Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
9 - 3

Хью Меркури, виконт Серебряного Сахара, находился на своей вилле в Льюистоне. Он остановился там, чтобы сообщить о работе Энн королю Эдмунду II.

Было незадолго до полудня, когда Энн, Кит и Кэт подъехали к трехэтажному особняку, расположенному рядом с рынком в восточной части Льюистона. К счастью, Хью уже закончил свою аудиенцию у короля и вернулся в свой особняк, поэтому их троих немедленно впустили внутрь.

Шалль, который сопровождал их в качестве эскорта, и Мифрил, который каким-то образом прицепился к Шаллю, также были пропущены в дом.

Всех пятерых заставили ждать в просторной комнате, похожей на гостиную. Окна были открыты, и в комнату проникал свежий запах растений. Комната была обставлена стульями и столом, вероятно, привезенными из-за границы. Простая мебель и декор без каких-либо вычурных украшений создавали ощущение изысканности.

Подождав некоторое время, появился Хью в коричневой куртке. Войдя, он сразу сел на стул сзади с ухмылкой на лице.

— Что со всеми вами не так? Вы пришли сюда, чтобы заявить о своей капитуляции? Извините, но я не приму ваше поражение.

— Ну… нас кое-что беспокоит.

Когда Кэт застонал, Хью спокойно ответил, поправляя манжеты на рукавах:

— Конечно. Я просто шучу.

— Как ты можешь быть таким саркастичным, когда мы только встретились?

— Если бы вы, ребята, не выглядели так плохо, я бы погладил вас по голове и похвалил. Что случилось?

Как и ожидалось, Хью прекрасно понимал, что происходило. Кит шагнул вперед, как будто сдаваясь. 

— Пятнадцать фей плохо работают. Такими темпами мы не сможем выбрать даже одну из них в качестве кандидата в серебряные сахарные феи.

— Это вопрос их компетенций?

— Нет. Это просто вопрос желания, — ответил Кэт.

Хью прищурился и холодно улыбнулся. 

— Если у них нет желания, просто верните их на рынок и приведите следующую группу фей.

— Я думаю, сколько бы фей мы ни привели, мы не сможем выбрать ни одну…

Эти слова обнажили наивность ожиданий мастеров, но они не могли не сказать их. Глядя на лицо Энн, которая будто съела что-то горькое, Хью убедился в этом.

— Дело не в том, что эти пятнадцать фей не мотивированы, а в том, что феи в целом не хотят работать с сахаром?

— Возможно. Те, кого я встретил на рынке фей, были настроены так же, как и эти пятнадцать, — угрюмо ответил Кэт.

— Вы приняли меры к ним?

— Да, мы пригласили приехать Ноя, который фактически обрел свободу и обучался ремеслу, чтобы они могли увидеть перспективы будущего.

Услышав слова Кита, Хью откинулся на спинку стула и скрестил пальцы.

— Вы пробовали другой метод?

— Другой?

Взгляд Хью переместился с Кита, склонившего голову, на Энн.

— Энн. Ты использовала свое оружие?

— Оружие...

На мгновение девушка не поняла, о чем он говорит, но тут же вздрогнула.

«Ни за что, Шалль?!!»

Его положение как Короля Фей. Если рассказать феям, кто он такой, они удивятся. По образу, который складывался у Шалля, феи могли понять, что он особенный. Если бы он приказал феям, они бы подчинились.

Однако сам Шалль пообещал Эдмунду II, что не позволит ни людям, ни феям узнать о его положении. Не может быть такого, чтобы Хью, который был там, не знал об обещании. Но он осмелился предложить использовать Шалля для достижения цели мастеров.

— Это то, что не следует делать...

Пока Энн заикалась, пытаясь ответить, Хью рассмеялся.

— В этом случае нужно получить ограниченное разрешение от Его Величества Короля.

— Не очень хорошая идея.

Шалль, который стоял, прислонившись к стене возле дверного проема, скрестив руки, тихо сказал с закрытыми глазами:

— Чего феи, лишенные свободы, больше всего желают от сильных мира сего, так это их освобождения. Они не сделают ни шагу. Это вполне естественно. Никто не примет человека, кто игнорирует их желания и только требует.

— О чем вы говорите?

Кит смотрит на Хью с легким недовольным выражением лица. Было не очень приятно иметь перед собой тайный обмен мнениями. Но Хью махнул рукой.

— Я расскажу тебе когда-нибудь. Но не сейчас. То, что вы говорите, ребята, разве не принятие поражения?

— Мы не сдаемся. Вот почему мы втроем посоветовались и пришли к тебе. Хью, пожалуйста, проведи переговоры с торговцами, чтобы мы могли дать крылья феям, а они смогли работать. Мы пообещали им семь дней свободы.

