Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 53

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 53

В тот день, когда с монгольским народом было достигнуто соглашение о капитуляции, Ся Минсюань был помещен под домашний арест во дворце Цинь. Через семь дней Ся Хоуцзиньцай, наконец, позволил ему снова подняться.

Монарх должен быть человеком, который каждый день занимается делами управления. Если он не приходит на Совет с утра пораньше, и не уходит из зала Совета только вечером, то он просто не может быть в курсе всех государственных дел. По прошествии семи дней домашнего ареста Ся Минсюань не имел ни малейшего представления о главных событиях в Северной Корее, которые были основным предметом для обсуждения у всех официальных лиц.

Он неподвижно сидел на троне Цзинь Мао, наблюдая, как министры запрашивают согласие короля-регента Ся Хоуцзиня после каждого доклада о государственных делах, и только содрогаясь.

«Император, регент, король могут показать свое сердце наложнице, и я умоляю императора разорвать свои любовные отношения!», – теперь, когда он сдался, Занзибар в последние дни тоже участвовал в раннем Династическом совете, как и другие придворные. Он всем сердцем хотел жениться на Гу Юньси. Он не хотел поднимать этот вопрос выше зала суда, но Ся Хоуцзинь проигнорировал его даже после нескольких написанных им меморандумов.

Ся Минсюань услышал это заявление, и трусливо сжался. Шум над Чаотангом мгновенно стих, и в зале установилась полная тишина.

«Если Ся Го готов женить эту наложницу на царе, то царь может поклясться, что и пока наложница будет находиться в этой жизни, и в будущем эта наложница будет обладать самым высоким статусом в моем монгольском племени», – кетун – это титул монарха по отношению к королеве. Гу Юньси, у которого есть только одна сторона, это не должно быть безразлично.

Ся Хоуцзинь встал с трона с мрачным лицом и посмотрел на Зазабара глубоким взглядом: «Принц, король уже несколько раз отклонял этот вопрос».

С высоко поднятой головой Зазабар ответил бескомпромиссно. «Эта наложница – жена и наложница императора, и это должно быть решено самим императором». Он посмотрел на Ся Минсюаня, который отдыхал на троне, а затем произнес ритуал: «Император, я, представитель монгольского народа, искренен и надеюсь, что император завершит одержимость этого короля».

Не дожидаясь реакции Ся Минсюаня, Бай Цзюньянь бросился вперед, сердито глядя на Зазабара: Эта наложница – это не только наложница императора, но и младший сын принцессы Ся Гоочан, мой младший брат главным опекуном которого я являюсь и так далее».

Без всякого страха Зазабар спокойно ответил ему: «Король тоже понимает, что эта наложница стоит очень дорого, пожалуйста, будьте также уверены, что генерал Бай сможет разделить с наложницей наши монгольские горы».

Глаза Ся Минсюаня блеснули, и он не мог не подумать о том, что если бы он мог обменять Бай Цзиньхуаня на монгольскую поддержку, он смог бы конкурировать с Ся Хоуцзинем, но в случае, если он разозлит при этом принцессу Лонг и генерала, защищающего страну, это того не стоило.

Он незаметно взглянул на отца Бай, увидел, что тот слегка покачал головой, и с чистым сердцем он громко ответил: «Принц, этот вопрос никогда не будет согласован».

Зазабар был расстроен, когда услышал его слова. Эта наложница была самым красивым «братом», которого он когда-либо видел в своей жизни. А её улыбка той ночью глубоко запечатлелась в его сердце.

«Мой король понимает, но я прошу императора и старейшин пересмотреть предложение моего короля», – добавил он сердечно, как будто не видел свирепых лиц Ся Хоуцзиня и Бай Цзюньяна.

_______

«Ньяньньянь!», –легко подошла к кровати Гу Юньси и тихо прошептала Чун Тао, но видя, что Гу Юньси все еще не спит, она слегка толкнула его тело.

Гу Юньси открыл затуманенные глаза, посмотрел на небо и спросил, сдвинув брови: «Который час?».

«Рано утром возвращалась Ньяньньянь. Вы объяснили этой рабыне, что вчера отправили принцессе письмо, а сегодня принесли письмо от принцессы», – сказала Чун Тао, переодевая его.

Гу Юньси привык вставать рано. Но в последние дни погода стала прохладнее, и он стал немного ленивым. Он зевнул: «Сначала принеси письмо от принцессы».

После получения письма Гу Юньси быстро просмотрел его. В нём было всего лишь десять строчек. В них было написано об отце Бай и Бай Чэньсяо. Старшая принцесса приказывала ему быть более осторожным, и сообщала, что ему больше нельзя доверять своему отцу, Бай Чэньсяо и Ся Минсюаню.

Теперь этот Мир развился до такой степени, что принцесса Лонг и генеральный защитник выскочили из мертвых. Значит, уже пришла пора и Бай Цзиньхуаню помочь ему это осознать.

