Онлайн чтение книги Правильный путь раздачи пощечин при переселении The Correct Way of Face-Slapping in Transmigration
Правильный путь раздачи пощечин при переселении Глава 24

Правильный способ пощечины при быстрой трансмиграции

Глава 24

«Председатель, это финансовый отчет за прошлый месяц», – высокая и красивая женщина положила документ на стол мужчины. Ее голос был мягким и нежным, и она говорила так, как будто кокетничала с ним, сладко и тягуче.

«Ммм. Да, теперь ты можешь идти», – прозвучал глубокий магнетический голос. За большим письменным столом сидел мужчина, который в настоящее время был целиком погружен в работу. Он был высок, его рост достигал почти 190 см, красив, одет в серо-голубой костюм с высокой посадкой и выглядел на редкость очаровательно с таким серьезным взглядом. К сожалению, здесь было немного темновато.

Женщина слегка прикусила губу, и ее тонкие пальцы, накрашенные нежным лаком для ногтей Lancome, слегка коснулись тыльной стороны темной руки мужчины. Она устремила на него манящие, соблазняющие глаза.

«Есть что-нибудь ещё?», – мужчина, казалось, вообще не почувствовал провокационного поддразнивания и не заметил изящной внешности женщины перед ним. Густые брови, затененные бакенбардами, были наморщены, и он бросил на неё вопросительный взгляд.

«Нет, Босс, ничего», – секретарша притопнула ногой и неохотно отступила. Редкая возможность была упущена вот так вот просто, а ведь так много людей мечтало о любовных отношениях с этим самым богатым человеком в стране.

Вэй Симо наморщил лоб и откинулся на спинку стула. В последнее время он никак не мог как следует выспаться ночью. Каждую ночь, как только он засыпал, ему снился странный сон. Однако, когда он просыпался, он вообще не мог вспомнить содержание этого сна. У него было только ощущение потери и подавленности, как будто он потерял что-то очень важное. Но как это было возможно?

В настоящее время он был очень успешен в своей карьере и у него было столько денег, что он не смог бы потратить их и за всю свою жизнь. Его давняя боль, связанная с историей его первой любви, была исцелена с возвращением к нему Шу Нина, и у него родился такой очаровательный сын.

У него было всё, чего другие не смогли бы получить и за всю свою жизнь, но это ощущение потери и подавленности было чрезвычайно сильным и настойчивым. Он был немного раздражён этим, дергал себя за галстук и закрывал глаза.

«Что же это, черт возьми, такое, отпусти меня!»

«Извините, но Председатель никого не принимает без предварительной записи».

Дремота Вэй Симо была прервана звуками ссоры. Он не мог не нахмуриться, открывая дверь своего кабинета в офисе с мрачным выражением лица.

«Мо!», – как только Шу Нин увидел фигуру Вэй Симо, он оттолкнул секретаря, стоявшего у него на пути, сердито подошел к Вэй Симо и пожаловался ему: «Ваш секретарь так раздражает меня, он не позволяет мне пройти, даже несмотря на то, что я пришел повидать Вас».

Его тон был интимным и естественным, давая понять окружающим, что он и Вэй Симо очень хорошо знали друг друга, и предполагая, что секретари просто не воспринимают его всерьез.

«Он всего лишь выполнял свою работу», – выражение лица Вэй Симо стало немного более обнадёживающим. Однако Шу Нин был тем человеком, которого, как он думал, он обидел раньше. Его терпимость ко всем действиям Шу Нина была гораздо выше, чем к действиям любых других людей. «А, Нин, ты пришел сюда за чем-то конкретным?»

Но Шу Нин было слишком сильно избалован Вэй Симо. Видя, что последний не отругал секретаря за то, что тот не уважил его как следовало бы, а вместо этого даже защищал его, он был крайне недоволен. Однако он вспомнил, что все еще нуждается в помощи Вэй Симо, поэтому пока он подавил свой гнев.

«Ага. Давай пойдем и поговорим у тебя в кабинете.»

«Хорошо».

После обмена с ним этой парой фраз, Шу Нин бросил на секретаря торжествующий взгляд и интимно схватил Вэй Симо за руку. Брови Вэй Симо нахмурились, но, в конце концов, он не убрал руки Шу Нина.

«Что за черт!», – молодой секретарь-мужчина, который также был тем, кто только что не пропускал Шу Нина, сердито швырнул бумаги на стол. «Нет, ребята, вы видели, какое гордое он сделал лицо? Неужели он полагает, что эта компания его собственный дом? Что он может приходить сюда и уходить отсюда в любое время, когда ему только заблагорассудится?»

«Хорошо, хорошо, но ведь это уже не в первый раз происходит. Серьезно, почему ты должен каждый раз останавливать его?», – женщина лет сорока, одетая в длинное черное платье, успокаивающе похлопала его по плечу.

«Я просто терпеть его не могу. Он не является ни сотрудником, ни деловым партнером Босса, и все же он уверен, что может увидеть Босса в любое время, просто по первому требованию. Кто дал ему такие большие полномочия?»

