Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 15 - Признание. Лицевая сторона

Чуэ привела Маомао в место, которое сразу вызвало у неё неприятные воспоминания.

«Это же…»

Место, которое Маомао не могла забыть.

«Это место из моих кошмаров».

Тайное помещение, где однажды собрались император, Джинши, императрица Гёкуё и Маомао. Именно там произошёл инцидент с клеймом на теле Джинши. Теперь у неё не было никаких сомнений, что это место сулит лишь плохое. На этот раз вместо императрицы Гёкуё в собрании участвовала госпожа А-Дуо. Маомао с тяжёлым сердцем надеялась, что ей не придётся узнать ещё одну тайну, которую следовало бы унести с собой в могилу.

— Так-так, проверяем, — объявила Чуе, обшаривая Маомао с головы до ног перед входом во дворец. Похоже, её проверяли на наличие оружия, которое можно было бы пронести в присутствие членов императорской семьи.

— Сестра Маомао, ты как белка, прячешь в самых неожиданных местах самые разные вещи, — заметила Чуэ с лёгким недоумением, находя у Маомао различные травы, швейные принадлежности, бинты и ещё множество мелочей.

— Эти слова я бы вернула тебе, сестра Чуэ, — ответила Маомао прищурившись.

Чуэ и правда была способна достать из своих карманов что угодно. Даже Маомао не решилась бы спрятать в складках одежды живую голубку.

— Но эти вещи ты, наверное, оставила в медицинской комнате, так зачем снова их взяла? — поинтересовалась Чуэ, нахмурив брови.

— Просто я беспокоюсь, если не ощущаю их тяжести. У вас разве не бывает такого?

— Ммм… ну, наверное, понимаю, о чём ты, — кивнула Чуэ.

Маомао перед приходом сюда зашла в общежитие, чтобы принять ванну и переодеться. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз встречался с императором, поэтому старалась не показаться грубой, но…

 «Ах, как же я не хочу туда идти…»

Ей оставалось только смириться с неизбежным и хоть немного отвлечься в разговоре с Чуэ.

— А это что такое? — спросила Чуэ, развернув свёрток ткани.

— Лекарство для желудка.

— О, так это лекарство для желудка? — Чуэ слегка лизнула содержимое и, сморщившись от горького вкуса, вернула его Маомао.

— Ну что ж, это можете оставить при себе.

— Спасибо. Только это я и хотела сохранить, — ответила Маомао с облегчением.

Чуэ слегка подтолкнула Маомао в спину, когда она замешкалась на месте, не желая идти.

— Сестра Чуэ, ты тоже будешь на собрании?

— Увы, госпожа Чуэ будет стоять на страже, — ответила та с улыбкой.

Маомао вздохнула. Если бы Чуэ была рядом, атмосфера могла бы стать немного легче, но, видимо, рассчитывать на это не приходилось.

— Как насчёт Гаошуна? — спросила Маомао.

— Как насчёт свёкра? Думаю, он также, наверное, будет на страже, — предположила Чуэ, с характерной для неё манерой растягивая слова. — Но не переживай, я, как хорошая невестка, прихватила с собой его любимые закуски, чтобы ему не было скучно, даже если разговор затянется.

Чуэ достала откуда-то паровую корзинку, из которой всё ещё поднимался горячий пар. Маомао удивилась, как она смогла скрыть такую вещь, да ещё и с горячей начинкой. 

Длинный коридор был лишён окон, но вовсе не казался тёмным. Пляшущие языки огня от ламп освещали пол, создавая тёплый свет. В конце коридора стоял Гаошун. Рядом с ним находился ещё один стражник.

«Я где-то уже видела это лицо…»

Чуэ, издавая свои неповторимые звуки шагов, подошла ближе к стражнику.

— Ой, а не угостить ли мне зятя вкусняшками? — протянула она.

При слове «зять» Маомао хлопнула в ладоши. Это был не кто иной, как муж Маамэй, один из представителей клана Ма.

— Нет, спасибо, — ответил он сухо.

