Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 86

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 86

«Ицинь», – Тань Люфэнь только почувствовал, что у него что-то сдавило горло, как он мог быть готов сказать ему, что тот должен уйти? Он не хотел и не мог этого сделать.

После того, как Тань Люфэнь закрыл глаза и снова открыл их, он твердо посмотрел на Байли Чаньциня: «Хозяин долины Байли, Ицинь не может уйти». Если он виновен, лучше уж ему самому разбираться с этим. Его юноше не нужно ничего об этом знать.

Лицо Байли Чаньциня изменилось, и он внезапно уставился на Тань Люфэня. Он никогда не ожидал, что лидер божественного альянса боевых искусств совершит такой шокирующий поступок.

Гу Юньси приближался к Тань Люфэню, уголки его рта слегка приподнялись: «Брат Тань, я хотел бы продвинуться вместе с тобой и выступить с Альянсом Вулинь».

Он был отнюдь не глуп, и он прекрасно видел, что между Тань Люфэнем и Байли Чаньцинем что-то было не так, особенно учитывая несчастный вид Тань Люфэня только что. Но, несмотря ни на что, этот человек, наконец, без колебаний выбрал его. Это чувство для него было важнее всего остального.

В кротких глазах Байли Чаньциня родился ужасный мрак: «Лидер Лиги Тань, ты можешь предать Священные Писания. Ты когда-нибудь задумывался, в какой день Ицинь узнает правду об этом деле?».

Брат Хаоса и Луны, его ученика нельзя принять без каких-либо забот. Вместо того чтобы страдать в будущем, он мог бы с таким же успехом разорвать отношения между ними сейчас!

«Учитель, о чем ты говоришь?», – удивленно спросил Гу Юньси и посмотрел на Байли Чаньциня, он уже чувствовал, что то, что было сейчас произнесено Байли Чаньцинем, было как-то связано с первоначальной жизнью его тела.

Но это было вовсе не то, о чём он подумал.

«Да», – Байли Чаньцинь посмотрел в яркие глаза Гу Юньси и на мгновение взмахнул руками: «Это дело не имеет к тебе никакого отношения. Вам следует обсудить это с мастером Лиги Тань отдельно».

Гу Юньси тайком пошевелил губами, что было слишком небрежно. Основываясь на только что сказанных словах, он мог сделать лишь вывод о том, что связь между его жизненным опытом и Тань Люфэнем была очень непростой.

«Ах!», – внезапно раздался восклицательный голос из угла комнаты, Лу Чжун сказал счастливым голосом: «Разве это наконец случилось, брат Ветер – младший брат жизни и смерти лидера?».

Однако, после того как Лу Чжун закончил говорить, он увидел, что все трое молчат, и не увидел ни малейшей радости на лице Тань Люфэня. Он не мог не показать смущения, почувствовав, что говорит что-то не то.

«Ты мой брат?», – спросил Гу Юньси у Тань Люфэня, глядя на него.

«Нет», – подсознательно возразил Тань Люфэнь. Но, после короткой паузы, он в отчаянии откровенно сказал: «Да. Если твой жизненный опыт в точности соответствует тому, что сказал Владыка долины Байли».

«Есть ли что-нибудь еще, что я могу доказать?», – Гу Юньси наклонил голову и продолжил спрашивать.

«Тогда семья Тань», – вздохнул Байли Чаньцинь и сообщил Гу Юньси о семье Тань и семье Лу 20 лет назад, а в конце сказал: «Теперь ты можешь увидеть, что ты тот ребенок, который потерялся в семье Тань».

Гу Юньси слегка нахмурил брови, его немного смущало, что у людей, которые так хорошо разбирались в своих возлюбленных и учителях, были такие ненадежные мысли.

При поверхностном взгляде на доказательства действительно кажется, что он ребенок семьи Тань, но почему же тогда культ не вырастил из него их убийцу, начиная непосредственно с 20 лет назад, а вместо этого просто отказался от него?

«Я не могу быть братом Тань», – Гу Юньси на некоторое время задумался.

«Я могу признаться в своей крови брату Тань», – сказал Гу Юньси, глядя на Байли Чаньциня. Только его учитель знал, что ненадежно признаваться в своей крови, и он моргнул и спокойно вздохнул. Потом он вновь сказал: «Я действительно не брат Тань».

Байли Чаньцинь внутренне рассмеялся, потянул ученика, скривил лицо и ухмыльнулся: «Ты думал, что учитель спрячет это для тебя. Было бы глупо опознавать родителей по крови».