— Вернуть крылья?

Хью недоверчиво откинул голову, затем схватился за лоб и расхохотался.

— Гениальная идея! Вы, ребята, с ума сошли?! Если феи получат свободу на семь дней, то с радостью будут работать с сахаром? А после этого они отдадут крылья человеку, чтобы вернуться на рынок? Это глупо. Если бы у них были крылья, они бы сразу убежали так быстро, как только могли.

— Они пообещали не убегать, и через семь дней феи без навыков вернутся на рынок.

— Ты веришь в это, Энн?

— Нет гарантии, что все сдержат свое слово. Но раз они пообещали, я хочу им верить.

Хью встал перед Энн. Глаза его были холодны, будто он жалел дурака.

— Это красивая история, в которую хочется верить, потому что они дали обещание. Однако так не бывает. Это работа, в которой вы не можете потерпеть неудачу. Вы используете государственные средства и будете отчитываться перед Его Величеством Королем. Если мы позволим феям сбежать, будут напрасно потрачены много денег. Возникнет вопрос, следует ли вообще продолжать эту работу или нет.

Хотя сама Энн говорила, что хочет верить в обещание, она не верила, что обещание будет полностью выполнено. Но поскольку она искренне хотела доверять феям, она смело заявляла, что верит им. Это было похоже на отчаянную молитву.

— Я понимаю. Но если феи или люди не пойдут на риск, отношения не улучшатся. У фей оторваны крылья, они находятся в слабом положении, поэтому они не могут рисковать. Люди должны пойти на этот риск. Если феи убегут, я возьму на себя ответственность. Я это начала.

— Как ты возьмешь на себя ответственность? Ты не сможешь покрыть долг своими деньгами. Отдашь свою голову?

— Да.

Энн кивнула, и сам Хью, задавший этот вопрос в шутливой форме, выглядел испуганным. Кит, Кэт и Шалль тоже посмотрели на Энн, словно гадая, о чем она говорит.

— Это мое решение вернуть крылья феям. Если тебя попросят взять на себя вину, пожалуйста, привлеки к ответственности меня.

— Энн! Я лучше не буду возвращать феям крылья, чем позволю тебе сделать это! — не выдержав, Кит повысил голос и схватил Энн за плечо. Энн усмехнулась.

— Кит, ты думаешь, феи не сдержат своих обещаний?

— Конечно, это возможно. Если есть вероятность, что ты понесешь жесткое наказание, я против этого.

— Лучше я возьму ответственность, чем ты. Я не могу подвергать ребенка такому, — сказал Кэт с горьким выражением лица, но Энн покачала головой.

— Из нас  троих я меньше всех могу помочь в этой работе. Вот почему я — правильный выбор.

Причина, по которой Энн была выбрана для этой работы, заключалась не в ее способностях или интеллекте, как у Кэта и Кита. Она была одной из последних учеников серебряной сахарной феи и имела доверительные отношения с Шаллем. Энн должна была стать связующим звеном между феями и людьми на этой работе.

— Конечно, я не буду просто возвращать крылья и просить их сдержать обещание. Я буду присматривать за феями. Сама я этого сделать не смогу, так что, наверное, попрошу Шалля помочь...

Когда Энн взглянула на Шалля, он молча кивнул. Мифрил, сидевший у него на плече, подмигнул, как будто предоставляя ему сделать это.

Заручится поддержкой Шалля, Короля Фей, чтобы не рисковать, насколько это возможно — это единственное, что Энн могла сделать на этой работе.

— Если покажется, что феи собираются сбежать, я уговорю их. Если это не поможет, я попрошу Шалля помочь остановить их. Если они снова попытаются убежать, я буду уговаривать их вернуться в замок Холлилиф. 

— Ну что ж. Мы можем вернуть им крылья, но нам следует принять меры, чтобы они не выходили из комнаты хотя бы ночью.

На слова Кита Шалль фыркнул.

— Вернуть крылья, но посадить фей в тюрьму? Тогда не отдавай их вообще. Сам факт возврата крыльев только усугубит ситуацию.

Кит сжал губы, как будто что-то сдавило в груди. Он смущенно кивнул.

— Понятно. Это моя вина.... Прости. Энн сказала, что возьмет вину на себя.

— Я не виню тебя.

Шалль не чувствовал никакой обиды, поэтому ответил небрежно. Однако он хотел сказать правду Киту, который мог думать только как человек.

Энн снова повернулась к Хью.

— Даже если кто-то из них сбежит, я заплачу столько, сколько смогу из 1000 крессов, которые у меня есть. Если этого недостаточно, я приму наказание от Его Величества Короля.  

