Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 44

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 44

«Лу Лю не плачь больше, тебе просто не повезло, и ты всегда в плохом настроении, когда встречаешь эту наложницу».

В середине летней ночи Ся Хоуцзинь закончил разбираться с делами, успешно удерживая в тайне своё настроение, зашел по дороге в беседку Королевского сада и случайно услышал голоса двух разговаривающих молодых девушек, одна из них, казалось, печально всхлипывала.

«Мое сердце не стоит вашей паники», – сказала та особа, которая говорила раньше, и добавила с негодованием: «Ты был с наложницей больше десяти лет, и у тебя не было ни тяжелой работы, ни сложной работы. Эта наложница только заставляет тебя бить себя. Это порочно – быть таким ничтожным человеком и превращать тебя в низкопробную горничную».

«Сестра предупреждает, если ты позволишь наложнице услышать это замечание, мы с тобой не сможем доставить тебе удовольствие». Лу Лю закрыла свой рот и накрыла ладонью рот девушки, но не возразила ей.

Но эта девушка оттолкнула руки зеленой ивы, и бесстрастная Хуминь продолжала безо всякого страха: «Почему ты не можешь сказать. Кто в этом дворце не знает, что эта наложница высокомерна, надменна и самолюбива, и когда ты в плохом настроении, она не даёт нам дышать. Где же ты ещё найдёшь такую нежную и щедрую наложницу, как эта?».

«Ооо? Действительно? Этот дворец изначально пользовался такой репутацией во дворце?», – ясный и приятный голос прозвучал в их ушах, Гу Юньси появился позади них, обнимающих друг друга, и обнял их обеих с улыбкой.

Молодая девушка в панике опустилась на колени и закричала: «Рабыня, рабыня, убитая рабыня, свекровь, свекровь». Ее голос был полон ужаса, и она горько заплакала, ударившись о землю.

«Ооо», – усмехнулся Гу Юньси, он наклонился и ущипнул её за подбородок: «Если этот дворец пощадит тебя, как ты сможешь противостоять «хорошей репутации» этого дворца?». Он отвёл свою руку, бросил взгляд на охранника, стоявшего позади него, и холодно сказал: «Подними её с земли и дай ей сто ударов ладонью твоей руки».

«Свекровь, пожалуйста, прости свою сестру. Это плохое рабство, рабство готова принять на себя ее сестра», – Лу Лю взглянула на это место, на котором не осталось никаких следов, затем в изумлении опустилась на колени у ног Гу Юньси, разрывая на себе одежду и плача.

Гу Юньси только что взглянул на нее сверху вниз и случайно заметил темно-черные вышитые уголки четырехлапого дракона, сразу поняв ее намерения. Это было не что иное, как попытка показать эту сцену Ся Хоуцзиню, могущественному регенту, и позволить ему увидеть, какая она злая и жестокая наложница.

Все во дворце знают, что мать регента была маленькой служанкой. Поскольку статус его матери был низким, другие принцы и наложницы в этом дворце оскорбляли его, когда он был молодым, поэтому он больше всего ненавидел таких задир во дворце.

Однако Гу Юньси признавал, что у него не было конфликта интересов с королем-регентом. Что же касается того, что думал о нём принц, то он всё еще был невнимателен.

«Так как у тебя столь любящие сестры, этот дом идеально подойдет для тебя», – он повернулся, посмотрел на неё и жестом велел охраннику отпустить горничную с опухшими щеками и отойти от неё и сказал с улыбкой: «В этом доме тебе сегодня трудно будет разделить общую участь».

Регент, который получил политическую власть из первых рук, был его первым соперником, выполнявшим желания Бай Цзиньхуаня, но Ся Хоуцзинь не был тщеславным, и он вернется к этому новому императору в течение двух лет, полностью откажется от политической борьбы и будет противостоять ему. Достижения и проигрыши. Но пока, в должности регента, он контролирует Ся Минсюаня, он удерживает в своих руках все королевство Ся.

Люянь оттащили в сторону со слезами на глазах, и охранники не проявили милосердия. У хорошенькой девушки было опухшее лицо, и она смотрела на нее с жалостью.

«Свекровь, ты должна быть всепрощающей и прощать», – вежливый мужчина подошел и поклонился Гу Юньсяну.

Гу Юньси окинул его взглядом с головы до ног, приподнял брови и спросил: «Кто ты?».

Чун Тао уже охарактеризовала ему этого мужчину, но он спросил об этом нарочно. В ту ночь этот человек, известный как одарённый Сюй Чжиюань, который наслаждался короной Пекина, появился рядом с Ся Хоуцзинем. С первого взгляда на этого человека Гу Юньси понял, что он довольно высокомерен, и перед лицом главной наложницы этого гарема он сделал лишь мелкий подарок.

