будучи хранительницей замка Сент-Хайд, вторая принцесса, рожденная в семье Лоуэлл, жила там на протяжении поколений.

Эрл Даунинг, Эдмунд II и королева побледнели. То, что он сказал, казалось, раскрывало королевскую тайну и факт. Глаза Энн расширились, она впервые услышала эту историю.

«Меч Короля Фей был спрятан и охранялся королевской семьей?»

Королевская семья хранила драгоценные вещи фей за пазухой и прятала их? Король Людей Седрик подружился с Королем Фей и пожелал сосуществовать с феями. Однако последнее желание Седрика не было передано правильно. Таким образом отношения с феями исказились и изменились, но остались переплетенными с королевской семьей.

— Сто лет назад. В то время в этом замке жила вторая принцесса семьи Лоуэллов. Элизабет Лоуэлл.

— Грехи Элизабет Лоуэлл!

Эдмунд II что-то сказал, будучи шокированным.

— Говорят, что сто лет назад принцесса, которая должна была охранять часовню, посвященную мечу Короля Фей, совершила какое-то преступление и была сожжена на костре. Подробности преступление держались в секрете и не разглашались. Это ее грех.

— Я родился в этом мире от взгляда Элизабет Лоуэлл.

— Неужели преступление Элизабет Лоуэлл связано с рождением Короля Фей, который не должен был родиться в этом мире?

— Меркури! — Эрл Даунинг громко закричал. — Вызовите стражу и окружите Башню-Кокон! Назовите мое имя! Король Фей! Не дайте ему сбежать. Подчиняться! Меркури!

Хью взглянул на Шалля и Энн, но продолжил спускаться по винтовой лестнице.

«Шалль... Шалль должен бежать.»

Энн не могла перестать дрожать. Шалль будет окружен солдатами, взят в плен и убит.

— Не суетись. Я не убегу.

Шалль был спокоен.

— Если ты примешь текущие условия, я ничего не сделаю. Но если ты не примешь условия, последняя серебряная сахарная фея умрет. Если это случится, я перестану вести такие переговоры с людьми. Соберу фей и сражусь с людьми. Я не знаю, как далеко я смогу зайти, но это не закончится так легко, как у моего брата, который собирал фей в дикой крепости.

Острота блестела в глазах Шалля, который вдруг улыбнулся. Эрл Даунинг угрожал:

— Мы можем арестовать вас здесь и сейчас. Охранники вокруг башни.

— Ты можешь схватить меня? Если меня схватят и убьют, серебряная сахарная фея умрет вот так. Вот и все. И даже если я умру, все еще есть шанс, что родится Король Фей. У меня остался один братский камень. Ты хочешь пойти на такой риск или примешь мое предложение, чтобы получить результат? Для людей никаких негативных условий. То же самое касается фей. Мы просто поможем друг другу. Это не то, что поколеблет основы королевства.

— Однако, если в мире узнают технологии сахарных кондитерских изделий, приносящих удачу, эти технологии перейдут к врагам королевской семьи. Тогда такая же удача придет и к врагам королевской семьи! Королевская семья Миллслендов, за которую я сражался и защищал, будет в тени!

— Нет!

Все еще стоя на коленях, Энн крикнула Эрлу Даунингу.

— Это недооценка мастерства!

Все взгляды были прикованы к Энн. 

Звук множества шагов и скрежет брони разносился по башне. Факела также издают дребезжащий звук. Гвардейцы начинают собираться.

— Нет, это было не так просто!

— Технология фей — это технология изготовления лучших кондитерских изделий из сахара. Но это всего лишь технология! От того, как вы используете эту технологию для изготовления кондитерских изделий из сахара, зависит, будет ли кондитерское изделие хорошим или плохим, и принесет ли оно вам большую удачу! Неважно, человек это или фея с навыками кондитера.

Сегодня Энн не боялась повышать голос.

— То есть…

Когда Эрл Даунинг попытался прервать слова Энн, она продолжила:

— Вы боитесь, потому что не знаете, а мастера знают. Мы ничего не можем с этим поделать! Высвобождение технологий — это не то же самое, что распространение оружия. 

Энн запыхалась и у нее закружилась голова от слов, которые она произнесла быстро и громко. Но посмотрев вверх, она увидела Эдмунда II и Эрла Даунинга.

— Не бойтесь того, чего не знаете. Если внимательно посмотреть, то это не страшно. 

Какое-то время все, что Энн могла слышать, это доспехи солдат, окружавших башню.

Тишину нарушил тихий смех. Королева рассмеялась.

— Это то же самое, что бояться призрака. Энн Хэлфорд.

Далее королева медленно встала бок о бок с Эдмундом II.

— Ваше Величество, мы боялись пятьсот лет.

— Но Королева. То, что мы защищали пятьсот лет…

При словах графа Даунинга королева слегка покачала головой.

— Что случилось с вещами, которые вы защищали 500 лет? В конце концов, они вот так истощаются, и их пытаются восстановить. Чтобы вырваться из этого затруднительного положения, вам, возможно, придется сделать решительный шаг. Например… Раскройте секретную технологию.

Эрл Даунинг сжал губы, словно не находя слов. Эдмунд II молча сделал несколько шагов вперед.

— Ваше Величество?

Когда граф Даунинг попытался его остановить, Эдмунд II с выражением на лице остановил его и встал перед Шаллем. 

— Я могу понять, что говорит королева. Но проблема в Короле фей.

Холодный взгляд его глаз — это взгляд правителя. Это не глаза Эдди, добросердечного слуги королевы, которого знала Энн.

Звук доспехов и шагов, раздающихся по башне, приближается. Энн не могла не бояться. Но она подняла взгляд. Если бы что-то случилось, ей хотелось броситься вслепую и защитить Шалля.

— Мы не можем оставить опасность потрясения Королевства Хайленд до его основания. Я не думаю, что требования Короля Фей могут быть удовлетворены в нынешних условиях. Если мы примем нынешние условия, что он потребует дальше? Это освобождение всех фей? Я не могу с уверенностью сказать, что Король Фей не направит свой меч на нас, людей.

Шалль улыбнулся в ответ на резкие слова Эдмунда II. Он усмехнулся, когда ему сказали, что это опасно. Эта красивая улыбка заставила Эдмунда II выглядеть озадаченным.

— Я любил Элизабет Лоуэлл. Мало-помалу я хочу исполнить желания фей. Сейчас я хочу исполнить желание последней серебряной сахарной феи. Я не говорю вам свергнуть мир людей, которые вам служат. Я просто надеюсь, что изменения будут происходить одно за другим. Если фундамент общества строился более 500 лет, он не изменится так просто, потребуется еще 500 лет.

— Ты хочешь, чтобы я поверил твоим словам?

