Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 85.2

Тань Люфэнь снова одел одежду на Гу Юньси и продолжал обнимать юношу, сидевшего у него на коленях. Он вспомнил только что пережитые чувства и события, и его лицо покраснело.

Гу Юньси укусил мужчину за бок и улыбнулся: «Чего ты всё время стесняешься?».

Он заметил, что его возлюбленный в этой жизни действительно был слишком строг и совершенно не похож на себя в предыдущих мирах. Однако любовь к нему в его глазах была все той же.

Когда Тань Люфэнь был пойман сердцем Гу Юньси, его глаза горячо горели, но, когда он собирался поцеловать своего возлюбленного в своих объятиях, он услышал быстрые шаги неподалеку.

«Союзники, сюда идет великий доктор долины!».

Лу Чжун поспешно толкнул дверь и увидел в кабинете Гу Юньси, глаза которого были влажными, но он лишь немного замешкался. Он так и не узнал, в чем дело, но быстро сказал: «Брат Фэнь, отлично, ты тоже здесь. Ли Гужу, кажется, идет именно к тебе».

«Учитель здесь?», – глаза Гу Юньси заблестели, и он сразу вспомнил, что человеком, о котором Фэнь Ицинь больше всего сожалел в своей жизни, был его учитель Байли Чаньцинь. Именно он привел Бай Иньяня, белоглазого волка, в Долину Божественной Медицины, а тот потом разрушил Долину Божественной Медицины.

Кроме того Байли Чаньцинь стал для него и отцом, и учителем, но он пошел против намерения Байли Чаньциня и хотел только отомстить, а не унаследовать мантию долины исцеления.

Перед смертью Фэнь Ициню, который хотел искупить свою вину перед своим учителем больше всего хотелось увидеть Байли Чаньциня. И у этого тела сразу же возникло очень горячее чувство, когда он услышал имя Байли Чаньцинь.

«Это я», – раздался холодный голос от двери, а затем мужчина в светло-серой одежде, высокий, с лицом, похожим на нефритовую корону, с грациозной неторопливостью вошел в кабинет.

Сначала он небрежно взглянул на Тань Люфэня, а затем направился прямо к Гу Юньси, посмотрел на него без всякого выражения и вдруг усмехнулся: «Неужели Ицинь скучал по Учителю?».

Гу Юньси обнял Байли Чаньциня с покрасневшими глазами и взволнованно сказал: «Учитель, как давно мы не виделись!».

«Я не видел его три года, Ицинь становится все более и более очаровательным», – Байли Чаньцинь похлопал Гу Юньси по плечу и рассмеялся. Его голос все еще был холоден, но улыбка на его лице была очевидна.

Любой, кто увидел бы Байли Чаньциня впервые, подумал бы, что он слишком холоден, отказался бы контактировать с ним и за тысячи миль, и не посмел бы больше никогда связываться с ним, но верным было как раз обратное.

На самом деле Байли Чаньцинь, с состраданием родителя и целителя, являлся чрезвычайно мягким и добрым человеком. В противном случае как мог бы он принять Фэнь Ициня и Бай Иньяня во время их путешествия по области рек и озёр?

«Учитель смеётся», – Гу Юньси посмотрел на красивого мужчину перед собой, слегка улыбнулся, а затем сказал: «А вот Учитель выглядит все моложе и моложе».

Байли Чаньциню было уже больше сорока лет, но его лицо было похоже на лицо молодого человека лет двадцати с небольшим, а его тело было полно воздержания. Даже от одного только взгляда на него люди приходили в восторг.

Байли Чаньцинь тепло рассмеялся, ущипнув белое, как нефрит, лицо Гу Юньси: «И снова ты пошутил с Учителем».

Сказав это, он повернулся и снова посмотрел на Тань Люфэня. «Лидер Лиги Тань, Ицинь причинил неприятности Лиге Вулинь. Я собираюсь забрать его обратно в Долину Божественной Медицины, чтобы он никогда больше не участвовал в конфликтах Лиги Вулинь».

«Учитель!».

Байли Чаньцинь махнул рукой, не дав Гу Юньси заговорить, и продолжил: «Я уже знаю все тонкости этого дела. В то время ты считал дело мести своим долгом и хотел отплатить за доброту семьи Бай. Но теперь действия Бай Иньяня компенсировали это. С благодарностью ты вернешься завтра в Долину Божественной Медицины в качестве учителя».

Гу Юньси пристально посмотрела на Байли Чаньциня и ответил: «Нет, учитель. У моих праведных отца и матери есть своя преображающая благодать ко мне. Я должен сам держать его в своих руках, чтобы избавиться от своей ненависти!».

Тань Люфэнь подошел к этим двоим и дружелюбно сказал: «Мастер долины Байли, этот вопрос должен решать сам Ицинь».

Байли Чаньцинь холодно фыркнул, посмотрел на него и склонил голову набок, явно не желая с ним разговаривать.

