Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 60

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 60

Тан Цинь небрежно взглянул на Тан Фэя, хмыкнул, и спросил: «Почему ты здесь?».

Выражение его лица было холодным и равнодушным, и его совершенно не волновали синяки на лице Тан Фэя. Никто не смог бы разглядеть тесной кровной связи между этими двумя.

У Тан Фэя на лбу выступил холодный пот, было совершенно очевидно, что он до крайности боялся этого мужчину средних лет, и он выкрикнул в ответ: «Я, я ищу здесь одноклассника».

Когда он подошел к Гу Юньси, ему показалось, что само провидение послало его сюда, чтобы он мог держать Гу Юньси за руку.

Тан Цинь бесстрастно посмотрел на их сцепленные руки и тихо рассмеялся. Смех у него был каким-то странным, как будто он исходил не из горла, а из его груди.

Этот его странный смех сразу же вызвал у Тан Фэя мурашки по коже, заставив его оттащить Гу Юньси подальше и сделать несколько шагов взад и вперед.

Он всегда был бесстрашен, и даже его отец не мог управлять им, но Тан Циня, своего дядю, он очень боялся, и он не смел даже громко говорить при нем.

Да и вся их семья, не только он, даже его бабушка и дедушка боялись прикоснуться ко лбу его дяди. И другие члены его пекинской семьи избегали его дяди, как гадюки.

Потому что его дядя был психически болен.

Семья Тан процветала начиная с поколения дедушки Тан Фея. Он встретил нужных людей, когда обосновался в стране, а позже он, в основном, занимался военными делами. К этому времени дед женился на бабушке, которая занималась ведением домашнего хозяйства, а также защитой и управлением всеми семейными предприятиями, и вскоре семья Тан стала одной из самых влиятельных семей в Пекине.

Тан Цинь был старшим сыном дедушки Тан Фэя.

В то время, когда он родился, у дедушки был очень сложный период, связанный с его продвижением по службе, и он целыми днями был занят работой. Бабушка очень сильно переутомилась и нуждалась в восстановлении сил, поэтому они передали Тан Циня дальней родственнице, которую пригласили присмотреть за ним.

Они думали, что эта родственница была хорошим человеком, и никто не ожидал, что у нее будет очень опасная склонность к жестокому обращению с детьми. Поскольку у них в то время не было никакого опыта общения с другими детьми, она очень удачно это скрывала.

Когда она прибыла в семью Тан, Тан Цинь сразу же стал объектом ее травли.

Из-за вечной нехватки времени на сына в тот период у дедушки, Тан Цинь прожил три полных года в обстановке жестокого обращения с ним и даже, в одном особо тяжелом случае, у него была жестоко сломана рука.

Когда Тан Циню было семь лет, он ударил эту женщину ножом, разделил ее тело и выбросил сломанную конечность к двери дома семьи Тан.

Люди, проходившие мимо дома семьи Тан, были так напуганы, что немедленно вызвали полицию.

В то мгновение, когда прибыл дедушка, Тан Цинь сидел в полицейском участке и очень счастливо улыбался. В его темных глазах после совершённого им убийства совсем не было страха.

Узнав обо всём, и дедушка Тан, и бабушка Тан плакали и винили в случившемся себя, но они уже не могли компенсировать травмы, нанесенные Тан Циню.

С тех пор Тан Цинь полностью изменился. Он любит кровь, он любит причинять вред и себе самому тоже, но больше ему нравится причинять боль другим людям.

И больше всего все члены семьи Тан боялись, когда он смеялся или улыбался. Потому что улыбался или смеялся он лишь тогда, когда хотел причинить боль кому-то, или тогда, когда хотел причинить боль самому себе.

В то время старик после всего случившегося отправил его на лечение, но оно не принесло особого успеха.

По прошествии тех ужасных трех лет темперамент Тан Циня был полностью искажен. Ему не хватало чувства привязанности к кому бы то ни было, как бы жёстко он себя ни сдерживал и как бы сурово он не относился к самому себе.

Более десяти лет семья Тан страдала от издевательств Тан Циня, но они ничего не могли с ним поделать.

В конце концов, бабушка Тан, стиснув зубы, отправила Тан Циня в недавно созданные спецподразделения государства, предназначенные для выполнения самых опасных задач, чтобы хоть как-то сдерживать жестокость Тан Циня.

С помощью этой смертоносной отдушины Тан Цинь действительно немного нормализовался, его эмоции сильно стабилизировались, и постепенно он смог контролировать некоторые из своих сумасшедших поступков.

Он прослужил в спецназе полных двадцать лет, и каждый раз, когда они выполняли опасное задание, он был самым страшным из них, несмотря даже на травму спины. Только восемь лет назад нога Тан Циня была серьезно повреждена, и ему пришлось уйти из спецназа.

Благодаря высшим заслугам, накопленным за эти годы, и деятельности семьи Тан на протяжении более чем десяти лет, Тан Цинь стал командующим Пекинским военным округом, обладающим мощной властью и недостижимым статусом.