— А винца? 

— Я не пью.

— Тогда, может, фруктовой воды? 

— Откуда ты всё это берёшь? — спросил он, выражая ту же самую мысль, которая только что возникла у Маомао.

«Пожалуй, этого человека можно смело отнести к самым здравомыслящим представителям клана Ма».

— Чуэ, ты ведь сейчас на службе, — напомнил Гаошун.

— На службе, но ведь бодрость духа тоже важна, — ответила она, хитро улыбнувшись. — Можете не волноваться, я сейчас сама попробую, чтобы доказать, что ничего странного там нет.

Гаошун, тяжело вздохнув, перевёл взгляд на Маомао.

— Сяомао, не обращай внимания. Проходи внутрь.

— Поняла.

Маомао вошла в зал.

«Сегодня обстановка ещё более роскошная, чем обычно».

В прошлый раз здесь было множество целебных трав, но сейчас их не было. Она чувствовала себя одновременно разочарованной и облегчённой. Маомао осторожно прошла по изысканному ковру, на создание которого наверняка ушёл бы не один год. В дальнем конце зала, на длинной скамье, сидели император и А-Дуо.

«Ох, неловко-то как».

Император уже был здесь. Хоть Маомао и не могла ничего с этим поделать, она всё равно чувствовала себя неуютно.

— Извини, что пришлось тебя вызывать, — заговорила А-Дуо вместо императора.

— Нет-нет, что вы, всё в порядке. Простите, что немного задержалась, — ответила Маомао, низко склонив голову.

— А где же Юэ? Вы разве не вместе? — продолжила А-Дуо.

— Нет, он ещё не прибыл, — покачала головой Маомао.

Она подумала, что, пожалуй, отсутствие Джинши здесь — это уже облегчение.

По знаку А-Дуо Маомао села на самый маленький круглый табурет. Ещё одно кресло с высокой спинкой, очевидно, предназначалось для Джинши. Хорошо, что места для сидения отличаются. Так Маомао сразу поняла, куда сесть.

В комнате находились один длинный диван и два отдельных кресла. Император и А-Дуо сидели по краям длинного дивана. Их позы и дистанция друг от друга выражали ровные, но не слишком близкие отношения — ни намёка на флирт, но и не отстранённость.

Посередине комнаты стоял круглый стол, на котором стояли две керамические бутылочки. Судя по содержимому стеклянных бокалов один наполнен виноградным соком, другой водой: здесь подают только безалкогольное. На столе стояли четыре бокала, два из которых были пусты. Судя по числу стульев и бокалов, на встрече будут участвовать четыре человека.

Маомао осторожно перевела взгляд на императора. Его лицо с изящной бородой казалось таким же неизменным, как прежде, и цвет лица был вполне здоровым.

«Нет».

Хотя внешне казалось, что всё в порядке, на щеке императора был заметен след трения, скрытый пудрой, подобранной в тон его кожи.

«Издалека этого не заметить», — подумала Маомао, решив, что ближайшее окружение императора, вероятно, прилагает усилия, чтобы никто не заподозрил его недомогания. Особенно, наверное, старался Гаошун.

Пока Маомао изучала состояние императора, до её ушей донёсся звук шагов.

— Простите за опоздание, — сказал Джинши, низко склонив голову в уважении. После того как он перестал притворяться евнухом, склонять голову он стал только перед одним человеком.

— Садись, — раздался голос императора.

Всё выглядело так, словно император пригласил Джинши как своего гостя, тогда как Маомао здесь была приглашена А-Дуо. Возможно, поэтому именно А-Дуо уделила Маомао внимание.

— Здесь нет ни вина, ни закусок. Только виноградный сок и простая вода. Что предпочитаешь? — спросила А-Дуо, взяв в руки два кувшина.

Маомао хотела предложить свою помощь в разливе напитков, но её мягко остановили. Очевидно, ей дали понять, что она здесь как гость, а не слуга.

— Виноградный сок, — ответил Джинши.

