Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 87

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 87

«Моё лицо, моё лицо!», – Бай Иньянь зашипел от ужаса, глядя на человека, чья плоть и кровь были размыты в зеркале.

Он запаниковал, достал кровоостанавливающее лекарство, вытер им лицо, и от боли, разъедающей его сердце, он просто не мог не свернуться калачиком, дрожа всем телом.

Когда боль немного утихла, он сразу же с нетерпением подошёл к зеркалу, чтобы снова взглянуть на своё лицо, и увидел на нем глубокую рану. Он слегка коснулся её своими пальцами, и его тело снова задрожало.

Бай Иньянь смахнул всё, что было на столе и закрыл глаза от боли.

Что именно на него напало, он не видел ясно, но даже если бы он это нашёл, разве это изменило бы что-нибудь, разве смогло бы его лицо снова быть в порядке?

Хэ Цитянь любит красоту, как это лицо может удержать Хэ Цитяня?

И сейчас для него наступил ключевой период, когда он должен дать Хэ Цитяню принять лекарство. Если Хэ Цитянь не придёт к нему, то уже через несколько дней станет известно, что у его организма есть проблемы. К тому времени первым, кто усомнится, будет он сам?

Бай Иньянь только чувствовал, что все его тело было холодным. Он подошел к кровати, крепко обхватил свое тело руками и свернулся калачиком в углу кровати, его разум жил жизнью, которой никогда раньше не было в Долине Божественной Медицины.

Действительно ли он влюблен в Хэ Цитяня? Стоит ли Хэ Цитянь того, чтобы он так много за него платил?

Нет, он прав!

Спустя долгое время Бай Иньянь внезапно расплылся в нервной улыбке, и улыбка на его губах была страшной и пугающей.

Если бы не исчезновение Фэнь Ициня три года назад и не эксцентричность Байли Чаньциня на протяжении более чем десяти лет, он не стал бы тем, кем он является сегодня.

В его любви нет ничего плохого. Рано или поздно он отплатит Хэ Цитяню.

Бай Иньянь встал, снова с широкой улыбкой подошел к туалетному столику, поднял с земли бронзовое зеркало и легонько постучал по молодому человеку, который появился внутри.

Он ученик Долины Божественной Медицины. Не имеет значения, если он потеряет свою внешность. У него также есть И Руньшу. Пока пройдет этот промежуток времени, Хэ Цицянь будет для него мертв. А потом уже ничто не будет выглядеть так как сейчас.

Подумав об этом, Бай Иньянь снова рассмеялся. Раз уж Хэ Цитянь так любит красоту, он мог бы с таким же успехом заставить и себя самого выглядеть лучше.

Сяо Сюнь уставился на великого человека, стоявшего перед ним, и недоверчиво спросил: «Ты действительно хочешь сказать, что ты действительно хочешь вывести меня из резиденции культа демонов?».

Мужчина посмотрел на него с серьезным выражением лица и хрипловато ответил: «Да».

Он каким-то образом услышал глубокий мужской голос, почему-то покраснел и спросил: «Почему ты мне так помогаешь?».

Он и этот человек были в лучшем случае знакомыми незнакомцами, но этот человек был готов рискнуть своей жизнью, чтобы вывести его отсюда. Сяо Сюнь провел двадцать лет в резиденции культа демонов, видя ветер и луну между людьми, он неизбежно должен был много думать.

«Тебе не нужно этого знать. Через десять дней я снова приду к тебе», – безучастно произнес мужчина холодным голосом.

Тело Сяо Сюня задрожало, его голова склонилась в отчаянии, и он не смог удержаться, чтобы не коснуться своими пальцами ямок на своем лице.

Он был капризен, он был очень уродлив внешне, и настолько уродлив внутри, что осмеливался думать о чужой любви.

Если это действительно так, то было бы неплохо, если бы у него была внешность плейбоя.

Несколько месяцев назад Хэ Цитянь привел Фэнь Ициня, человека, полного Цзяньчжоу, обратно в резиденцию культа, Сяо Сюнь все еще помнил это в своем сознании. Он впервые увидел такого красивого мужчину, и каждое его движение заставляло Сяо Сюня падать.

«До свидания!», – человек посмотрел вниз на маленькую сороку, которая низко склонила голову, он не смог понять почему, он так ничего и не заметил, попрощался и исчез.

___

«Лидеру Лиги Тань, в этот момент посреди ночи, должно быть, есть что обсудить со мной», – шутливо сказал Байли Чаньцинь, указывая на кресло напротив.

