Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
7 - 6

— Энн. Откуда ты узнала о продолжительности жизни Лулу? Я очень старался держать это в секрете. Лулу тоже. Сегодня я впервые сказал об этом. Ты подслушала?

Ему все известно. Энн должна признать это.

— Мне очень жаль. Мы услышали об этом. Меня беспокоит состояние Лулу.

Хью глубоко вздохнул и отвернулся от Энн, чтобы посмотреть в окно.

— С кем?

— Шалль и я.

— Не волнуйся. Шалль не будет говорить о таких вещах. Ты тоже, Энн. Ты можешь говорить о продолжительности жизни Лулу. Но забудь о том, что ты там видела.

Она могла понять многое из того разговора о делах Хью и королевы.

— Хорошо... но, Хью, ты не делаешь что-то опасное?

Энн беспокоилась. Если бы виконт сблизился с королевой, это было бы актом предательства короля, преступлением, наказуемым смертью как для Хью, так и для королевы. Им грозило бы обезглавливание. В Королевстве Хайленд самых тяжелых преступников наказывают сожжением на костре. В королевстве, где существует обычай возвращать труп в землю, тело сжигают заживо, превращая его в пепел. Самое тяжкое наказание — быть полностью стертым с лица земли.

— Нет. Не волнуйся.

Лицо Хью было освещено заходящим солнцем, на нем были будто вырезаны тонкие тени.

— Она была принцессой семьи Кэбот, ветви семьи Миллсленд. Я просто посещал Кэботов в качестве ремесленника из мастерской Меркури. Его Величество Король знает это. Мы вели с ней дружескую беседу. Но ведь я мастер, а она принцесса. Разница в статусе очевидна. Она думала обо мне как о дружелюбном друге, но я не мог проникнуться этим настолько эмоционально.

До того, как Хью стал виконтом Серебряного Сахара, многие аристократы занимали важное положение в качестве искусных мастеров гильдии Меркури. Он также часто посещал герцога Албарна, которому Энн делала скульптуру.

Это было воображением то, что Энн почувствовала что-то скрытое в тех словах, которые также произнесла королева?

По крайней мере, королева должна была испытывать какие-то чувства к Хью до того, как вышла замуж. А что случилось с Хью? 

Интересно, не думала ли Энн так, потому что сама скучала по Шаллю еще больше, хотя всегда называла его своим другом?

— Я не хочу, чтобы тебя неправильно поняли, поэтому никому не скажу.

— Отлично. А теперь и ты поднимись наверх и поговори с мастерами. И расскажи всем, что завтра Лулу снова начнет преподавать. Приходите в башню в то же время, что и сегодня.

— В таком состоянии?!

— Это ее обязанность как слуги.

Сказав это, Хью снова перевел взгляд на окно, и в нем воцарилась меланхолия, присущая только ему.  Помолчав некоторое время, Хью порылся в кармане, словно вдруг что-то вспомнил. 

— Чуть не забыл, Лулу дала вам пятерым домашнее задание. Посмотрите на это и подумайте. Возьми это.

То, что было протянуто, было тонкой палкой, которая, казалось, была примерно в половину длины руки Энн. К одному концу палки прикреплен небольшой каменный груз. На другом конце был закреплен деревянный диск размером чуть меньше ладони  с проколотым центром.

— Веретено?

Инструмент, используемый при прядении хлопка или шерсти. Хью помахал рукой, когда отдал его.

— Иди.

Когда Энн бежала вверх по лестнице, она не могла сдержать боль в груди.

«Слишком.»

Это слишком жестоко для Лулу, которая работает уже 500 лет, так исчезнуть.

Даже если это не отплатит за 500 лет, даже если есть только они, ремесленники, которым позволено учиться у нее, они должны что-то сделать для Лулу. В противном случае люди покажут себя, как уродливые и несчастные существа. 

«В любом случае, домашнее задание…»

Энн не поняла смысла веретена.

Когда она подошла к гостиной ремесленников, она услышала голос Эллиота с другой стороны двери.

— Один или два месяца?!!

— Да. Поэтому я думаю, что было бы неплохо сделать для Лулу сахарные скульптуры и дать ей. Это продлит ей жизнь.

— Однако не так-то просто продлить жизнь фей. Говорят, что даже кондитерские изделия, сделанные виконтом, хватает всего на несколько месяцев, верно? — сказал спокойным голосом Киллейн. Затем Энн услышала отчаянный голос Кита.

— Виконт Серебряного Сахара делает только обычные сахарные конфеты, верно? Но сахарные скульптуры, которые нам показала Лулу, самые мощные, сделанные с использованием лучших технологий фей. Конфеты, сделанные таким методом, могут продлить жизнь даже на больший срок. Это вопрос нескольких лет.

— Разве мы не должны сделать это сами? Мы собираемся попросить Лулу научить нас, чтобы помочь ей.

— Я вхожу в число «нас»?

— Стелла, тебе не хватает уверенности? — провокационно спросил Кит.

— Что?

— Если ты не можешь с удовольствием использовать навыки, которым тебя обучили, то не получится сделать хорошую работу. Выздоровление феи подскажет, хороша ли твоя сахарная скульптура. Ты боишься, что из этого выйдет?

— Я не говорю, что у меня нет уверенности. Что с тобой, Кит? Ты ведешь себя нахально.

— Извини, но я подумал, что это отличная возможность проверить силы.

Эллиот слегка присвистнул Киту, который прямо сказал. 

— Что с тобой, Кит? Ты стал как полноценный мужчина.

— Пожалуйста, прекрати дразнить меня.

— Теперь проблема в том, поправится ли Лулу настолько, чтобы учить нас. А пока можем ли мы сделать обычные сахарные скульптуры и попросить их съесть?