Он не собирался приводить своего ученика обратно в долину, но сразу же, как вошел, столкнулся с двусмысленностью между своим учеником и Тань Люфэнем.

«Учитель, подождите, пока месть не закончится, тогда Ицинь снова признает себя виновным перед вами», – Гу Юньси почтительно опустился на колени, глубоко поклоняясь Байли Чаньциню. На этот раз ему было стыдно, он был полон благодарности и вины перед Байли Чаньцинем за более десяти лет заботы о нём и его обучения.

Фэнь Ицинь – единственный наследник, которого он признаёт в своем сердце. Он также является следующим мастером долины, которого он выберет. Он же сам вырастил этих детей.

Байли Чаньцинь закрыл глаза и, наконец, безжалостно сказал: «Нет, ты должен вернуться со мной в долину, иначе больше не признавай меня своим Учителем!».

У него был низкий тон, и он смотрел на Гу Юньси горящим взглядом, сразу же потеряв радость воссоединения.

Гу Юньси застыл и тупо посмотрел на Байли Чаньциня.

Насколько он знает, Байли Чаньцинь – это человек, который очень любит Фэнь Ициня, и он разумен, и никогда не требует опровержения Фэнь Ициня. В настоящее время он просто хочет остаться и отомстить. Почему бы Чаньцинь из рода Байли стал возражать против этого?

Байли Чаньцинь понял, что его тон был слишком тяжелым, и он снова смягчил свой голос, мягко сказав: «Ицинь, ты знаешь, независимо от того, какое сейчас время, учитель всегда желает тебе только блага. Вернись ко мне».

Его чувства к Фэнь Ициню подобны чувствам отца, который не может оставить свое сердце ради своих детей. Даже если на него пожалуются, ему должно быть запрещено оставаться в Лиге Вулинь.

Гу Юньси подумал, что Байли Чаньцинь боялся, что он сделает глупость, накормив демона, как первоначальное «я» его тела, и он быстро объяснил: "Мастер, я буду хорошо защищать себя и никогда больше не буду жертвовать собой как прежде».

Его глаза не могли не смотреть на Тань Люфэня, который стоял рядом с ним. Он улыбнулся, а затем сказал: «Герои лиги боевых искусств все вместе, и Ицинь тоже объединится с ними, больше не сражаясь в одиночку».

Тань Люфэнь оглянулся на очаровательного молодого человека с теплым сердцем и искренне сказал Чаньциню из рода Байли: «Мастер долины Байли, пожалуйста, будьте уверены, что Ицинь никогда не пострадает ни на один цент».

Байли Чаньцинь сжал руки и усмехнулся: «Я сказал, что, если бы Ицинь не хотел следовать за мной, он не имел бы ничего общего с Долиной Великого Доктора. Я бы никогда не сделал его своим учеником!».

Гу Юньси действительно не мог понять подход Байли Чаньциня. Он встал с земли, подошел к Байли Чаньциню, взял его за руку и спросил: «Учитель, почему вы решили отпустить меня?».

Байли Чаньцинь посмотрел в искренние глаза ученика, слегка пошевелил горлом, открыл рот и вздохнул: «Ты помнишь, когда семья Бай обнаружила тебя, что было в записке, спрятанной в то, во что ты был завернут?».

«Запомни. Это алый сверчок с ветром в нем», – Гу Юньси кивнул в ответ. Семья Бай думала, что ветер – это первоначальная фамилия Фэнь Ициня, поэтому они не могли этого проигнорировать и назвали его Фэнь Ицинь.

Как только он произнес эти слова, он увидела, что Тань Люфэнь на мгновение отвлекся, и он остался как цыпленок.

___

«Есть ли какие-нибудь новости от Хуа Гунь Циня?», – Хэ Цитянь облокотился на диван, разглядывая Ци Чжэня, при этом он поглаживал пухленькое тело женщины, лежащей рядом с ним.

Ци Чжэнь посмотрел на него и осторожно ответил: «Да, но это все тривиальные вопросы. Никаких новостей о распространении Лиги Вулинь не упоминалось».

«А как насчет работы под прикрытием?».

«Лидер культа! Человек, которого зовут Ироньчэнь – это просто обычный воспитанник Лиги Вулинь, неспособный обнаружить главную суть, и содержание его сообщений, ничем не отличается от содержания официальных новостей».

Хэ Цитянь махнул рукой и проинструктировал его: «Возвращайся к письму и прикажи Хуа Гуню сделать все возможное, чтобы соблазнить Тань Люфэня. Необходимо заставить этого человека потерять свою репутацию. Я верю в его способности».

Ци Чжэнь склонил голову и выразил своё согласие, глядя на Хэ Цитяня, который снова был предан любви со своей любимой служанкой, что не могло не разочаровывать.