Видя уверенный взгляд Энн, Хью почувствовал тревогу. Он недоумевал, видя, как маленький ребенок неуклюже пытался доказать правду и затевал драку со взрослым.

Шалль, стоявший у стены, встал и медленно подошел к Энн.

— Не волнуйся, виконт Серебряного Сахара. Пока я здесь, я никому не позволю  бежать. Энн не станет преступницей. Однако… станут ли феи серьезно относиться к работе, зависит от вас.

— Шалль.

Когда Энн посмотрела на Шалля, она увидела, что его профиль был таким же красивым, как всегда, и в нем чувствовалось определенное достоинство. Его слова заставили ее почувствовать себя более уверенно и счастливо.

Хью заговорил с суровым выражением лица:

— Значит, станет ли Энн преступницей или нет, феи будут убегать и их придется ловить, вы даже не сможете работать. В любом из этих случаев, если план не сработает, то что вы собираетесь делать?

— Ну, мы не вернем крылья следующим пятнадцати феям. Если у них не будет мотивации, то… придется сдаться.

Хью посмотрел на Кэта, который сказал это.

— Сдаться?

— Да, сдаться. Если бы с феями было так легко построить доверительные отношения, в этом королевстве не было бы рынка фей. Но сейчас, прежде чем сдаться, мы рискнем. Мы решили попытаться вернуть крылья первым пятнадцати феям. Если мы не сделаем этого, весь план будет бессмысленным. Такими темпами серебряные сахарные феи никогда не родятся.

Кэт бросил слова Хью, который, кажется, обвинял его. Затем Кит продолжил:

— Если мы не попробуем это сейчас, вся эта работа будет бессмысленной. Конечно, я не хочу, чтобы Энн стала преступницей, но нужно попробовать.

Хью вздохнул от их слов.

— Значит, вы трое согласны?

— Если что-то случится, я буду нести ответственность…

Энн собиралась сказать это еще раз, но Хью внезапно прервал ее.

— Энн. Это не та проблема, за которую ты должна брать на себя ответственность. Если кто-то и должен взять на себя ответственность, то это я. 

Услышав это, Энн была поражена.

«Действительно. Это работа, которую Его Величество Король доверил Хью. Таким образом, вся вина будет лежать на Хью.»

Энн побледнела, поняв, что они попросили Хью взять на себя такую большую ответственность.

Хью снова тихо сел в кресло и скрестил ноги. Затем Кэт встал перед ним, глядя на него сверху вниз и сказал:

— Если только ты можешь взять на себя ответственность, то сделай это, виконт Серебряного Сахара.

— Что?! Кэт! Вот так?!

Энн была нетерпелива, но Хью усмехнулся.

— Легко сказать, Кэт.

— Ты тот, кто выбрал нас.

Эти слова заставили Энн содрогнуться.

«Ответственность за выбор. Ответственность быть выбранным.»

Вопрос не в том, кто будет нести ответственность. Но если сейчас мастера отложат возвращение крыльев, насколько уменьшится вероятность рождения серебряная сахарная фея?

Хью молчал. Через некоторое время он скрестил руки на коленях и посмотрел на троих стоящих людей.

— Кэт прав. Я тот, кто доверил вам эту работу, и я возьму на себя ответственность. Ребята, если вам троим нужно это... Я рискну. Я проведу переговоры с торговцем фей.

Ответ, на который надеялись мастера, привел Энн в ужас. И Кэт, и Кит выглядели немного растерянными.

Хью спокойно продолжил:

— Не забывайте. Если вы, ребята, напортачите, нам будет трудно продолжать эту работу.

Хоть он сказал это без каких-либо колебаний, его слова отражали важное решение.

«Если мы допустим ошибку, работа будет сорвана. Хью возьмет на себя вину...»

Гораздо тяжелее, когда другой человек пострадает из-за последствий ошибки, чем нести ответственность за свои собственные ошибки.

— Я помогу, — сказал Шалль. 

Хью кивнул в ответ с небольшим облегчением от этих коротких слов.

— Я прошу тебя.

— Никто не станет преступником.

Хью откинулся на спинку стула с удивленным выражением лица. 

— О боже. Опять переговоры со Стоу. Разговаривать с ним очень нервно. 

— Когда будут результаты?

Хью задумался на мгновение, прежде чем ответить Кэту.

— Ну, он сейчас в Льюистоне, так что я смогу связаться с ним сегодня. Уже завтра я смогу сообщить о результатах.

— Не облажайся.

— Я сейчас возьму свои слова обратно.

Хью поднялся на ноги и отмахнулся рукой, как от собак.

— Ребята, идите домой. Я сейчас же поеду.

