Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 75

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 75

Когда все они вернулись в резиденцию Тан Циня, Цзинь Тянь, ринулся, спотыкаясь, им на встречу и вцепился в ноги Гу Юньси. Гу Юньси поднял его на руки и поцеловал. Затем он поднял его перед отцом Ань и представил: «Папа, это мой кот, правда он милый?».

«Милый!», – эхом отозвался отец Ань, протягивая руку и поглаживая спину Шокирующему Небеса.

Шокирующий Небеса дважды мяукнул, и его отношение к папе было чрезвычайно хорошим.

Видя, что Цзинь Тянь так послушен, Тан Фэй тоже протянул к нему руку, но был сразу же поцарапан когтями Цзинь Тяня.

Он убрал от него свои руки и вдруг загрустил. И он сам, и его дядя всегда были достаточно добры к этому коту, но этот кот никогда не хотел их видеть, и при этом сейчас он был очень предупредителен к отцу Ань, которого он никогда раньше не встречал.

Все вместе они какое-то время разговаривали в гостиной, а за окном уже темнела ночь.

Отец Ань и Тан Цинь много болтали друг с другом, совершенно забыв о времени, но потом они обернулись, увидели усталые лица двух детей и быстро сказали: «Ого! Уже так поздно, всем пора отдыхать!».

«Дядя Ань, твоя комната здесь. Я сейчас отведу тебя туда», – Тан Фэй зевнул и встал. Он был студент, и завтра ему надо было рано вставать.

Думая об этом, Тан Фэй был и подавлен, и взволнован.

Его дядя сказал ему, чтобы он готовился вернуться в Пекин, и он думал, что ему больше уже не придется ходить в школу здесь. Но в результате получилось, что его дядя фактически приказал ему покинуть свой класс всего лишь на один день.

О, мог ли он не учиться со всем усердием, ведь это был тот самый Тан Фэй, который поднимается так рано каждый день!

«Нет, нет, не надо, я просто буду спать в одной кровати с Аньянем. Аньянь, ты возьмёшь папу к себе?», – папа Ань с улыбкой махнул рукой, повернулся и посмотрел на Гу Юньси.

Губы Гу Юньси слегка дернулись, он посмотрел на мрачное лицо своего мужчины и неохотно улыбнулся: «Папа, извини, но я очень беспокойно сплю, а ты только что вышел из тюрьмы, тебе следует хорошенько отдохнуть, лучше будет тебе поспать одному».

Он тайком дернул Тань Циня за манжету и покачал головой. Тан Цинь теперь смотрел ужасающим взглядом на любого, кто осмеливался хотя бы дотронуться до него.

Психическое заболевание Тан Циня не улучшилось из-за его умиротворения, а вместо этого развилось в более ужасную форму. Он постоянно испытывал чувство ревности и время от времени был настроен крайне скептически и считал, что только привязав его к поясу своих брюк, он смог бы почувствовать себя непринужденно.

Отец Ань сегодня несколько раз нарушал табу Тан Циня, и Гу Юньси был готов к нападению Тан Циня в любое время. Чего он не ожидал, так это того, что этот человек сможет всё это вынести.

Но это всё.

Гу Юньси вздохнул. Он оказался в сложной ситуации между двумя близкими ему людьми, которым он был очень нужен. С одной стороны, он был просто необходим своему психически неуравновешенному возлюбленному, а с другой – в нём также сильно нуждался отец, которого только что выпустили из тюрьмы.

Папа Ань нежно погладил Гу Юньси по голове и улыбнулся: «Ты всё ещё беспокоишься о своём папе, хорошо, папа послушается тебя».

Он не мог разочаровать сыновнего благочестия своего сына.

___

На следующий день Лю Лулу взяла на себя инициативу пойти в полицейский участок, чтобы разоблачить другие, ещё не известные им, преступления своего отца. Стоя на позициях высокого морального уровня, она осудила свои действия на протяжении многих лет, что привело к бешенной борьбе средств массовой информации за репортажи.

Катастрофическое дело о коррупции в Облачном городе сразу же стало известно по всей стране.

Что касается неожиданного перехода Лю Лулу на другую сторону, то и репортеры, и обычные люди были в основном разделены на две группы.

Одна сторона считала, что ее действия были безупречны, в то время как другая сторона считала, что у нее была негативное дочернее благочестие. Независимо от того, прав был отец Лю или нет, Лю Лулу не должна была говорить об этом на всю страну. Она могла просто тайно предоставить контролирующим органам соответствующие доказательства.

Столкнувшись с вопросами, посыпавшимися на неё со всех сторон, Лю Лулу уже подготовила ответную звучную речь. Она попросила радио Юньчэня передать её извинения от имени семьи Лю за все их ухищрения перед народом Юньчэня.

После созданного ей образа уязвимой женщины, стоящей на коленях из-за преступлений своего отца, у скольких людей хватило бы духу продолжать издеваться над ней?

В это время, на третий день ареста, отец Лю как раз находился в процессе своего перевода в Пекин.