Киллейн задумчиво ответил на слова Эллиота.

— Вчера я разговаривал с виконтом, но, похоже, учиться у виконта будет сложно. Виконт унаследовал технику от Лулу, но даже ему нужно время и он допускает ошибки.  Он сказал, что у него недостаточно навыков, чтобы обучать техникам. Только фея может научить нас. 

— Тогда у нас нет другого выбора, кроме как учиться у Лулу.

— Виконт Серебряного Сахара сказал, что с завтрашнего дня Лулу снова будет учить нас.

Энн открыла дверь и ответила, войдя в комнату. Все взгляды сразу обратились к ней. Услышав это, Эллиот, сидевший со скрещенными ногами перед камином, нахмурился.

— Это все? Ты в порядке?

Энн покачала головой.

— Я не знаю. Я хочу что-то сделать для нее. Тем более, работа сахарных мастеров заключается в том, чтобы делать что-то для других. Так что, если она обучит нас, я сделаю лучшие сладости для Лулу. Кроме того, Лулу оставила для нас домашнее задание.

Стелла первым отреагировал на слова о домашнем задании. Он поднял одну бровь и посмотрел на Энн.

— Что за домашнее задание?

— Подумайте, как придать замешанному серебряному сахару другую форму. Посмотрите на это и подумайте. 

Когда Энн подняла веретено, у всех мастеров возникло подозрительное выражение лица. Прядение хлопка и шерсти — женская работа, поэтому кажется, что мужчины не знакомы с инструментами.

— Это веретено. Он используется при прядении хлопка или шерсти.

— Что ты думаешь? Мы будем использовать это вместо шпателей и ножей?

Кит наклоняет голову.

— Разве не было бы неплохо использовать его для сердцевины сахарных кондитерских изделий? С ним будет легко придать форму.

Эллиот почесал подбородок, когда Стелла сказал глупость.

— Это не так просто, я уверен.

Киллейн вытирает монокль, снова надевает его и смотрит на веретено.

— Вместо того, чтобы использовать это само по себе, возможно, слово «веретено» является намеком...

Энн смотрит на веретено в руке. Даже если это намек, она не могла понять, что он подразумевает.

Технологии, вынашиваемые феями на протяжении сотен лет, не являются чем-то, что люди могут легко понять. Она чувствовала, что Лулу подталкивает их к этому.

Той ночью Шалль не вернулся в свою комнату. Но Энн не плакала. Есть кое-что, что она должна сделать, прежде чем ее охватят сложные чувства.

Если Лулу, которая стала такой слабой, собирается обучать их, то у Энн и других мастеров нет другого выбора, кроме как унаследовать технологии фей. Если они смогут сделать лучшую скульптуру из сахара, Лулу это пойдет на пользу.

«Все будет хорошо.»

Энн хотела верить в это.

Ее беспокоил Мифрил. Его не было в комнате. На кровати лежала записка с текстом: «Я выйду на минутку. Не волнуйся!»  

Энн выскользнула из постели посреди ночи, потому что он не возвращался, сколько бы она не ждала. В поисках Мифрила она обошла внутреннюю часть замковой башни, а когда поняла, что его там нет, то вышла из башни. Стены замка освещены свечами.

Энн думала о том, чтобы осмотреть другие места, но она могла полагаться только на свет свечей и чувствовала, что заблудится в похожем на лабиринт королевском замке.

Несмотря на то, что поверх пижамы она надела палантин, ночной ветерок все еще был холодным. Руки и ноги так замерзли, что Энн сдалась и собралась вернуться в постель.

«Мифрил Рид Под... Интересно, куда он делся...»

Энн вышла в коридор башни замка, там была фигура. Когда она остановилась и подняла пламя свечи, Энн увидела человека в голубом плаще, стоящего у входа и смотрящего на Башню-Кокон.

Энн узнала его. Это слуга королевы, Эдди. Свет полумесяца отбрасывает его тонкую тень на каменный коридор. Его вид, освещенный ясным лунным светом, выглядит ужасно одиноким.

— Вы тоже собираетесь погулять сегодня вечером? Эдди?

Энн тихо подошла и заговорила с ним, а Эдди обернулся с грустной улыбкой. И снова Энн преклонила колени в знак приветствия.

— Правильно, прогулка. Я не хотел, но я услышал, что серебряной сахарной фее осталось жить всего месяц или два. Я был удивлен... Простите. Виконт Серебряного Сахара знал об этом, поэтому предложил создать преемника четыре месяца назад. Знают ли мастера о продолжительности жизни серебряной сахарной феи?

— Да, они узнали недавно.

Пламя подсвечника в руке неустойчиво качалось из-за ветра. 

— Хэлфорд, что за существо серебряная сахарная фея?

Эдди перевел взгляд на Башню-Кокон и спросил.

— Кто она?.. Отличный мастер.

— Разве это не великолепно... Серебряная сахарная фея должна передаваться королеве по наследству из поколения в поколение, и никто, кроме королевы, не имеет к ней никакого отношения. Я встречался с ней только один раз, пятнадцать лет назад, когда заставил ее делать леденцы. Из-за Гражданской войны с Чемберами королевской семье нужна была удача. Это было предложение Даунинга.

Глаза слуги королевы очень ясны. Искренний свет словно пытается не упустить из виду что-то важное. Может быть, поэтому его глаза выглядят такими красивыми. В его выражении чувствуется юношеская сила.

— Почему вы попросили скульптуру у феи, а не виконта Серебряного Сахара? В то время им был Пауэлл, верно?

— В то время леденец, сделанный серебряной сахарной феей с использованием технологии фей, был красивее, чем леденец, сделанный виконтом с использованием технологии фей. Была вероятность, что леденец, созданный феей, принесет большое счастье. Благодаря этому королевская семья смогла победить. В конце концов, Чемберы были кланом, которые преуспели в военном мастерстве.