— Ризельва доверил мне будущее, и я назвал себя Королем Фей. Вот почему я собираюсь стать королем. Тебе, Королю Людей, из уважения к королю я клянусь. Взамен я хочу, чтобы ты дал клятву Короля Людей. 

Даже Эрл Даунинг смотрел в его невинные черные глаза, как будто они притягивали его.

Сердце Энн трепещет. Шалль красив, благороден и полон достоинства. Это даже создает иллюзию нереальности. Глубокие черные глаза, пряди черных волос, белые кончики длинных пальцев. Все блестящее и заманчивое.

— Я дам клятву. Король Людей.

Когда Шалль сказал ему, Эдмунд II медленно открыл рот, как будто был очарован.

— Давай поклянёмся, Король Фей.

— Ваше Величество! Клятва!

Граф Даунинг возвысил голос, но Эдмунд II удержал его сильным взглядом.

— Хорошо. Даунинг, я решил. Я поклянусь. Так что давай поклянемся, Король Фей.

— Спасибо, Король Людей.

Шалль тихо пробормотал, и Эрл Даунинг глубоко вздохнул. И с мрачным и подавленным выражением лица, он медленно приближался.

Нервы Энн напряглись, но Шалль без колебаний посмотрел на него.

— Король Фей. Клятва Его Величества будет сдержана Его Величеством. Вы тоже сдержите свою клятву?

— Конечно.

— Тогда у меня есть еще одно желание. Я хочу, чтобы ты сохранил свое существование в тайне. Мир людей находится в хаосе, феи тоже будут сбиты с толку.

Эрл Даунинг погладил седые волосы на лбу и устало встал позади Эдмунда II.

— Ваше Величество. Как насчет охраны?

— Прикажи вернуться к обычным делам. Никаких экстренных случаев. Никаких ошибок.

— Конечно.

Когда граф Даунинг подтвердил, Эдмунд II вздохнул с облегчением.

— Моя королева. Серебряная сахарная фея будет жить долго. Думаю, какое-то время мы можем спать спокойно. Пойдем домой.

Взяв королеву за руку, Эдмунд II улыбнулся Шаллю.

— Прошу прощения, Король Фей… Нет, если твое существование должно храниться в секрете, тогда я не должен тебя так называть?

— Неважно. Пока мы защищены, мы никогда больше не встретимся.

— Я надеюсь на это. Королева вернет крыло серебряной сахарной феи. И я обещаю выпустить технологию. Позже я сообщу, как отдам приказы виконту Серебряного Сахара и пяти мастерам.

Держа королеву за руку, Эдмунд II скрылся внизу. Граф Даунинг следует за своим королем. Перед тем, как спуститься по лестнице, он взглянул на Шалля, но потом тихо спустился вниз.

Энн потеряла все свои силы и села на месте. 

Увидев это, Шалль усмехнулся, опустился перед ней на колени и заглянул в лицо.

— Что случилось? Где та храбрость, которая была раньше?

— Куда-то пропала….Я никогда не подумала бы, что ты сделаешь такое, Шалль…

Когда король ушел вот так, Энн не могла понять, как до сих пор имела такую безрассудную смелость. Казалось, что-то сразу сломалось внутри тела.

— Мне нужно было слово мастера. Ты дала его им. Теперь я все еще могу быть рядом с тобой. Спасибо…

Шалль положил руку на правую щеку Энн и поцеловал ее в левую. От неожиданного поступка онемение пронизывает все тело. Дрожь пробегает по ее спине. 

— А…

Холодные губы касаются щеки Энн, медленно скользя. Слабое теплое дыхание Шалля сладко щекочет щеку.

«Спасибо за это?...»

— Ты хороший мастер, Энн.

Когда он шептал ей, прижавшись губами к ее щеке, она потеряла силы и ее тело дрожало. Шалль держал Энн за талию, пока она безучастно смотрела на его длинные ресницы рядом. Прозрачное бледно-голубое крыло, струящееся по ее спине, развевающиеся черные волосы и обсидиановые глаза, все было прекрасно.

— Шалль... прекрасен…

Энн выпалила то, что пришло ей в голову. Сразу же освободившись от напряжения, исчезло даже ощущение реальности.

Затем Шалль криво улыбнулся, поддерживая Энн за талию и спину.

— Я сделал свою работу. Теперь ты делай свою.

— Вот как… Верно.

Как только Энн сказали, что это работа, ее тело выпрямилось. Она должна немедленно спросить Лулу, какая у нее особенная форма. И пять мастеров должны сделать для нее самые лучшие кондитерские изделия.

~*~*~*~*~

Сила вернулась в Энн, когда она услышала слова про работу. Она встала и побежала к кровати.

— Лулу. Ты это слышала? Его Величество Король пообещал, что твое крыло вернется к тебе, и что искусство изготовления леденцов можно будет передать феям и людям.

Лулу слабо улыбнулась.

— О, я слышала. Я не ожидала, что впервые за 500 лет я буду держать в руках свое крыло.

— Скажи мне, что тебе нравится, что заставляет чувствовать тебя счастливой.

— Если это приказ Короля фей, то я не могу его не выполнить. Что-то особенное?..

Словно размышляя, Лулу уставилась в воздух. Постепенно светящиеся кончики волос становятся еще ярче. 

— Цветочная корона. Когда я родилась под пристальным взглядом господина Ризельвы, он поздравил меня с рождением и возложил мне на голову венок из полевых цветов. Я была так счастлива, — сказала Лулу с улыбкой на губах.

— Что это были за цветы?

— Камнеломка.

Камнеломка расцветает на весенних полях прекрасными желтыми цветами, похожими на шарики. Аккуратно удлиненный стебель с мелкими пятнистыми листьями. Это живые, красивые цветы, которые качаются на ветру, как радость весеннего солнца. Шестьсот лет назад новорожденная Лулу могла быть такой же живой и милой, как эти цветы.

— Подожди, Лулу. Пожалуйста, Шалль, посиди с ней.

Когда он кивнул, Энн почувствовала облегчение и побежала вниз в мастерскую. Шалль сел на кровать Лулу. 

— Полагаю, мне нужно жить, — сказала Лулу.

— Правильно. Я хочу, чтобы ты жила, даже если тебе это не нравится. Я дал клятву человеческому королю.

— Я не откажусь. Мне тоже интересно, как все получится. Это тоже мой королевский приказ. Но... причина, по которой ты пощадил меня, была ради фей, а также ради Энн. Тебя по-прежнему ведет Энн. Энн — первый серебряный сахар.

Глаза Шалля почему-то расширились.

— Первый серебряный сахар?

— Разве ты не знаешь? Может быть, ты не знаешь, что такое первый серебряный сахар?

