Онлайн чтение книги Хаски и его Учитель Белый Кот The Husky And His White Cat Shizun
Глава 220 - Гора Цзяо. Встанем плечом к плечу

Мо Жань не проронил ни звука.

Если бы не этот бесконечный кошмар, он бы так и не узнал, что в глубине его души таится настолько жуткий страх перед смертью Чу Ваньнина. Оказывается, все его старые, связанные с Ши Мэем, переживания были не более чем самообманом[1].

[1] 黄粱一梦 huángliáng yīmèng хуанлян имэн «сон просяной каши» — обр. радужные/несбыточные/бредовые мечты; замечтавшись, остаться ни с чем. Истоки идиомы: 沈既济 Шэнь Цзицзи «枕中记 Записки о случившемся в изголовье»: бедный ученый Лу Шэн уснул в гостинице в Ханьдане, пока для него варили кашу, и ему приснилось, будто он стал чиновником, женился, обзавёлся детьми, сделал карьеру и умер в возрасте 80 лет. Когда же он проснулся, то оказалось, что его каша даже не успела свариться.

Мо Жань опустил голову, все еще не в силах понять, что разбудило его: «Разбивающая сон ледяная вода» или все же была какая-то другая причина.

От пробравшего до костей холода его затрясло.

Увидев, что он очнулся, Чу Ваньнин хотел подняться с земли. Здесь было слишком много посторонних глаз, поэтому им с Мо Жанем не стоило демонстрировать излишнюю близость, тем более только что в бреду тот непрерывно хватался за него и звал по имени. Если бы он изо всех сил не сдерживал Мо Жаня, тот, пожалуй, просто повалил бы его на землю на глазах у всех... Хотя этого и не произошло, но эмоции Мо Жаня были настолько бурными, что он боялся подумать о том, что кто-то из внимательно наблюдающих за ними мог заметить эти странности в поведении его ученика.

Чу Ваньнин попытался встать, но он слишком долго сидел и теперь у него занемели ноги.

Сюэ Мэн машинально поднял руку, однако, непонятно почему, в итоге так и не вышел вперед, чтобы поддержать своего учителя. Впрочем, Ши Мэй тут же протянул руку и тихо сказал:

— Учитель, не спешите, помедленнее.

Опустив ресницы, Чу Ваньнин поднялся и без лишних разговоров снял свой уже изрядно помятый верхний халат. На глазах у всех сброшенное им белое одеяние плавно опустилось на плечи Мо Жаня.

— Набрось на себя. Вернешь мне, когда озноб от лекарства пройдет.

Не смея лишний раз взглянуть на Чу Ваньнина, Мо Жань прошептал:

— Да, Учитель.

К этому времени толпа вокруг них значительно поредела. Большинство заклинателей принялись тщательно осматривать зал изнутри, проверяя, не осталось ли там еще какого-то скрытого оружия. Перебросившись с Мо Жанем парой слов и убедившись, что его племянник в добром здравии, Сюэ Чжэнъюн похлопал его по плечу и широким шагом направился к тому месту, где собрались главы других духовных школ.

Сюэ Мэн никуда не пошел. Дождавшись, пока последние любопытствующие отойдут подальше, он быстро склонился над Мо Жанем и, еще раз оглядевшись, тихо прорычал:

— Все-таки что ты только что видел во сне?

Мо Жань: — …

Стиснув зубы, Сюэ Мэн процедил:

— Я тебя спрашиваю.

— Все это не более чем сон.

— Это связано с тем, что у тебя на душе! — глаза Сюэ Мэна лихорадочно сверкали. Было видно, что он растерян и очень взволнован. — О чем ты на самом деле думаешь? Ты правда… ты в самом деле…

— Мне приснилось, что я кое-кого убил, — Мо Жань вздрогнул. Онемевшие губы стали почти синими, трескучий мороз пробрал тело до мозга костей, — мне приснилось, что я убил Учителя.

