Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 31

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 31

Актер, который сейчас играл с Гу Юньси, был маститым актёром, известным своими ролями-антагонистами и отличными актерскими способностями. Гу Юньси наслаждался беззаботным чувством того, как легко они проносятся по сценам вместе с ним, как вихри.

К сожалению, у них было не так много совместных сцен.

Поиграв с ребенком некоторое время, Гу Юньси вернул его Вэй Симо, несмотря на явное нежелание, отражавшееся на лице Вэй Ниньцяня.

Несмотря на то, что в сегодняшних съемках не было страстных сцен, Гу Синь все равно очистил съемочную площадку от посторонних, как и несколько дней назад.

Но сколько бы раз он ни пытался выгнать со съёмочной площадки Вэй Симо, мужчина все равно вел себя так, словно не мог ничего ни слышать, ни понимать. В конце концов Гу Синь в ярости швырнул громкоговоритель, который держал в руке, на пол.

«Не участвующий в съёмках этой сцены персонал, пожалуйста, покиньте съёмочную площадку!».

Вэй Симо бросил на него холодный взгляд и отпарировал: «Разве я не инвестор?».

Гнев Гу Синя захлебнулся, когда он постыдно поднял свой сломанный громкоговоритель. Ради качественного искусства он готов был переступить через себя, чтобы уступить сильным мира сего.

В процессе съемок глаза Вэй Симо были похожи на глаза злого волка, когда он продолжал свирепо смотреть на маститого актёра, снимавшегося вместе с Гу Юньси, отчего стресс у бедолаги актёра явно удвоился.

Особенно явно это стало видно во время сцены, где ему по ходу сценария надо было использовать длинную палку, чтобы открыть одеж+–ду Юнь Шаня – из-за страха перед свирепыми глазами Вэй Симо он допустил несколько ошибок подряд.

После того, как прошло три дубля, а они всё еще не закончили сцену, Вэй Симо утвердился в своём ложном мнении, что маститый актер устроил это специально, и сразу же внес его в свой чёрный список.

В конце концов, Гу Юньси больше не смог стоять в стороне и сделал ему резкое предупреждение. Только тогда он неохотно оставил в покое маститого актёра и переключил всё свое внимание на своего возлюбленного.

Закончив съёмки этой сцены под горячим взглядом Вэй Симо, Гу Юньси сразу же взял в руки халат и надел его.

Вэй Ниньцянь тут же повел себя с ним мило и кокетливо и раскрыл ручки, желая объятий.

Гу Юньси обнял Вэй Ниньцяня, взглянул на Вэй Симо и молча отругал его взглядом. Какой извращенец на самом деле привел бы сюда ребенка, чтобы посмотреть на такую сцену.

На Вэй Симо уставились его ясные кошачьи глаза, и он сразу же почувствовал себя довольным. Но когда он подумал о сцене, которую только что видел, он не смог не спросить: «Сколько еще существует таких сцен?».

Он не посмел снова вызвать у юноши чувство обиды. Одного опыта ненависти было более чем достаточно.

Гу Юньси на мгновение задумался, моргнул и ответил: «Примерно половина всех сцен фильма».

Тогда разве это не означает, что есть еще одна половина! Вэй Симо был настолько встревожен этим, что забыл о предупреждении, которое он сам себе только что сделал, и выпалил: «Не снимайся здесь больше, я буду поддерживать тебя до самого верха!».

Как только он закончил произносить эти слова, он понял, что все кончено.

Он внимательно посмотрел в лицо Гу Юньси. Выражение его лица было не просто очень плохим, оно было искажено и его глаза были полны гнева.

«Председатель Вэй, вам совершенно не нужно беспокоиться о том, в каких драмах я играю. Моя жизнь уже была однажды разрушена вашим парнем, и я не желаю, чтобы всё это повторилось снова».

И Гу Юньси сердито посмотрел на него. Из-за бурлящей в нём ярости его красивое белое лицо покраснело, а его слова были наполнены неописуемой ненавистью.

Под взглядом его глаз, наполненных ненавистью, сердце Вэй Шимо заныло, а тело его задрожало.

Он закрыл глаза Гу Юньси руками, в глубине его собственных глаз нарастала боль. Эта пара глаз не должна быть такой, я помню, как он смотрел на меня раньше, должно быть... должно… как это должно быть… Вэй Симо был в полной растерянности от своих ощущений.