Энн и мастера поклонились Хью и направились к двери. Шалль тоже собрался уходить, но словно внезапно вспомнив что-то, повернулся к Хью.

— Виконт Серебряного Сахара, ты выяснил, где Эриль и Рафаль? Есть какая-нибудь информация?

Энн была потрясена этим вопросом.

«Я знала, что Шалль беспокоится о них. Они ведь братья.»

Энн настолько увлеклась феями, что совершенно забыла об Эриле и Рафале. Однако причина, по которой Шалль постоянно находился рядом с ней, заключалась в том, что он опасался их появления.

— В каждую провинцию были направлены оповещения от имени Его Величества Короля, но информации немного. Однако феи с похожей внешностью были замечены охотниками в провинции Гилм.

— Провинция Гилм?

Шалль нахмурился.

Это провинция, в которой находился Северный Блоу, куда Энн и ее друзья отправились на переговоры с Реджинальдом Стоу. Она была расположена в центре Хайленда и имела обширную территорию, но большую часть ее составляли пустоши. Кроме того, там находилась самая высокая горная цепь в королевстве — горы Бирсет.

Гилм расположен довольно далеко от Льюистона, поэтому тот факт, что их там видели, стал для Энн облегчением.

«Но почему они именно в Гилме?»

Гилм малонаселен из-за своих огромных размеров. Возможно, это идеальное место для побега. Но они отправились туда только по этой причине?

Если оставить в стороне Эриля, Рафаль, у которого были разные планы, только и делал, что убегал от человеческих рук? 

«Что-то происходит? В провинции Гилм…»

Энн почувствовала легкую дрожь. Но она не знала, что именно ее так беспокоит в провинции Гилм.

Рафаль упал с вершины стен замка и находился в таком состоянии, что даже если бы ему попалась в руки самая лучшая сахарная скульптура, надежды на его спасение не было. Но он выжил и очнулся. Почему он выжил, когда находился на грани смерти в этой пустыне?

«На Рафаля подействовала какая-то неведомая сила?»

~*~*~*~*~

После этого разговора Хью действовал стремительно.

Верный своему слову, он в тот же день связался с Реджинальдом и попросил одалживать фей вместе с их крыльями. Реджинальд, казалось, сопротивлялся, но Хью сказал, что возьмет на себя всю ответственность. Наконец он согласился. Однако торговец фей все еще оставался торговцем фей.

«Если феи сбегут, вы заплатите полную стоимость за каждую фею.»

Похоже, он не пошел на компромисс в этом условии, но Хью проглотил это.

Новость пришла ранним утром следующего дня. Тогда же Кэт забрал крылья фей с рынка.

Утреннее солнце светило в окна маленького зала, создавая на полу яркий полосатый узор. Кожаные сумки с крыльями фей были аккуратно расставлены одна за другой на длинном столе. Пятнадцать штук по количеству фей.

Энн почувствовала напряжение, осознавая, что каждая из этих сумок — это жизнь феи. Она также чувствовала серьезность и ответственность за возвращение их феям. 

Но сдержат ли феи свои обещания? 

Этот вопрос беспокоил больше всего. Пока Шалль здесь, им не удастся сбежать. Но Энн определенно не хотела, чтобы это произошло.

Энн взглянула на него.

Шалль сидел на краю длинного стола, подперев рукой подбородок, и ждал, когда будет готов завтрак. Крыло, стекающее по его спине, было приглушенного светло-голубого цвета с более светлым оттенком к концу.

Мифрил, казалось, был несколько взволнован и продолжал говорить с Шаллем, но тот был раздражен.

К тому времени, когда из кухни нижнего этажа донесся запах супа, зазвонили колокола церкви Сейнт-Льистон. Восприняв это как сигнал, феи толпой вошли в небольшой зал. Они заняли свои места за длинным столом со своей обычной тишиной и покорностью.

Ной присоединился к ним и сел чуть дальше. Он все еще выглядел неуютно, но Эмеле, с которой он немного общался в первый день, села рядом и время от времени разговаривала с ним. Только тогда Ной улыбнулся.

Все феи заняли свои места.

Энн оторвала взгляд от кожаных сумок и встретилась глазами с Китом и Кэтом. Когда они посмотрели друг на друга, чтобы решить, кто произнесет речь, их взгляды, естественно, упали на Кэта. Он слегка нахмурился, но выпрямил спину, как будто у него не было выбора. 

Затем он крикнул собравшимся феям:

— Перед завтраком я хочу, чтобы вы кое-что получили.

Феи шептались между собой, не сводя глаз с кожаных сумок на длинном столе. Гул предвкушения становился все громче и ярче.