— Ты!..

— Ничего больше…

Губы Сюэ Мэна шевельнулись, словно он хотел задать еще какие-то вопросы. Слова Мо Жаня не были похожи на ложь, а ведь он сказал, что видел во сне, как убил Учителя…

Несмотря на то что Мо Жань теперь не только на словах уважал и ценил своего наставника, непонятно почему Сюэ Мэн вдруг испытал ужас, когда увидел, как он с таким странным выражением лица крепко обнимает Чу Ваньнина… разве это подобает ученику? Стоит ли за этим нечто большее? Нечто… Сюэ Мэн просто не осмелился развить эту мысль.

Казалось, сделай шаг вперед — а там бездонная пропасть.

Побочное действие лекарства постепенно начало сходить на нет, и Мо Жань стал неуверенно подниматься на ноги. Чуть поколебавшись, Сюэ Мэн все-таки поддержал его.

— Спасибо, — поблагодарил Мо Жань.

После этого он взглянул на ушедших вперед заклинателей:

— Кто-то еще был одурманен?

— Кроме тебя, никто. Ты слишком быстро бегаешь, — хотя Сюэ Мэн все еще был взволнован, его эмоции были уже не такими сильными. — Как только мы вошли в храм, Цзян Си сразу же понял, что здесь воскуряли эти «Восемнадцать демонов».

— …Не «Восемнадцать демонов», а «Девятнадцать этажей заточения»…

— Какая разница, что за название у этой дряни, — отмахнулся Сюэ Мэн. — В общем, Цзян Си развеял дым, и когда мы вошли, все было в порядке, — он помолчал, но вдруг, что-то вспомнив, добавил, — просто случайное совпадение, но если снова случится нечто подобное, то это будет уже слишком.

— О чем ты?

— Ты так быстро ушел, что не видел, как на пути в храм Тяньгун из корзины Наньгун Лю вдруг выползли ядовитые змеи. Многие не успели увернуться и были укушены. Пострадавших парализовало и они не могли двигаться. Яд этих змей очень опасен, так что Цзян Си отправил нас вперед, а сам задержался, чтобы обезвредить его. К счастью, он не остался там надолго и быстро догнал нас… если бы не это, то все, кто вошел в храм, попали бы в эту ловушку. Так как у него с собой была всего одна бутылка «Разбивающей сон ледяной воды», вряд ли ему удалось бы всех спасти.

У Мо Жаня появилось смутное чувство, будто тут что-то не сходится.

— А почему Цзян Си не задержался на месте нападения змей, чтобы помочь всем пострадавшим? — спросил он.

— Его младший ученик вызвался разобраться с этим, поэтому Цзян Си оставил его там, а сам поспешил присоединиться к нам.

Морщинка между бровями Мо Жань стала еще глубже.

Его взгляд пробежался по топчущимся на месте людям из Гуюэе, однако ему не удалось найти среди них человека, которого он искал.

На случай, если младший ученик главы не сможет разобраться со змеиным ядом, с ним, несомненно, должен был остаться кто-то сведущий, а таких было лишь двое — сам Цзян Си и Хуа Биньань.

— А Хуа Биньань?

Сюэ Мэн ошеломленно уставился на него:

— Ты подозреваешь мастера Ханьлиня?

— Всего лишь спрашиваю.

— Не стоит в нем сомневаться. Хуа Биньань тоже пострадал от змеиного укуса и сейчас медитирует внизу. Вот только внутри его тела изначально было множество ядов, поэтому он сказал, что сам дыхательными практиками отрегулирует их содержание, а потом, когда ему станет лучше, поднимется и присоединится к нам.

Мо Жань помрачнел еще сильнее.

