Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 34

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 34

«Лао Вэй, ты не можешь позволить себе просто спокойно наблюдать за этой съёмочной группой!», – во время завтрака Гу Синь протиснулся, сел рядом с Вэй Симо и снова поймал его.

«Мы страдаем, в чём же наше страдание? Денег нет».

Вэй Симо автоматически приглушил все внешние звуки и сосредоточился на том, чтобы подуть на горячую кашу Гу Юньси. Достигнув нужной температуры, он осторожно передал ему миску с кашей, а затем молча занялся очисткой яиц.

Гу Юньси кормил Вэй Ниньцяня и время от времени поглядывал на него с улыбкой в глазах. Это действительно хорошо, когда тебя так нежно обслуживают.

Гу Синь покраснел, посмотрел на него и проигнорировал его проявления любви к Гу Юньси, все, что он знал точно, так это то, что сам он был предан только своему главному герою, Юнь Шаню, и, наконец, он не выдержал, встал и громко выругался: «Ну давай, Вэй Симо, мой светлый и преданный друг, соблазни ещё и Юнь Шаня Лао-Цзы!».

«Он мой!», – Вэй Симо взглянул прямо на него, его глаза потемнели.

«Что?!»

«Он мой!», – он властно обнял Гу Юньси и снова подчеркнул это.

Гу Синь фыркнул и засучил рукава приготовившись к драке с ним. Он ещё мог терпеть усердные ухаживания Вэй Симо, но он никому не позволит украсть у него Юнь Шаня!

Никто не ожидал, что завтрак будет таким беспокойным. Несколько человек навалилось на Гу Синя одновременно, чтобы удержать от драки великого режиссера в страшном гневе.

Цао Юй глубоко вздохнул, похлопал Гу Юньси по плечу и сказал с волнением: «Наши братья могут причинить вред и самим себе, и людям».

Однако съемки «Юнь Шаня» продолжали идти своим чередом, и даже в состоянии страшного гнева Гу Синь не замедлил ход съемок фильма.

Вэй Симо стоял в стороне, мрачно глядя на место проведения съёмок любовной сцены, и его сердце страдало так, как если бы оно жарилось на медленном огне. Его юноша был на сцене и небрежно целовался с другим, а он мог только молча наблюдать и страдать, не имея права даже выразить ни малейшего недовольства. Чертова драма, **** Гу Синь!

Но когда он увидел Ли Фэна, который, играя императора, подошёл по ходу сценария к Гу Юньси и снова поцеловал его, его терпение лопнуло, подавляемый так долго гнев Вэй Симо, наконец, вырвался наружу и сжег всю его способность к самоконтролю. Он быстро рванул вперед, оттолкнул Ли Фэна, ущипнул молодого человека за челюсть и поцеловал его совершено больше не сдерживаясь. Его поцелуй был жестоким и властным, и его язык прошелся по губам Гу Юньси, а затем он глубоко вонзил зубы в его горло.

Гу Юньси попытался оттолкнуть его, но он держал своего юношу очень крепко.

Он целовался с ним снова и снова. Струйка слюны потекла по губам пары, натягиваясь словно серебряная проволочка.

После особенно долгого поцелуя Вэй Симо, наконец, отпустил Гу Юньси, он повернул голову и посмотрел на Гу Синя: «Я дам тебе много денег, только удали из фильма все сцены, подобные предыдущей!».

Глаза Гу Юньси заблестели. В прошлый раз, когда Вэй Симо поцеловал его, он был уверен, что Вэй Симо любит любимца Небес, поэтому он не почувствовал ничего особенного в том их поцелуе, но на этот раз он явственно обнаружил чувство близости между ними.

Гу Синь совершенно бесстрастно наблюдал за сценой их поцелуя. Но услышав слова Вэй Симо, он сразу же вскипел и наотрез отказался от этого предложения.

«Хорошо, сколько денег тебе будет достаточно, чтобы ты удалил весь этот фильм?», – Вэй Симо медленно сжал руку Гу Юньси, его горячее дыхание коснулось прекрасного лица Гу Юньси, это сильное и дикое дыхание мгновенно окутало его всего, и у Гу Юньси даже закружилась голова. Прежде он испытывал это уникальное чувство только с Цинь Мо.

Он не мог не смотреть, не отрываясь, на Вэй Симо, всё его тело выделяло из себя сильные мужские гормоны, его лицо заметно покраснело, а в его глазах большой кошки закружилась весенняя атмосфера любви, такая прозрачная и соблазнительная.

Увидев это Вэй Симо задохнулся от страсти, опустил голову и снова поцеловал его. Чувствуя, что молодой человек не отвергает его поцелуй, он пришёл в неописуемый восторг. Он возбужденно целовал его снова и снова до тех пор, пока губы у Гу Юньси не покраснели и не распухли, и он не стал хмуриться от боли.

«В этом фильме ни в коем случае нельзя удалить ни малейшей сцены, не говоря уже о том, чтобы удалить весь фильм «Юнь Шань»», – Гу Синь снова резко отказался с перекошенным от гнева лицом. Он провел десять лет над сценарием «Юнь Шаня» и никому не позволял вмешиваться в ход съёмок этого фильма.

Вэй Симо никак не ожидал, что Гу Синь окажется таким упрямым. Ведь у съёмочной группы уже сейчас не хватало средств. Вэй Симо тоже все еще категорически не желал идти на компромисс. Но как он поступит, когда насмотрится на то, как его возлюбленный и другие актёры разыгрывают одну за другой страстные сцены этой драмы, и окончательно почувствует себя не в своей тарелке?