— Лулу…Серебряная Сахарная Фея тоже сказала, что у фей более острое чувство сладостей, чем у людей. Вот почему феи лучше подходят для изготовления леденцов.

— Но очень жаль, что серебряная сахарная фея умирает.

— Было бы замечательно, если бы эти навыки могли быть переданы феям.

— Существуют ли феи-ремесленники?

— Нет, но Лулу сказала, что если бы многие феи были вовлечены в работу по производству сахарных кондитерских изделий, как люди, то, возможно, среди них нашлись бы феи с определенными способностями. Если бы в мастерской работало много фей-учеников, я уверена, что появилась бы серебряная сахарная фея, такая как Лулу.

Услышав это, Эдди расширил глаза. 

— Пожалуйста, не будь такой смешной. Обучать фей в мастерских, да? Феи — слуги.

Сколько Энн себя помнит, на фей охотились, лишали их крыльев и заставляли работать. Когда она спрашивала взрослых, когда это произошло, они только отвечали, что так было давно. Феи — слуги.

Кто и когда принял это решение? Почему большинство людей, таких как Стелла, принимают это как должное? Неудивительно.

— Это не закон, установленный страной. Это просто обычай, что с феями так обращаются.

— Разве обычай не проще изменить?

— Так заведено. Но обычай доставляет больше хлопот, чем закон. Это не то, что король может исправить, приказав изменить его. 

— Но из-за обычаев хорошие кондитерские изделия из сахара исчезают из мира…

Несмотря ни на что, люди управляют феями. Неприемлемые обычаи могут быть неприятными и пугающими, как тяжелое заболевание.

— Может быть и так. Но это тоже позор. Свет 500-летнего мастерства гаснет..

После некоторого колебания он глубоко вздохнул.

— Я устал. Пойдем домой. Ложись спать, Хэлфорд.

Эдди медленно повернулся спиной и пошел. Он выглядел очень усталым.

На следующее утро Энн вместе с мастерами отправилась в мастерскую. Лулу уже была там, в месте, залитом утренним светом. Она удобно сидела на стуле в углу комнаты, скрестив ноги, и поприветствовала мастеров, поднявшихся по лестнице.

— Ребята, доброе утро.

Рядом с Лулу стоял Шалль, прислонившись к стене, с выражением отвращения на лице и скрещенными руками. Когда Энн это увидела, у нее немного забилось сердце. Должно быть, Шалль провел ночь с Лулу.

«Если Шалль станет возлюбленным Лулу, я сделаю леденцы, чтобы продлить ее жизнь.»  

Энн подавила неприятные чувства и выпрямила спину.

— Давайте начнем прямо сейчас. Вчера вы узнали, почему леденец, который я показала вам, ребята, имеет более чистый цвет, чем обычный. Я дала вам домашнее задание. Были ли у кого-нибудь какие-нибудь идеи, когда вы увидели это веретено?

Лулу вытащила веретено и оглядела мастеров.

Никто, включая Энн, не мог ответить. В итоге никто из пятерки ничего не придумал.

Молчание Лулу казалось суровым упреком. Стелла слегка прикусил губу в отчаянии. Через некоторое время Лулу наконец заговорила.

— Не стыдитесь. Вам будет сложно понять за одну ночь технику, которую феи усовершенствовали сотни лет.

Руки Лулу умело раскручивает веретено на ладони.

— Мы используем это, чтобы делать конфеты. Растягивание, разрезание и скручивание — не единственный способ получить форму.

Лулу посмотрела на Шалля. Затем он вручил ей кусок замешанного серебряного сахара размером с ладонь, который лежал на верстаке. Лулу протягивает его обеими руками. Сложила пополам и снова потянула, раскатала и сложила вдвое. Были видны множество тонких полосок в серебряном сахаре.

— Этот серебряный сахар перемалывается пять раз после того, как сахарное яблоко вываривается и высушивается. 

— Пять раз?! 

— Не так уж много. Когда я была полна энергии, я делала это десять раз. Когда я молола много раз, текстура серебряного сахара менялась. Вы должны были заметить, что вчера текстура серебряного сахара была другой, — естественно ответила Лулу Киллейну, который повысил голос.

Лулу продолжала складывать и растягивать серебряный сахар, но через некоторое время снова позвала Шалля. Затем он принес ей маленькую баночку и она окунула палец в жидкость внутри.

— Это масло из косточек сахарных яблок.

Пальцем, покрытым тонкой блестящей пленкой, Лулу медленно вытягивала тонкие полоски блестящего серебряного сахара, словно скручивая его.

Она обмотала вокруг оси веретена сахарную массу, ставшей похожей на тонкую шерстяную нить.

Медленно приподнимая, Лулу подвешивает веретено на нитке серебряного сахара и слегка покрутила его.

— Ах!

Энн вскрикнула, а затем затаила дыхание.

Утяжеленное веретено вращается в воздухе. При его вращении нить из массы серебряного сахара в руках Лулу вытягивалась тонкая нить.

Ремесленники смотрели. Никто не двигался, как будто они очарованы.

— Значит, это... техника феи?...

Почувствовав озноб, Стелла обнял себя за плечи и прислонился к стене. Открывшееся зрелище, казалось, загнало его в угол.

Пока веретено крутилось, из щелей между пальцами Лулу вытекали серебряные нити. Это было волшебное, даже завораживающее зрелище. Если бы это была магия, удивления могло быть меньше.

Серебряный сахар превращается в нить кончиками пальцев Лулу и закручивается. Это определенно навык, которым Лулу владела. И это техника, изобретенная феями. Это техника, которую люди не смогли достичь даже спустя 500 лет.