«Понг», – этот звук прервал воспоминания Тан Фэя. Он уже успокоился и смог поднять глаза, чтобы посмотреть в лицо Тан Циня. Даже когда они оба были в столице, он видел своего дядю не чаще двух раз в год, и он никак не ожидал, что сегодня встретит его в Юньчэне в этом маленьком местечке.

Тан Цинь улыбнулся, вытащил пистолет и положил его на стол, уставившись на Гу Юньси, потом он снова сказал: «Иди сюда».

Гу Юньси был совершенно невозмутим и лишь холодно посмотрел на него.

Тан Фэй смело сделал два шага вперед, загородив собой Гу Юньси, и сказал с улыбкой: «Дядя! Он мой одноклассник, пожалуйста, отпусти его».

Он подумал, что Гу Юньси обидел Тан Циня, и быстро взмолился о прощении.

Раздался звук «щелчка» по пистолету, Тан Цинь остался глух к словам Тан Фэя, и улыбка на его лице стала еще более мрачной и странной.

Он взглянул на Гу Юньси, взял пистолет и приставил его к виску девушки, стоявшей на коленях у его ног.

«Если он подойдёт, то я отпущу тебя. Если он не подойдёт, то ты умрешь».

Девушка тут же в панике посмотрела на Гу Юньси, ухватилась его за брюки со слезами на глазах и стала просить его о помощи.

Ей всего лишь двадцать лет, и она не хочет умирать.

Гу Юньси посмотрел на девушку сверху вниз, терпеливо и снисходительно, но у него не было другого выбора, кроме как сесть рядом с Тан Цинем, и, сев, он сознательно сам взял бокал вина и выпил его.

Тан Цинь, как он и сказал, убрал пистолет от головы девушки, но не засунул его обратно, а продолжал держать его в руке.

Он с улыбкой посмотрел на остальных людей в ложе и сказал: «А вы что? Или вы хотите, чтобы я сам напоил вас?».

Несколько человек сразу же отреагировали, поспешно взяли чашки и с улыбкой выпили.

После того, как Гу Юньси выпил из своей чашки, Тан Цинь ничего не сказал и посмотрел на него так спокойно, как будто восхищался каким-то очень деликатным предметом, его глаза были полны интереса к юноше.

Гу Юньси не мог угадать мысли этого человека, и поэтому он просто проигнорировал его. Но внезапно Тан Цинь удержал его возле себя, и начал вливать вино ему в рот, один бокал за другим.

На лице мужчины красовалась леденящая душу улыбка, а искривленный шрам на его щеке, казалось, мог лопнуть в любую секунду.

Другие люди в ложе, видя его таким, были в ужасе и просто смотрели на это в оцепенении. Никто из них не осмеливался умолять его пощадить Гу Юньсяня.

Таким образом в ту ночь Гу Юньси подвергся преследованию со стороны Тан Циня, который заставил его выпить очень много алкоголя. Наконец, он полностью опьянел и упал, потеряв сознание, а потом Тан Фэй притащил его в свою резиденцию в Юньчэне.

Тан Фэй чувствовал себя очень виноватым, потому что он, как и все остальные в ложе, мог только наблюдать за тем, как Гу Юньси спаивают, не имея мужества остановить своего дядю.

Однажды в детстве Тан Цинь очень сильно ушиб его, и с тех пор он все ещё помнил об этом.

Именно после этого случая у Тан Фэя и появился серьезный страх перед Тан Цинем.

На следующее утро Гу Юньси проснулся с раскалывающейся головой, и похмелье у него было очень сильным. Избавившись от контроля небес, он долгое время не был ни под чьим контролем.

Как только Гу Юньси наклонил голову вниз, он увидел Тан Фэя, спящего рядом с кроватью, нахмурился и пнул его одним ударом.

«Черт! Кто, черт возьми, осмелился сюда прийти?», – закричал Тан Фэй, свернувшись калачиком на земле, потом он повернул голову и увидел, что Гу Юньси сидит на кровати и наблюдает за ним. Он почесал волосы и вспомнил, что произошло прошлой ночью. Тогда он, мучаясь угрызениями совести, сказал: «Хорошо, что ты проснулся».

В любом случае, это был именно его дядя, который делал плохие вещи другим людям, а он не посмел и пикнуть.

«Хорошо. Где моя одежда?».

«Я постирал её в стиральной машине. Но ты можешь пока надеть мою», – Тан Фэй достал из шкафа пару темно-синих рваных джинсов и черную футболку со сложным рисунком и протянул их Гу Юньсяну.

Гу Юньси посмотрел на него и вздохнул, забирая у него одежду.

Вся одежда Тан Фэя была выполнена в стиле хип-хоп. Среди его вещей было трудно найти что-то серьезное.

