Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 43

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 43

На обратном пути во дворец маленькая дворцовая служаночка рядом с Гу Юньси сказала: «Свекровь, для Вас было бы лучше быть с регентом. Регент – это человек, который ближе, чем кто бы то ни было подходит к вашей репутации». Она была недавно назначенной личной горничной Гу Юньси по имени Чун Тао, с красными губами и белыми зубами, и, судя по всему, очень льстивой.

Увидев, что Гу Юньси наклонил голову и внимательно посмотрел на нее, она смело продолжила: «Моя сестра, рабыня, дежурила в особняке регента. По ее словам, регенту было всего тридцать лет, и он все еще не был женат и, по слухам, он любил только мужчин».

Младшая сестра Чун Тао была служанкой, которая отвечала за налаживание повседневной жизни Вань Е во дворце регента. Она рассказала Чун Тао, что король-регент обладал очень сильным зрением и был очень чистоплотен. Она не знала, каким должен был быть «брат», который мог бы стать в глазах короля его принцессой.

Но с точки зрения Чун Тао, ее хозяин был достаточно хорош для этого. Её повелитель был так прекрасен, что никто другой не смог бы сравниться с ним во всей столице. Когда люди говорили об этом, в этом не было необоснованной правды. И если регент ничего не может с этим поделать и хочет, чтобы старая корова ела нежную траву, то это не проблема для её хозяина!

Гу Юньси спросил: «Ооо? А разве это не любовник регента был там только что?»

«Мадам, это Сюй Чжиюань, который является Министром домашнего хозяйства и правой рукой Вань Е». В жизни рабов каждый день не происходит ничего нового, поэтому они мастера сплетен и пересудов, и естественно, всегда хорошо информированы обо всех новостях в жизни их хозяев.

Брови Гу Юньси слегка изогнулись. Враждебность в глазах этого человека не казалась фальшивой, и он явно хотел прийти только для того, чтобы выразить свою привязанность регенту. Я просто не знаю, знал ли об этом регент Вань или нет. Он был не только коронован со сломанной трубкой, но и презираем окружающими его людьми.

Хе-хе-хе, размышляя об этом таким образом, Гу Юньси подумал, что регент, который каждый день хоронил свои государственные дела, действительно достоин сочувствия.

___

Жизнь в Шен Гонге была довольно скучна. Гу Юньси заставил людей найти много исторических книг и разных других книг. Когда им было скучно, они читали их, и тогда к ним возвращалась энергия.

После обеда он снял блузку и лег в сторону на широкую холодную кровать, оставив на боку только тонкую непристойную одежду. Цзинь Тянь свернулся калачиком и лежит на его груди, красиво похрапывая.

«Мадам, рабы встревожены». Шесть молодых девушек, одетых в дворцовые костюмы цвета лотоса, принесли три ведерка со льдом и вошли внутрь. Они расставили ведерки со льдом вокруг кровати, а затем сели на колени рядом с ведерками со льдом, склонили свои головы в знак покорности и стали обмахивать веером кровать.

Тело Бай Цзиньхуаня очень боится жары. Сейчас лето, и жара стоит невыносимая. В зале Чжунхуа каждые два часа меняют по три ведра со льдом, наполняя их льдом доверху. В противном случае, Гу Юньси, который использует это тело, чувствует себя совсем больным. Это просто пытка.

«Чунь Тао, прикажи кому-нибудь пойти в дом принцессы, чтобы передать сообщение от этого дворца: «Этот дворец очень хочет увидеть свою мать и надеется быть со своей матерью сегодня вечером в храме Чжунхуа», – Гу Юньси Синвэй взглянул на чужую руку в своей руке, перевёл свой взгляд дальше влево и увидел девушку, которую он только что попросил.

«Да, мадам». Девушка поклонилась в знак приветствия и легонько отступила к двери.

___

Во второй половине дня, в зале Циньчжэн.

Ся Минсюань сидел с искажённым от злости лицом, пристально и раздражённо уставившись на проекты меморандумов, разложенные на столе, он был сильно обижен на Ся Хоуцзиня, регента, который сосредоточился на ведении дел.

