Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 92.3

«Куда же делся лидер? Почему бы ему сейчас не выйти и не возглавить нас всех?».

Несколько церковных лидеров собрались вместе, и все они были в ярости. Они получили известие о том, что на них движется Лига Вулинь только три дня назад, но не они видели Хэ Цитяня уже почти десять дней. Хотя они и были не в ладах с лидером Хэ Цитянем, но в критический момент их жизни и смерти Хэ Цитянь был неизбежен.

«Это совершенно неожиданно, но первыми выстрелили воины Лиги Вулинь», – вздохнул Ци Чжэнь, чувствуя, что демон должен быть неизбежен. Они месяцами обсуждали свои планы, но так и не смогли даже придумать устав для атаки на Лигу Вулинь, но теперь кто-то другой придумал такой устав. Как могут Учителя демонической морали спешить противостоять элитному дивизиону Лиги Вулинь.

Ци Чжэнь провел более десяти лет в религии демонов, и он прекрасно понимал в своей душе, что число демонических духов уже исчерпано. Столько лет он творил зло ради зла. Но до тех пор, пока он был жив и силён, он никогда не жалел об этом. Теперь уже не имеет значения, жив он или мертв, возможно, хоть это принесёт облегчение.

Людей из Лиги Вулинь совершенно невозможно было остановить. Казалось, что в течение одного дня победить демонов просто невозможно, но вот они были побеждены. Тань Люфэнь привел человека из Штаб-квартиры Демонов, и окружил их штаб-квартиру, чтобы проучить этих нескольких владельцев церквей, а потом он убил их всех прямо на месте, никого не оставив в живых.

Глаза Хэ Цитяня были мутными, его голова лежала на теле Бай Иньяня а его мозг находился в хаотичном состоянии, и он даже не слышал ни звука от ударов мечей снаружи. Бай Иньянь улыбнулся, он погладил красивую щеку мужчины, а потом скомандовал: «Иди за мной, убей их!».

Выражение лица Хэ Цитяня внезапно изменилось, и он вышел, держа мальчика на руках.

«Учитель, лидер, тут появилась Лига Вулинь, вы можете спасти нас от нее?», – однако, прежде чем этот человек закончил говорить, Хэ Цитянь убил его одной ладонью, а через минуту убил всех культистов, появившихся перед ним в других общественных помещениях.

Таким образом, отступавшие от воинов Лиги Вулинь последователи культа демонов увидели труп на земле и Хэ Цитяня, который был весь в крови и на своём теле, и вокруг него, и продолжили идти назад. Для них стало неожиданным, что их лидер решил сам довести их всех до смерти.

Бай Иньянь поцеловал Хэ Цитяня, поднял вверх большие пальцы, и улыбнулся в объятиях мужчины. В этот момент он открыл свой обычный страшный шрам на лице, который был чрезвычайно уродлив.

«Что ты значишь для лидера, сука?», – закричал один из слуг, который, к счастью, выжил. Хэ Цитянь был их единственной надеждой сбежать живыми из резиденции религии демонов, но теперь они увидели его таким.

«Ах, он говорил со мной так плохо, не лучше ли будет убить его?», – Бай Иньянь слегка наклонил голову, и усмехнулся над слугой, который только что говорил.

Прежде чем этот человек снова успел бы проклясть Бай Иньяня, в руке у Хэ Цитяня уже билось его сердце. Мужчина склонил голову, посмотрел на свою грудь и упал прямо на землю.

Когда Гу Юньси и Тань Люфэнь подошли к ним, они увидели куски человеческих конечностей, валявшиеся вокруг них на земле. Бай Иньянь оперся на Хэ Цитяня и счастливо улыбнулся им. Темно-красная кровь капала с их одежды.

«А, брат, и ты тоже здесь», – Бай Иньянь с улыбкой посмотрел на Гу Юньси и указал на труп, лежавший на земле: «Видишь ли, ты всегда говорил мне, что хочешь отомстить за семью Бай, но в конце концов это сделал я!».