«Их дал ему сам Председатель», – ответила девушка рядом с ним, пожав плечами.

Между секретарями давно уже не было секретом то, что Шу Нин жил теперь в доме Вэй Симо.

Мужчина холодно фыркнул и закрыл рот. Все они могли видеть, что их Босс был слишком добр к этой маленькой кинозвезде и вложил очень много денег, чтобы поддержать его актерскую карьеру.

Более того, эта наглая кинозвезда уже полностью переехала в резиденцию Босса, что практически рассказывало всему миру об особых отношениях между ними. Любой, кто был достаточно умен, определенно больше не стал бы противостоять Шу Нину.

Учитывая то, что этот молодой человек смог стать одним из наиболее умелых секретарей Вэй Симо, он определенно был достаточно проницательным, и его IQ был очень высоким. Тем не менее, ему категорически не нравился Шу Нин, и он считал, что этот мужчина был с головы до ног фальшивым.

Ему было уже 30 лет, но он все еще вел себя как подросток. Более того, он дулся как ребёнок, когда злился. Вот и сейчас он снова надулся! К нему было бы очень легко придраться. Каждый раз, когда Шу Нин открывал рот, чтобы что-нибудь сказать, тон его голоса был таким тошнотворно слащавым, что слышать его было просто невыносимо. Секретарь хотел бы использовать утюг, чтобы помочь Шу Нину выровнять свой язык, и лишь после этого позволил бы ему говорить.

Во всяком случае, он так много раз задерживал его, но Босс еще ни разу не сделал ему выговора за это, и он никогда не приказывал ему предоставлять этой маленькой кинозвезде какие-либо особые привилегии. Хм, а может быть некто просто сильно забегает вперёд? Тогда в конце концов, когда его планы рухнут, мы все увидим, кто тут был клоуном.

В кабинете Вэй Симо налил Шу Нину чашку чая и мягко спросил: «Ну Нин, что же ты хотел бы обсудить со мной?».

Шу Нин сделал один глоток и поставила чашку с чаем на стол. После 13 лет за границей он предпочитал пить кофе и несколько раз говорил об этом Вэй Симо. Но Вэй Симо как будто вообще его не слышал, он всегда наливал ему чай.

«Дело вот в чём. У нашей компании есть сценарий одного фильма, в котором я хотел бы сыграть роль главного героя, но на его съёмки у компании все еще недостаточно средств. Я хотел спросить, можешь ли ты инвестировать в этот фильм?». После того, как Чжоу Сиран был полностью раздавлен им, Шу Нин перешел именно в ту компанию, с которой в своё время был подписан контракт у Чжоу Сирана, и с легкостью наслаждался всеми ресурсами, принадлежавшими раньше Чжоу Сирану.

Эта компания была далеко не самым крупным игроком в индустрии развлечений. И при поддержке Вэй Симо Шу Нин, естественно, мог бы подписать контракт с любой намного более крупной компанией. Однако, он предпочитал быть «куриной головой, а не хвостом феникса» (т.е. большой рыбой в маленьком пруду, а не маленькой рыбкой в большом пруду).

«Хорошо. Я отдам приказ моему финансовому департаменту, чтобы он связался с вами позже», – Вэй Симо кивнул и без малейших колебаний согласился, поскольку деньги для него не слишком много значили. Кроме того, он и Шу Нин знали друг друга уже более десяти лет. И Ли Фэн тоже когда-то был его лучшим другом, и он не стал бы скупиться там, где смог бы оказать какую-либо реальную помощь.

Шу Нин посмотрел на глубокое и красивое лицо Вэй Симо. Его губы изогнулись в чарующей улыбке, а глаза наполнились невыразимым ликованием.

___

«Сиран, давай скорее сюда!» – как только Гу Юньси вышел из машины, он услышал этот знакомый голос. Он поднял голову, и глаза его расширились от удивления.

Цао Юй подбежал, поднял коробку, стоявшую рядом с Гу Юньси, вытер пот с лица и сказал с улыбкой: «Ну наконец-то ты пришел, а то я жду тебя уже целый час». Его лицо было загорелым, что свидетельствовало о том, что он долгое время находился под солнцем.

Гу Юньси собрал весь остальной багаж и спросил: «Юй-ге, а ты-то почему здесь?». Увидев Цао Юя, Гу Юньси догадался о причине его появления в этом месте, но все равно выразил свои сомнения соответствующим образом.

«В прошлый раз, когда я выслушал твой анализ этого сценария, я сразу почувствовал, что фильм режиссера Гу действительно должен быть хорош. Я вернулся, чтобы подробней изучить сценарий, и тоже подал заявку на роль. И, эй, мне также посчастливилось быть избранным. Ха-ха-ха», – Он схватил Гу Юньси за плечо своей свободной рукой и улыбнулся, – «Мы, братья, снова будем играть вместе. Разве это не делает тебя счастливым?».

Гу Юньси кивнул ему, соглашаясь: «Конечно!». Цао Юй был единственным другом изначального "я" его тела. Чжоу Сиран и раньше мечтал о том, чтобы снова поработать с ним вместе.