— Тот, кто вызывает перемены. Я слышал, что так говорят только в мастерской Пейдж, старейшей из человеческих кондитерских фракций.

— Это слова серебряной сахарной феи. Они были переданы в мастерские людей. Ты зашел так далеко, потому что встретил Энн. И мои обстоятельства, которые не менялись 500 лет, похоже, изменились. Твоя любовь — тоже судьба «Короля Фей».

Смеясь, Лулу глубоко вздохнула.

— Но я устала… я тоже…

Она сложила руки на груди и закрыла глаза. Силы покидают ее тело.

— Лулу?

Шалль звал ее, но ответа не было. Он смотрел в ее лицо и касался шеи. У нее еще осталось немного сил. Но…

— Подожди, Лулу. Еще немного, — ободряюще прошептал Шалль.

~*~*~*~*~

Когда Энн спустилась в мастерскую, четверо мастеров бросились к ней. 

— Энн. Что случилось!?!? Пришли Королевские Величества. Королевская стража стояла вокруг башни, — спросил Кит с бледным лицом.

— Ничего страшного. Лулу хочет съесть леденцы. Она сказала мне форму, которую хочет.

— Какую? — с азартом спрашивает Стелла.

— Венок из желтых цветов камнеломки.

Услышав это, Стелла направился к верстаку. Кит выглядел так, будто хотел задать больше вопросов. Однако, кажется, движения Стеллы заставили его понять, что он тоже должен что-то сделать. Кит последовал за Стеллой.

Эллиот схватил Энн за руку, когда она начала работать.

— Энн. Это не похоже на «ничего страшного». Что произошло? — спросил Эллиот тонким голосом, похожим на шепот. 

Рядом с ним Киллейн. Он также смотрит на Энн с недоумением.

— Я не могу вам сказать.

— Это должно быть большое дело.

Киллейн серьезно кивнул. И Эллиот, и Киллейн — люди, близкие к лидерам фракций. Даже если они не знают подробностей того, что произошло ранее, они, кажется, догадываются о чем-то по атмосфере.

— Возможно, да. Но теперь нам нужно сделать леденцы для Лулу.

— Ну, это верно.

Энн пожала плечами, словно сдаваясь, и Эллиот отпустил ее руку.

— Тогда мы должны сделать это? Насколько близка наша техника к технике фей? Пора попробовать.

Энн решительно кивнула на слова Киллейна. В течение последних двадцати дней они осматривали мастерскую и нашли цветной серебряный сахар. Он был слишком красивым, чтобы просто использовать его для практики. 

Ремесленники впервые вытащили бочки, наполненные синим, красным и желтым серебряным сахаром.

Синий серебряный сахар голубее ясного летнего неба, а желтый цвет достаточно яркий, чтобы поднять настроение, просто взглянув на него. Красный темнее рубина, но был прозрачным. А белый белее снега. Это настоящий цвет серебряного сахара.

Эллиот быстро улыбнулся, открывая крышку бочки.

— Давайте начнем. Это работа, которая вернет жизнь нашего прекрасного учителя. Поторопимся, времени мало.

Киллейн закатывает рукава и берет каменный сосуд. 

— Какие нужны цвета? Зеленые листья и желтые цветы. Только два, верно? — расстроенным тоном спросил Стелла.

Кит ответил.

— Сделаем желтый и зеленый, сделаем несколько оттенков. Зеленый посложнее, поэтому нужно три человека. Желтый —  два человека.

— Хорошо. Я займусь зеленым.

Энн подняла руку, когда Стелла вышел вперед.

— Я тоже зеленым.

— Тогда и я тоже.

Кит тоже сказал.

Эллиот и Киллейн посмотрели друг на друга и кивнули. 

— Мы займемся желтым.

Энн насыпала голубой, желтый и белый сахар в каменный сосуд. Серебряный сахар голубого цвета выглядит как мелкий порошок яркой руды. Разложенный на верстаке серебряный сахар кажется покрытым крупинками света.

Когда серебряный сахар смешивается, цвет меняется по мере его плавления. Энн создавала мягкий зеленый цвет, близкий к желтовато-зеленому. Стелла темно-зеленого цвета с оттенком красного. Кит создает промежуточный цвет между цветами Энн и Стеллы.

Киллейн и Эллиот взглянули на цвета, полученные друг другом, и быстро смешали цвета, которые, по их мнению, были нужны. Анализируя цвета друг друга, они молча дополняют их. Работа движется быстро.

Сделав цвет, они месили серебряный сахар. Месили снова и снова, пока в серебряном сахаре не образовались тонкие блестящие полоски.

Тогда мастера взяли веретено и стали прясть нить из серебряного сахара. Когда они крутят его, они чувствуют, как нить серебряного сахара плавно стекает по кончикам пальцев. Спустя двадцать дней практики они даже привыкли к этому чувству.

Это была комфортная работа. Их мысли вытекают из кончиков пальцев и становятся нитями. Нить блестит, как паутина, прозрачная на свету, и в мгновение ока обвивается вокруг веретена.

— Честно говоря, это очень помогло. Интересно, сколько времени это заняло бы, если бы мы не знали эту технику. Я даже не уверен, что мы сможем сделать это с нашими незрелыми навыками. Цветной сахар очень помогает, — говорит Киллейн, раскручивая нить.

Это правда. Единственное, чему их научила Лулу, так это технике изготовления серебряных сахарных нитей. В остальном пять человек тренировались самостоятельно.

Лулу не может подсказать. Хью тоже. Они должны научиться самостоятельно.

Лулу чувствовала, что они стараются. Она обучила их только основам основ, насколько это могут освоить человеческие умельцы. Она не требует многого от людей. Но именно поэтому мастера должны сделать для нее все, что в их силах. Они не могут подвести людей.

Жизнь феи, изготавливающей леденцы в плену целых 500 лет, связана с нитями серебряного сахара. Если они не могут этого сделать, им как ремесленникам будет стыдно. То, что можно увидеть на лицах мастеров, — это их дух и гордость как мастеров.

Как только нить была спрядена, мастера приступили к работе на станке.

Энн бросила быстрый взгляд на скрученную зеленую нить и определилась с цветами основной и дополнительной нити. Нити основы темно-ярко-зеленые и светло-тускло-зеленые. Неравномерно будут расположены два типа. Дополнительный цвет — желтовато-зеленый. Переплетая три цвета, они надеялись создать сложные цветовые и световые эффекты.

Отобранные нити бережно надеваются мастерами на ткацкий станок в качестве нитей основы.

— Сколько видов цветов нужно?

Эллиот спрашивает, когда второпях вплетает нить. У них просто нет времени. Нити серебряного сахара хрупкие и осыпятся, если их не сплести сразу после того, как изготовили.