Красивый мужчина слегка улыбнулся: «Свекровь и дворяне так невнимательны. Сюй Чжиюань, Министр здравоохранения, уже встречался с невесткой». Он указал на двух девушек с несчастными лицами: «Невестка тоже является своего рода наложницей, и она должна быть щедрой и доброй. Прости этих двух женщин».

Гу Юньси усмехнулся и, задрав подбородок, сказал: «Это закон страны, во дворце есть определённые дворцовые правила, и, господин Сюй, эти двое высокомерно относятся к своему господину и нарушили дворцовое табу. Ты хочешь, чтобы этот дворец игнорировал дворцовые правила?».

Сюй Чжиюань был известен в Ся Го своими талантами. В возрасте тринадцати лет он был очень одарённым студентом. В возрасте шестнадцати лет он был чемпионом высшей школы и был очень близок к Бай Чэньсяо. Но самым главным являлось то, что он, по слухам, имел совершенно необычайные отношения с регентом, и являлся одним из самых любимых мужчин регента.

«Свекровь неправильно меня поняла, Вэйчэнь просто надеялся, что вы сможете освободить их обоих на этой маленькой площадке при Вэйчэне». Сюй Чжиюань являлся чиновником Министерства домашних дел, и эта должность, предоставленная ему регентом, давала ему право свободно входить во дворец и выходить из него. А эта наложница явно хотела показать ему значительность своего лица.

Гу Юньси рассмеялся над его тоном, который он воспринимал как должное, погладил Цзинь Тяня и, смеясь, сказал: «Господин, этот дворец находится на попечении Фэньиня, а перед вами хозяин этого гарема». Он разочарованно взглянул на Сюй Чжиюаня и продолжил: «Ты, маленький чиновник Санбу тоже осмелился разыграть господина перед лицом этого дворца».

Затем он презрительно улыбнулся, подошел к Луянь и хлопнул в ладоши. «Этот дворец наказывает серьёзно. Тем, кто не знает правил, необходимо запомнить их на долгую память и твердо соблюдать свою личную принадлежность». Та был ошеломлена. Сюй Чжиюань взглянул на него и Гу Юньси сказал: «Это произошло в гареме. Решение этого дворца не может быть изменено никем».

Сюй Чжиюань посмотрел на него с большой долей насмешки, и так же, как его лицо внезапно стало насмешливым, оно внезапно в одночасье раскраснелось, выдавая его желание наброситься на унижающий его рот Гу Юньси. Он встряхнул рукавами и с отвращением сказал: «Поведение моей матери мелочно. Министр видел это, и он надеется, что он сделает из этого выводы для себя!».

Гу Юньси холодно взглянул на него и сказал: «О Господин, вот уж о чем этот дворец не будет беспокоиться в будущем, но я боюсь, что сегодня он не сможет выйти из этих ворот по своему собственному желанию». Однако он даже не может увидеть свой статус. Дурак.

«Почему же эта наложница хочет наказать Вэй Чэня?», – Сюй Чжиюань обернулся и с иронией посмотрел на него.

«О нет, лорд Сюй, этот дворец просто предлагает Вам поговорить сейчас с этим дворцом, и тогда этот дворец может быть сможет излечить вас от большого неуважения. Что Вы на это скажете, Ваше королевское высочество?».

Ся Хоуцзинь очень медленно вышел сзади, неожиданно кивнув и покачав головой: «Действия наложницы оправданы, но господин Сюй является опорой этой страны, и он также надеется, что эта наложница поднимет его благородную руку». Он говорил медленно, мягко и вежливо, заставляя людей невольно задуматься. И последовать его совету.

Гу Юньси поднял глаза и улыбнулся: «Поскольку король-регент решил вмешаться, этот дворец не будет более заботиться о Господине Сюе». Ему было все равно, какой наложницей он был в глазах Ся Хоуцзиня, но он не хотел быть пустяком. И он становился противником.

«Король-регент и лорд Сюй встретились здесь поздно вечером. Значит можно предположить, что у них есть важные вопросы, которые им нужно обсудить, и этому дворцу неудобно прерывать их», – после этого он сказал Ся Хоуцзиню, что у него должна быть проведена церемония, и повернулся, чтобы уйти.

«Нет, нет, все в порядке», – Ся Хоуцзинь встревожился, протянул руку и схватил Гу Юньси за рубашку. Потом он опустил свою руку, неловко кашлянул и сказал: «Свекровь пообещала мне, что мы увидимся в следующий раз, и хотела поговорить со мной, но помнит ли она об этом?».

Гу Юньси кивнул: «Естественно, помнит».

«Может быть нам лучше пройти друг с другом сейчас, чем назначать друг другую новую позднюю встречу?», – Ся Хоуцзинь посмотрел на него с улыбкой, но его руки непроизвольно нервно сжались.