Мастера были поражены совершенно особым методом. Стоя ночью перед веретеном, они даже не могли себе этого представить.

Серебряный сахар, который замешивается множество раз. Движение ножа, движения пальцев. Использование цвета. Все выглядело настолько новым и трудным. 

К тому времени Энн начала понимать, что происходит, и она смотрела на пальцы Лулу с чувством восхищения.

«Удивительно.»  

Энн была тронута, восхищена и сильно задумалась. 

«Я тоже хочу это сделать.» 

Энн почувствовала старое чувство, которое она испытывала, когда наблюдала за работой Эммы. Волнение, заставляющее сердце подпрыгивать, и готовность, которая, кажется, исходила из тела. Это как бросить Энн в веселое и интересное место, которого она не знала.

«Мой учитель.»  

Хью называл так Лулу, но она ненавидела это, потому что он высмеивал ее. Но, возможно, Хью действительно уважал Лулу, так что, возможно, он просто шутил. А может быть, он действительно хотел называть ее своим учителем.

— Если вы повторите этот процесс дважды, сахар станет тонким, как волос. Он быстро твердеет и может развалиться, поэтому нужно работать быстро.

Лулу снова вздохнула и села на стул, как будто потеряла все силы.

— Инструменты готовы. Практикуйтесь. Это ваша работа.

Энн перевела взгляд на верстак. Там стояло веретено. Энн не сдержала свой энтузиазм и попыталась дотянуться до него.

Однако когда она увидела, что Стелла приближается к Лулу, ее рука остановилась.

— Безымянный, что тебе нужно?

Лулу посмотрела на Стеллу.

Стоя перед Лулу, Стелла выглядел несколько ошарашенным, но его глаза ярко блестели. Шалль слегка напрягся, как будто чувствовал, что произойдет что-то не так.

— Чем ты планируешь заняться? — Стелла задал вопрос.

— Чем я планирую заняться?

— Тогда раз ты показала эту технику, что еще я могу с ней сделать? Скажи мне побыстрее.

Желание узнать больше, казалось, исходило от всего его тела, словно жаркая дымка. Даже Стелла, который всегда был равнодушен, горел желанием узнать. С другой стороны, он всегда ко всему циничен, поэтому, возможно, его сильно привлекает тот факт, что он может получить выгоду от уникальных знаний.

— Хм. Я даже не знаю твоего имени, и ты даже не ученик.

— Тогда, с этого момента, я представлюсь и стану твоим учеником.

— Нет, хватит.

— Почему?!

— Ты идиот! Не будь слишком избалованным. Когда ты чего-то хочешь, кто-то всегда дает тебе это или учит?!

Лулу толкнула Стеллу в плечо и встала. Тело Лулу слегка вздрогнуло, но она по-прежнему твердо стояла на ногах и суровыми глазами смотрела на Стеллу и четверых мастеров. Крыло было напряжено и приобрело полупрозрачный оранжевый цвет.

— Ты просто спрашиваешь, не подумав!?!?! Ты просто крадешь навыки фей!?!? Я не хочу ничему учить этих неопытных людей. Меня не волнует, угрожает ли мне виконт Серебряного Сахара. В любом случае, моя жизнь скоро закончиться. Бояться нечего.

Внезапно Лулу разозлилась, и Кит поспешно потянул Стеллу за руку, чтобы оттащить его, и вышел вперед.

— Извини, Лулу! Пожалуйста, прости нашу грубость. 

— Заткнись, человек! Я не сделаю человека своим последним учеником. Я разочарована. Вы, ребята, понятия не имеете ни о чем. Такие люди не мои ученики.

— Лулу!

Невольно Энн повысила голос.

— Лулу, мы будем работать!

Энн не хотела, чтобы Лулу впадала в отчаяние. Если она сейчас уйдет, то мастера не узнают техники фей и они будут навсегда утеряны. 

У Лулу сейчас недостаточно времени, чтобы искать талантливых фей и передавать им знания. Вот почему у Лулу не было другого выбора, кроме как сделать человека своим последним учеником. И все же, если они позволят ей отчаиваться, навыки, взращенные феями, исчезнут. Как кондитер, Энн должна предотвратить это любой ценой. В противном случае, она чувствовала, что люди потеряют даже возможность делать леденцы. 

— Мы изучим технику, чтобы создать эту нить. Потом подумаем, как сделать из этой нити произведение искусства и придадим ей форму. Поэтому мы твои ученики!

— Если можешь, попробуй, девочка, — Лулу фыркнула.

Энн твердо кивнула.

Шатаясь, Лулу поднялась по винтовой лестнице с помощью Шалля.

«Что я должна делать... »  

Энн сказала, что подумает об этом сама, но с ее незрелыми навыками и знаниями она чувствовала, что не может даже немного достичь навыков и знаний фей.

«Но я должна подумать об этом. В противном случае Лулу впадет в отчаяние.»  

Наступила тишина, и Энн крепко сжала веретено. И Кит, и Стелла были ошеломлены и смотрели туда, куда ушла Лулу. Киллейн глубоко вздохнул, снял монокль и потер веки.

— Ты разозлил Лулу. Что нам теперь делать? 

Эллиот улыбнулся.

— Разве нет другого выбора, кроме как сделать это? Эй, Энн, это грандиозно.

Когда ее окликнули, Энн посмотрела на Эллиота. Она была удивлена. Выражение лица Эллиота было радостным. Смотря на это лицо, чувство беспокойства и съеживания внезапно ослабевает.

«Сейчас пять мастеров.»  

Она, Эллиот, Киллейн, Кит и Стелла. Все они избранные кондитеры Хью. Это сильные и уверенные в себе люди. Если пять мастеров объединят свои силы, может быть, они смогут что-то сделать.   