Тань Люфэнь был ошеломлен и сделал подарок Байли Чаньциню: «Байлигу, я взял на себя смелость, чтобы прийти сюда, потому что я хочу попросить Гу Чжу кое в чём мне помочь».

«Что? Со стороны твоего отца?», – Байли Чаньцинь поднял бровь, выпил чашку чая, а затем сказал: «Хочешь, чтобы я скрыл от него то, что я знаю об Ицине?».

Тань Люфэнь долго молчал, а потом он кивнул.

«Личность Ициня пока неясна, и я не хотел бы разочаровывать своего отца».

Байли Чаньцинь усмехнулся и взглянул на него: «Это веская причина. Если бы я не видел этого собственными глазами, я бы никогда не поверил, что Тань Мэнь, которого хвалили все в области рек и озёр, был таким уважаемым человеком!».

Байли Чаньцинь, естественно, понимал, что то, что он сказал, этому человеку было слишком тяжело слушать, но этот человек отнял у него самого любимого ученика, или, в том случае, если эти двое всё-таки могут быть братьями, он всё еще не думал о покаянии и пошел до конца.

С одной стороны, он очень ценил чувства Тань Люфэня к Фэнь Ициню, с другой стороны, он действительно не хотел, чтобы ребенок, которого он вырастил, жил жизнью инцеста.

Личность Фэнь Ициня до сих пор была неизвестна, но он понимал, что у Фэнь Ициня были все шансы оказаться младшим сыном семьи Тань. Мало того, не только он так думал, даже сам Тань Люфэнь тоже думал так.

«Это тоже может стать ошибкой», – Тань Люфэнь совершил ритуал для Байли Чаньциня, а затем сурово посмотрел на путь сидящего напротив него человека: «Мастер долины Байли, есть некоторые вещи, которые следует пока держать в секрете. Пусть пока это будет секретом. Ициню просто надо позволить жить пока беззаботной жизнью».

Байли Чаньцинь долгое время ничего не говорил и только смотрел на Тань Люфэня, потом он вздохнул и сказал: «Ну что ж, это дело, пусть будет так. Я не буду вмешиваться в твои отношения с Ицинем, и я не буду ничего говорить своему брату Тань. Другими словами, это целиком будет зависеть от того, что будешь делать ты».

Если это просто ошибка, то все будут счастливы, но если они действительно братья, то это будет лишь временной мерой.

«Спасибо, господин Гу», – во взгляде Тань Люфэня появилась легкая улыбка и искренняя благодарность.

Байли Чаньцинь махнул рукой, жестом велел ему выйти, а затем бросил чайную чашку в окно с криком: «Убирайся!».

Лу Чжун дотронулся до своего носа и запрыгнул в окно. Держа в руке белую фарфоровую чашку, он почтительно поставил ее на стол перед Байли Чаньцинем и криво улыбнулся.

«Добрый вечер, хозяин!».

Байли Чаньцинь небрежно взглянул на него и холодно спросил: «Что ты делаешь?».

Лу Чжун улыбнулся и спонтанно сел напротив Байли Чаньциня: «Я не знаю. После сегодняшней встречи с Гу Жу я запутался в своих мечтах, и моё сердце билось быстро, но со стороны Гу Жу тоже всё было очень неспокойно».

Байли Чаньцинь безжалостно отвесил Лу Чжуну пощечину и бесстрастно посмотрел на него, сказав: «Ты самый легкомысленный человек в лиге боевых искусств».

Лу Чжун вовсе не рассердился. Он коснулся красной и опухшей щеки на своем лице и улыбнулся: «Верхний луч неправильный, а нижний луч кривой. Наш лидер повернулся к брату ветра меньше чем за месяц. Интересно, смогу ли я прикоснуться к сердцу Гу Чжу за один месяц?».

Он относился к Тань Люфэню как к брату и, естественно, не хотел над ним смеяться.

Не говоря уже о том, что сегодня сам он прекрасно чувствовал, на что похожа любовь с первого взгляда в этом сюжете.

Байли Чаньцинь взмахнул рукавами и резко отодвинулся в сторону от него. Лу Чжун сразу же почувствовал, что щека на его лице стала горячей и неудобной, и он не мог удержаться, чтобы не почесать её, слегка расцарапав её до крови.