— Это цветы камнеломки. Листья должны быть окрашены очень специфично, поэтому необходимы пять или шесть различных оттенков. Желтых оттенков нужно примерно три вида, чтобы сделать лепестки цветов. Как вы думаете? 

— Я не отказался бы добавить еще.

Все остальные кивают на резкое предложение Кита. Когда кто-то делает предложение, оно совпадает с мнением почти всех. В их мышлении почти нет разницы.

После того, как Килейн и Эллиот закончили заправлять ткацкий станок, они снова взяли веретено и продолжили прясть серебряную сахарную нить. Энн, Кит и Стелла работают за ткацким станком. Все трое знали свои роли.

Роль Кита состоит в том, чтобы наступать на панель механизма, которая поднимает и опускает основу из серебряного сахара. Энн берет серебряную сахарную нить и пропускает уток между вертикальными нитями. Аккуратно прижимать продетую нить утка прижимной планкой, чтобы устранить зазор, —  роль Стеллы.

Принцип тот же, что и у обычного ткацкого станка. Однако работу, которую может выполнить один человек, сейчас выполняли три человека, работая вместе. Каждый на своем месте.

Всякий раз, когда Кит наступал на панель, сотни нитей серебряного сахара двигались вверх и вниз. Нити серебряного сахара движутся все сразу, правильно и красиво, как рябь тонких волн. Панель прочная, и если вы наступить на нее слишком быстро, вибрация сломает серебряную сахарную нить. Необходимо наступать осторожно, с умеренной скоростью и силой.

Энн медленно завязала нить. Затем Стелла придавливает палочкой, чтобы зазоры в нитях были как следует заполнены. Кит снова осторожно наступает на панель. Нити серебряного сахара движутся все сразу. Они сияют, как рябь.

Все трое затаили дыхание и даже моргнуть не могли. Одно лишнее движение и нить серебряного сахара оборвется.

Осторожно. Не спеши. Не сдавайся.

Энн почувствовала слова, которые трое говорили друг с другом в тишине.

Наступить на панель. Продеть уток. Удерживать. Повторить.

Пот капает с лбов, но они не успевают его вытереть. Сделав глубокий вдох, они повторили каждое движение.

Когда Энн смотрит на механизм, ее сердце переполняется радостью. Цвета нитей кажутся немного разными в зависимости от угла обзора. Какой эффект это будет иметь? Зеленые плоскости меняются одна за другой. 

Когда полотно было соткано, Эллиот начал вырезать фигурки маленьких листьев. Он добавил прожилки на листья, используя зеленую нить.

Как только Киллейн сплел нужную ему пряжу, он схватил свой нож и направился к верстаку. Он вырезал тонкие лепестки из желтого полотна. 

Много времени ушло на то, чтобы сплести все необходимые полотна. В тот момент, когда Энн отошла от ткацкого станка, у нее закружилась голова. Но отдыхать некогда.  Если не сделать это быстро, сахар рассыплется.

— Энн, продолжай.

Киллейн поручил Энн взять нить зеленого серебряного сахара. Подумайте о нескольких видах галстуков перед вами. Было бы неплохо иметь возможность смешивать эти несколько видов цветных ниток так же, как и на плоском полотне.

Энн соединила три вида зеленых нитей вместе и сжала их вместе, чтобы получилась одна. Они становятся единым стеблем, но цвет неестественный и выделяются переплетающиеся прожилки. Она должна переплести больше нитей. 

«Переплетение нитей.»

И вдруг она подумала. 

«Переплетение нитей похоже на вязание.»

Она посмотрела вниз на нить. Если связать несколько нитей серебряного сахара и связать их крючком, цвета будут причудливо переплетаться. 

«Но нужен крючок. И такие тонкие нити.»

Когда Энн подумала об этом, она была удивлена. Она открыла свой ящик и взяла инструмент, который ей дала Эмма, которым она никогда раньше не пользовалась. Инструмент с изогнутым игольчатым металлическим наконечником. Он напоминает вязальный крючок.  

Взяв его в руку, она снова вернулась к нитям. Собрала вместе несколько нитей разных цветов и захватила их кончиком инструмента. Зацепив его, пропустила и потянула. Затем создается маленькое кольцо. Когда нить затянулась, кольцо исчезло. И цвета этой части тонко смешались.

Этот инструмент, предназначение которого она не знала, предназначался для плетения серебряных сахарных нитей.

Энн не знала, почему мастер дал Эмме такой инструмент. Эта технология была секретом в течение 500 лет и никому не должна была быть известна. Но почему только в руках Энн такой инструмент?

Но размышлять было некогда.

Нить быстро сохнет. Она отчаянно плела тонкие стебли, которые состояли из ярких, но сложных цветов и пропускали ясный свет.

Заметив работу Энн, Кит вытер пот, поднял голову и расширил глаза.

— Энн. Ты вяжешь? 

Киллейн тоже выглядел удивленным.

— Ни за что. Я думал, можно просто скрутить несколько нитей.

— Я пыталась. Но цветные полосы неестественно выделялись.

Эллиот тихо рассмеялся.

— Я тоже хочу рассмотреть поближе, но у меня нет времени любоваться. Давайте соберем скульптуру быстрее.

Каждый человек складывает вместе тонкие стебли, листья и лепестки. Они собирали маленькие лепестки вместе, чтобы сформировать шаровидный цветок размером с большой палец. Прикрепляли к нему стебель, а к стеблю листья. Затем они должны связываться и плестись так же, как для изготовления венка. Если приложить неправильную силу, цветы, стебли и листья могут быть раздавлены, удалены или отрезаны.

Обязанностью Энн было сплести множество цветов в венок. Для этой работы требуется женщина с тонкими пальцами и слабой силой.

Энн тщательно плела цветы, сделанные мужчинами. Ей нужно спешить. Сахар высыхает.

Она кусала губу, чтобы сдержать нетерпение. Но была осторожна. Переделывать слишком долго. Они не могли сделать это снова.

После плетения последнего пучка Энн подкорректировала форму листьев и ориентацию цветов. С облегчением она услышала, как кто-то вздохнул.

Глядя на него в своей руке, Энн осмотрела листья и цветы. Баланс не плохой? Как насчет цвета? Она осматривала их одни за другими, отводила на время взгляд и осматривала их целиком.

Венок в ее руке совсем не ощущается на весу. Легкий как перышко.

Прежде чем она осознала это, утреннее солнце светило в окно мастерской. Когда свет, проходящий через стеклянное окно, касается венка, он пропускает свет и приобретает прозрачный блеск.