«Это первый шаг. Так же, как в первый раз, когда я прикоснулась к серебряному сахару. Так же, как тогда.»

Это может быть чем-то приятным. Наряду с нетерпением и беспокойством возникает желание получить от этого удовольствие.

В мире сахарных кондитерских мастера не получают пошаговых инструкций от своих наставников. Необходимо наблюдать за тем, что делает мастер, изучать это, практиковаться и привыкать к этому. А потом придумать больше идей.

Мастера видели навык Лулу один раз. Они могут разобраться в нем самостоятельно. Это может быть само собой разумеющимся.

Солнце уже совсем село, но никто не осмелился покинуть мастерскую. Мастера снова и снова месили серебряный сахар, вращая веретено.

В мастерской горел свет лампы, но огня не было. Внутри башни, окруженной затянувшимся снегом, промозгло до пят, но это никого не волнует. Наоборот, с их лбов стекал пот.

— Нет, она порвалась.

Эллиот, крутивший веретено, издал странный голос. У его ног крутилось веретено, обвитое нитями серебряного сахара. Стелла повышает голос.

— Ты... не говори странным голосом. Я запутался.

Он аккуратно наматывал нить на веретено и клал ее на верстак. Нить была перекручена и в нескольких местах были комки.

— Если ты винишь меня, я не смогу победить тебя, — поднимая веретено, Эллиот взглянул на руки Стеллы. — Но ты хорош в этом, милашка Стелла.

— Это естественно.

— Возможно, эта работа больше подходит для девочек.

— Подожди. Что ты только что сказал?

Не обращая внимания на Стеллу с разъяренными глазами, Эллиот также посмотрел на руки Энн. 

— Милашка Стелла хороша в этом, но у Энн самая тонкая и длинная нить.

Энн криво улыбнулась, поворачивая веретено.

— Не совсем. Есть еще различия в толщине. Но эта работа требует терпения, поэтому, возможно, женщины лучше для нее подходят.

Принципиальной разницы в способе изготовления нитей нет. Все они были первоклассными мастерами, и им почти удавалось выполнять эту непростую работу.

Тем не менее, их уровень все еще недостаточно высок. Нити различаются по толщине, и если ослабить бдительность, нити сразу порвутся. То же самое и с Энн.

По сравнению с мужчинами Энн устает меньше. Повторение одних и тех же мелких движений, вероятно, подходит женщинам. Мужчины, кажется, устают больше, чем женщины.

Для Энн это был первый раз, когда она могла позволить себе такую роскошь. Всякий раз, когда Энн делала леденцы, она чувствовала физическую разницу между ней и мужчиной. Она изо всех сил старалась делать то, что они могут легко сделать. Но сейчас ситуация обратная. Хотя Энн не чувствует себя такой усталой, у мужчин уже темные круги под глазами.

После десятого дня мастера привыкли к технике прядения ниток и добились значительных успехов. Когда веретено поворачивали, на пальце появлялась серебряная нить. Когда его крутят, верстак быстро наполняется грудой ниток.

Утром десятого дня Энн вошла в мастерскую и посмотрела вниз на гору ниток. Когда они нежно прикоснулась к ним, все разбилось и рассыпалось по верстаку.

— Это... Что нам делать?

Брови хмурятся. Затем подошел Кит с веретеном.

— Как и ожидалось, он быстро сохнет. Вероятно, есть всего один день, чтобы придать ему форму.

— Разве это не волосы куклы~? Есть ли другой способ их использовать?

Эллиот, который вместе с Киллейном принес бочку с холодной водой, подшучивал над ней сзади. Киллейн и Эллиот тоже встали рядом с Энн и Китом, поставив бочку.

— Должно быть, это была шутка Коллинза. Честно говоря, я не могу придумать другого способа использовать это в своей работе, — Киллейн мямлит, как будто он устал.

— Вы даже вместе не можете ничего придумать, не так ли? — раздался голос с винтовой лестницы. Это был Стелла. Утром он кажется слабым и приходит в мастерскую, когда остальные уже сделали большую часть приготовлений к работе. Он подошел к ним, слегка расчесывая рукой свои серебристые волосы.

— Ну, почему бы нам не посмотреть на ту работу, которую нам показывала Лулу? — сдерживая зевок, небрежным тоном предположил Стелла.

— О, точно.

Энн подбежала к скульптуре в углу комнаты и вернулась с ней. Она разместила ее на верстаке и сняла защитную ткань.

Скульптура флага королевской семьи Миллсленд, пропускающая свет. Благодаря ярким красителям она светится всеми цветами радуги.

— Это не очень популярный мотив. Почему она выбрала именно его? — сказал Эллиот, глядя на работу.

Энн снова посмотрела на работу.

— Это, безусловно, простая работа. Тем не менее, на ней хорошо видны состояние света и яркость цветов. Лулу, вероятно, выбрала этот мотив, чтобы даже невежда смог понять.

«Легко ли это понять?»

Внезапно Энн зацепилась.

— Флаг… 

Она чувствовала, что начинала что-то понимать. Бормоча, Кит наклоняет голову.

— Что такое флаг? 

— На что это похоже?

— Что это за вещь? Это знамя.

— Кроме этого?

— Если ты испачкаешь его, ты разозлишься.

Эллиот сказал это в шутку, а Киллейн, наоборот, серьезно подумал, прежде чем ответить.

— Колебание на ветру. 

— Ведь это всего лишь ткань, — равнодушно сказал Стелла.

Энн была поражена.

— Ткань!...

Энн оглядела четверых.

— Флаги сделаны из ткани!

— Вот почему?

Энн громче сказала Стелле, который раздраженно нахмурился.

— Ткань делается путем переплетения нитей!

Это был тот самый момент. Выражения лиц четырех мастеров изменились.