Однако Лю Лулу никак не ожидала, что как раз в тот момент, когда она выступала со своими разоблачениями на телеканале, по сети пошло гулять онлайн-видео о том, как она занималась проституцией с группой свояков, сцены которого были просто ошеломляющими.

Ходивший волнами от нестерпимого желания позвоночник девушки на видео потрясал и шокировал.

В этот момент весь Юньчэнь закипел, и никто больше не захотел верить в то, что Лю Лулу действительно ничего не знала о том, что делал её отец Лю, как она говорила.

Как могла девушка, которая была способна проделать такое с группой мужчин в пещере Юньцзинь в Юньчэне, быть невинной?

Получив новости об этом видео от своего директора, ведущая телеканала спокойно начала расспрашивать об этом Лю Лулу. Один её вопрос был острее другого, и у нее не было совершенно никакого сочувствия к этой девушке.

Лю Лулу буквально убивала её своим взглядом и категорически не признавала ничего подобного. Наконец ведущая просто показала ей видео прямо на месте, тогда Лю Лулу рухнула прямо в эфире и измученно закричала о том, что она была убита и убийцей её был Аньянь.

Аньянь было странным названием для людей Юньчэня. Под давлением Тан Циня у юньчэньских СМИ не хватило смелости сообщить хоть что-нибудь об Аньяне.

Желая скрыть те невыразимые вещи, которые она проделала с Аньянем, Лю Лулу вынуждена была говорить так, что её речь нельзя было бы назвать даже предисловием, эта сцена больше походила на кадр из ничего.

После этого люди в Юньчэне не могли больше верить этой лживой девушке. Они даже дали Лю Лулу прозвище «Пиноккио с длинным носом».

Это видео было выпущено в сеть группой сыновей высокопоставленных чиновников, у которых были интимные отношения с Лю Лулу в ту ночь, а потом оно было удалено Гу Юньси. Так что на данный момент все её выступления могли быть названы лишь писком мыши в канаве.

Изначально эти парни ненавидели Лю Лулу из-за преднамеренного недоразумения, подстроенного Гу Юньси. Но узнав, что она выступила вперед, чтобы разоблачить преступления их отцов, все они ещё больше ожесточились против неё.

Такого рода вещи могли быть восприняты как романтичные, когда это делал мужчина, но они были совершенно смертельны для репутации девушек.

Видя, что теперь её репутация была разрушена окончательно, Лю Лулу решила надавить на Тан Фэя и даже пригрозила Тан Фею, что она раскроет всем характер отношений между Тан Фэем и Гу Юньси.

Собака спрыгнула со стены, и даже её базовый IQ испарился.

Тан Фэй безо всяких колебаний просто повесил трубку. Даже если бы у неё была видеокамера, чтобы следить за ним в течение 20 часов, это просто не могло его обеспокоить.

Этот выстрел абсолютно не попал в цель.

___

Из-за чрезвычайного происшествия в виде покушения на умышленное убийство с применением ножа, школа специально дала Гу Юньси несколько выходных дней. Тан Фэй был достаточно дерзким, чтобы взять такой отпуск вместе с ним, оставаясь с ним вместе дома на весь день, чтобы развеселить его.

Отпуск от посещения занятий Гу Юньси дал шанс и Тан Циню. Мужчина сильно надавил на него, и когда они этим занялись, они совершенно забыли о том, что отец Ань был по соседству.

Когда он проснулся утром этого дня, Гу Юньси молча терпел боль в пояснице и пил кашу, наблюдая за надуманным выступлением Лю Лулу по телевизору. Он также время от времени обсуждал это выступление с Тан Фэем.

Таким образом утром все у него было очень гармонично, пока папа Ань не позвал его в свою спальню с мрачным лицом.

Сердце Гу Юньси слегка дрогнуло, ведь он прекрасно понимал, что совсем недавно они с Тан Цинем испытали такой мощный экстаз.

«Пойдем», – отец Ань сидел на кровати, обхватив себя руками, и смотрел на Гу Юньси с серьезным выражением лица: «Какие у вас отношения с командиром Тан и почему ты остаёшься в его комнате ночью?».

Имя Тан Циня больше не являлось для отца Ань сокровенным, но он всё еще сохранял к нему уважение. Поэтому, пока всё не прояснится, он не будет осуждать людей по своему желанию.

Отец Ань вовсе не был слепым. За последние два дня он прекрасно разглядел эту странную близость между Гу Юньси и Тан Цинем. Он был настроен скептически. А вчера вечером он вышел попить воды и случайно услышал голос из комнаты Тан Циня. Оттуда доносилось громкое мужское сопенье.

Гу Юньси склонил голову, демонстрируя свою полную готовность к признанию ошибок.

Они с папой должны были вернуться домой на следующий же день, но каким-то образом их дом оказался полон разных вещей, которые им не принадлежали. Разобраться с ними было бы невозможно и в течение десяти с половиной месяцев.

Отец Ань решил, что это была чья-то месть ему, но Гу Юньси очень хорошо знал, что это был почерк его мужчины. Месть отнюдь не была бы такой нежной.