— Я верну вам ваши  крылья. Как только крылья окажутся у вас в руках, вы перестанете быть слугами и станете просто подмастерьями. Как у подмастерья, начиная с сегодняшнего дня, у вас есть семь дней, чтобы начать все сначала. А после семи дней работы те, кто не прошел отбор, вернут свои крылья и отправятся обратно на рынок фей. Это ваше обещание.

Последнюю фразу Кэт произнес с болью в сердце.

Это довольно страшная вещь — просить фею вернуть крыло, которое наконец-то было добыто. Но если они этого не сделают, у фей, находящихся на рынке, не будет шанса.

Быть выбранным или не быть выбранным. Только это разделяет крайности свободы и рабства. Этот шаг можно назвать несправедливым и жалким, но иначе ничто не приведет к будущему. Люди сами виноваты в создании этого несправедливого и неразумного разделения. Они должны мало-помалу менять систему мира, чтобы изменить положение тех фей, которые не были выбраны.

«Только так мы сможем искупить свои грехи.»

Энн прикусила губу.

«Если феи станут независимым ремесленниками, они смогут оказаться в том же положении, что и люди. Сделав это, они станут исключением из обычая, согласно которому феи являются слугами»

Если количество исключений увеличится до такой степени, что они перестанут быть исключениями, к феям будут относится как к обычным людям, а не прислуге.

Но это будет непросто. Шалль сказал Эдмунду II то же самое. Фундамент общества строился более 500 лет, поэтому потребуется еще 500 лет, чтобы он изменился.

Энн и мастеров просят сделать шаг вперед, заглянув в будущее на 500 лет.

— Обещаю.

Тот, кто сказал это и встал, был Аллель. В его ярко-красных глазах светился голодный и тревожный взгляд.

— Обещаю. Верни мне крыло.

Затем одни за другим слова обещания вырывались из уст фей. Ожидания, тревоги и радость фей тут же возросли. 

Энн кивнула.

— Мы вернем их. Я верю в ваше обещание, — сказав это, Энн улыбнулась.

Кит начал давать инструкции без промедления:

— Тогда, пожалуйста, подойдите ко мне по порядку, начиная с феи в конце стола. Проверьте содержимое сумки и возьмите свои крылья.

Первая фея подошла, словно подпрыгивая.

— Вот, пожалуйста.

Когда Энн передала крыло, глаза феи загорелись, и она прижала сумку к груди.

Шалль смотрел на эту сцену с конца длинного стола, положив подбородок на руку. На его лице не было никаких эмоций. Энн не знала, о чем думает, но Мифрил, сидевший рядом с Шаллем, начал о чем-то говорить с ним. При этих словах губы Шалля слегка улыбнулись. Энн была счастлива видеть эту улыбку. Ее также радовали яркие выражения лиц фей.

Работа фей в тот день была несколько необычной. Их лица были светлыми, и иногда они даже смеялись. Неуемная радость гнала их чувства вперед.

Увидев это, Энн почувствовала облегчение. Их выбор не был неправильным. Однако это не означало, что они не убегут.

Энн следила за их перемещениями во время работы, во время перерывов и во время ужина, но не заметила ничего необычного.

После ужина Энн сидела в маленьком зале, через который проходил путь из комнаты фей к входной двери. Она не хотела следить за ними напрямую, но если они попытаются убежать, она сможет окликнуть их.

Пока Энн сидела и ничего не делала, она почувствовала головокружение от дневной усталости. Глядя на мерцающее пламя свечи, она услышала голос.

— Ты собираешься сидеть так всю ночь?

Шалль вышел из коридора правого крыла. Энн протерла глаза и повернулась к нему.

— Ага, верно…

— Мне казалось, ты сказала, что это я должен делать.

— Это тоже верно, но я не могу возлагать бремя только на тебя, Шалль.

— Работать над леденцами — это ваша работа. Я не могу этого делать. Но я могу присматривать за ними. Это моя работа. Вы, ребята, должны спать, чтобы это не мешало вашему делу.

— Но…

— Это не бремя. Это разделение ролей.

Когда ей это сказали, она почувствовала себя малым ребенком, что с тревогой бродил вокруг фей.

— Я понимаю…

— Прими горячую ванну.

Сказав это, Шалль слегка коснулся кончиков волос Энн, проходя мимо, и направился вниз по лестнице. Затем он попытался уйти через прихожую.

— А, Шалль, куда ты идешь?

Открыв дверь, он остановился и обернулся.

— Я не собираюсь так сидеть. Я сделаю это по-своему. Не беспокойся. Если они попытаются сбежать, я не позволю им уйти.

Сказав это, он ушел.

~*~*~*~*~

После ужина Кит заметил, что Энн нет в комнате.