Байли Чаньцинь посмотрел на него с усмешкой: «Следующий выход не так уж плох, не обвиняй меня потом за то, что я так безжалостен».

Вообще-то него был очень мягкий характер, но он и сам не понимал, почему он так встревожился, когда увидел этого человека.

Между ними двоими было больше десяти лет разницы в возрасте, и этот человек осмелился использовать его для развлечения, это была **** вещь!

Лу Чжун рассмеялся, почесывая зудящее место. Ради того, чтобы получить этого человека, ему легко было вытерпеть этот маленький зуд и эту боль, и он был всё так же счастлив.

___

Гу Юньси лежал на кровати и очень скучно листал книгу. Внезапно Цзинь Тянь показал ему свою фигурку, уютно устроившись у него в руке, и льстиво лизнул его.

«Вернулся!», – легко сказал Гу Юньси, касаясь головки Шокирующего Небеса и спросил: «Ну и куда же ты ходил сегодня?».

«Я был в резиденции культа демонов!», – Цзинь Тянь изменил позу и залез в объятия Гу Юньси: «Я нашел кое-кого, от кого исходило ощущение души этого человека, воспринимаемое моим телом, и я разрушил способности Бай Иньяня».

Говоря об этом, Цзинь Тянь не мог не поднять грудь. А затем он продолжил: «Этот человек смуглый и черный, и владелец видел его один раз».

Гу Юньси на некоторое время задумался: «Это тот человек, который бросил меня в комнату Хэ Цитяня?».

«Да!», – учитель был умен, но он всё же сумел шокировать Гу Юньси и он продолжил: «Хэй Букюцю имеет отношения с этим человеком».

Гу Юньси замер, глядя на выражение гордости на мордочке Шокирующего Небеса, и беспомощно покачал головой. Что значит имеет отношения, этот любовник, кажется, предает его.

«Что между ними происходит?», – поскольку он точно не младший брат Тань Люфэня, очень даже вероятно, что тот маленький ребёнок из семьи Тань находится сейчас в резиденции культа демонов.

Цзинь Тянь наклонил голову и подумал: «У Хэй Букюцю такая же кровь, как у мужчины, и его душа неполноценна, как и у Лу Чжуна».

Гу Юньси был поражен, он нахмурился и спросил: "Ты имеешь в виду, что душа Лу Чжуна неполна?».

Если Лу Чжун – это тот, кто следует за ним и его возлюбленным по мирам, то почему его душа неполноценна, это дело рук Небес?

«Да. Душа Лу Чжуна такая же, как у Хэй Букюцю, и они разделены».

___

Под тусклой лампой в бронзовом зеркале рядом со столом отражался красивый мальчик. Уголки его глаз были слегка приподняты, а в уголках рта играла очаровательная улыбка, которая была похожа на улыбку Фэнь Ициня, когда он слегка улыбался.

Бай Иньянь протянул руку, чтобы разгладить небольшую морщинку в середине его лба. Он пристально посмотрел на молодого человека в зеркале и удовлетворенно улыбнулся.

Его лицо должно было вырасти таким, оно должно было быть красивее, чем у Фэнь Ициня, и лучше, чем у других домашних невесток мужского пола лидера культа демонов. Почему он раньше не подумал о том, чтобы замаскироваться под Ироня?

Ранним утром второго дня Сяо Сюнь умылся вместе с Бай Иньянем. Получив разрешение войти в дом, он увидел на кровати незнакомца. После тщательной идентификации он внезапно понял, что этим человеком был Бай Иньянь.

«А что, разве это не красиво?», – Бай Иньянь сел на кровати, поднял глаза и слегка улыбнулся: «Лидеру нравится не только такая чувственность».

Сяо Сюнь поспешно опустился на колени и не осмелился поднять на него глаза только для того, чтобы обнаружить, что Бай Иньянь казался еще более странным.

«Я тебя кое о чем спрашиваю, разве ты не понимаешь?», – Бай Иньянь приподнял лицо Сяо Сюня пальцами ног, а затем сильно ударил его: «Я красивый ?!».

«Прекрасен, сын просто прекрасен», – Сяо Сюнь прикрыл грудь, отполз назад и поперхнулся.

«К кому ходил лидер прошлой ночью?».

«Нет. Я слышал о том, что лидер вчера вечером говорил с некоторыми церковными лидерами и не спал всю ночь».

«Это хорошо. Ха-ха-ха, я знал, что лидер не может оставить меня», – Бай Иньянь улыбнулся и потер глаза.