— Простую воду, пожалуйста, — выбрала Маомао.

Вина, чтобы немного расслабиться, не было, так что пришлось довольствоваться водой.

— Позвольте объяснить, почему я собрал вас сегодня вечером, — начал император, когда кубки были наполнены.

— Слушаю вас, — ответил Джинши.

А-Дуо и Маомао хранили молчание. А-Дуо, похоже, уже знала, о чём пойдёт речь, а Маомао предпочитала не говорить, пока ей не дадут слово.

— Ты, должно быть, слышал от врачей, что я не горю желанием соглашаться на завтрашнюю операцию, — сказал император.

— Да, слышал, — подтвердил Джинши.

— Для ясности скажу: я не отказываюсь. Я лишь хочу сделать всё необходимое, прежде чем лечь под нож.

Очевидно, именно этот разговор и был тем «необходимым».

— Врачи говорят, что вероятность успеха высока. Дочь Лакана, так ли это?

— Да. Вероятность превышает девяносто процентов, — ответила Маомао, испытывая раздражение из-за того, как её назвали, но сохраняя спокойствие.

— А если оставить всё как есть, просто поддерживая текущее состояние?

«Это невозможно», — Маомао выпрямила спину.

— Если боль стала менее выраженной, возможно, это вариант. Но если это не так, я думаю, врачи верно посчитали, что операция необходима, — ответила она.

Маомао избегала спрашивать императора о его личных ощущениях. Если бы он сказал: "Мне не больно", это могло бы стать неопровержимым аргументом для всех остальных.

— А что будет, если болезнь ухудшится?

— Если это аппендицит, то есть воспаление органа рядом с толстой кишкой, то аппендикс нагноится и разорвётся. Распространение гноя по брюшной полости вызовет другие болезни, что приведёт к смерти, как показали предыдущие случаи, — Маомао старалась отвечать максимально точно.

— Тогда... 

Император задавал вопросы один за другим: что делать, если это не аппендицит? Действительно ли операция необходима? Маомао объясняла так же, как она делала это для Гёкуё. Императору и Джинши она повторяла для уверенности, а А-Дуо, казалось, просто подтверждала услышанное.

«Похоже, А-Дуо остаётся «человеком извне» в глазах остальных».

А-Дуо слушала поверхностно, не вникая в детали. Но её присутствие в этой комнате всё равно казалось Маомао... зловещим.

— Хорошо. Видно, тебя хорошо обучают твоей работе, — сказал император.

Судя по всему, всё это уже объяснили врачи. Если бы Маомао не смогла передать эту информацию, её бы сочли простой бесполезной чиновницей, и она облегчённо подумала, что сумела оправдать свою роль.

«Нет, расслабляться ещё рано», — подумала она.

Куда важнее было понять, что задумал император.

— Как видишь, серьёзные, честные и упрямые врачи не гарантируют, что операция пройдёт успешно. Конечно, я знаю, что они сделают всё возможное. Но мы должны учитывать «если».

— Не говорите такие ужасные вещи, — возразила Маомао.

— Ужасные? А скажи, Зуй, сколько раз за последние годы мне докладывали, что ты выдумываешь угрозу нашествия саранчи, чтобы оправдать повышение налогов?

— Но ведь нашествие действительно произошло! — нахмурился Джинши.

Судя по всему, «Зуй» было истинным именем Джинши, которое могли произносить только члены императорской семьи.

— Именно. Поэтому я считаю, что готовиться к «если» не абсурдно.

«Здесь и не возразишь», — подумала Маомао.

Император выглядел довольным собой, но она заметила, что он держится за живот. Очевидно, он терпел боль.

— Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы моя воля осталась записанной, — сказал он.

«Вы что, даже завещание не написали?!»

Маомао едва не сказала это вслух, но вовремя прикусила язык.

— Для этого я хочу узнать твоё мнение, Зуй.

— Какое именно мнение?

— Хотел бы ты унаследовать трон после меня?