Тань Люфэнь отделил Байли Чаньциня от него, обнял красивого молодого человека, нежно погладил его тушь и медленно сказал: «Ицинь, независимо от того, являемся ли мы с тобой братьями или нет, мое сердце никогда не изменится для тебя!», – даже если мир невелик, ради того, чтобы быть с этим человеком, он пойдет вперед.

Гу Юньси слегка скривил губы и похлопал своего возлюбленного по плечу, неужели он не может подождать, пока тот закончит свои слова, прежде чем проявить привязанность? Посмотрите на Лу Чжуна, который стоял в стороне, он был просто ошеломлён.

«У меня было багровое родимое пятно на руке», – Гу Юньси закатал рукава, обнажил свою белую руку и указал на небольшой шрам на запястье. «Это была коричневато-красная родинка, но я был очень молод и игрив. Когда я случайно поцарапал себя, это превратилось в светлый шрам. Была ли такая родинка у потерянного ребёнка в семье Тань?».

Это было чистейшей выдумкой.

Интуиция подсказывала ему, что у него не могло было быть кровного родства с Тань Люфэнем, но какое-то время не было никаких других доказательств, подтверждающих его идею. Было бы лучше сначала сочинить хотя бы одно и успокоить сердце возлюбленного.

Его возлюбленный в этой жизни был чрезвычайно безжалостным к себе человеком. То, что он оказался способен произнести такие слова было доказательством того, что он любил его до крайности. Даже если его интуиция окажется ошибочной, он предпочел бы использовать ложь, чтобы обманывать этого человека всю его жизнь.

Тань Люфэнь крепко обхватил юношу за талию и восторженно ответил: «Нет!».

Ему был всего один год, и тот ребёнок был его младшим братом. На самом деле он не помнил никаких особенностей того ребенка, даже его отец мог забыть об этом. Он сказал это только для того, чтобы дать себе повод быть честным со своим любимым молодым человеком.

Лу Чжун коснулся своего лица и почувствовал, что его мозгов явно недостаточно. Он почесал в затылке и спросил: «Итак, брат Фэнь – это ребёнок семьи Тань?».

«Нет!».

Гу Юньси и Тань Люфэнь сказали это в унисон, в то время как Чаньцинь из рода Байли хранил молчание.

«Ох! Лидер с братом Фэнем?», – спросил Лу Чжун, глядя на этих двоих, обнимающих друг друга.

Тань Люфэнь погладил Гу Юньси по спине, его глаза были полны любви и сострадания.

Когда Лу Чжун увидел его взгляд, он сразу всё понял и громко рассмеялся: «Тогда Лу хотел бы поздравить этих двоих».

Дети Цзянху не являются неформальными, по его мнению, ничего плохого не было в том, что двое мужчин влюбились друг в друга, и эти двое выглядели очень привлекательно.

Хотя Тань Люфэнь и не являлся чрезвычайно равнодушным человеком в своей повседневной жизни, но он всегда был очень неулыбчивым. Лу Чжун никогда не видел, чтобы во взгляде его союзника было столько счастья.

«К тому времени, когда эти двое поженятся, Лу, несомненно, сделает им отличный подарок», – внезапно сказал Лу Чжун.

Тань Люфэнь услышал эти слова, его сердце слегка дрогнуло, и оживленная сцена того, как он и его молодой человек в красных одеждах стоят в пещере немедленно возникла в его голове, и он не смог удержаться от смеха.

Байли Чаньцинь нахмурил брови, когда увидел это. Он не верил в родимое пятно, о котором рассказал его ученик.

Многие подсказки указывали на то, что его ученик и Тань Люфэнь были близкими братьями, но увидев, как счастливы вместе эти двое, он не смог снова стать для них великим камнем преткновения.

Что, если события жизни его ученика и потеря младшего сына семьёй Тань и впрямь были просто совпадениями?

___

Цзинь Тянь уставился на темноволосого мужчину перед собой, хлопнул по нему веткой, под которой стоял этот мужчина, и оскалил на него зубы.

Мужчина посмотрел вниз на кошку, снова оказавшуюся у его ног, слегка пнул её и попытался отогнать. Но Цзинь Тянь, по-видимому, не захотел сотрудничать. Он прыгнул на шею мужчины, царапнул его три или два раза, оставил кровавое пятно на шее мужчины, высунул язык и лизнул его.