Гу Юньси уставился на него с ухмылкой. Он не думал, что Бай Иньянь действительно мстил за смерть своих родителей, скорее уж он опасался, что эти демоны могут обидеть его самого.

Бай Иньянь был чрезвычайно эгоистичным и высокомерным человеком. Он больше не хотел возвращаться в жизнь Хэ Цитяня в качестве домашней невестки мужского пола, как это было в резиденции религии демонов в течение последнего года.

«Видишь ли, Цитянь готов убить их всех ради меня, он действительно любит меня».

«Ты просто использовал запрещенное в долине лекарство», – Гу Юньси усмехнулся и взглянул на лежащего без сознания Хэ Цитяня. "От этого лекарства только возникают бесконечные проблемы. Хэ Цитянь сейчас действительно жалок, и он просто стал твоей марионеткой».

Лицо Бай Иньяня внезапно изменилось, и он громко крикнул: «Замолчи! Ну что ты за человек такой, ты всегда твердишь только о мести! Это не только месть моей семьи Бай, ну и зачем тебе-то нужна эта месть? Кроме того, Цитянь искренен со мной, это лекарство он тоже использовал добровольно. Видишь ли, у меня теперь такое некрасивое лицо, но ему всё равно».

Он слегка коснулся шрама на лице, его лицо выглядело нормальным, но глаза уже были сумасшедшими. Он никак не мог понять, за что он любил Хэ Цитяня, и почему он попал туда, где он находился в данный момент.

Гу Юньси просто проигнорировал его и сказал прямо Тань Люфэню: «Необходимо поймать Хэ Цитяня живым, я должен убить его собственными руками».

Это было последнее желание первоначального «я» его тела. После того, как всё будет выполнено, ему уже ничего больше не надо будет делать. После этого он сможет свободно уйти за своим возлюбленным.

Тань Люфэнь кивнул ему, когда услышал эти слова, и немедленно атаковал Хэ Цитяня.

«Ах, давай, убей его!».

Хэ Цитянь принял секретное лекарство Бай Иньяня, и его сила в боевых искусствах сразу же значительно возросла. Он сражался с Тань Люфэнем до тех пор, пока их жизненные силы не разделились поровну. На губах Бай Иньяня появилась самодовольная улыбка, и он в мгновение ока встал перед Гу Юньси: «Фэнь Ицинь, а если я убью тебя прямо сейчас, что ты подумаешь об этом человеке?».

Он увидел необычные чувства Тань Люфэня к Гу Юньси. Этот человек не только сражался такими же сильными руками, как и у Хэ Цитяня, но и даже время от времени отвлекался, озабоченно поглядывая на его доброго брата. Взаимосвязь между этими двумя людьми была совершенно очевидна.

Гу Юньси сразу же блокировал кинжал, метнувшийся пронзить его грудь так быстро, как молния, и холодно улыбнулся ему: «Это зависит от того, есть ли у тебя такие способности».

Глаза Бай Иньяня слегка сузились, очевидно, потому, что реакция Гу Юньси превзошла все его ожидания.

Когда он и Фэнь Ицинь всё ещё были оба в Долине Божественной Медицины, уровень боевых искусств Фэнь Ициня был далеко не так хорош, как у него, но теперь он смог так мгновенно блокировать его атаку, что явно сильно отличалось от прошлого.

После получасового боя Тань Люфэнь, наконец, тяжело ранил Хэ Цитяня и тот упал на землю, а на Бай Иньяня наступили ногой.

«Брат!», – Бай Инянь выплюнул большое количество крови и ощутил ни с чем не сравнимую пустоту внутри. Ци Цирань посмотрел на Гу Юньси и взмолился: «Прошу тебя, дай нам возможность жить!».

«Демонизм был уже уничтожен. Неужели же они всё ещё не могли противостоять ненависти семьи Бай?», – после того, как злобное выражение сошло с его лица, его незрелая подростковая внешность могла бы легко заставить людей почувствовать сострадание.