Если бы она в тот момент ела или пила, Маомао бы уже поперхнулась. К счастью, ничего такого не было, и Маомао ограничилась изумлённым взглядом. Джинши же сохранил непроницаемое выражение лица.

— Наследный принц уже есть.

— Ему ещё и пяти лет нет. Сколько лет пройдёт, прежде чем он сможет управлять страной?

— Есть господин Гёкуэн.

— Гёкуэн уже в преклонных годах.

— Есть и другие родственники.

Джинши спокойно отмахивался. Маомао думала, что принесённое ею лекарство от желудка могло и не понадобиться, но заметив, как несколько раз дёрнулась щека Джинши, всё же решила, что оно не будет лишним.

— Наследный принц не станет марионеткой своей семьи?

— Не могу сказать. Но можно предположить, что он будет несколько благоволить Западу.

Это вполне возможно, учитывая, что он родом из провинции И-сей. Если власть укрепится в руках клана Гёку, торговля с Западом станет важным направлением.

— Это ещё ребёнок. Мы должны учитывать, что он может умереть от болезни.

Император произнёс это, не думая о дурных приметах.

«Не говорите таких вещей», — Маомао почувствовала, как у неё заболел живот.

— У Рифы тоже есть ребёнок. Если говорить только о талантах, то никто лучше Рифы не подходит на роль матери нации, — уверенно высказался Джинши.

Маомао была согласна с его мнением относительно Рифы. Она считала, что Рифа, в отличие от Гёкуё, которая могла бы благоволить только Западу, будет заботиться обо всей стране.

— Ян, не мучай Юэ, — произнесла А-Дуо, обращаясь к императору по имени.

То, что она назвала императора — «Ян», заставило Маомао ощутить мурашки. Даже в такой приватной обстановке, как эта, где были лишь четверо, это можно было бы счесть неуважением. Даже назвать Джинши «Юэ» казалось неподобающим.

— Скажи прямо, что было бы лучше, если бы тот принц остался жив. Прямо упрекни меня за то, что я позволила ему умереть.

Маомао почувствовала, как по её коже пошли не просто мурашки, а, казалось, выросли перья.

«Хочу скорее вернуться домой и поужинать. Готовить лень. Хочу съесть что-нибудь, что приготовила Эньен».

Маомао могла лишь смотреть в одну точку, избегая глаз собеседников.

— Никто не говорит таких слов.

Борода императора слегка подрагивала.

— Но если бы я тогда сделала всё правильно, всё могло бы быть иначе, не так ли?

А-Дуо впервые заговорила с таким укором к себе. Обычно она была уверенной и стойкой, что делало эти слова особенно странными. Маомао показалось, что А-Дуо говорит о том, что не следовало подменять младенца.

«Император, вероятно, тоже знает об этом».

Маомао это знала. Единственный, кто ничего не знал, был сам Джинши.

— Ребёнок бы вырос, стал взрослым, наверняка вырос бы умным. Тогда бы не случилось того, что ты вымещал злобу, изгоняя способного врача. И всех тех детей, которые погибли, этот врач смог бы спасти, направляя их лечение как следует.

Маомао согласилась с этим в мыслях. Если бы А-Дуо не подменила Джинши с настоящим младшим братом императора, то «способный врач», Луомен, мог бы избежать изгнания.

Однако тот Джинши, что сейчас был перед ними, вероятно, давно бы умер.

— Если и есть проблема, то она во мне, в моём положении. Всё это — я. Всё, что произошло, сделала я.

—....молчи.

— Что ты сказал? Я не слышала.

— Замолчи!

Крик императора, вскочившего с места, был настолько громким, что, казалось, разорвёт барабанные перепонки. Обычно его лицо не отражало никаких эмоций, но сейчас виски подёрнулись судорогой, а лицо было покрыто испариной.

«Этого недостаточно — здесь нужны не только лекарства для желудка!»

Крик, похоже, был настолько громким, что в дверь, находящуюся на расстоянии, постучали. Снаружи были Гаошун и другие. Император, вытирая со лба пот, тяжело сел обратно и, переведя дыхание, посмотрел на Маомао.