Мужчина протянул руку и коснулся своей шеи, посмотрел на кровь на своей руке, его лицо было немного холодным, но он осторожно перенес Шокирующего Небеса на землю и предупредил его: «Больше так не делай!».

Хотя его голос был холоден, но в его глазах не было жестокости демонов, а было даже немного нежности, на первый взгляд он был чистосердечным человеком.

Цзинь Тянь прищурился и оглядел мужчину с ног до головы, источая ауру, которую смертный не мог видеть, и обернулся вокруг тела мужчины на несколько кругов, прежде чем принять его ауру.

Это подтвердило, что человек перед ним не являлся дочерней душой того мужчины. Хотя у него был вкус этого человека, но он был ещё одной совершенно независимой и полноценной душой. И в его теле текла кровь, а не что-либо ещё.

Сяо Сюнь увидел, как черная кошка исчезла среди густой листвы, в тревоге поднял голову и дважды позвал её, но он был сильно удивлён, обнаружив большого тёмного человека, спрятавшегося на дереве.

Мужчина внезапно спрыгнул с дерева, поднял Сяо Сюня в укромное место, положил его на землю, невыразительно посмотрел на Сяо Сюня, затем протянул руку и коснулся его щеки.

Сяо Сюнь похлопал его по его грубой руке, отступил на несколько шагов, и низко склонил свою голову. Раньше его хотя бы можно было считать красивым, но теперь даже его внешность была разрушена, она уродлива, и он не смеет смотреть на других.

«Он причинил тебе боль?» – холодно сказал мужчина, сжимая кулаки.

Сяо Сюнь немного помолчал и кивнул. Он видел этого человека несколько раз, и несмотря на то, что они не были знакомы, но он чувствовал доброту к нему в этом человеке.

Мужчина на мгновение задумался и сказал: «Я помогу тебе убить его».

«Нет, нет, не надо», – услышав его слова, Сяо Сюнь мгновенно и поспешно остановился, отреагировав на них: «Бай Гоньзи теперь лидер лидера, если он умрет, лидер не отпустит нас живыми».

Даже если бы этот человек мог убить Бай Иньяня совершенно незаметно, то на него и на других слуг в других помещениях службы домашних невесток, вероятно, обрушилась бы такая беспощадная ярость Хэ Цитяня, от которой никто из них не смог бы убежать.

«Если ты хочешь мне помочь, то можешь ли ты вывести меня из резиденции культа демонов? Я очень хочу покинуть это место».

Лицо мужчины осунулось и стало немного свирепым, и Сяо Сюнь быстро дернул уголком рта и махнул рукой, чтобы сказать, что он просто пошутил.

Он действительно слишком возгордился собой, и только потому, что у него было несколько встреч с этим человеком, он захотел заставить его рисковать своей жизнью лишь для того, чтобы вызволить его из резиденции религии демонов. Это было действительно слишком капризно.

Мужчина хрипло ответил ему: «Хорошо. Я заберу тебя отсюда через несколько дней».

В это время Шокирующий Небеса ворвался в комнату Бай Иньяня через щель в окне. Внутри комнаты красивый молодой человек был сосредоточен на приготовлении лекарств.

Хэ Цитянь уже во всём полагался на него, но этого было недостаточно. Он хотел, чтобы этот человек думал только о нем, и его глаза смотрели бы только на него.

Цзинь Тянь заскрежетал когтями, пронесся по лицу Бай Иньяня так быстро, как меч, и оторвал большой кусок плоти на лице подростка, а затем, быстро переместившись к окну, снова выскочил, и, прячась за деревом, стал разглядывать сцену, происходящую внутри дома.

Бай Иньянь громко закричал, наблюдая, как плоть падает на стол, потом он дрожащими пальцами дотронулся до своего лица, а затем раздался его душераздирающий рев.

Цзинь Тянь за окном лизнул свою лапу и фыркнул. Когда Гу Юньси всё ещё был пойманным в ловушку в подземелье резиденции культа демонов, он как-то превратился в существо, чтобы поиграть, и просто случайно увидел Сяо Сюня, добродушного человека, который отдал ему свой обед. Хотя это и шокировало его, ему не нравилась такая безвкусная еда, но у него ещё тогда сложилось очень хорошее мнение о Сяо Сюне.

И целью этой его вылазки была месть за Сяо Сюня. Хм, он не хотел видеть лица Бай Иньяня.