Он с большим оптимизмом относился к режиссерским способностям Гу Синя. Таким образом, когда он упомянул о сценарии фильма в присутствии Цао Юя, у него возникла мысль предложить и ему тоже принять в нем участие. И все же он не мог сказать ему об этом напрямую. В конце концов, и сам Цао Юй и обстоятельства его жизни были другими. Он ещё не дошел до того состояния, когда ему приходилось бы полагаться только на гей-фильмы, чтобы иметь возможность вернуться в индустрию развлечений. Но неожиданно Цао Юй действительно сам сложил все «свои яйца в одну корзину» и присоединился к нему.

Эти двое шли и весело болтали на ходу. Поставив багаж на пол, они умылись. Потом Цао Юй наклонился к Гу Юньси и озорно пошевелил бровями: «Так ты хочешь узнать, кого играю я? Умоляй меня, и тогда я, так и быть, скажу тебе».

Гу Юньси слегка оттолкнул его, поддразнивая: «С твоей-то медвежьей фигурой, кого же еще ты можешь сыграть, кроме как генерала?»

«Хе-хе-хе. Послушай, да ты мне завидуешь!», – Цао Юй гордо выпятил грудь, задрал футболку и похлопал себя по завидным мышцам живота, состоящим из восьми кубиков: «Смотри, смотри, телу этого брата просто суждено стать телом генерала». Затем он разразился беззаботным смехом.

Гу Юньси тоже весело рассмеялся. Цао Юй вообще был беззаботным и веселым человеком. И они очень хорошо ладили.

На следующий день после всего лишь однодневного отдыха съемочная группа обзвонила всех актеров. На этот раз ими проводилась полностью закрытая съемка, и весь необходимый для неё реквизит уже был на месте. Поэтому от актеров жёстко требовалось не покидать съёмочной площадки всё время съемок, а в противном случае им грозила бы уплата большой суммы штрафа.

Это было оговорено в контракте, но таков был обычный стиль Гу Синя. Вы могли бы решить не подписывать контракт и не подчиняться ему. Но если уж вы подписали его, вы просто обязаны были следовать его правилам.

«Всем занять свои места!», – менеджер по реквизиту громко призывал всех членов съёмочной группы занять свои места. Он буквально кричал, потом вытер пот с лица и выругался, что такие жаркие летние месяцы действительно могут переносить не многие люди.

Гу Синь невозмутимо сидел на стуле в шортах, в рубашке с короткими рукавами и в шляпе от солнца, наслаждаясь электрическим вентилятором. Он выглядел очень круто (с учётом царящей вокруг жары) и его вид совершенно не соответствовал какому бы то ни было имиджу. Он забрал громкоговоритель из руки своего ассистента и крикнул в него: «Чжоу Сиран! Чжоу Сиран, выходи быстрее!».

Губы Гу Юньси дрогнули. Под пристальными взглядами окружающих его людей он вышел из толпы. Как только Гу Синь увидел его, он поспешно поднялся на ноги, взял его за руку и быстро повел под навес. По пути он искренне наставлял его: «Ты мой главный герой, ты ни в коем случае не должен перегреваться на солнце». Он не скрывал своего особого отношения к Гу Юньси и не заботился о том, вызовет ли оно недовольство у других актёров.

Сначала Гу Юньси сделал вид, что смиренно отказывается, но затем пошел вместе с ним, выпивая по пути холодный напиток, который протянул ему ассистент. Цзинь Тянь сладко зевнул, пристрастие его хозяина к актерскому мастерству вспыхнуло снова. Похоже, пока он неплохо справлялся, путешествуя по наивному, невинному маршруту маленьких белых цветов.

На этот раз он все еще принял форму кольца, но Гу Юньси пришлось положить его в карман на уровне груди, потому что во время съёмок он не мог носить никаких аксессуаров. Цзинь Тянь несколько раз счастливо перекатился и потерся о грудь Гу Юньси через одежду.

Он уже давно не был так близок со своим Учителем, «Ууу». В прошлом мире рядом всё время была эта большая бочка с уксусом – Цинь Мо, который ему совсем не нравился. Несколько раз, пока его Учитель спал, тот тайком снимал Цзинь Тяня с пальца Учителя и бросал его в мусорное ведро. А когда Цзинь Тянь пожаловался на эту вопиющую несправедливость, Учитель велел ему подладиться под этого человека. С чего бы это, ведь этот человек был таким избалованным!

После того, как съемочная группа быстро провела очень простую стартовую процедуру, они сразу же, без какого-либо дополнительного времени, приступили к официальным съемкам. Говорили, что никто не хотел вкладывать деньги в этот фильм, в конце концов, фильм на такого рода тему даже нельзя было бы потом показать. Инвестировать в это считалось бы пустой тратой денег. Но, наконец, режиссеру Гу каким-то образом удалось убедить кого-то инвестировать, чтобы у него действительно были деньги для начала съемок.

Для Гу Сина время – деньги, и никому не позволялось задерживать прогресс съёмок фильма.