Когда он спросил Мифрила, куда она пошла, тот ответил, что в ванную.

Феи поддерживали чистоту своего тела, набирая воду из колодца и каждый день спокойно мылись. Однако ночи все еще недостаточно жаркие, чтобы люди могли принять ванну. Воду приходилось набирать из колодца и нагревать на плите, что занимало немало времени. Поэтому люди пользовались ванной только после того, как феи закончат купаться.

Кэт затеял карточную игру на кровати против Бенджамина и Мифрила. Но Кит, как и Кэт, не могли расслабиться. Им было интересно, как поживали феи.

Кит заглянул в комнату фей, чтобы посмотреть, как у них дела. Они вернулись в свои комнаты и отдыхали по-своему. Не было никаких признаков того, что они собирались сбежать, поэтому на данный момент он почувствовал облегчение.

Феи пообещали не убегать, но он все еще волновался. Если бы они сбежали, это не только доставило бы большие неприятности виконту Серебряного Сахара, но и поставило бы под сомнение весь план рождения новых серебряных фей.

«Шалль сказал, что если что-то случится, он их остановит... Если подумать, я даже не видел его после ужина.»

Кит уверен, что Шалль был за столом, но он не помнил, чтобы видел его после этого. Возможно, он следил за феями, стараясь не показываться.

Обойдя комнаты фей, Кит вошел в малый зал и увидел Энн, торопливо поднимавшуюся по плавно изогнутой лестнице.

— Ах, Кит! Ты как раз нужен. Я вскипятила горячую воду для ванны, но у меня еще много осталось. Почему бы тебе не сходить помыться? Если пойдешь сейчас, вода еще горячая.

Энн вымыла волосы, и они свободно рассыпались по ее плечам. Кит был потрясен, увидев ее посвежевшее лицо, распаренное теплой водой. Аромат мыла, смешанного с травами, вызывал у него волнение.

— О, верно… — ответил Кит хриплым голосом.

Энн удивилась.

— Кит, что случилось?

— Нет, я беспокоюсь о твоих волосах. Если они останутся мокрыми, ты не простудишься? Сейчас ночь же…

— В это время года нет. Когда я путешествовала с мамой, мы до осени ходили мыться на реку.

Детское выражение лица 17-летней девушки с повзрослевшим для своего возраста стройным телом странным образом тревожили Кита. Не выдержав, он сделал несколько шагов и положил обе руки на плечи Энн.

— Так. Я думаю, ты могла забыть, поэтому я хочу проверить.

— Что?

— Разве ты не забыла? Ты мне нравишься, и я хочу быть твоим возлюбленным. Из-за сложной ситуации с работой я не жду ответ сейчас, но когда-нибудь я определенно хочу его получить.

Как только Кит это сказал, глаза Энн вспыхнули.

«Она забыла, конечно.»

Он был разочарован, но знал, что это типично для Энн. Однако было странным, что девушка могла забыть что-то столь важное.

«Я не хочу, чтобы она забыла.»

Почувствовав силу, Кит взял правую руку Энн, наклонился и поцеловал ее ладонь.

— Кит!!!

От удивления она попыталась отпрыгнуть, но Кит с силой схватил ее за плечо, остановив.

— Я правда хочу поцеловать тебя, — прошептал он на ухо. Он крепче сжал ее плечо и продолжил. — Но я не могу этого сделать, потому что ты не дала мне ответа. Это знак, чтобы ты не забыла о моих чувствах.

Кит снова поймал правую ладонь Энн и кончиками пальцев погладил место поцелуя.

Энн смотрела на Кита широко раскрытыми глазами. Она не чувствовала смущения и просто выглядел так, будто была удивлена. Однако когда Кит отпустил ладонь Энн, ее подавленное чувство смущения выплеснулось наружу, а щеки покраснели.

— Это... Энн. Я...

— Прости, Кит. Не могу поверить, что ты так разозлился…  на меня. Прости, — наконец сказала Энн, но, кажется, она неправильно поняла серьезное выражение лица Кита. 

— Я не сержусь. Я просто не хочу, чтобы ты забыла.

— Нет, мне очень жаль. Я постараюсь не забыть

Пока они оба были в замешательстве, они услышали звон колоколов церкви Сейнт-Льюистон. Они почувствовали, что их спас ночной звон колоколов, сигнализирующий о конце дня.

— В любом случае, я приму ванну и пойду спать. У нас завтра работа. Ты должна отдохнуть, Энн, — нарочно сказал Кит бодрым голосом, чтобы замять ситуацию.

— О... да.

Кит коснулся своего уха, сбегая по лестнице. Он считал, что это было совершенно неприлично, но ничего не мог с этим поделать.