— Сообщи, что ничего не произошло.

— Слушаюсь.

Маомао открыла дверь.

— Мы услышали голос Его Величества. Всё ли в порядке? — обеспокоенно спросил Гаошун.

За ним стояли Гаошун, господин Ма-что-то-там, Чуэ и добавившийся Басен. Очевидно, Басен пришёл в качестве охраны, сопровождая Джинши.

— Мне велено передать, что ничего не произошло, — ответила Маомао.

— Да быть такого не может! — воскликнул Басен, но Гаошун аккуратно надавил ему на голову.

— Понял. — Гаошун не стал задавать лишних вопросов. — Если что-то случится, сразу зовите нас.

— Хорошо.

Маомао закрыла дверь и снова села на свой маленький стул. Напряжённая атмосфера сохранялась.

«После этого напряжение только увеличилось. Пусть только не случится взрыв аппендикса», — с беспокойством подумала Маомао.

— А-Дуо, помолчи немного.

—…

А-Дуо выглядела недовольной, но больше ничего не сказала.

— Зуй, почему ты отказываешься от трона? Ты мог бы возглавить страну. — Теперь голос императора стал умиротворяющим.

Джинши отвёл взгляд в сторону.

— Неужели вершина страны так хороша?

— У меня нет иного пути, — ответил император.

Маомао подумала, что это правда.

— Кроме меня, никого больше нет. Даже если бы кто-то был, их бы уже устранили. Ведь моя бабушка была той самой императрицей.

Он называл свою родную бабушку «той императрицей». Единственный ребёнок предыдущего императора, он прожил всю жизнь в этом статусе. Из-за того, что предыдущий император питал нездоровую привязанность к молоденьким девушкам, рождение других детей было проблематично. Он был единственным, кого берегли как величайшее сокровище.

У него не было иного пути, кроме как стать императором.

— Зуй. Ты познал гораздо большее, чем я. Это потому, что ты был прекрасен, но это не значит, что тебя баловали. Ты смог бы стать моим преемником и справиться с этим. Разве не так?

— А как же Гёкуё, и что станет с наследником трона?

— Наследник трона ещё слишком юн.

— Тогда поставьте регента. Вступление меня в игру лишь вызовет хаос.

Маомао согласилась с этим. Беседа зашла в тупик. Никто из них не желал уступать, ибо в обоих случаях стояли какие-то важные принципы.

«Это противоречие».

С одной стороны, император предлагал Джинши стать следующим правителем, с другой — уже назначил другого принца наследником трона. Конечно, это могло быть сделано для внутреннего баланса сил в дворце или ради того, чтобы показать, что он ставит собственных детей на первое место.

Однако, если бы речь шла о подготовке завещания, присутствие А-Дуо здесь выглядело нелогичным. Более логичным было бы присутствие Гёкуё, но при такой обстановке приглашать её было бы ни в коем случае нельзя.

— Более того, у меня недостаточно способностей, чтобы управляться с несколькими женщинами. Мне достаточно одной.

— Это с твоей-то ролью «камня преткновения»!

— Не называйте меня так! — резко ответил Джинши.

Это был скорее всплеск раздражения и неловкости, чем настоящая злость.

«С несколькими женщинами, говоришь…» 

Несмотря на свою репутацию покорителя сердец в гареме, оказалось, что за этой маской скрывается невероятная неуклюжесть. Именно из-за этой неуклюжести он действовал с чрезмерной подготовкой. Маомао чувствовала себя сбитой с толку.

Но что же задумал император? Разве он забыл, что Джинши сделал в этом месте? Маомао уже давно не видела, но наверняка на боку у Джинши всё ещё оставался отчётливый шрам от клейма с изображением пиона.

Но, видимо, император осознавал всё это.

— Если ты способен любить только одну женщину, тогда просто будь с ней. Из множества цветов гарема выбери один-единственный, который будешь лелеять.

— А что насчёт наследников? — спросил Джинши.