Гу Юньси на мгновение задумался и ответил: «Хорошо, я согласен». В любом случае, у него не было других планов на сегодняшний вечер, так что он прекрасно мог бы также попробовать оценить регента. Он дважды видел Ся Хоуцзиня, и этот человек на вид совершенно не соответствовал той информации, которая была получена Гу Юньси из мировых данных, словно его только кто-то этому учил.

«Но Господин Вань!», – Сюй Чжиюань с отвращением взглянул на Гу Юньси, очевидно, не в силах поверить, что регент Вань взял на себя инициативу пригласить такого плохого человека.

Ся Хоуцзинь сурово посмотрел на него и холодно сказал: «Иди сегодня вечером во дворец, и не забывай говорить и делать добро в будущем». Сюй Чжиюань сумел разбогатеть на пяти повозках. Он был очень оптимистичным чиновником, но ему действительно не помешало бы закалить характер.

Сюй Чжиюань почувствовал, как всё его тело содрогнулось, и почтительно склонил голову: «Сягуань повинуется».

В поисках беседки Гу Юньси и Ся Хоуцзинь распугали всех слуг, находившихся вокруг них.

«Попрощавшись с Вами в тот день, мой король думал о чае этой матери и днём, и ночью, интересно, буду ли я иметь честь выпить его еще раз?».

Гу Юньси улыбнулся и отвернулся: «Принц снова шутит. Навыки приготовления чая у этого дворца оставляют желать лучшего, и он не смеет показывать такое несовершенство».

Ся Хоуцзинь разочарованно вздохнул и понял, что был немного нетерпелив, но когда он в прошлый раз увидел эту благородную наложницу, то не сдержал своего сердца, и ему приснился незабываемый ночной кошмар.

В эти дни он мало что слышал об императорской наложнице, в основном о его гордости и капризах во дворце, и даже видел упорство юноши своими собственными глазами. Из-за своего неприятного детского опыта в гареме он больше всего ненавидел такого рода людей, но теперь он чувствовал, что импозантный юноша перед ним становится всё симпатичней ему с каждым своим движением, особенно когда он злится, и пара очаровательных персиковых глаз становится все более и более яркой, а его схваченные в хвост волосы пылают ярко-красным огнём, что делает это зрелище еще великолепнее.

За исключением двусмысленности Ся Хоуцзиня в отношении него, Гу Юньси должен был признать, что регент – очень хороший объект для Небес. Его шутливые слова всегда заставляли его смеяться. И они, сами того не замечая, проговорили вдвоём несколько часов подряд.

«Этот дворец давно уже не был таким счастливым», – Гу Юньси сделал глоток чая и с улыбкой посмотрел на человека напротив.

Ся Хоуцзинь был так непреднамеренно ошеломлен этим, что у него перехватило дыхание, а сердце немного дрогнуло. Он одержимо посмотрел на молодого человека и спросил его: «Может ли король называть тебя просто Цзиньхуань?».

Гу Юньси застыл, а потом улыбнулся: «Конечно, всё в порядке. С точки зрения старшинства Вань Е – мой дядя».

Когда разговор зашёл об идентичности, глаза Ся Хоуцзиня неловко блеснули. Он почти забыл, что сказочный мальчик перед ним был младшим сыном принцессы Лонг, и ему было неприятно думать о нём как о своём племяннике.

Посреди ночи сменилась группа охранников, патрулировавших дворец. Телу Гу Юньси было всего лишь шестнадцать лет. Несмотря на то, что он был психически возбужден, его тело не могло вынести такой нагрузки. Он зевнул, прикрывая рот, и на его ресницах заблестели две капли слез, очень ленивых и очаровательных.

Ся Хоуцзиньфэй взглянул на него, и его сердце забилось очень быстро, но он задумчиво сказал: «Цзиньхуань уже устал, давай остановимся на этом сегодня вечером. Как насчет завтрашнего воссоединения?». Таким образом он не только сказал конец, но и воспользовался возможностью договориться о времени новой встречи друг с другом.

Гу Юньси, изо всех сил борясь со своими верхними и нижними веками, задумчиво кивнул ему. Когда он встал, его слегка затрясло. К счастью, рука Ся Хоуцзиня быстро поддержала его.

Благоухание тела маленького мальчика поплыло к его носу, и этот запах ударил в его нос так сильно, что тело Ся Хоуцзиня онемело. Он ошеломленно уставился на мальчика, и его кроткие глаза вспыхнули волной яростного света, который был неизбежен.

«Спасибо тебе, дедушка».

Гу Юньси стабилизировал свое тело руками, поклонился и поблагодарил Ся Хоуцзиня прежде, чем регент успел прийти в себя.