И зеленый цвет листьев, и желтый цвет цветов — мягкие цвета, сочетающие в себе множество оттенков и кажущиеся окутанными светом. Венок превратился в крупицы света и, кажется, мог растаять в лучах утреннего солнца в любой момент. Подобно мечу, который создает Шалль, леденец сам по себе сияет.

Энн поняла, почему феи хотели этого. Феи любят свет, который они излучают. Это божественный свет, когда рождается фея. Вот почему они хотели, чтобы сахарные кондитерские изделия имели такой блеск.

Венок сияет, словно благословленный восходящим солнцем. Венок прекрасных, сверкающих, веселых цветов. Ремесленники некоторое время смотрели на леденец.

— Мы должны отдать это Лулу.

Некоторое время Энн была ошеломлена, как зачарованная, но через некоторое время она пришла в себя и встала.

Тогда мастера тоже обращают свой взор на этаж выше.

— Мы успели вовремя?

Стелла, лицо которого было крайне бледным от истощения, пробормотал изо всех сил. 

— Все еще хорошо. Пошли.

Энн ответила с надеждой, хотя и не совсем уверенно, и поднялась на ноги. Мастера поднялись по винтовой лестнице.

Шалль был в светлой комнате и смотрел вниз на кровать.

— Шалль. Что с Лулу?

Он оглянулся с мрачным выражением лица. Мастера догадались по этому выражению, Лулу больше не спасти. 

— Поторопись. Вы еще можете успеть.

Энн быстро подошла к кровати и встала на колени у подушки Лулу. У Лулу были закрыты глаза, и у нее было чистое белое лицо. Она положила руки на грудь и не двигалась. Энн даже не знала, дышит ли она. 

Подавив слезы, Энн возложила венок на грудь Лулу.

— Прими это, Лулу. Мы твои ученики. Так что подумай об этом все. Поэтому...

«Пожалуйста.»

Энн скрестила пальцы и поклонилась в молитве.

«Пожалуйста, открой глаза. Лулу.»

Только тишина наполняет пространство, где светит утреннее солнце.

«Возможно, сейчас произойдет что-то волшебное.»

Кит издал тихий голос.

— А…

Услышав этот голос, Энн подняла взгляд и увидела, что венок, лежавший на груди Лулу, излучал слабый свет, отличный от утреннего солнца. Затем в месте, где коснулась рука Лулу, венок рассыпался и превратился в частицы света, и они проникли в ее грудь.

Искрящийся свет тающих леденцов падает на волосы, кончики пальцев и ресницы Лулу. Он был божественным и чистым, как сияние феи, когда она только родилась.

Глаза Лулу открылись. Пробуждение Лулу, освещенной светом, было настолько прекрасным, что Энн трепетала от мысли, что такое прекрасное создание существует в мире.

— Лулу!!

Мастера выкрикивали имя своего мастера.

— Ах...... шумно, — с отвращением пробормотала Лулу. 

Затем она посмотрела на Энн и мастеров. 

— Я ожидала чего-то сладкого и вкусного, что таяло бы во рту, но это не тот случай.

Глядя на мастеров, Лулу улыбнулась, хотя ее глаза все еще были пусты. 

— Но это неплохо, мои братья и сестры. Но преподавание все еще очень вероятно. 

~*~*~*~*~

Снег вокруг башни полностью растаял. В круглом саду цветет низкая светлая трава. Эти дикие цветы собрали и высадили по приказу королевы. 

Весенний ветерок дул на верхний этаж Башни-Кокона. Лулу улыбается, глядя в единственное открытое окно.

— Маргарита зря тратит время. Ей не нужно беспокоиться о том, чтобы заставить цвести полевые цветы в таком месте, как это.

Энн смотрит на Лулу, которая с улыбкой жалуется, думая, что она интересный человек.

— Королева была очень рада, что ты поправилась.

Лулу выглядит еще более возмущенной.

— Ну, как иначе? Маргарита все еще маленькая девочка.

Если между приемами сахарных кондитерских изделий проходит даже короткий промежуток времени, цвет лица становится белым. Почти месяц мастера без перерыва вручают Лулу сахарные кондитерские изделия. Было ясно, что это придавало ей силы и поддерживало в ней жизнь.

Мастера изготовили кондитерские изделия из сахара и скормили их Лулу, которая жаловалась на это. Это было практикой для мастеров, и это было руководством Лулу для мастеров.

Замечания Лулу были точны и достойны внимания, от технических вопросов до красоты и уродства моделирования. Уже одно это делает творения мастеров удивительно изысканными.

Энн впервые поняла, что обучать — значит говорить что-то подобное.

Лулу не будет объяснять шаг за шагом. Но она, безусловно, пытается направить Энн и остальных. Если бы Лулу не вела их таким образом, им потребовалось бы несколько лет, чтобы достичь того уровня, которого они достигли за последний месяц. В течение месяца и Энн, и другие, кажется, стали довольно опытными.

Хью тоже увидел сладости, которые они сделали, и решил, что им пора покинуть Лулу. Вчера он приказал мастерам собирать вещи. 

Мастерам было отправлено сообщение, чтобы они собрались в зале замковой башни, чтобы получить новый приказ. Каков новый приказ? Энн уверена, что он о завете между Шаллем и королем. Она чувствовала, что это было страшно и весело. 

— Лулу, мы должны уехать сегодня. Мастера сказали, что приходить им сюда было бы невежливо, поэтому они велели прийти и попрощаться мне от их имени.

— Ты представитель? Ты самая младшая?

— Потому что я женщина.

— Женщина. Понятно. Но ты все еще на грани того, чтобы стать женщиной, Энн.

— Это может быть правдой…

Она слишком точна и в ее голосе даже нет тени сомнения.

— А что насчет Шалля?

— Он не хочет прощаться.

— Шалль краток. Но это нормально для него. Я тоже не хочу прощаться.

— О, Мифрил Рид Под извинился за странное недоразумение.

— Почему ты не уходишь отсюда? Ты же получила свое крыло.

Как только Лулу выздоровела, королева подарила ей крыло. Посоветовавшись с королем и графом Даунингом, было решено, что Лулу может уйти отсюда.

Если она этого хочет, она может просто покинуть королевский замок и проводить где-то время. Но Лулу отказалась и осталась здесь. Все задавались вопросом, но она ответила: «Слишком поздно».

— Я жаждала свободы, когда была связана, но когда мне сказали: «Давай, убирайся», я зачахла. Что ж, я прогуляюсь за пределами королевского замка.

— Ты пыталась убежать в роще сахарных яблок.

— Это был просто бунт. Разве не обидно находиться в плену 500 лет?

— Но кто будет делать леденцы, когда мы уйдем? Лулу, ты не выглядишь достаточно поправившейся, чтобы делать их самой.

— Да. Если вы, ребята, уйдете, я, возможно, больше не буду есть конфеты.