Из-за укуса змеи мастер Ханьлинь был парализован, поэтому Цзян Си остался единственным, кто мог исцелять. Но, к счастью, в подчинении у главы Цзяна оказался ученик, который, вопреки ожиданиям, мог помочь нейтрализовать этот яд. Если бы такого человека не оказалось рядом, то, скорее всего, Цзян Си сейчас все еще помогал бы отравленным заклинателям. Когда же он, наконец, смог бы подняться в храм предков Тяньгун, какую картину он бы увидел?.. И могла бы тогда одна бутылка «Разбивающей сон ледяной воды» исправить положение?

— Сюэ Мэн.

— А?

— Будь осторожен с Хуа Биньанем.

Как только прозвучала эта фраза, у них под ногами вдруг задрожала земля, а потом где-то очень далеко пронзительный крик дракона разорвал небеса и на крыльях ветра долетел до храма Тяньгун.

Словно птица, испуганная одним видом натянутого лука, кто-то в ужасе запричитал:

— Что случилось? Почему земля задрожала?

Кто-то более смелый предложил:

— Пойду посмотрю.

Быстрым шагом этот храбрец дошел до каменных ворот, посмотрел вниз, затем на небо, после чего повернулся и сообщил:

— Ничего. Должно быть, это горное эхо. В конце концов, этот шум не может быть вызван неупокоенным духом дракона.

Сказав это, он собрался войти обратно.

В этот момент в его лодыжку что-то вцепилось. Опустив голову, заклинатель увидел только мертвенно-белую руку. На несколько секунд он впал в ступор и замер на месте.

Сюэ Чжэнъюн, у которого было острое зрение, громко крикнул:

— Осторожно! — но он находился слишком далеко и было уже слишком поздно.

Мертвец взмыл в воздух. Обернутый знаменем с журавлем школы Жуфэн, с шелковой лентой, закрывающей глаза, он одним уверенным и точным выпадом меча безжалостно пронзил грудь замешкавшегося заклинателя.

— Я… — глаза даоса широко открылись. В недоумении он поднял руку и машинально дотронулся до острия меча, проткнувшего его насквозь, после чего выплюнул полный рот свежей крови, упал на землю и больше не двигался.

После нескольких мгновений мертвой тишины земля снова содрогнулась. Люди все разом ринулись к двери. Выглянув за ворота, они увидели, как толстые драконьи жилы, вырвавшись из каменистой почвы, поднимались все выше, грозясь пронзить облака. Каждая кроваво-алая драконья лоза сжимала труп одного из высокопоставленных учеников-последователей прошлых поколений Духовной школы Жуфэн. Издалека это выглядело, как собирающийся в воздухе гигантский рой пчел, готовый ворваться в храм и растолочь собравшихся там живых людей в кровавый фарш.

Глава Ма в ужасе вскрикнул и, закрыв глаза руками, запричитал:

— Боже, боже мой, да чтоб я сдох, чтоб я сдох!

Крайне раздраженный Сюэ Чжэнъюн заткнул трусливого торгаша увесистым подзатыльником, после чего, повернувшись к остальным, громко крикнул:

— Быстро закрываем ворота храма! Блять, все сюда, надо заблокировать вход! Нельзя позволить им прорваться внутрь!

Взяв на себя инициативу, он первым шагнул навстречу шатающемуся трупу с окровавленным длинным мечом и одним взмахом своего веера вышвырнул его из храма. Пока труп катился вниз по длинной лестнице, Сюэ Чжэнъюн схватился за створку ворот из духовного камня и с надсадным ревом попытался сдвинуть ее.

Однако, вот странно, снаружи ворота открывались очень легко, но стоило попытаться закрыть их изнутри, и они стали тяжелее гранитной скалы. От напряжения на лице Сюэ Чжэнъюна вздулись вены, но все его усилия были не весомее капли в море. Видя, как стремительно приближающиеся драконьи жилы волокут толпы мертвецов вверх по лестнице, он гневно выругался:

— Да в чем дело-то? Разве Наньгун Чанъин не запечатал их всех? Этот вздорный водный дракон такой непослушный! Он что, пошел наперекор воле своего хозяина?!