«Но у меня нет никакого парня. Ты единственный, кого я люблю», – немедленно ему возразил Вэй Симо, едва придя в себя. Он не хотел, чтобы юноша думал, что его чувства к нему – это всего лишь игра от скуки.

Гу Юньси решительно убрал его руки и презрительно фыркнул. Затем он с нескрываемым сарказмом в голосе спросил: «Кто же в индустрии развлечений не знает, что Шу Нин – твой официальный парень? Я слышал, что вы даже живете вместе. Поздравляю».

Вэй Симо проигнорировал его сарказм и вновь возразил: «Но у меня действительно нет никакого парня. Ты единственный, кого я люблю».

«А как же тогда насчет Шу Нина?», – Гу Юньси наклонился, чтобы поставить Вэй Ниньцяня на землю. Потом он выпрямил спину и схватил Вэй Симо рукой за галстук. Глядя прямо ему в глаза, он спросил: «И ты ещё смеешь говорить мне, что не он твоя первая любовь, и что тогда, когда ты сделал меня своим содержанцем, это было не потому, что я так похож на него внешне?».

«Я не знаю, где ты услышал всю эту несусветную чушь. Шу Нин просто мой друг. Я помогал ему и раньше, но я никогда не любил его», – Вэй Симо сделал паузу, затем продолжил: «Я оставил тебя тогда при себе, потому что подумал, что ты именно тот, кого я всегда искал».

Он нежно коснулся пальцами глаз Гу Юньси: «Ты ведь всё еще помнишь нашу первую встречу?».

Гу Юньси тщательно проанализировал память первоначального «я» своего тела и ответил: «Мы встретились впервые в ту ночь, когда был подписан контракт «услуга за услугу»».

Вэй Симо покачал головой: «Нет, раньше, в больнице. В то время ты был серьёзно ранен во время съемок. После обработки раны ты спокойно уснул на больничной койке, а я долго сидел рядом и наблюдал за тобой. Однажды ты вдруг проснулся и посмотрел на меня».

Именно этот один единственный взгляд заставил сердце Вэй Симо, которое молчало тридцать три года, забиться быстрее. Он вдруг почувствовал, что нашел наконец-то истинный смысл своей жизни: «Я так страстно захотел обладать тобой, любить тебя нежно и ласково. И в то же время я очень боялся напугать тебя своей внезапной страстью, поэтому подумал о том, чтобы стать сначала твоим «золотым лордом»».

Гу Юньси недоверчиво нахмурил брови. В памяти первоначального носителя этого тела такого события не было. Как бы он ни старался вспомнить, время, проведенное им во время той госпитализации, оставалось в его памяти какой-то неясной тенью.

Но он очень хорошо разбирался в сердцах людей и, естественно, смог бы отличить правду от лжи в словах Вэй Симо. Значит, Вэй Симо действительно любил первоначальное «я» его тела? Думая об этом, Гу Юньси почувствовал себя несколько неловко.

Но внезапно выражение его лица изменилось, нет, нет, это не может быть правдой, если бы Вэй Симо действительно любил Чжоу Сирана, то как бы он позволил Шу Нину добиться успеха такой ценой? Гу Юньси несколько раз саркастически усмехнулся и зааплодировал: «Вы, конечно, произнесли слова очень приятные для моих ушей, Председатель Вэй. Я даже почти поверил во всё это».

«Сиран!», – Вэй Симо крепко обнял Гу Юньси, а затем сказал: «Я знаю, что то, что я собираюсь сейчас тебе рассказать, будет звучать так, как будто я защищаюсь, но, прошу тебя, выслушай меня пожалуйста!».

«Став твоим «золотым лордом», я сразу же поспешил навестить тебя. И неожиданно я обнаружил, что все мои чувства к тебе исчезли в тот же миг. Это заставило меня испытать страх и беспокойство».