— Тогда я буду делать понемногу и передавать через Хью.

— Не надо, Энн.

С любящей улыбкой Лулу погладила Энн по голове.

— Даже если леденцов не будет, в таком состоянии меня хватит на год. Что касается того, что произойдет с заветом между Королем Фей и Королем Людей, мы сможем увидеть примерно через год.

— Но это все…

— Сила леденцов временна. Если использовать одни и те же леденцы, жизнь продлится на год, потом на полгода, а затем на месяц. Как бы вы ни старались, срок придет. Сахар может просто дать немного больше времени. Такова природа.

Энн так сильно чувствует, что эта фея очень прекрасна, что у нее немеет в глубине груди.

«Чистая жизнь.»

Как и у Шалля, у нее в сердце одна мысль, и она стремится быть верной ей, — жизнь прекрасна, как чудо.

— Ты продолжишь быть с Королем Фей? Ты первый серебряный сахар, Энн. Так что я скажу только тебе. Я открою тебе тайну, которую не знает никто в мире, кроме меня.

Лулу прижала губы к уху Энн и прошептала.

— Первый серебряный сахар был сделан из первой сахарной яблони. Найдите первую сахарную яблоню. Глава серебряных сахарных фей должен охранять первую сахарную яблоню.

Энн закатила глаза. Она не совсем понимала смысла слов Лулу. 

— Посреди высокогорья растет первая сахарная яблоня. Ее видно, но не видно.

— Ты была там, Лулу?

Когда Энн спросила, королева Маргарита поднималась к ним по лестнице. Когда Энн уже собиралась преклонить колени, королева взмахнула веером в руке.

— Все в порядке, Хэлфорд. Не преклоняй колени. Или я помешала?

— Нет. Энн едет домой.

Лулу подтолкнула Энн к винтовой лестнице с неестественно большой силой.

Лулу ничего не сказала, но Энн поняла. Лулу только что прошептала Энн на ухо то, что она не должна никому говорить. Лулу доверила Энн кое-что важное.

~*~*~*~*~

— Лулу, о чем вы говорили? 

— Что? Светская беседа.

Королева выглядит немного разочарованной.

— Ты не говоришь о себе все время. Только я говорю.

— Правда? Мне нечего тебе рассказать, так что я просто не буду тебе рассказывать. Более того, ты. Тебе есть что скрывать от меня, не так ли? — Лулу сказала ошеломленной королеве со злой улыбкой. — Я думала, что что-то есть, но какие у тебя отношения с виконтом Серебряного Сахара?

Щеки королевы слегка покраснели, но когда Лулу посмотрела на нее, она открыла рот, как будто ничего не поделаешь.

— Хью приходил в дом моих родителей, семьи Кэботов, в качестве кондитера по сахару.

Затем королева перевела взгляд на лестницу, по которой спустилась Энн.

— Глядя на Хэлфорд, я вспоминаю, как был назначен день моей свадьбы. В то время я попросила Хью сделать мне леденцы. Но он отказался. «Мой работодатель — ваш отец, граф Кэбот, а не вы». Я была так расстроена и опечалена, что выбежала из замка. Я убежала на поляну в глубине леса, куда редко ходили лесники. Я плакала там.

— Чем больше ты не хочешь, чтобы люди тебя нашли, тем вероятнее, что это произойдет.

— Правильно. На том поле была женщина. Она была на старой карете, и с ней была маленькая большеглазая девочка. Она была добра ко мне. Она подарила мне красивую цветочную конфету и сказала мне не волноваться, потому что это принесет мне огромное счастье. 

— Так, леденец подействовал? Счастье пришло к тебе?

Королева криво улыбнулась.

— Не знаю. Когда я вернулась в замок, Хью увидел конфету, которую я получила, и ему было очень любопытно узнать, кто мне ее дал. По правде говоря, я не слышала имени женщины, но нарочно сказал Хью: «Я тебе не скажу.» Расстроенное выражение лица Хью в тот момент было таким забавным. Наверное, мне просто повезло увидеть такое лицо Хью.

— Надо же, ты тоже делала довольно милые вещи.

— Юношеская изобретательность. Ты тоже это знаешь.

— Да-да. Пятьсот лет назад я была влюблена в своего короля. 

Лицо обсидианового фея напоминает Лулу красного, благородного, красивого и нежного последнего Короля Фей. Это сделало ее счастливой. Прикоснуться к тому, что оставил Ризельва, было все равно, что прикоснуться к королю, исчезнувшему пятьсот лет назад.

— Тогда я была ребенком. Но я больше не неуклюжая маленькая девочка.

— Нет. Ты все еще маленькая девочка.

— С твоей точки зрения, я все еще неуклюжая маленькая девочка. Но я прощаю тебя за эти слова. Я очень рада, что ты осталась здесь.

— Ну, если ты здесь, у меня нет проблем с общением, чтобы скоротать время. Ты тоже немного подросла.

— Лулу, единственно, о чем я беспокоюсь, это сладости для тебя...

— Все в порядке, Маргарита.

Лулу мягко прервала слова королевы и посмотрела в окно.

— Я часто провожал тебя, так что думаю, это нормально, если попрощаемся здесь.

В этот момент Лулу заметила что-то и невольно рассмеялась.

— Они в таком месте. О, а Безымянного нет? Безымянный... Нет, кто же он? Он назвал мне свое имя, но я не могу вспомнить. Сьюзи, Стефан или…

Энн и Кит стоят у входа в крепость, глядя на Лулу. Там были Стелла, Эллиот и Киллейн. Также рядом стоял Шалль, а на его плече сидел шумный фей озерных капель.

Мастера склонили головы, когда поняли, что Лулу заметила их присутствие.

Шалль и Мифрил смотрели на Лулу.

Даже если пять мастеров и виконт Серебряного Сахара научат людей-ремесленников и фей техникам серебряных сахарных фей, они, возможно, не смогут научить их должным образом, как учит сама Лулу.

В результате технология может быть деградирована в течение определенного периода времени. Однако необходимо продолжать передавать технологию и продолжать ее использовать.

Хотя это передается от человека к человеку и от феи к фее, однажды родится мастер, который сможет поднять уровень техники. Это может занять много времени. Однако, чем больше люди смогут рассказать, тем меньше опасность, что технология исчезнет. И мало-помалу она снова поднимется до уровня, которого достигла Лулу.

«Не отказывайтесь от своего мастерства. И вы сможете передать это умение в руки фей.»

Лулу вытянула руку из окна и осторожно отвела ее в сторону. Внезапно трава, заполняющая круглую площадь, сразу закачалась, хотя ветра не было. Она качается, словно благословляя и отсылая тех, кто стоит там.

Королева повысила голос.

— Как мило. Это ты сделала, Лулу?