«Чунь Тао, пусть Роу Фэй и Лань Юй придут сегодня посмотреть на этот дворец».

___

Поскольку Лань Янь, как оказалось, была беременна, а он никогда раньше об этом не слышал, Бай Чэньсяо в последнее время был очень раздражителен, но для поддержания широкого и щедрого имиджа он все еще сохранял элегантный внешний вид. Когда он возвращался в свою спальню, он часто выгонял вон свою горничную. Служанка всегда сглатывала ком в горле, слыша его голос и глядя, как глаза Бай Чэньсяо становятся всё темнее и темнее.

«Свекровь, наша невестка зовёт тебя, пожалуйста, переоденься для этого дворца», – раздался звонкий голос дворцовой девушки. Бай Чэньсяо приблизился и быстро переоделся в аккуратный китайский костюм.

Дворцовая девушка, которая пришла из дворца Чуньхуа, повела его, и Бай Чэньсяо обошёл вокруг неё, чтобы спросить о причине, по которой наложница позволила ему пройти, но рот дворцовой девушки был очень строг, и она отказалась хоть что-нибудь ему сказать.

«Я не понимаю, зачем меня позвала, если мне будет позволено так сказать, наложница?», – с тех пор как Гу Юньси в прошлый раз публично унизил его, Бай Чэньсяо не осмеливался публично называть имя Гу Юньси, «Цзиньхуань», на случай если ему снова захотят указать на его место.

Гу Юньси наклонил голову и посмотрел на него. Он с трудом сдерживал рвущийся из него смех, Бай Чэньсяочжэнь считал себя женщиной, Чжанкоучэнь, с закрытым ртом, но ни один другой шурин во дворце не утверждал, что это так.

«В этом дворце мы увидели, что последний государственный банкет, который вы устроили, был довольно хорошим, и вы хотите праздновать день рождения императора в течение нескольких дней. Я не знаю, что бы понравилось Наложнице?».

У Бай Чэньсяо было очень счастливое выражение лица, и он был действительно очень счастлив. Про себя он не мог удержаться от насмешки, он решил, что Бай Цзиньхуань был на самом деле очень глуп. Наложницы, у которых было право всегда устраивать банкеты по случаю дня рождения императора, являлись самыми высокопоставленными наложницами во дворце. Это большая честь и подтверждение высокого уровня личности. Похоже Бай Цзиньхуань сдался. Впрочем, ему всё ещё светило счастливое будущее и Бай Чэньсяо был озадачен словами Гу Юньси.

«Этот дворец передал Фэнь Инь Лань Яо, а вы будете помогать ему в качестве его заместителя».

Бай Чэньсяо ошеломленно уставился на Гу Юньси и недоверчиво переспросил: «Что говорит эта наложница?».

Гу Юньси ухмыльнулся с улыбкой: «Император сказал, что намерен повысить наложницу Ланью, и тогда ранг Ланью будет уступать только этому дворцу. Прямо сейчас в гареме уже слишком много людей и вещей. Этот дворец подумал о том, чтобы передать некоторые из них Лань Юю, и тот помог этому дворцу взять на себя ответственность за гарем».

«Этот банкет по случаю дня рождения императора был инициативой Лань Яня, он пригласил и этот дворец, но ему в конце концов не хватило опыта, а ты, Роу Фэй, ты умён и способен, и ты точно сможешь помочь Лань Яню, можешь быть в этом уверен».

Перед приездом Бай Чэньсяо Гу Юньси сначала вызвал Лань Яня и сказал, что он недавно заболел и не сможет провести вечеринку по случаю дня рождения Ся Минсюаня десять дней спустя. Ответ Лань Юя был точно таким же, как у Бай Чэньсяо, и он был очень доволен. Он взял на себя инициативу считать это поручение уже выполненным.

«Да, благородная наложница, спаси меня», – Бай Чэньсяо стиснул зубы, чувствуя только боль в сердце. Он последовал за Ся Минсюанем в возрасте пятнадцати лет, и с тех пор постоянно давал очень нужные советы Ся Минсюаню. Но в конце концов оказалось, что в сердце Ся Минсюаня это было не так важно, как его ребенок.

Что он приобрел за всю свою жизнь? Постоянно стремясь оказаться наверху, какого он достиг результата? Беременный «брат» просто давил на него.

В это время Бай Чэньсяо был полон только ревности. Он уже не мог видеть доверия к нему и зависимости от него Ся Минсюаня и медленно заходил в тупик.

После того, как «Цзиньхуань» позавтракал, Гу Юньси совершил захватывающую дух прогулку, во время которой он увидел высокого, сильного мужчину, одетого в официальную форму военного генерала и шагающего к нему.

Гу Юньси Чжан Янь мягко улыбнулся и окликнул его: «Брат!».

Бай Цзюньянь подошел к нему, и несмотря на то, что вокруг были другие люди, он поднял Гу Юньси на руки и несколько раз покружился с ним, смеясь, как Хун Чжун: «Брат хотел бы умереть за тебя!».