— Ткать…

После того, как Стелла пробормотал, Эллиот быстро огляделся. Потом он как будто что-то заметил и крикнул Киллейну в спину:

— Всё! Киллейн, давай!

Эллиот и Киллейн вытащили из сваленной кучи инструментов в углу мастерской деревянный предмет размером с верстак. Его форма знакома.

— Это похоже на ткацкий станок.

Его голос приглушен, но в голосе Эллиота звучит волнение. 

— Я собираюсь плести ткань из серебряного сахара.

Деревянный механизм, который принесли Эллиот и Киллейн, был всего лишь ткацким станком. Каркас был размером с верстак и имел ножки. Деревянная рама имеет отверстия для прохождения нити, внизу расположена пластинчатая педаль, которая перемещает основу вверх и вниз, чтобы ускорить процесс.

— У нас есть все инструменты.

— Вы наконец вытащили его? 

Из-за спины ошеломленных своим открытием мастеров раздался голос. Хью медленно приближался к ним вверх по лестнице. Оглядев безмолвных мастеров, он проводит пальцем по станине станка.

— Это причуда. Серебряная сахарная нить легко рвется. С ней нужно обращаться осторожно, но если вы будете делать слишком долго, она высохнет и порвется. Ее даже сложно заправить. Ребята, вы можете это сделать?

Хью, виконт Серебряного Сахара, обучался всем техникам у Лулу, но он был ремесленником, который не хочет ничему обучать прямо сейчас. Даже намеками. Он не показывался до сегодняшнего дня. Он просто провоцировал мастеров таким образом. Но Энн понимала, что ведет себя как лидер.

«То же самое с Лулу.»

Они не будут баловать мастеров. Те, у кого нет ни страсти, ни умения, останавливаются на достигнутом. Они просто придут к ним и сделают выговор. Это потому, что они хотят, чтобы появился кто-то с реальными способностями.

— Я сделаю это. Я могу это сделать.

Четыре мастера кивнули Энн, которая что-то бормотала, словно разговаривая сама с собой.

— Тогда вперед, — коротко приказал Хью.

~*~*~*~*~ 

Мастера прибывают в мастерскую рано утром и остаются там до полуночи. Они все время пряли нити с веретеном, и  изо всех сил пытались сплести ткань. С удивительной выносливостью они работают с серебряным сахаром, не останавливаясь на отдых.

Это продолжалось уже более десяти дней.

Шалль находился на верхнем этаже Башни-Кокона и смотрел на снежный пейзаж из единственного открытого окна. Иногда он слышит голос Энн внизу. Живой, ясный голос смягчает его сердце.

Ее восторг от изучения новых технологий сведет ее с ума. Она может даже не заметить, что Шалля нет рядом. Это похоже на Энн. 

— Эй, ты в порядке?

Шалль услышал голос Мифрила Рид Пода. Обернувшись, он увидел Лулу, поднимающуюся вверх по лестнице. Мифрил выглядит обеспокоенным и прижимается к Лулу.

— Не волнуйся. Я хочу подышать воздухом.

После этих слов ее ноги начали шататься, поэтому Шалль подбежал и поддержал тело Лулу.

Как только Мифрил поднял глаза, он вскочил и забрался на плечо Шалля, потянув его за волосы.

— Шалль Фен Шалль! Отпусти руку, извращенец!

— Шумно. Меня не интересует эта женщина, похожая на кол. Кроме того, почему бы тебе не принести ей воды?

— Подожди, Лулу Лиф Лин.

Мифрил исчез внизу. Проводив его, Лулу криво улыбнулась.

— Он хороший парень. 

— Если он тебе нравится, предложи ему брак.

— Воздержусь от этого.

Шалль проводил Лулу и заставил ее прислониться к стене у окна. Лулу счастливо сузила глаза. 

— Мастера работают. Я уверена, у них много проблем.

— Почему ты вывалила на них свой гнев?

С тех пор, как Лулу накричала на мастеров, она ни разу не появлялась перед ними. Но Шалль знал, что в тот момент она на самом деле не злилась. В доказательство этого ее крыло не мерцало, когда она якобы взорвалась от гнева.

— Насколько хороши способности существ, называемых людьми? Я до сих пор не знаю.

Лулу не ответила на вопрос Шалля, а вместо этого переспросила.

— У вас появились какие-нибудь идеи, пока ты был здесь?

Шалль тоже смотрел в окно.

— Когда придет время, тебе понадобится сделка.

— Торг? Какой?

— Когда придет время, ты узнаешь. И тогда, я думаю тебе придется убедиться…

Лулу улыбнулась Шаллю, который в нерешительности держал рот на замке.

— Ты боишься, Энн? Ты еще не решился проверить сердце этой девушки? Страшно спрашивать сердца людей. Даже если ты живешь уже сотни лет.

~*~*~*~*~

Энн и мастера продолжали пробовать и ошибаться. Все неплохо пряли серебряные сахарные нити. Ткать было во много раз труднее, чем прясть нити.

Они пытались пропустить через ткацкий станок сотни нитей серебряного сахара, но он рвался. Даже если они думали, что результат близок, через некоторое время от небрежного касания сахар разбивался. Даже если основная нить успешно заправлена, вторая нить порвется при попытке ее заправить. Даже если они безопасно делали ряд второй нитью, она рвалась, когда мастера задерживались на одном месте.

Если они будут слишком осторожны, серебряные сахарные нити со временем высохнут и рассыплются. Тем не менее мастера не переставали повторять снова и снова. 

Лулу по-прежнему не показывает свое лицо. Шалль тоже не вернулся в комнату Энн. Однажды Мифрил вернулся в комнату, но он заявил что-то непонятное, сказав: «Не волнуйся. Я буду присматривать за тем парнем Шаллем!» Судя по всему, Мифрил тоже находится у Лулу. Энн с облегчением узнала об этом, это не было похоже на то, что он был пойман на вторжении.