Очевидно, что он хозяин страны, но в часовне лицо Ся Хоуцзиня повсюду. Эти меморандумы были просмотрены им прошлой ночью, а сегодня они опять вернулись к столу Ся Хоуцзиня. Чиновники Ся Го теперь признают только личную печать регента и вот уже долгое время игнорируют его как императора.

«Дядя Хуань, разве эти меморандумы не были утверждены только вчера?», – Ся Минсюань подавил гнев в своем сердце и снова спросил, но уже с улыбкой: «Есть ли в этом что-то неправильное, и нужно ли мне напрячься, чтобы просмотреть это снова?».

Ся Хоуцзинь посмотрел на него и бесстрастно ответил: «Нет, император добился больших успехов».

Ся Минсюань заговорил с радостью голосе и быстро сказал: «Это не так, дяде Хуаню лучше бы отдохнуть, а ведь сегодняшними выступлениями тоже занимается дядя, как насчет этого?».

«В этом нет необходимости. Император впервые вошел в дела двора. Если будет время, у меня еще будет возможность узнать больше о путях императора», – Ся Хоуцзинь взмахнул в ответ рукой и тайно вздохнул. Племянник этого императора полон эмоций и узколоб, и он вообще не является хорошим кандидатом на пост императора. Неудивительно, что император отдал императорский указ перед смертью ему.

Ся Минсюань сжал кулаки, но неохотно улыбнулся: «Дядя Хуань прав, я слишком нетерпелив».

Через несколько часов небо постепенно потемнело. Служитель зажег дворцовый фонарь во дворе дворца Цянькунь. Шеф-распорядитель посмотрел на часы и подошел поближе, чтобы напомнить им: «Император, его Королевское Высочество, пора ужинать».

«Ооо? Уже наступило это время?», – Ся Минсюань встал и, казалось, о чем-то задумался, затем он направился прямо к Ся Хоуцзиню и засмеялся: «Дядя Хуань, я не буду сегодня ужинать с тобой в зале Циньчжэн. Я пообещал Фэй-Фэю прийти ночью к нему». Он несколько раз хихикнул и вышел.

Он был поражен огнем страсти, но, когда он подумал о своих 3000 наложниц в гаремах, он подумал и том, что мог бы быть щедрым к дяде в будущем, но, увы, достойный регент любил одних только мужчин и обанкрочивался на внуков.

Когда Ся Хоуцзинь увидел, как он уходит, пара густых бровей, сдвинутых к уголкам его глаз, нахмурилась, и он почему-то подумал о прекрасном юноше в Королевском саду той ночью. После той ночи он оставался во дворце каждый день, но они больше никогда не встречались.

Он взглянул на шефа-распорядителя, ожидающего рядом с ним, и невольно спросил: «Ты не знаешь, в какой дворец пошёл император?».

«Возвращаясь к регенту, я боюсь, что это дворец Цзиньянь, принадлежащий Роу Фэю».

«Ты уверен, что это не дворец главной наложницы?».

«Раб уверен», – почтительно ответил шеф-распорядитель, а затем добавил: «Император никогда не ужинает во дворце главной наложницы».

Ся Хоуцзинь Вэньянь почувствовал лёгкое головокружение, и сдвинул брови: «Что ж, пусть всё идёт своим чередом».

___

«Цзиньхуань, сердце и сокровище матери», –принцесса Лонг Ся Хоуци вошла во дворец Чунхуа, обняла Гу Юньси и сказала с явно огорченным выражением лица: «Я не видела тебя всего лишь несколько дней, но мой Цзиньхуань очень сильно похудел. Теперь, глядя на твоё бледное лицо, я действительно не понимаю, как император заботится о тебе».

Принцессе Лонг уже за пятьдесят, но она сильно выиграла от хорошего ухода, и выглядит она сейчас так, как будто ей чуть за сорок, однако между бровями у нее есть глубокая морщина, которая делает ее глаза острыми и от её взгляда всем становится не по себе.