«Папа. Он мне очень нравится», – Гу Юньси поднял глаза на отца Аня и очень серьезно сказал: «Я люблю его».

«Чепуха!», – отец Ань внезапно встал: «Вспомни, сколько тебе лет, откуда ты можешь знать, что тебе нравится и что ты любишь?».

Отец Ань вырастил оригинальное «я» этого тела сам, и его любовь к своему сыну можно было только представить.

Он не ругал его и ничего не делал с Гу Юньси, но вместо этого он с беспокойством взял Гу Юньси за руку и сильно нахмурился, пытаясь убедить его: «Дитя, давай пойдём с папой домой, и скоро ты забудешь его».

Отец Ань глубоко вздохнул, когда увидел глаза Гу Юньси. Затем он сказал: «Для меня не имеет никакого значения то, что тебе нравится мужчина. Папа может это принять. И в будущем мы обязательно выберем для тебя очень хороший вариант».

В глазах отца Ань дело было не в самом Тан Цине и его личности, а в возрасте и теле Тан Циня. Он был благодарен ему и восхищался Тан Цинем, но Тан Цинь определенно не был хорошим выбором для его сына.

Тан Циню уже сорок пять лет, а его сыну всего семнадцать.

Однако страсть в глазах Гу Юньси глубоко встревожила отца Ань. Он прикрыл своё слегка побаливающее сердце и очень строго посмотрел на Гу Юньси: «Аньянь, послушай папу и попрощайся с ним».

Гу Юньси закрыл глаза, он не был изначальным «я» этого тела, но теперь ему было суждено больно ранить папино сердце.

«Папа, прости, но я не могу этого сделать. Я действительно очень сильно люблю его».

«Я люблю его так же, как ты любишь маму».

___

Жизнь Лю Лулу была полностью разрушена этим грязным видео, и как бы она ни пыталась снова подчеркнуть свою невиновность, это была просто предсмертная агония.

Все родственники и друзья относились к ней как к незнакомке, особенно семья, которая зависела от ее отца, и для которой он был главной защитой в их жизни, полностью разорвала с ней всякие отношения, и эти люди откровенно сказали ей, что они никогда больше не будут с ней общаться.

Старшая школа Юньчэнь № 1 не отчислила её из-за всего этого, ведь, в конце концов, насколько известно личная жизнь является свободой воли каждого ученика.

Но даже обладая такими сильными психологическими качествами, Лю Лулу не могла ходить в школу под градом презрительных взглядов со всех сторон.

Группы журналистов каждый день стояли у ее двери, стремясь заработать рейтинги, беря у нее интервью.

Однако наказание Лю Лулу было не таким простым и ещё закончилось. Когда она испытала наркотическую интоксикацию и упала на пути к Тан Фэю, это стало уже началом её настоящего пути к смерти.

После того, как она упала в обморок, добрый прохожий отвез ее в больницу, точно так же, как и в финале, который она приготовила для Аньяня, и препарат, обнаруженный больницей, был передан в полицейский участок Юньчэня для назначения принудительного лечения.

Но, что было еще хуже этого, в больнице выяснилось, что Лю Лулу была беременна. Она вынашивала ребёнка, отец которого был неизвестен.

Когда она услышала новость о своей беременности, подобную внезапному падению в ледяную пещеру, ее стошнило. Существование этого ребенка будет только напоминать ей всегда о той ночи, которая была её самым страшным кошмаром.

Она ненавидела этого ребенка, но теперь этот ребенок стал её святым покровителем. Закон гораздо мягче относился к беременным женщинам.

Этот вопрос вызвал новую волну шумихи в связи с сообщением об этом юньчэньских СМИ. Догадки о биологическом отце ребенка стали излюбленной шуткой жителей Юньчэня, когда они развлекались.

К тому же её младший брат в тюрьме также признался в её подстрекательстве к убийству в это же время.

Несмотря на то, что Лю Лулу категорически отрицала это, полиция решительно начала расследование и забрала все записи с видеокамер школы за тот день, чтобы подтвердить, что эти двое действительно в тот день контактировали между собой.

Во время допроса эти брат и сестра начали бросаться друг на друга как две собаки.

Но, в конце концов, из-за недостаточности доказательств, подстрекательство Лю Лулу к умышленному убийству не было установлено, и полицейский участок мог посадить её только за злоупотребление наркотиками.

Однако, поскольку она была беременна и ранее не имела судимости, полиция, после тщательного рассмотрения её дела, решила дать ей шанс избежать тюремного заключения.

На первый взгляд, Лю Лулу получила свой второй шанс, но как у неё могло хватить силы воли, чтобы самостоятельно избавиться от наркотической зависимости, а любой приём наркотика при наркотической интоксикации только углублял бы её зависимость всё сильней и сильней и, в конечном итоге, она всё равно стала бы рабом наркотиков.

В дополнение ко всему этому, кроме старого дома семьи Лю, все остальные активы семьи были заморожены. И Лю Лулу упала в облака и полностью потеряла все причины, по которым она решила остаться в этом мире.