По правилам дворцового гарема, наложница не могла выезжать за его пределы более четырех раз в год, а Бай Цзюньянь, как мужчина, без знака, данного регентом или императором, не имел права входить во дворец по своему желанию, поэтому после того, как Бай Цзиньхуань вошел во дворец, они очень редко друг друга видели.

«Как Брат вошел во дворец сегодня?».

«Достаточно, достаточно». Бай Цзюньянь осторожно опустил Гу Юньси и погладил его по голове: «Так случилось, что сегодня у меня была встреча с императором, поэтому я попросил у императора милости и пришел навестить тебя в гареме».

Гу Юньси кивнул и больше не спрашивал об этом, глядя на Бай Цзюньяна, он сказал: «Брат, мы с тобой давно не виделись. Цзиньхуань так скучает по нашему общению. Почему бы нам не пойти после обеда прогуляться вместе?».

Бай Цзюньянь рассмеялся и обнял Гу Юньси за плечо, и переполнявшие его нежные чувства перелились в слова: «Ха-ха-ха, это естественно. Было так тяжело не видеть Цзиньхуаня, что старший брат не мог вынести расставания!».

Для обеда было еще рано, и они вдвоем выбрали беседку, отозвали своих слуг и по-домашнему поговорили. Бай Цзюньянь не спал крепко и не ел с тех пор, как услышал от принцессы об отравлении Бай Цзиньхуаня. Но сегодня он успокоился, видя раскрасневшееся и полное весны лицо Гу Юньси, она все еще была первоклассной красавицей, и ее сердце было воплощено в жизнь.

«Моя мать приказала тете Цзинь Яо прийти во дворец через несколько дней, чтобы проверить твой пульс», – Бай Цзиньянь ущипнул красивое раскрасневшееся лицо Гу Юньси и улыбнулся: «Глядя на эту сияющую внешность, мне не нужно беспокоиться о том, как я вернусь к моей матери».

Гу Юньси усмехнулся, похлопал его по большой руке и ответил: «Я давно уже сказал моей матери, что мне помогает божественный врач».

«Цзиньхуань, после этого твой старший брат устроит тебе еще одну прогулку на драконе», – Бай Цзюньянь вздохнул, наблюдая за своим братом, прекрасным, как нефрит, и еще больше возненавидел своего отца и его зубы.

Когда Ся Минсюань потеряет свой трон, он не позволит Цзиньхуаню остаться в холодном дворце, но он также понимает, что, если Цзиньхуань женится в будущем, его будут сильно осуждать. Даже если он и Особняк Принцессы защитят его, будет трудно не допустить разных слухов. Слова могут быть ужасны, но он надеялся, что, когда Цзиньхуань прибудет к нему, он будет в безопасности и ему будет легко.

Внезапно Бай Цзюньянь подумал о Зазабаре, который сегодня был высокомерен в своих словах, и отверг его. В самом деле, не смотри на своих медведе-подобных, и даже думать не смей о его Цзиньхуане!

Зазабар был очень высокого роста, даже немного выше, чем Бай Цзюньянь, который так силен и могуч, и он на самом деле очень красив, он известен как первый красивый мужчина монгольской национальности. Идея Бай Цзюньяня была полностью разрушена, и он видел людей с цветными глазами.

___

Во дворце династии Цинь Ся Минсюань увидел, как Бай Цзюньянь уходит, и немедленно приказал людям прикрыть двери дворца, чтобы поговорить наедине со своим вторым отцом Бай.

«Господин Бай, что вы думаете о сегодняшнем предложении Зазабара? Я думаю, что мы сможем договориться с этим монголом в частном порядке, используя эту наложницу в качестве разменной монеты, чтобы соблазнить Зазабара помочь нам, а затем решительно разобраться с королём. Смерть придёт к нему от монголов».

Отец Бай слегка нахмурился: «Хорошо, конечно, иметь возможность завоевать монголов, но нам надо учитывать угрозу не только со стороны регента и Особняка Принцессы. Если Бай Цзиньхуань после этого захочет отомстить нам, используя свои отношения с третьим принцем, невозможно гарантировать того, что он не будет сражаться с нами. Это тоже надо предвидеть». Хотя монголы и были сильно ранены, но, как говорится, стофутовый червь умер, но не окоченел. В случае контратаки со стороны монголов Ся Го ни в чём не мог быть уверен.

Из прямого обращения отца Бая к имени Бай Цзиньхуаня было видно, что он не воспринимал Бай Цзиньхуаня как родитель своего ребенка, ненавидел принцессу и не поддерживал больше старшую принцессу.

Он помолчал и сказал: «Лучше, чтобы богомол ловил цикад».

Ся Минсюань машинально посмотрел на отца Бай.

«Тогда дайте Зазабару немного сладости», – Бай Фуфу разработал план и изложил его на ухо Ся Минсюаню.