— Моя способность — двигать растения. Она может только слегка покачивать как ветер, так что способность бесполезна. Тем не менее, это подходит как прощание.

У Лулу больше не было сил заглянуть далеко в будущее. Но почему-то ей стало немного легче. Она смогла передать свое бремя Королю Фей и ученикам.

— Прощай. Король Фей и его друг. И недостойный брат и ребенок.

С завтрашнего дня ей следует просто неторопливо болтать с королевой и гулять. В конце концов, она держит оба своих крыла. Как бы вежливо с ней ни обращались, последние 500 лет она, несомненно, была узником. Но не сейчас. 

Даже в слегка холодном воздухе пахнет весной. Аромат бутонов, аромат цветов. 

«Приятно пахнет. Мой конец неплохой.» 

Лулу улыбнулась.

~*~*~*~*~

Хотя ветра не было, прекрасные желтые цветы одновременно закачались. Казалось, они шепчут на прощание. Энн знала, что это была прощальные слова Лулу. Все должны были знать. Махнув рукой, Лулу быстро отвела лицо. После этого она больше не показывалась. 

Через некоторое время Эллиот позвал мастеров, потягиваясь.

— Ну что, вы все идете в зал?

Мастера идут вместе, Шалль следует за ними.

Ни мастера, ни Мифрил ничего не знали о Шалле. Только Энн знала о его положении, но она должна держать это в секрете. Хью и граф Даунинг тоже.

— Правильно. Я не могу опаздывать, чтобы позвать виконта.

Эллиот дразнил Киллейна, который поправил свой монокль и начал идти с напряженным выражением лица.

— Мой любимый господин виконт.

— Не говори так, словно я привязан к виконту. Он лидер нашей фракции…

— Да-да-да~.

Киллейн, кажется, взбешен, и морщится у основания носа, пока Эллиот вел себя несерьезно.

— Ты шутишь!

Затем Стелла сказал с отвращением.

— Он просто шутит.

— Ты прекрасно знаешь, милашка Стелла.

— Здесь…

Кит внезапно схватил Энн за руку, которая вдруг начала смеяться от происходящего. Она задалась вопросом, что происходит, и посмотрела на него. У Кита было серьезное выражение лица.

— Мне есть о чем с тобой поговорить. Пошли.

Но он быстро взял Энн за руку и повел в ближайший угол коридора, чтобы его их не заметили впереди идущие Эллиот, Киллейн и Стелла.

— Что случилось, Кит? В таком месте, как это. Это что-то серьезное?

Пока Энн стояла у стены, Кит положил руки ей на плечи.

— Энн, ты все еще думаешь, что можно устроить со мной мастерскую?

— Я так думаю. Но... как насчет тебя?

— Я такой же. Я хочу построить с тобой мастерскую. Это не изменится. Но у меня есть еще одно желание. Я хочу быть твоим деловым партнером, но в то же время я хочу быть твоим партнером по жизни.

Энн не сразу поняла смысл слов и была ошарашена. Увидев это, Кит смущенно усмехнулся.

— Ты понимаешь, что я сказал? Ты мне нравишься. Думаю, я был бы счастлив, если бы ты стала моей возлюбленной, мы бы работали и жили вместе. Я хочу, чтобы ты была моей любимой.

 Это признание?

Джонас уже делал Энн предложение. Но в то время она была сбита с толку, потому что это было сразу после смерти Эммы, и, может быть, потому что сам Джонас не был серьезен, это не дошло до Энн.

Но Кит был не из тех, кто будет шутить и шептать приятные слова ради обмана. Он был серьезен.

— Почему... почему я?

— Ты хороший мастер и хороший соперник. Впервые в жизни появился такой человек, от которого мне становится не по себе. Но когда я так думал и продолжал смотреть на тебя, я понял, что ты девушка… что я хочу защитить тебя. Конечно, ты не обязана отвечать сразу. Я хотел бы получить от тебя известие, когда ты все обдумаешь, — затем Кит медленно повернул голову в сторону коридора. — Вы слышали? Шалль? Мифрил Рид Под?

Шалль стоял в углу. Он смотрел на них с досадой.

— Я люблю Энн. Я хочу сделать ее своей возлюбленной, работать и жить вместе. Я хочу защитить Энн.

— Как же мечта иметь гламурную, красивую и умную женщину, которая радует глаз?!

Сидя на плече Шалля Мифрил повысил голос, словно был потрясен.

— Мне нравится такая Энн.

— Некрасивое и слабое пугало?!

— Верно.

— Это чудо.

Энн опустила голову от разговора между ними. Кит признался ей, но почему его так резко критиковали?

Она чувствовала себя странно. Однако, как и сказал Митрил, то, что Кит предложил сделать ее своей возлюбленной, может быть чудом.

— Каков твой ответ? Станешь ли ты возлюбленной мальчика?— спросил Шалль с ничего не выражающим лицом.

Шалль стоял перед Энн. Глядя на него, она не могла отделаться от чувства, что она влюблена. Ее чувства всегда привлекал Шалль. Энн должна влюбиться в кого-то другого, но когда она услышала признание Кита, она была озадачена. 

— Я не спешу, — сказал мягко Кит.

— Почему бы нам не пойти в зал? Скоро придет виконт Серебряного Сахара.

~*~*~*~*~

Зал представляет собой помещения без особого декора. Кажется, это место обычно не используется. 

Шалль стоял на краю зала, а Мифрил спрятан внутри его пальто

Притворяясь спокойным и ожидая появления виконта Серебряного Сахара, Шалль смотрелана Энн и Кита сзади.

Ремесленники собираются и о чем-то говорят, но Кит всегда рядом с Энн. Энн кажется озадаченной его присутствием, но не сопротивляется. Кит ясно дал понять, что хочет, чтобы Энн стала его возлюбленной.

Мужчина, который признается в любви, не отводя глаз, может подойти Энн. Если ей нравится Кит и она выбирает ее своей парой, Шалль хочет, чтобы они были счастливы.  Кроме того, он просто должен защищать их двоих. Но это так больно.

Мифрил вырывается из его пальто.

— Эй, Шалль Фен Шалль.

— Не выходи.

Когда Шалль крепко сжал его, Мифрил сопротивлялся, но в конце концов перестал брыкаться. Шалль мог слышать только голос из-под своего пальто.

— Эй, Кит только что сказал, что ему нравится Энн. Что ты думаешь?

— Мне нравится.

— Эй, эй, она такая плоская, худая и немного головастая. Нет, нет, нет! Не так! Что ты думаешь о том, что Энн станет чьей-то возлюбленной? Я давно хотел спросить тебя об этом. Что ты думаешь об Энн?

— Пугало.

— Нет! Тебе нравится Энн?