В последнее время ум их руководителя совершенно не занят преподавательскими делами, но он весь день одержим только постелью. Если так пойдет и дальше, то как он сможет охватить всех своим культом?

Содержанием этих новостей для демона было только то, что посчитал нужным включить в них Гу Юньси. Чтобы помешать Хэ Цитяню послать другого человека в Лигу Вулинь, он потратил немного времени на размышления и отправил несколько ложных новостей, чтобы стабилизировать Хэ Цитяня.

Сяо Сюнь стоял за дверью Бай Иньяня, он прислушался к болезненным звукам, доносившимся изнутри, и нервно сглотнул.

Он не знал, что случилось с тем, кто был внутри. Каждые десять дней он впадал в маниакальное состояние. Хотя ситуация была несерьезной, слушать его рев было страшно.

Голос в комнате наконец смолк, Сяо Сюнь постучал в дверь и смело спросил: «Сынок, ты можешь позволить мне войти, чтобы обслужить тебя?».

«Войди!».

Бай Иньянь сидел бледный у окна, осторожно сжимая лоб, он небрежно взглянул на Сяо Сюня и спросил: «Ты когда-нибудь рассказывал кому-нибудь об этом?».

Сяо Сюнь поспешно опустился на колени, поднял руку и поклялся: «Нет! Ни в коем случае! О сыне раб никогда никому ничего не рассказывал!».

«Помни, твоя жизнь в моих руках, только посмей сказать хоть что-нибудь», – Бай Иньянь прищурился и снова прищурился. Сяо Сюнь посмотрел на него, кивнул и понял его бесконечные слова.

В последнее время Бай Иньянь вёл себя всё более и более странно. Мрак, который время от времени вспыхивал в его глазах, еще сильнее пугал Сяо Сюня, чем взгляд лидера Хэ Цитяня, который никогда не моргал.

Сяо Сюнь вышел из комнаты с огромным облегчением, посмотрел на яркое небо и впал в оцепенение. Неужели он действительно хочет всю свою жизнь чувствовать облегчение в таком месте, как демонизм?

«Мяу!», – громкое мяуканье кошки вернуло Сяо Сюня в его сознание, его глаза опустились, в уголках рта появилась легкая улыбка, и он обнял черного котенка.

Цзинь Тянь обнюхал юношу с пересекающимися шрамами на лице, и в его скользких глазах мелькнул луч сомнения. Это была знакомая сила души, которая чувствовалась вокруг этого человека в прошлый раз, почему она исчезает сейчас? Он ударил молодого человека по плечу и снова понюхал его, и ощущение действительно исчезло.

Затем глаза Шокирующего Небеса прояснились, и он быстро прыгнул на пышное лиственное дерево рядом с ним, пристально глядя на темнокожего мужчину, стоя на толстой ветке.

Это тот самый мужчина, у этого мужчины вкус того мужчины!

___

Гу Юньси посмотрел на Тань Люфэня, сам того не осознавая, и увидел, как его лицо побледнело, на нем появилось выражение немого отчаяния, как будто его сильно ударили. И его сердце невольно сжалось.

«Теперь ты знаешь, почему я должен забрать Ициня», – и Байли Чаньцинь спросил, слегка взглянув на Тань Люфэня: «Ты всё ещё хочешь остановить меня?».

Тань Люфэнь сжал руки в кулаки, его сердце сильно болело.

Как этот человек мог быть его младшим братом? Этот юноша совсем не похож на членов семьи Тань, совсем не похож!

«Мастер долины Байли, вы в этом уверены?», – спросил он, недоверчиво глядя на Байли Чаньциня, надеясь, что тот сможет все это отрицать, или хотя бы немного поколеблется.

Но Байли Чаньцинь, очевидно, не мог оправдать его надежд, и он твердо сказал: «Да».

Он исцелил старые раны отца Тань, но дела семьи Тань никогда не были известны посторонним, поэтому он никогда не знал, что в семье Тань был ещё один ребёнок.

На этот раз, когда он путешествовал, он случайно узнал об этом инциденте. Он сразу же связал историю семьи Тань со своим учеником. После расследования было обнаружено, что ребёнком, которого потерял Тань, был Фэнь Ицинь.

Когда мать Бай обнаружила Фэнь Ициня, он был завернут только в изношенный сверчок с вышитыми иероглифами. Он был холодным как лёд и фиолетового цвета, и он чуть не умер. Она подумала, что ребенка бросила недобросовестная семья. Эти безответственные родители тщательно скрывали личность Фэн Ициня, они, скорее всего и сами выросли в провинции, поэтому в будущем так называемые биологические родители могли бы быть использованы для распознавания их родственника.

Но гармоничные отношения, сложившиеся между отцом и матерью Бай, позволили им осуществить пожелания матери Бай, и они, потратив много денег, подделали информацию о Фэнь Ицине, сделав его ребёнком дальнего родственника семьи Бай.