— Если не можешь, то ничего не поделаешь. Тогда, даже если ты займёшь трон, наследник останется наследником, — произнёс император.

«Нет, только не это!»

Император говорил, что Джинши может не посещать других жён.

— Нет. Так нельзя, — решительно ответил Джинши.

— Почему нет? Всё же ты хочешь, чтобы на трон взошёл твой собственный ребёнок?

— Нет, — Джинши опустил ресницы.

— Любовь только к одной жене обернёт против тебя всех остальных, — продолжил он. — Можно просто защищать её, разве не так?

— Угроза от множества затаённых обид проникает даже через сильнейшую защиту, — Джинши сжал кулак. Тот, кто долго находился в гареме, знал, насколько прекрасны, хитры и порой отвратительны могли быть женщины из императорского сада.

— Ненависть и обиды могут не оставить видимых шрамов, но они разрушат душу.

— И что же тогда делать? Что ты предлагаешь для этой единственной?

— Да… Наверное, она никогда не станет императрицей, — медленно ответил Джинши и посмотрел на Маомао. — Даже если считать её неизменной в её естественном состоянии, и запереть в месте, где на неё со всех сторон обрушатся удары... Это может изменить её.

— А может, и не изменит.

— Возможно, она лишь притворится, что не меняется. Но для меня это слишком тяжело. — Джинши горько улыбнулся, сжимая кулаки так крепко, что на них выступили вены. — Если уж я должен оставить кого-то единственной, то лучше отпущу её на волю.

Его слова прозвучали с такой решимостью, что казалось, он вложил в них всю свою силу.

— Ты сможешь это сделать?

Император, казалось, говорил о том, что тогда стоит вопрос о клейме. Джинши, мягко улыбнувшись, провёл рукой по своему боку.

— Тогда, пожалуй, мне придётся либо сделать это всем без исключения, либо срезать его.

Маомао резко встала и гневно посмотрела на Джинши.

«Не смей снова делать это!» 

Джинши взглянул на неё с извиняющимся выражением лица, словно просил прощения, как ребёнок, ожидающий, что его простят.

«Если ты снова это сделаешь, я не стану тебя лечить!» — думала Маомао, сердито втянув воздух и сев обратно на своё место.

— Что-то ты сегодня разошёлся. Как по-твоему, А-Дуо?

Император перевёл взгляд на А-Дуо, которая весь разговор молчала, как он и велел. А-Дуо, с открытым ртом, ошеломлённо смотрела перед собой. Из её широко раскрытых глаз тихо текла слеза.

— А-Дуо?

— Ах… да. Ты прав, — выдавила она.

А-Дуо встряхнула головой, будто пытаясь прогнать слёзы, что уже успели скатиться.

— А-Дуо? — Император выглядел озадаченным.

— Что такое? Мне уже можно говорить? — А-Дуо снова стала той стойкой А-Дуо, какой её знали всегда. Если бы не следы от слёз, впитавшиеся в обивку длинного дивана, то недавние эмоции показались бы всем просто наваждением. А-Дуо положила ладонь на влажное пятно, будто пытаясь скрыть его. — Итак, Юэ, чего же хочешь ты?

— Я хочу оставаться подданным Императора. Даже после смены поколений я останусь слугой наследника престола, — ответил Джинши.

— Даже если наследник окажется не готов к тяжести трона и заботам о цветущем саде гарема? — император задал этот вопрос с явной долей ожесточения, как показалось Маомао.

— Обязанности слуги заключаются в том, чтобы облегчать эту тяжесть. Остаётся лишь надеяться, что наследник хорошо обращаться с “цветами”, — ответил Джинши, немного смущённо.

Он заметил слёзы А-Дуо.

— Вот как, — проговорил император.

Он не смотрел на Джинши. Его взгляд был устремлён на А-Дуо. Он медленно скользил по её глазам, носу, губам, а затем остановился на её правой ладони. Казалось, он проверял, сохранились ли следы от слёз, что она вытерла рукой.