Когда его так прямо спросили, он не смог ответить. Шалль не хочет говорить нет, но просто потому, что он не может этого сказать.

Как и сказала Лулу, если разница в расе не делает Энн несчастной, он не хотел ее отпускать. Но все зависит от Энн. Если ее сердце принадлежит Киту или другому человеку, не имеет значения, насколько сильно Шалль ее любит.

Шалль хотел сказать ей, что чувствует его сердце, и спросить, что чувствует ее. Если он узнает, что она испытывает чувства к кому-то другому, он сдастся. Шалль будет бороться за счастье Энн и его избранника, хоть и с горечью.

Ответит ли она честно? Смутят ли ее слова Шалля, станет ли беспокоиться о нем и переусердствовать?

Но если Шалль не спросит Энн о чувствах, он будет по-прежнему обеспокоен. Если это произойдет, он потеряет контроль, и хотя он желает счастья Энн, он, вероятно, привлечет и сделает ее своей, причинив боль.

Даже сейчас Шалль хотел прикоснуться и обнять ее, и он ничего не может с собой поделать. В тот момент, когда он услышал признание Кита, он почувствовал что-то похожее на гнев по отношению к нему.

— Шалль Фен Шалль?

В этот момент скрипнула дверь в холл. Толкнув тяжелую дубовую дверь, вошел Эрл Даунинг. Далее шел виконт Серебряного Сахара Хью Меркури.

Когда мастера увидели Эрла Даунинга, они в панике преклонили колени. Эрл Даунинг и Хью взглянули на Шалля у стены, затем медленно встали перед мастерами. 

— Покажите свои лица.

По команде графа Даунинга все мастера сразу подняли головы.

— Я получил известие от виконта Серебряного Сахара, что вы закончили обучение. Решением Его Величества запрет на передачу техники снят. Полученные вами техники могли быть переданы другим мастерам.

У мастеров, кроме Энн, сомнительное выражение лица. Несмотря на все предупреждения и объяснения, что технология является секретной, запрет внезапно снимается. Вполне естественно задаться вопросом, как много всего произошло.

— Вы, избранные каждой фракцией, должны вернуться в мастерскую и взять на себя задачу передачи техник. Кроме того, я прикажу главам фракций привести в мастерские определенное количество фей в качестве учеников. Когда феи освоят базовые техники, расскажите им о технике, которой вы только что научились.

— Ученики-феи? Что вы имеете в виду?

Киллейн выглядел сбитым с толку, глядя на Хью в поисках помощи от их лидера. Но Эрл Даунинги серьезно ответил.

— Сделайте серебряную сахарную фею.

«Сделать?» 

Чувствовалось что-то холодное в этих словах. Слово «сделать» звучит как слова торговца феями или охотника за феями, которые обращаются с феями как с вещами. Это просто потому, что выбор слов обусловлен своеобразным этикетом правителя? Или это происходит из того же мнения, что и у тех, кто обращается с феями как с товаром?

Нахмурив брови, Шалль устремил взгляд на графа Даунинга. 

— А также Хэлфорд и Пауэлл, которые не принадлежат ни к какой фракции. Вы займетесь другими делами.

Хью, которому кивнул Эрл Даунинг, медленно шагнул вперед. 

— Следуйте за мной, вы двое. Отделившись от каждой фракции, найдите фею с качествами, которая сможет стать новой серебряной сахарной феей.

Эрл Даунинг, видимо, заметил взгляд Шалля и повернулся к нему. Он смотрел на него, не отводя глаз. В глазах старого министра пылает вызывающий свет.

Эллиот наблюдает за Эрлом Даунингом и Хью с подозрительным и суровым выражением лица, которого они не ожидают. Это как пытаться узнать, что у них на душе.

Киллейн выглядел сбитым с толку, но смотрит на Хью, словно веря ему. Стелла выглядел сварливым. Кажется, он не может выполнять беспорядочные приказы.

Кит кивнул, и в его глазах сиял яркий свет. Кажется, что он был готов выложиться по максимуму в любом порядке.

Подавленная Энн была несколько беспокойна. Она хотела верить в то, что было перед ней, но почему-то ее инстинкты били тревогу. Это было сложное выражение.

«Сдержит ли король свою клятву?»  

Должно быть, было пора начинать аудиенцию у короля Эдмунда II. Где-то далеко от королевского замка раздавались фанфары. Отголоски высокого звука оставались в задней части уха.

~*~*~*~*~

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Всем привет. Меня зовут Мири Микава. 

В мире Энн закончился Новый Святой Фестиваль и начался новый год. Этот том охватывает время от Нового года до весны. Кстати, дата выхода этой книги — 1 января. Это радостно и своевременно.

Том 1 вышел весной, но по сюжету это осень. Том 2 вышел в разгар августа, но действие истории происходило посреди зимы с мерцающим снегом. Сюжетный мир и дата выхода никак не связаны друг с другом, но я просто представила, что было бы веселее прочитать историю, соответствующую сезону, чем читать историю о зиме, мучась от жары. Хотя это совпадение, но на этот раз сезоны совпадают. Я немного счастлива. 

На этот раз мы входим в новую арку. История плавно развивается с самого начала, так что это просто смутное разделение во мне. Это разделение заключается в том, что тома с 1 по 3 назывались «Серебряный Сахарный Мастер», а тома с 4 по 6 - «Гильдия Пейдж». Начинается ли новая арка с этой книги «Серебряная Сахарная Фея»? 

Новое издание «Серебряная Сахарная Фея» (предварительно). Надеюсь, всем понравится.

Раскручивать историю — это всегда головная боль, но я думаю, что у ответственного лица каждый раз больше проблем, чем у меня. И на этот раз история тоже не сложилась, и я доставляла неприятности, начиная со стадии прописывания сюжета. Спасибо, как всегда.

На этот раз это была особенно большой дилеммой стала «проблема Кита». И-за моей невнимательности этот освежающий молодой человек Кит странно возбудился от Энн. Если бы книга только что вышла в таком виде, Кит был бы… Большое спасибо за предотвращение этого. Я кланяюсь.

Аки-сама, которая рисует иллюстрации. Большое спасибо за это. Спасибо за то, что ты всегда милый. Мне удалось увидеть черновую обложку, и она, как обычно, красивая! Несмотря на то, что она предварительная, качество настолько хорошее, что вы думаете: «Это круто!» Единственное, что я могу нарисовать, - это Анпанман. Аки-сама, наверное, в 1000 раз серьезнее меня. Делаю вздох каждый раз.

Я бесконечно благодарна тем, кто взял в руки эту книгу. Итак, я хочу доставить хотя бы немного хорошего материала и немного веселья. Это все, что я думаю.

Мири Микава