«Несмотря на то, что у меня было два брака, но и заключение их и расставание происходило по обоюдному согласию. Я всегда думал, что я верный человек. Я никогда не думал, что буду так небрежно относиться к любви. Я не хотел в это верить и изо всех сил старался влюбиться в тебя. Гу Синь сказал мне, что любовь – это лишь игра воображения. Поэтому я переспал с тобой. И все же, как бы я ни старался, я не мог найти те сильные и страстные чувства, которые испытывал к тебе при том единственном взгляде, которым ты меня одарил. В конце концов я вынужден был признаться самому себе, что я не любил тебя. Я совсем не любил тебя».

«Но потом», – слова Вэй Симо снова вернулись к началу его речи. Выражение его лица было болезненным, а тон очень удрученным. Он сильно дёрнул себя за волосы: «Когда я увидел тебя снова на этой съёмочной площадке, это чувство вновь вернулось ко мне. Мои глаза не могут от тебя оторваться, мой разум весь полон только тобой, я всё время страстно хочу прижать тебя к своему телу и расцеловать каждую клеточку кожи твоего тела».

Он взял руку Гу Юньси и приложил ее к своей промежности: «Когда я просто смотрю на тебя вот так как сейчас, это место буквально изнывает от страстного желания тщательно пометить всего тебя».

Мужчина потащил руку Гу Юньси дальше, чтобы коснуться его рукой этого твердого и горячего места, но тот в панике отдернул руку. Он поднял голову и спокойно и внимательно посмотрел в глаза Вэй Симо, чтобы убедиться в правдивости его слов. Одновременно он приказал Цзинь Тяню тщательно просканировать этот мир, чтобы увидеть, есть ли в нём какие-либо лазейки.

Он перебрал тысячи миров и столкнулся со всевозможными немыслимыми вещами, большинство из которых было вызвано существующими в этих мирах лазейками. Он не смог найти того, о чём рассказал Вэй Симо в памяти Чжоу Сирана, но тем не менее всё, рассказанное Вэй Симо, действительно оказалось правдой.

«Мастер, сканирование этого мира завершено. В этом мире нет ничего ненормального», – Цзин Тянь проинформировал Гу Юньси о результатах своих поисков.

Глаза Гу Юньси потемнели. Если в этом мире нет ничего ненормального, то ненормальным является само существование Вэй Симо.

До сих пор он всегда собирал энергию только одного мира. Он всё еще не способен чувствовать душевные колебания в других мирах.

«Сиран, я люблю тебя. Хочешь верь мне, хочешь нет, но ты действительно единственный, кого я когда-либо любил», – Вэй Симо посмотрел на замолчавшего Гу Юньси и нежно поцеловал его в лоб.

Очнувшись от состояния сосредоточенности, в котором он находился, Гу Юньси в панике вырвался из объятий Вэй Симо. Он пристально посмотрел на смуглое и красивое лицо мужчины и прикусил кончик своего языка.

Только огромным усилием воли он смог удержаться от того, чтобы не поцеловать страстно этого мужчину, потому что нежность, с которой он обращался с ним, была очень похожа на нежность Цинь Мо из предыдущего мира. Даже уменьшительно-ласкательный вариант его имени звучал так же – «Мо».

Но у Цинь Мо была всего лишь обычная душа, как и в тысячах других миров. А он отличался от него именно тем, что не способен был перевоплощаться, и поэтому он мог только путешествовать по каждому из этих миров, меняя их один за другим, и мстить.

А душа этого человека, также как и все обычные души, пройдет процедуру реинкарнации после смерти. И тогда он полностью забудет о нем; он забудет обо всём, что у них было.

Гу Юньси уже сбежал один раз от всего этого. Ему было очень нелегко наконец-то отпустить от себя Цинь Мо. Однако появление Вэй Симо вновь пробудило все запечатанные им чувства и заставило его понять, что его так называемое «отпускание» было всего лишь иллюзией того, что он мог управлять своими чувствами, самообманом.

В этом мире не так уж много совпадений, и для него вероятность встретить одну и ту же душу дважды подряд мала до невозможности.

Гу Юньси изо всех сил старался убедить себя в этом, но в глубине души он остро жаждал этой крайне малой возможности.

А Вэй Симо стоял и наблюдал за убегающей фигуркой юноши, чувствуя невыразимую боль в сердце. Он взял Вэй Ниньцяня на руки и ушел домой в совершенно депрессивном настроении. Но он велел себе дать юноше немного времени. Завтра. Он снова придет к нему завтра.