«Я заплатил за эти съёмки вначале, а теперь тебе придётся найти ещё какого-нибудь инвестора, чтобы снимать дальше, иначе тебе никогда не суждено будет завершить съёмки этого фильма», – он посмотрел на Гу Синя с чувством глубокого дискомфорта в душе. Но несмотря на его многолетнюю дружбу с Гу Синем, ради того, чтобы вывести своего молодого человека из состава съёмочной группы, он готов был даже заставить Гу Синя склонить голову самым злобным и угрожающим образом.

«Это совершенно невозможно!», – Гу Синь улыбнулся ему. Деньги действительно очень важны в индустрии развлечений, но для него всегда была важнее художественная правда. Чжоу Сиран – это именно тот человек, который может сыграть Юнь Шаня даже во сне. У него на актёров очень сильная интуиция. Без Чжоу Сирана он будет сожалеть о своей никчемной жизни из-за потери Юнь Шаня.

Гу Юньси отмахнулся от Вэй Симо и, схватив его за его мощную руку, быстро высвободился из его объятий, он встал рядом с Гу Синем: «Дон Вэй, у меня есть контракт с Гу Гуем, и я не хочу быть бессловесным питомцем, за которого всё решают другие!».

Он смутно предполагал, что Вэй Симо, скорее всего, окажется реинкарнацией Цинь Мо, но этот факт был так же невероятен, как столкновение прошлого с будущим, и ему нужно было продолжать пытаться это проверить.

Увидев своего возлюбленного, стоящего бок о бок с его старым другом, Вэй Симо почувствовал непреодолимую боль, сопровождаемую неописуемой обидой, что тотчас же отразилось на его лице, но он неохотно подавил это сложное чувство и заставил себя пережить его. Он чувствовал себя скомпрометированным.

«Ну раз уж сам Сиран решил тебе помочь, мне больше сказать нечего», – он невесело усмехнулся и повернулся к Ли Фэну: «Ты профессиональный актер, ты можешь сделать все это сразу, одним дублем?».

Ли Фэн и Вэй Симо были друзьями уже гораздо более десяти лет, но он впервые видел у него такой холодный взгляд. Он горько улыбнулся, беспомощно кивнул и сказал самому себе: «Как же можно снять драму в один присест?».

Хотя все считали, что Вэй Симо находится в отпуске на неопределённое время, у него была такая большая компания, что просто невозможно было оставить всё управление ей его подчиненным. Поэтому, чтобы не терять из вида Гу Юньси, он работал всю ночь напролёт, а днем приезжал на съёмочную площадку вместе со своим сыном, чтобы контролировать всё происходящее с юношей. К счастью, в молодости он уделял много внимания спортивным упражнениям и всегда поддерживал своё тело в отличной форме, иначе теперь, в возрасте тридцати пяти лет, он мог бы просто умереть от переутомления.

Благодаря постоянной финансовой поддержке самого богатого человека в стране, эффективность съемок в съемочной группе «Юнь Шаня» взлетела до небес, особенно у тех актеров, которые играли роли персонажей, боровшихся с противниками персонажа Гу Юньси.

Размышляя наедине с самим собой о личности Вэй Симо, Гу Юньси всё ещё никак не мог ни подтвердить, ни опровергнуть своих сомнений по поводу того, действительно ли Вэй Симо был реинкарнацией Цинь Мо или это просто было его иллюзией.

«Это шокирует, неужели душа Вэй Симо действительно является душой Цинь Мо?».

Цзинь Тянь лежал на кровати и облизывал свои лапы: «Учитель, Цзинь Тянь даже не знает, нужен ли он тебе?». Он не хотел, чтобы душа Вэй Симо действительно оказалась душой того человека! Тот человек был властным, неразумным и все же сверхмощным непобедимым танком. Вэй Симо был намного лучше него. По крайней мере, он не осмеливался быть таким претенциозным перед Учителем, да и для детей такой характер не годился.

Гу Юньси ошеломленно услышал эти слова и туповато ответил: «Я вообще ничего не знаю». Он только надеялся, что это так, а вдруг это всё таки не так? Если есть только одна жизнь, он, естественно, со временем забудет Цинь Мо, но, если он встретится с ним снова, он уже не сможет сдерживать свой разум и будет всё время думать и о третьем, и о четвертом разе.

«Учитель, а если оставить в стороне всю эту мистику, тебе нравится сам Вэй Симо? Ты хотел бы быть с ним?».

Гу Юньси долго размышлял над этим шокирующим его вопросом, но в конце концов так не нашёл ответа в своём сердце. Нравится ли ему Вэй Симо? Он не отверг поцелуй Вэй Симо и даже почувствовал радость во время этого поцелуя. Но возможно это чувство было основано только на том, что он видел на Вэй Симо тень Цинь Мо, а не на его истинных симпатиях именно к Вэй Симо.

Цзинь Тянь прыгнул в объятия Гу Юньси, лег ему на плечи и нараспев произнес: «Учитель, ты говорил мне, что наш путь только начался. Как долго продлится этот путь, до сих пор неясно, так почему бы тебе не жить настоящим моментом и не наслаждаться им?».

Сердце Гу Юньси дрогнуло, и сам он задрожал в этой комнатке, но в уголках его рта появилась улыбка облегчения. Если он снова попадет в магический барьер истинной привязанности, он станет таким несчастным. Значит, независимо от того, является ли Вэй Симо реинкарнацией Цинь Мо или нет, зачем беспокоиться о том, что он может полюбить снова, если он испытывает такое искушение?

Когда Вэй Симо снова попытался позаботиться о Гу Юньси при посредничестве своего сына, он был удивлен, обнаружив, что его возлюбленный взял на себя инициативу поприветствовать его. Он долго стоял на месте как вкопанный, боясь даже пошевелиться.