Феи проводят время вместе. Должно быть, это так же утешительно для них, как в легендарные дни времен Короля Фей. Шалль, который с тех пор ни разу не возвращался в свою комнату, вероятно, проводит время в качестве возлюбленного Лулу.

«Это хорошо.»

Я продолжала убеждать себя. К счастью, прикасаясь к серебряному сахару, ей не приходилось слишком много думать. Если не сконцентрироваться, нить серебряного сахара даже не сформируется.

После 20-го дня количество снега, покрывающего круглый сад, уменьшилось, и кое-где начала появляться земля. В тот день Энн и другие начали работу утром и продолжали до полуночи.

После позднего ужина с мастерами она вернулась в свою комнату. Каждый день в ее теле накапливалась тяжелая усталость. Она хотела лечь в постель пораньше.

Как только Энн вошла в комнату, ее ноги вдруг остановились. Шалль сидел у окна. Подняв ноги на раму, он смотрит в окно.

«Шалль!»

Слабое свечение Башни-Кокона на фоне выделяло длинные ресницы Шалля. Заметив Энн, он меланхолично повернул голову.

В сумерках у него подозрительно привлекательный вид. Он настолько прекрасен, что кажется нереальным.

«Шалль, Шалль!»

Энн так счастлива, она скучала по нему и была переполнена безнадежными чувствами. Ей казалось, что душа вот-вот выпрыгнет из своего тела. 

Проведя 20 дней вместе, Лулу не могла не влюбиться в Шалля.

— Шалль... Давно не виделись... Это немного странно? Что случилось вдруг?

Энн улыбнулась, стараясь выглядеть максимально естественно.

— Как дела у Лулу? Мы работаем и скоро сможем сделать для нее конфеты.

— К сожалению, Лулу не будет есть леденцы.

— Почему!? Разве она не хочет провести еще немного времени со своим возлюбленным!?!? Тогда ты останешься совсем один! Я уговорю Лулу. Ради тебя, Шалль!

Если Лулу оставалась упрямой даже после того, как завела любовника, Шалль останется один и будет грустить. Энн попыталась вернуться в Башню-Кокон. Но когда Шалль слез с подоконника, он схватил Энн за запястье и удержал.

— Подожди! То, что ты говоришь, странно. Почему ты идешь туда ради меня?

— Потому что, если продолжительность жизни Лулу увеличится, ты сможешь остаться с Лулу навсегда. Как возлюбленные.

— Кто возлюбленные?

— Ты и Лулу?

— С чего бы это?

— Потому что ты пошел узнать, можешь ли стать ее любовником, и не вернулся. Прошло 20 дней. Если ты был с ней, конечно… а...?

— Здесь только один человек допустил глупое недоразумение… Я забыл…

Шалль посмотрел на потолок и вздохнул. Похоже, он действительно устал от этого.

— Это была шутка Лулу. Более того, Мифрил Рид Под тоже говорил странные слова.

— Шутка?

— Правильно. Я совсем не так отношусь к Лулу.

— Вот как?

Энн почувствовала, что потеряла последние силы. Последние 20 дней она усердно молилась за Шалля и Лулу, но теперь чувствует себя идиоткой. Естественно, Лулу также не проявляет никакого интереса к продлению своей жизни. Если это так, что теперь следует сделать, чтобы она съела леденцы? Раздражение заставило Энн внезапно почувствовать сильную усталость. 

— Мифрил Рид Под что-то неправильно понял и сказал, что собирается следить за мной и находиться в комнате Лулу.

— Мифрил… Вот, что они имел ввиду, говоря о присмотре за тобой…

Мифрил, вероятно, пошел в комнату Лулу, потому что подумал, что между Шаллем и Лулу что-то должно случиться. Он должен был вмешаться, чтобы Лулу и Шалль не поладили, чтобы любовь Энн стала реальностью. Это должно быть частью его способа отдачи долга. В то же время Энн беспокоилась, что Мифрил мог сказать Шаллю что-то вроде: «Ты нравишься Энн!»

— Кстати, что Мифрил сказал обо мне?

— Ничего особенного. 

Энн была готова почувствовать облегчение, но когда услышала следующие слова Шалля, ее сердце похолодело.

— Но он сказал, что плакала. Почему ты плакала? Странно, с тех пор, как мы приехали сюда, ты много плакала без причины. Почему ты плачешь?

Не то чтобы для этого не было никакой причины, просто Энн не могла сказать Шаллю.

— Почему? Это... это...

— Я не хочу, чтобы ты плакала. Я поклялся защищать тебя.

Честно говоря, Энн была измотана. Фей, который говорил это, сам являлся причиной слез. 

— Кстати, Шалль. Тогда почему ты был с Лулу 20 дней? Грубо 20 дней оставаться в комнате женщины, которая даже не твоя возлюбленная.

Когда она ответила вопросом, чтобы обмануть его, Шалль серьезно посмотрел на Энн. 

— Я думал о феях… и о тебе.

Ладонь Шалля коснулась щеки Энн. Впервые за долгое время Шалль коснулся Энн. С той ночи, когда Рафаль отвел их в крепость в глуши, Энн чувствовала едва уловимую дистанцию, а Шалль не прикасался к ней. Глаза Шалля были спокойны, а в мягком свете, проникавшим из окна, его крыло сияло бледно-голубым цветом, словно посыпанное серебром.

— Может быть, мне не стоило возвращаться. Я все еще не разобрался. Должен ли я спросить тебя?

Шалль обеими руками касается спины Энн и заглядывает ей в глаза. Ее сердце колотилось. Смотря в его блестящие черные глаза, Энн думала, что ее поймали.