Мо Жань с Сюэ Мэном немедленно бросились на помощь Сюэ Чжэнъюну, но тут вмешался Наньгун Сы:

— Бесполезно! — сказал он. — Эти два огромных духовных камня по приказу моего прадеда были подняты сюда четырьмя тысячами носильщиков. Вы не сможете их сдвинуть.

Стоявший неподалеку от них, все еще дымящийся от не находящего выхода гнева Хуан Сяоюэ не мог не воспользоваться возможностью излить свою желчь:

— Твой прадед и правда настоящий талант!

Но Наньгун Сы полностью проигнорировал его и обратился к людям, приготовившимся сдерживать орду мертвецов у входа в храм:

— Чтобы закрыть ворота изнутри, необходимо запустить специальный механизм, который расположен в самом дальнем конце здания. Вам придется преграждать путь этим трупам до тех пор, пока я не доберусь до него!

В этот момент Сюэ Чжэнъюн стремительным танцем своего железного веера отбросил от ворот четырех мертвецов. Брызги черной крови испачкали лицевую сторону веера, окропив слова «Сюэ прекрасен». Однако эти трупы оказались не из робкого десятка и, скатившись по ступенькам, тут же поднялись и снова бросились вперед.

— Быстрей! Их все больше и больше! — обернувшись, крикнул Сюэ Чжэнъюн. — Ни хуя себе... что тут в конце концов происходит?!

Мо Жань призвал Цзяньгуй. Он понимал, что ворота — это последняя линия обороны, так что правильнее всего выйти наружу и защищать подступы к ним, но из-за того, что крутые ступени были еще и очень узкими, у него не было возможности сражаться в полную силу. При этом сам процесс был очень выматывающим, ведь, помимо контроля за своей духовной силой, нужно было быть очень осторожным, чтобы не оступиться и не свалиться вниз, вознесясь прямиком на Девятые Небеса.

Один удар его плети сметал целый ряд карабкающихся по ступеням трупов, но драконьи жилы тащили наверх все новые вонючие тела. В итоге в какой-то момент его зажали с двух сторон и он оказался почти поглощен морем мертвецов, из которого практически невозможно было выбраться.

Вот только Мо Жань не очень-то и спешил выбираться. Он был самой близкой целью и, почуяв дыхание живого человека, все поднимающиеся по лестнице мертвецы спешили именно к нему.

Наблюдая за ним, спрятавшийся за спиной Цзян Си трясущийся глава Ма мог лишь восхищенно вздыхать:

— Ой-ой! Мощь этого образцового наставника Мо и правда внушает трепет! Какая свирепость и рвение! Ох, какой праведный гнев и напор!

Не в силах сдержать раздражение, Цзян Си, чуть повернув голову, процедил:

— Помимо торговли от тебя есть еще хоть какая-то польза?

— Все мои таланты лежат в сфере точных наук, на изучение которых я, между прочим, потратил очень много времени. Например, тактика, военная стратегия, сборка оружия и тому подобное, но в рукопашном бою я не слишком хорош… — встретив холодный взгляд Цзян Си, глава Ма поперхнулся. Немного помявшись, он решил бросить пробный камень. — А может… я буду подбадривать вас?

Цзян Си: — …

Однако в словах этого никчемного торгаша была доля правды. Каждая духовная школа имела свои достоинства и недостатки, но на данный момент в храме находилось не так уж много заклинателей, которые могли бы выжить в этом кровопролитном сражении, и еще меньше тех, кто был готов с риском для себя выступить против моря напирающих трупов, чтобы спасти жизни неспособных позаботиться о себе. Даже Цзян Си не мог сражаться в первых рядах, ведь его медицинские порошки не действовали на мертвецов.