По дороге в школу Тан Фэй схватил Гу Юньси за плечо и сказал с улыбкой: «Чувак, ты хочешь подружиться с мной, объединить наши судьбы? Меня зовут Тан Фэй, а как насчет тебя?».

Вчера тот молодой человек, который подавал алкоголь в баре, казалось, произносил имя подростка, но он не смог понять его в спешке.

«Аньянь», – Гу Юньси взглянул на него и ещё раз легко сказал: «Меня зовут Аньянь».

Тан Фэй был ошеломлен. В последнее время он часто слышал имя Аньянь, и он слышал, как его произносил не один человек. В устах всех этих людей Аньянь был просто воплощением безжалостного извращенца.

По их словам, Аньянь и его отец приставали к маленьким детям, и его не арестовали лишь потому, что он сам был ещё маленьким. Поэтому многим ученикам в школе Аньянь был очень противен.

Раньше он вообще ничего не знал об Аньяне. После того как он услышал, что говорят о нём эти люди, у него, естественно, не сложилось хорошего впечатления об Аньяне. Но теперь, встретившись с ним, он вдруг почувствовал, что эта группа людей распускала клевету.

«Похоже, ты знаешь, кто я», – Гу Юньси похлопал Тан Фэя по руке. «Так держись от меня подальше, если знаешь, иначе не пройдёт и дня как тебя назовут извращенцем».

Тан Фэй, наконец, пришёл в себя, он сжал шею Гу Юньси и улыбнулся: «Лучше скажи, что я буду бояться их, если не смогу этого сделать».

«Мой дед с первого взгляда понял бы, что с тобой поступили несправедливо», – он на мгновение задумался, а потом невольно спросил: «А почему арестовали твоего отца?».

Он не верил в то, что непристойный человек смог бы воспитать такого праведного ребенка, как Аньянь.

Первоначальное «я» тела Аньяня действительно представляло собой своего рода праведного молодого человека. Хотя у него было немного энергии, он всё же отличался от Тан Фэя и уже в юности обладал уникальным чувством бунтарства.

«Я не знаю», – лаконично ответил Гу Юньси. Тан Фэй был для него только запасным вариантом, чтобы спасти папу Ань. Лишь в самом крайнем случае Гу Юньси был готов вовлечь его.

Видя, что он не хочет больше говорить об этом, Тан Фэй переменил тему. Он неосознанно заговорил о своем дяде Тан Цине и осторожно предупредил Гу Юньси: «Ты должен держаться подальше, когда увидишь моего дядю в будущем».

Когда он впервые увидел этого юношу, у него возникло совершенно особое чувство, которое было резким, но не раздражающим, именно оно заставило его продолжать приближаться к нему, поэтому он не хотел, чтобы его дядя снова причинил ему боль.

Гу Юньси внимательно посмотрел на него, но было совершенно непонятно о чём он думал.

Поскольку весь этот мир был составлен искусственно, из полученных им данных об этом мире он узнал лишь о нескольких ключевых фигурах, и этого человека, с которым он встретился прошлой ночью, явно среди них не было.

Тан Фэй почесал в затылке. Хотя болезнь дяди ни для кого не была секретом в его пекинской семье, он не стал бы афишировать ее повсюду.

«В любом случае, ты лучше держись от него подальше», – он не был резок и просто хотел еще раз подчеркнуть свои слова.

Гу Юньси удовлетворенно кивнул ему.

Когда они подошли к школе, то поскольку эти двое обучались не в одном здании, их пути разошлись у школьных ворот. Тан Фэй неохотно отошел от него, а Гу Юньси просто проигнорировал его и направился к зданию, в котором проходили занятия двух старших классов.

Как только он вошёл в класс, он сразу же услышал, как кто-то зовет его по имени возле двери. Сначала он подумал, что это Тан Фэй, но уж никак он не ожидал увидеть Лю Лулу, любимицу Небес.

Лю Лулу была одета в узкие джинсы и белую футболку с V-образным вырезом, её волосы были собраны в высокий хвостик. Вся эта девушка была такой молодой и красивой, но у неё было такое плохое сердце.

Гу Юньси оглядел её с ног до головы и, выглядя очень смущенным, спросил: «Ты меня ищешь? Кто ты такая?».

Согласно временной шкале этого мира, Аньянь в это время вообще не знал Лю Лулу, и они ещё ни разу не встречались.

Лю Лулу кивнула, посмотрела на него, а затем указала в конец пустого коридора и прошептала: «Мы можем поговорить там?».

Гу Юньси взглянул на нее и ответил: «Хорошо».

Ему действительно было интересно узнать, что ещё Лю Лулу планировала предпринять.

Эти двое прошли в конец коридора один за другим, и Гу Юньси сам открыл имевшуюся там дверь и спросил: «Скажи, в чем дело?».

«Привет, Аньянь. Меня зовут Лю Лулу.», – коротко представилась она ему, а затем сказала: «Это твой отец попросил меня прийти к тебе».