— Что ты хочешь спросить у меня?...

Внезапно дверь распахнулась, в комнату влетела маленькая тень. Мифрил.

В то же время Энн и Шалль сделали шаг назад, но Мифрил казался настолько взволнованным, что даже не заметил неестественности. С бледным лицом он подпрыгнул и приземлился на плечо Энн.

— Это серьезно! Лулу Лиф Лин ведет себя странно!

Глядя на Шалля, у него тоже было мрачное выражение лица.

— Я иду в Башню-Кокон. Энн, ты должна сообщить об этом заместителю начальника фабрики Меркури. Он должен знать, как связаться с виконтом Серебряного Сахара. Мифрил Рид Под, оставайся здесь. Будет хлопотно, если тебя обнаружат.

Он выбежал из комнаты.

Энн тоже вышла из комнаты и направилась в комнату Киллейна. Когда Киллейн услышал о ситуации, он сразу же побежал сообщить Хью. Услышав шум, проснулись и другие мастера. Когда они услышали, что с Лулу что-то не так, они сразу же направились к Башне-Кокон. Энн тоже побежала туда. Они поднялись по винтовой лестнице сразу на 3-й этаж. 

Шалль стоял у кровати Лулу.

Вместе с мастерами к кровати подошла и Энн. Она была ошеломлена видом лежащей Лулу. У нее закрыты глаза и вялый вид. У нее не осталось сил в теле. Кроме того, кончики волос Лулу, разбросанные по кровати, рассыпались частичками света, которые таяли в воздухе. Холодный страх пробежал по позвоночнику Энн.

— Лулу!

Когда Энн позвала, Лулу чуть приоткрыла глаза.

— Извини. Я не извинилась перед тобой. Насчет Шалля… Я дразнила тебя.

Энн не могла даже ответить на это, потому что вот-вот расплачется. Затем, внезапно, ее плечо яростно схватили и оттолкнули в сторону. Стелла оттолкнул Энн и посмотрел на Лулу с очень сердитым лицом.

— Мы работаем сейчас, потому что ты сказала нам сделать это. Мы делаем это. Ты не увидишь результатов? Если мы справимся, ты можешь продолжать обучать нас.

— Я не знаю. Оттачивай свою технику сам. Вот что такое техника.

— Ты просто бросаешь нас? Не будь безответственной!

Как только Стелла закричал, он сильно закашлялся. Кит попытался погладить его по спине, но Стелла стряхнул его руку и еще больше повысил голос.

— В любом случае, ты должна съесть леденец!

Затем Лулу расхохоталась.

— На что ты злишься, Безымянный? Я бельмо на глазу и скоро исчезну.

— Во всяком случае, не сердись на меня за это. Ешь свои конфеты! Сейчас же!

— Я не буду это есть. Прости.

— Не глупи. Я тебя накормлю. Кстати, я не Безымянный. Я Стелла.

Стелла бросился в мастерскую, когда сказал это тихим, робким голосом. 

— Я тоже пойду.

Кит тоже последовал за ним с решительным выражением лица.

— Поешь, Лулу. Пойдем, Киллейн.

Эллиот тоже сказал это с серьезным видом и похлопал Киллейна по плечу.

— Понял.

Эллиот и Киллейн тоже направились в мастерскую. Энн собиралась сделать шаг вперед, чтобы последовать за ними, но Лулу схватила ее за запястье.

— Энн. Тебе не нужно идти.

— Подожди, Лулу. Леденец прямо сейчас!..

— Единственные сахарные кондитерские изделия, которые могли бы продлить мою угасающую жизнь — это те, которые изготовлены по лучшей технологии и имеют для меня смысл. Никто из вас не знает, что делать. Не тратьте свое время.

— Тогда, пожалуйста, скажи мне форму, которая имеет смысл для тебя!

— Расскажи нам! Давайте сделаем это! Мы сделаем все, что в наших силах! Несмотря на то, что мы ученики, я не хочу остаться без возможности что-либо сделать!!

— Нет.

— Лулу! Почему?!

Моя подушка, колени и отчаяние заставили меня плакать. В это время Чар встала на колени у подушки Лулу. 

— Если ты можешь рассказывать феям об их технологиях, разве ты не пожертвуешь своей жизнью напрасно?

Выражение лица Лулу изменилось. Хватка на запястье Энн ослабла.

— Ризельва доверил мне будущее. Я до сих пор не знал, что делать. Но теперь я знаю.

В профиле Шалля, который говорил тихо, было достоинство и величие, он был полон непобедимой красоты. 

— Что ты делаешь, Шалль? Я не знаю, почему ты торгуешься… ради меня.

— Не ради тебя. Ради того, что создали феи.

Шалл встала. Он мягко сказал Энн, которая подняла взгляд, чтобы посмотреть, что он собирается делать:

— Ты должна унаследовать все техники фей от Лулу. Я чувствую, что ты сможешь это сделать. Вот почему Лулу нужно жить. С этого момента нам нужно вести переговоры. Возможно, я не смогу оставаться рядом с тобой, как раньше. Но где бы я ни был, я буду верен своей клятве защищать тебя.

— Переговоры? Что? Что ты собираешься делать, Шалль?

Каково решение Шалля и что он пытается сделать? Энн расстроена его словами.

Выражение лица Шалля внезапно изменилось. Он смотрел за ее спину.

— Виконт Серебряного Сахара. И… Король Эдмунд II из Хайлендского королевства…

Когда Энн обернулась, перед ней стоял виконт Хью Меркьюри, королева Маргарита и граф Даунинг и Эдмунд II.

Энн была поражена, увидев там Эдмунда II.

— Тот человек!…

Шалль медленно повернулся к ним лицом.