Если бы это был Шалль, разве он повел бы себя так же неуважительно по отношению к Энн? Или он бы так же колебался, как Кит? 

Однажды он хотел спросить Шалля об этом.

~*~*~*~*~

«Кит разозлился!»

Энн вернулась в свою комнату, сдерживая бешено колотящееся сердце. Кажется, Кэт и остальные перестали играть в карты и уже легли спать. На маленьком столике в центре комнаты горела единственная тонкая свеча.

Энн поспешно заползла в свою кровать. Она свернулась калачиком, обняв Мифрила, который крепко спал. Мифрил корчился и извивался, но как только он удобно устроилась на груди Энн, он снова начинал спокойно сопеть.

«Это естественно, что он разозлился. Даже я бы расстроилась, если бы человек забыл о моем признании.»

Кит схватил Энн за плечо, взял за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Его поцелуй не был мягким и трогательным, а был более грубым.

Энн даже немного испугалась, увидев в нем ту сторону, которая отличалась от доброго и нежного Кита, которого она так хорошо знала. Ей казалось, что щенок, с которым она до вчерашнего дня спала в своей постели, вдруг превратился в сильную охотничью собаку.

Чем больше Энн нервничала, тем больше понимала, что Кит мужчина, а не мальчик. Энн нужно быстро дать ему ответить. Если она этого не сделает, это будет грубо по отношению к нему. Мысли Энн до сих пор не мог покинуть Шалль. Однако если она и дальше будет тянуть с ответом, то никто не будет счастлив. 

«Надо хорошо подумать. Мне нравится Шалль. А как насчет Кита? Он мне нравится?»

Когда Энн задала себе этот вопрос, ей вспомнились разные вещи.

Когда они впервые встретились с Китом в мастерской Рэдклиффа, он всегда относился к ней справедливо. Он присоединился к работе в гильдии Пейдж, когда у нее были проблемы с мастерами. Он утешал Энн, когда она плакала. И прямо признался в любви.

Не было ни одной вещи, которая бы не нравилась Энн. Наоборот, чем больше она думала об этом, тем больше понимала, какой он замечательный, добрый и хороший человек. Если спросить Энн нравится ли ей это, она ответит да. Как и ее мать Эмма, он, наверное, тот человек, которому можно доверить все.

Когда мокрые волосы коснулись щек, Энн почувствовала, как будто что-то подгоняет ее быстрее дать ответ.

«Он мне нравится... может быть. Тогда я должна сказать: “Будь моим возлюбленным, Кит.” Это самый счастливый путь для всех.»

Когда Энн неосознанно крепко обняла Мифрила, он скорчился и открыл глаза.

— Энн? Что случилось?

Мифрил с беспокойством выглянул из-под одеяла, почувствовав что-то в застывшем выражении лица Энн.

— Ах, прости. Было больно? Я тебя разбудила?

— Не проблема. Но в чем дело, Энн? Ты выглядишь угрюмо.

— Я просто думала. Мне… Мне нравится Кит. Я собираюсь принять его чувства.

Мифрил нахмурился и вздохнул. 

— О чем ты говоришь, Энн? Очевидно, что тебе нравится Кит. Я тоже не ненавижу его, и даже Шалль Фен Шаллю, наверное, нравится Кит.

— Я подумала, Кит может стать моей семьей. Может быть, я люблю его так, как любила маму. Но это значит, что я люблю его как мужчину. Мы не родитель и ребенок, не брат и сестра. Я девушка, а он мужчина, мы не семья. Но я думаю, мы можем ей стать... значит Кит мне нравится.

Произнося мысли, которые крутятся в голове, Энн чувствовала, что они верны.

Затем Мифрил спокойно спросил:

— Но, Энн, тебе нравится Шалль Фен Шалль?

Ее болезненно сердце сжалось от этого вопроса. Она кивнула.

— Скажи это вслух, Энн, — снова сказал Мифрил.

— То есть…

Энн не могла ответить. Хотя в ее сердце наполнено множеством сладких, бесформенных, удушающих чувств, когда кто-то просит ее сказать: «Я люблю тебя», она не могла сделать этого. Что-то в сердце не разрешает произнести это, словно это заклинание разрушения, которое запрещено произносить.

— Если ты можешь легко сказать, что тебе он нравится, значит, тебе не все равно.

Мифрил осторожно протянул руку и коснулся щеки Энн.

— Что такое~? Не плачь. У меня такое чувство, будто я издеваюсь над тобой.

Мифрил заметил, что после этих слов Энн стала еще сильнее плакать. Он не понимал, почему она лила слезу вместо того, чтобы сказать, что любит Шалля.