«Мамочка», – Гу Юньси выскользнул из ее объятий, улыбаясь и интимно держа принцессу за руку, и повёл ее к храму. Принцесса Лонг и генерал, защищающий страну, глубоко проникли в душу первоначального «я» его тела. Самой большой молитвой Бай Цзиньхуаня было пожелание им долгой и счастливой жизни.

Мать и сын поужинали вместе и прогуливались по храму беседуя о чём-то очень личном. Гу Юньси помахал служителю в храме и сказал: "У этого дворца и его матери есть желание сказать друг другу несколько слов, не предназначенных для других ушей, так что ты отойди подальше от нас».

После того, как служитель ушёл, Гу Юньси посмотрел на принцессу и вздохнул, сказав: «Мама, я пригласил тебя сюда сегодня, чтобы кое-что обсудить».

Увидев мрачное выражение его лица, старшая принцесса согнала улыбку со своего лица и, вздохнув, после минутного молчания сказала: «Как твоя мать я чувствую, что мой сын несчастлив во дворце. Именно твой дядя настоял на том, чтобы назначить тебя принцессой, и все мои попытки воспротивиться этому оказались безуспешными. Ниань знал, что Ся Минсюань вовсе не был хорошим семенем для императора, но ради моего сына Ниань был готов оказать ему всю свою поддержку и он хотел сделать тебя верховным «братом» в этом мире в течение трех лет».

Сначала принцесса Лонг была готова выдать Бай Цзиньхуаня замуж за Ся Минсюаня так рано. Во-первых, это надо было решать быстро в связи со смертью императора. Во-вторых, она была уверена в том, что первоначальное «я» этого тела испытывало некоторые чувства к Ся Минсюаню. В противном случае её сын не остался бы во дворце на целый год, ни разу не высказав никаких просьб или жалоб. Принцесса Лонг и генерал защитник страны ни о чём не знали.

Гу Юньси шагнул вперед, взял принцессу за руку и покачал головой: «Нет, мама всё неправильно поняла. Ся Минсюань абсолютно невыносим. Я также надеюсь, что моя мать и мой старший брат больше не будут его поддерживать, пусть они просто позволят ему быть марионеточным императором».

«Почему?», – принцесса встревожилась, судорожно нахмурилась и быстро спросила: «Он обижает тебя? Скажи матери, мама сделает всё, чтобы он признал себя виновным перед тобой!».

В глазах принцессы Лонг Ся Минсюань был просто некомпетентным молокососом. Но положение императора должно было зависеть от ее статуса старшей принцессы и от статуса её старшего сына, защищающего страну в Китае.

«Мама, это совсем не тот случай».

В глазах Гу Юньси зажглись горячие искорки, и он сказал: «Мамочка моя попроси тётю Цзинь Яо прийти сюда, чтобы провести мне диагностику, и поверь мне, я знаю почему».

Он остановил Цзинь Тяня, когда тот собирался скорректировать данные его тела, чтобы сохранить обнаруженные им доказательства, необходимые для того, чтобы принцесса Лонг узнала, что первоначальное «я» его тела было накачано наркотиками, что не могло не привлечь ее внимания.

Цзинь Яо была принцессой, которая хорошо разбиралась в лечении принцесс Чанга. Она коснулась своим пальцем запястья Гу Юньси и прислушалась к нему. И вдруг она в шоке отступила назад и упала на колени.

Увидев ее полный ужаса взгляд, старшая принцесса в панике спросила её: «Почему? Что не так с моим ребенком?».

«Вернемся к принцессе», – подумала Цзинь Яо и нервно сглотнула, представляя себе те плохие новости, которые последуют дальше, от этого она даже почувствовала покалывание в коже головы, но всё равно сказала: «В теле главной наложницы дорогостоящие токсичные вещества, и…».

У принцессы Лонг стало тяжело на сердце, когда она услышала первую половину предложения, но она с трудом взяла себя в руки и спросила: «И что ещё?».

«И ещё он был стерилизован около года назад, и я боюсь, что это будет уже безнадёжно».