«Прошу тебя, позволь мне забрать его, мы будем жить в уединении и никогда больше …».

Бай Иньянь сказал это своими устами, но в его сердце сразу же возродилась другая мысль. С таким уровнем боевых искусств как у Хэ Цитяня и с такими медицинскими навыками как у него, Хэ Чоу не мог не основать другую демоническую религию. И в этом новом культе он больше уже не будет незначительной домашней невесткой Хэ Цитяня мужского пола, а будет другим совладельцем этой церкви.

Что же это за персонаж, подумал Гу Юньси, неужели он не видел таких же волчьих амбиций как в глазах Бай Иньяня на протяжении десятков тысяч лет? Он прищурил глаза и снова наступил на подростка.

«Бай Иньянь, я не убью тебя», – он убрал с него ногу, посмотрел вниз на Бай Иньяня, а затем сказал: «Ты можешь идти». Он сделал паузу и, посмотрев на человека, который не мог позволить себе пострадать на земле, улыбнулся: «Но Хэ Цитяня я никогда не отпущу».

Радость на лице Бай Иньяня ещё не исчезла, но следующая фраза Гу Юньси уже поглотила её. Он упал на колени у ног Гу Юньси, и схватил молодого человека за одежду, плача и умоляя его: «Брат, я так люблю его, я действительно очень люблю его, я очень прошу тебя дать нам ещё один шанс». Затем он снова начал говорить об их прошлом. О том времени, когда они вдвоём жили в Долине Божественной Медицины.

Гу Юньси холодно и отрешённо посмотрел на него. По его мнению, эта привязанность Бай Иньяня к Хэ Цитяню была действительно необъяснимой, больше похожей на преднамеренное вмешательство Небес. Однако это вовсе не означало, что сам Бай Иньянь был невиновен, и характер Небес не может изменить характер самого человека. То, что Бай Инянь в итоге так плохо обошёлся с Фэнь Ицинем и с Божественным доктором Такуей, говорит о том, что сам он был абсолютно неблагодарным человеком.

Внезапно трижды раненый Хэ Цитянь обернулся к ним, и его ладонь прошла сквозь грудь Бай Иньяня. При этом его глаза были совершенно ясными, а уголки его рта ухмылялись.

«Бай Иньянь, я же говорил тебе, что я убью тебя, ха-ха-ха», – Хэ Цитянь всю свою жизнь провел в области рек и озёр, и всегда ему полностью подчинялись окружающие его люди. Но теперь, в любом случае, это была смерть, а перед смертью всегда есть желание, и это было его желание, чтобы этот человек был похоронен вместе с ним.

Бай Иньянь ошеломлённо уставился на него, пытаясь протянуть свою руку и коснуться лица Хэ Цитяня, но он внезапно упал на полпути. У подростка перехватило дыхание, его глаза широко раскрылись, и из них закапали хрустальные слезы.

Затем на землю упала его уже мёртвая голова, и смех Хэ Цитяня резко оборвался. Гу Юньси отбросил меч, который он держал в руке, и равнодушно посмотрел на эти два трупа на земле.

Это был первый мир, из тех, которые он пережил непосредственно, закончившийся полным падением любимца Небес. Любимец Небесного Дао, родившийся с большой удачей, обычно не мог легко умереть. Но теперь он действительно умер совсем. И Гу Юньси даже не знал, как отреагирует на это Тяньдао.

Подумав об этом, Гу Юньси облизнул свои красные губы. Что же будет ожидать его в следующем мире и какие ещё новости сообщит ему его возлюбленный?

Это окружение и уничтожение религии демонов было величайшим подвигом в этом мире с момента создания Лиги Вулинь, и его восхвалял весь мир. Эти люди из культа демонов столько лет жгли и грабили, убивали людей, как коноплю, и они причинили очень много вреда и горя всей области рек и озёр.