Сжимая в руке Лунчэн, Сюэ Мэн застыл в дверном проеме. Его взгляд был прикован к качающейся на волнах траурных одежд и лент с журавлями фигуре в черном. Вдруг он заметил, как обвивающая труп высшего адепта Духовной школы Жуфэн гигантская кроваво-алая лоза поднялась вверх и устремилась прямо на Мо Жаня. Сюэ Мэн больше не мог сдерживаться и одним махом отрубил сжимающую меч руку этого трупа, а потом, встав спиной к спине с Мо Жанем, перерезал извивающуюся драконью жилу.

Поднялась кровавая буря!

Сюэ Чжэнъюн не смог сдержать хриплого крика:

— Мэн-эр! Вернись сейчас же!

— Все в порядке! Я вместе с ним!

Кого он имел в виду, было понятно и без слов.

Повернувшись вполоборота, Мо Жань сказал Сюэ Мэну:

— Возвращайся, тут я и сам справлюсь. Ты — вторая линия обороны. Если я не смогу их сдержать, тогда ты…

— Заткнись! — Лунчэн в руке Сюэ Мэна гневно завибрировал, а сам Любимец Небес раздраженно фыркнул. — Кто из нас победил на турнире в Линшане: ты или все-таки я? Ты молодой господин Пика Сышэн или я? Ты крутой или я?

— …

В груди Мо Жаня потеплело. Он не стал спорить и полностью сосредоточился на том, чтобы спина к спине с Сюэ Мэном противостоять напиравшим со всех сторон мертвецам.

В это время со стороны ворот вдруг послышался гул. Каменные створки пришли в движение и начали медленно сходиться. Обрадованный Сюэ Чжэнъюн поторопил их:

— Прекрасно, дело пошло! Ворота сейчас закроются! Вы двое, возвращайтесь скорее! Давайте, идите сюда!

Мо Жань и Сюэ Мэн не спешили уходить, слаженно сражаясь вместе. Сияющий кроваво-алым светом Цзяньгуй и Лунчэн словно отражения друг друга танцевали слева и справа. Звенел металл, с небес падали все новые трупы, кровь лилась из разрезанных драконьих жил.

Они медленно отступали к воротам, которые продолжали понемногу закрываться.

— Входи первым, — сказал Сюэ Мэн.

— Вместе войдем, — ответил Мо Жань.

— …

— Иди! Чего застыл как истукан?!

Сюэ Чжэнъюн взволнованно закричал из-за ворот храма:

— Быстрее! Возвращайтесь скорее!

Мо Жань схватил Сюэ Мэна за одежду и потащил за собой, не обращая внимания на его яростные возражения:

— Руки убрал! Нечего изображать тут из себя героя, ты…

— Да кто будет состязаться с тобой в героизме? Идем уже! – крикнул Мо Жань, одной рукой таща за собой Сюэ Мэна вверх по лестнице, а другой отбиваясь Цзяньгуем от толпы собирающихся броситься следом за ними трупов. Наконец, вместе с Сюэ Мэном они добрались до храма.

Сами ворота двигались довольно медленно и к этому времени закрылись где-то наполовину. Мо Жань толкнул Сюэ Мэна к Сюэ Чжэнъюну, а сам встал снаружи, спиной к двери. Держа в руках искрящуюся ивовую лозу, он стоял против ветра, лицом к наступающему врагу, постепенно отступая назад.

Вдруг две медленно сходящиеся каменные глыбы прекратили движение.

— Почему они больше не двигаются? — с тревогой спросил Сюэ Мэн.

Повернувшись назад, он увидел мертвенно-бледное лицо Наньгун Сы, вышедшего из-за колонны храма Тяньгун, которая была такой большой, что ее могли бы обхватить десять взрослых мужчин.

— Ось запирающего механизма была испорчена, — мрачно сказал Наньгун Сы, — ее заклинило на середине, после чего цепь оборвалась, и соединить ее невозможно.

Закончив говорить, он разжал ладонь, и все увидели, что его израненная рука сжимала раскачивающийся кусок бронзовой цепи с замком.