Принцесса Лонг на мгновение застыла, а потом на неё нахлынула печаль. Она обняла Гу Юньси и сказала со слезами: «Это мать причинила тебе такую боль, это нехорошо. Ты смог бы справиться с этими ядовитыми средствами во дворце. Я уверена в этом, даже если бы это было сделано наперекор твоей воле. Но мать больше не позволит тебе войти в этот дворец».

Гу Юньси вздохнул и вытер слезы с лица, почувствовав облегчение: «Дело не в матери. Мать думает, что токсины в организме ребенка накапливаются с течением времени. Но у какой наложницы хватило бы смелости начать с детского возраста? Могут ли люди так долго прятаться, чтобы никто даже не подозревал об этом?».

Старшая принцесса была ошеломлена этими словами и вспомнила о том, что Цзинь Яо сказала про это лекарство для стерилизации, которое было доставлено год назад. Она забрала руку Гу Юньси и сказала: «Это из Дома принцессы». Выражение ее лица изменилось, и ей стало тяжело дышать. «Каждого, кто посмеет расправиться с моим сыном, твоя мать схватит и сдерет с них кожу живьём, чтобы отомстить за своего сына».

Немного успокоившись, принцесса разобралась во всех деталях происшедшего с её сыном, печально улыбнулась, а затем сказала: «Ся Минсюань не может избежать отношений, он делает вид, что любит тебя и контролирует силы собранные в руках твоей матери и твоего старшего брата, тайно приказывая людям прописывать тебе лекарства, чтобы ты всегда был очень слабым и не мог иметь детей. «Брат», у которого не может быть детей, не может следовать правилам королевской семьи Ся Го. Расчёты Ся Минсюаня были действительно хороши».

«Ну что ж, хорошо, хорошо. Принцесса действительно всегда смотрела на него сверху вниз и действительно не заметила, как из него вырос белоглазый волк», – принцесса Лонг сверкнула глазами и хлопнула в ладоши. Раз уж Ся Минсюань настолько злой, не стоит обвинять его в несправедливости.

С болью в сердце она огорченно посмотрела на Гу Юньси и сказала: «Цзиньхуань, будь уверен, что мать найдет для тебя лучшее в мире лечение, и ты ещё подаришь матери пухленького внука».

«Брат» Ся Го может жениться на другом до того, как Ся Минсюань будет смещён с трона, полагаясь на имя своей старшей принцессы и её старшего сына защитника страны, в сочетании с любовью к стране, будет нетрудно найти ему другую поездку на драконе.

«Маме не о чем беспокоиться», – Гу Юньси посмотрел на принцессу с улыбкой: «У меня есть способ позаботиться о своем теле». Он небрежно выдумал историю о докторе, который извлёк лекарство, а затем сказал: «Этот доктор не любит видеть людей. Он сам сказал своему сыну, что что-то не так, и он был готов исцелить своего сына. Если мама не может поверить в это, то лучше всего будет, если тетя Цзинь Яо через несколько дней снова отправится во дворец, чтобы диагностировать меня по моему пульсу».

«Ну ладно, хорошо, хорошо», – услышав его слова, принцесса Лонг смягчилась и, поговорив с Гу Юньси, неохотно вывела Цзинь Яо из дворца.

Цзинь Тянь лизнул свою лапу, лег на ногу Гу Юньси и спросил: «Учитель, почему бы вам прямо не сказать отцу первоначального «я» этого тела, что есть проблема?».

Гу Юньси мягко улыбнулся: «Принцесса Лонг сумела выстоять в Китае на протяжении стольких лет, так что её умственные способности полностью сопоставимы. Небольшого напоминания вполне достаточно, чтобы она самостоятельно смогла выяснить и причину, и следствие всего этого». Кроме того, он Бай Цзиньхуань, он не один из многих, откуда ты знаешь, кто стоит за миром, высокомерный брат?

Всегда есть разумная причина для изменения, и это может быть оправдано. Бай Цзиньхуань хотел прожить замечательную жизнь, и он сейчас жил ради его мечты.