После падения злой религии появилось очень много срочных дел, с которыми нужно было разобраться, они громоздились горами, и целиком погружённый в них Тань Люфэнь совершенно запутался в этих делах, и он никак не мог сопровождать его, как ожидал Гу Юньси, и предаваться отдыху в области рек и озёр.

Гу Юньси скривил своё нахальное красивое лицо, очень скучно посмотрел на своего возлюбленного, погруженного с головой в эти официальные обязанности, и поджал губы. Уровень погружённости в дела у Тань Люфэня почти достиг уровня Ся Хоуцзиня, который был императором.

Тань Люфэнь поднял на него глаза и улыбнулся своему любимому молодому человеку, оторвавшись от того, что он писал: «Ицинь, будь уверен, через несколько дней я уйду с поста лидера и буду с тобой всем своим сердцем».

Теперь, когда его отца всегда сопровождает его младший брат, ему больше не нужно беспокоиться об этом.

Идея уйти с поста лидера возникла у него, когда он был со своим молодым человеком. Чего он действительно хотел, так это не тщеславия, которым все так восхищались, а жизни, которую он провел бы вместе с ним легко и комфортно.

После того, как Лига Вулинь захватила все золотые и серебряные деньги религии демонов, первое, что сделал Тань Люфэнь, который пока ещё был лидером Лиги Вулинь, – это купил различные изысканные и тончайшие китайские одежды для Гу Юньси, что заставило всех вздрогнуть.

Обычно Тань Люфэнь всегда отказывался от своей личной жизни, принимая на себя руководство наказанием зла, пропагандируя добро и поддерживая справедливость, и видел в этом свой главный долг. В прошлом часть его денег также тратилась им на помощь другим. Он был слишком бескорыстен для того, чтобы жить как нормальный человек с его страстями.

Гу Юньси улыбнулся и ничего ему не ответил. Он держал пари про себя, что Фэнь Ицинь, в своей обычной жизни, даже не подумал бы о таком дуэте с Тань Люфэнем. А эта группа стариков в совете союза боевых искусств и близко не позволила бы такому возлюбленному сблизиться с их лидером.

«Брат, лорд Лу Ге и Да Хей снова сражались друг с другом!», – красивый молодой человек поспешил в кабинет Тань Люфэня и сердито добавил: «В этом месяце они разрушили более десяти домов в Лиге, и всем им теперь нужны деньги, чтобы отремонтировать их, и их обоих следует задержать и подвергнуть самоанализу! Что ж, мой зять тоже здесь!».

«Циньлань», – Тань Люфэнь нахмурил брови, посмотрел на Сяо Сюня, которого переименовали в «Тань Циньланя», и вздохнул: «После того, как они закончат играть, пусть они придут сюда и увидятся со мной!».

С тех пор как его вернули в Лигу Вулинь, Сяо Сюнь постепенно изменил свой характер под покровительством своего отца и родственников. Многие из его первоначальных чувств к Тань Шэню бесследно исчезли.

Как оказалось, он обладал отличными способностями к обучению и был чрезвычайно восприимчив к числам. Под руководством Гу Юньси он быстро взял на себя финансовое управление Лигой Вулинь, поэтому он очень часто вызывал негодование у Тань Шэня и Лу Чжуна, которые часто повреждали различное имущество Лиги.

Гу Юньси слегка поднял глаза и насмешливо спросил: «Из-за чего на этот раз они оба сцепились?». Древнему ****, который расколол свою душу и играет каждый день, трудно быть незаинтересованным.

«Это снова из-за хозяина долины Байли», – Тань Циньлань сел рядом с Гу Юньси и смущённо выпил чашку чая.

Гу Юньси улыбнулся.

Хотя они являются разными частями одной и той же души, их предпочтения всё таки одинаковы. Лу Чжун и Тань Шэнь оба влюбились в первоначального мастера Байли Чаньциня и заставляли Байли Чаньциня выбирать одного из них каждый день.

Гу Юньси понятия не имел, к кому из них был больше привязан Байли Чаньцинь. Может быть, ему это нравилось, а может быть, он никогда и не испытывал искушения.