Несмотря на то, что Энн была сбита с толку, она знала, что ей нужно принять решение.

«Я должна решить сейчас. Как только я дам ответ, больше не придется беспокоиться о таких вещах. Я хочу сосредоточиться на своей работе. Если цель моей работы совпадает с тем, что желает Шалль... Я хочу думать только о работе. Но я не знаю, достаточно ли я люблю Кита, чтобы быть его возлюбленной?»

Энн крепко закрыла глаза.

Работа, наконец, начала подавать признаки того, что она сдвинулась с мертвой точки, и ей хотелось завершить ее, несмотря ни на что. Это также важно для фей. В то же время сами сахарные кондитерские изделия менялись в лучшую сторону. И если эти два факта объединятся, придет день, когда люди и феи смогут работать вместе на равных.

Энн хотела увидеть такую мастерскую и остаться в таком месте навсегда. У нее появилось смутное представление об идеальном месте, к которому стремилась.

«Я хочу делать свою работу.» 

Энн хотела определить направление своего сердца и посмотреть, куда приведет ее работа. Она чувствую, что связь между надеждами Шалля и ее работой важнее, чем ответ на ее любовь.

Девушке отчаянно захотелось прикоснуться к серебряному сахару. Пока она прикасалась к сахару, месила его и усердно придавала ему желаемую форму, ее разум был в покое.

Мифрил внезапно глубоко вздохнул и его серебряная голова прислонились к руке Энн.

— Мифрил Рид Под?

Маленький фей застенчиво улыбнулся, глядя на свои руки.

— Я пойду спать. Я устал.

В этой улыбке было что-то мимолетное, и Энн была потрясена.

— Эй, Мифрил Рид Под, что-то не так? Ты уже давно ведешь себя странно. 

— Все нормально. Я не странный, — пробормотал Мифрил и закрыл глаза. — Прости, Энн. Я действительно хочу спать.

Сказав это, его веки медленно опустились, он начал тяжело дышать. Он спал так, словно у него закончились силы.

«Могу ли я верить… что с тобой все в порядке?»

Энн так переживала за маленького фея на своих руках, что обняла его как можно нежнее.

Думая о разных вещах, она, кажется, заснула.

~*~*~*~*~

— Энн, Энн.

Когда ее трясли за плечо и звали по имени, Энн проснулась. Вокруг уже было тускло освещено, а дверь была закрыта. Утреннее солнце пробивалось сквозь щель между шторами и падало на пол.

— Энн. Вставай, Энн!

Тем, кто пытался разбудить девушку, был Ной. Его фиолетовые глаза были наполнены слезами.

— Ной?... Что случилось?

Когда она села и потерла глаза, Ной сказал дрожащим, плачущим голосом:

— Прости, Энн. Я так крепко спал, что не заметил.

— Что случилось?

Несмотря на сонливость, Энн чувствовала что-то плохое в состоянии Ноя.

— Их там нет.... Всех...

— Всех?

— Всех фей.

Как только она поняла значение этих слов, она почувствовала холод до самых пальцев ног.

— Ни за что!

Энн сбросила одеяло, спрыгнула с кровати и побежала.

«Они не могли убежать. Шалль следит за ними. Он бы сказал, если феи готовятся к побегу.»

Выбежав в коридор, Энн заглянула в одну из комнат, где спали феи. Все, что она увидела, это холодные кровати со свернутыми одеялами и пыль, танцующую в лучах утреннего солнца. Она быстро заглянула в следующую комнату, но та комната тоже была пуста. Соседняя комната тоже.

И когда Энн заглянула в последнюю комнату, ближайшую к малому залу, в ней на кровати сидела одинокая фея. Это была Эмеле Торте Рей, которая разговаривала с Ноем. Ее длинные золотисто-каштановые волосы были собраны в хвост высоко на голове и ниспадали на спину. Когда она обернулась, ее волосы плавно струились. Посмотрев на лицо Энн, она с сожалением опустила глаза.

— Другие феи…

— Они ушли посреди ночи.

— Вот и все. Обещание… Шалль…

Когда Энн что-то пробормотала, Эмеле выглядела крайне огорченной.

— Мы забываем сдерживать свои обещания. Мы всегда находились в среде, в которой люди никогда не сдерживали их. Я тоже осталась здесь не из-за обещания.

Когда Энн вышла в коридор, ее ноги ослабли и она замерла на месте, прислонившись к дверному косяку.

«Почему там никого нет? А Шалль? Что с тобой случилось, Шалль?!»

Шалль ни за что не позволил бы им просто так сбежать. Должно быть, что-то произошло. Когда Энн подумала об этом, по спине пробежал холодок, и она не могла сделать ни шагу.