Экстра 2. Единственная возможность. Часть 5

На сей раз были все шансы, что их план увенчается успехом.

Сюэ Мэн собирался на деле доказать, что в этом мире нет пар, которые невозможно разрушить, если игрок усердно работает над разрушением этой самой пары. В новом раунде под названием «Мо Жань не гей» (так он мысленно окрестил это прохождение игры) игрок Сюэ Мэн сможет в полной мере продемонстрировать свой недюжинный интеллект и наконец успешно разлучить эту чертову парочку кобелей.

Вместе с драконом они внимательно изучили инструкцию, выбрали главную героиню, разработали детальный план и разделились. Пока человек следил за маленьким Мо Жанем в северной части парка, дракон не спускал глаз с маленького Чу Ваньнина в южной части парка. В итоге им удалось добиться, чтобы после завершения весенней выездной экскурсии Мо Жань сел в школьный автобус и умчался прочь, так и не увидев даже рукава Чу Ваньнина.

Все прошло просто замечательно.

— Мы сделали это!

— Мы смогли заставить Мо Жаня подружиться с девочкой Цзы Цзяньли!

— Очень скоро они станут лучшими друзьями!

— А когда оба достигнут половой зрелости, обязательно начнут тайком встречаться за спиной у родителей!

— У них будут свидания в школьной форме после школы!

— Они будут подкладывать в портфели друг другу любовные записки и коробки приторно-сладкого шоколада!

— А когда после вечерних факультативов в старшей школе на них внезапно обрушится ливень, он понесет ее на спине, чтобы не намочить ее розовые кожаные туфельки!

Запрокинув голову, Сюэ Мэн разразился смехом:

— Розовые кожаные туфельки — это как-то чересчур, — но тут его осенило, и он продолжил с блеском в глазах, — но под проливным дождем нести любимую девушку домой на спине — просто отличная идея... Какой рост был у Мо Жаня в старшей школе?

Сяо Чжулун шумно начал перелистывать инструкцию:

— От ста восьмидесяти шести до ста восьмидесяти девяти, смотря как повезет, но в любом случае где-то в этом диапазоне.

Сюэ Мэн прицокнул языком:

— Тогда и правда… — На его лице появилось странное выражение, похожее на восхищение, за которым скрывалась зависть к человеку, достигшему того, о чем он сам мог только мечтать. В итоге он скуксился так, словно у него разболелся коренной зуб, надулся и скривил губы, не желая продолжать обсуждать эту досадную тему.

Конечно, ему не хотелось, чтобы Сяо Чжулун заметил, что он все еще носит стельки для увеличения роста.

— В общем, их дорога к любви будет очень ровной и гладкой, — подвел итог Сюэ Мэн и даже добавил с бешеным энтузиазмом на грани одержимости: — Все должно пройти хорошо. Иначе мне нечего будет доложить Цзян Си.

Чтобы убедиться в крепости чувств и стабильности развития зародившихся отношений новой девочки и Мо Жаня, Сюэ Мэн решил еще какое-то время понаблюдать за ними. Конечно, в этой игре-симуляторе была предусмотрена возможность настройки скорости течения времени, так что, чтобы попасть в заданную точку, им нужно было лишь указать нужную дату.

— Мы хотим увидеть первое свидание Мо Жаня и этой девочки, — задал вводные Сяо Чжулун.

Сюэ Мэн решил уточнить запрос:

— Наедине, без третьих лиц, хотя, конечно, в их годы это еще нельзя назвать свиданием, но ты у нас такой умный, так что должен понять, что мы имеем в виду, — Похоже, он уже напрочь забыл, что до этого назвал составителя инструкции «искусственным слабоумием».

— Это может быть совместное развлечение, или выполнение домашнего задания, или еще какие-то детские забавы вроде игры в семью и тому подобного, — еще немного подумав, добавил он к сказанному, — в общем, все в таком роде.

Несмотря на то, что ранее его позорно назвали «искусственным слабоумием», путеводитель очень точно перенес их ровно на одну неделю и три дня вперед.

Само собой, это был вечер, и они оказались на цокольном этаже большого жилого комплекса. По теплому желтому свету, льющемуся из окон кухонь, где хозяйки ловко орудовали кастрюлями и сковородками, а также по детскому гомону и идущему фоном едва различимому мужскому голосу диктора, зачитывающего программу новостей, они смогли заключить, что сейчас примерно около семи часов вечера.

Сюэ Мэн и Сяо Чжулун думали, что им придется немного подождать, но Мо Жань появился почти сразу.

Как и ожидалось, у него на спине был маленький рюкзак, а в руках — ланч-бокс с пиратским изображением мультяшного Винни-Пуха. Нос медвежонка уже совсем истерся, что делало изначально некрасиво нарисованного Винни-Пуха еще более отвратительным и нелепым.

 Но вся отвратительность и нелепость нарисованного медведя меркла благодаря улыбающейся и весело чирикающающей девочке рядом с Мо Жанем.

— Моя семья живет на втором этаже. Папа в командировке, но мама дома. Не бойся, она очень добрая. — В оранжевом свете фонарей брови девочки изогнулись, длинные ресницы затрепетали. — Когда вчера я сообщила ей, что ты хочешь прийти поиграть, она сказала, что сегодня вечером пожарит куриные крылышки в кляре и купит творожный торт со взбитыми сливками[1] в той кондитерской, у дверей которой всегда стоит большая очередь. Тебе нравится творожный торт со взбитыми сливками?

[1] 奶油蛋糕 nǎiyóu dàngāo торт со взбитыми сливками (кремовый торт); сленг: «женственный» мужчина, гомосексуалист. От переводчиков: похоже, автор изо всех сил намекает, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

— Я… — промямлил Мо Жань. Сюэ Мэн заметил, что на его поношенных кедах уже отклеивается подошва. — Я никогда не ел ничего подобного.

Девочка не стала высмеивать его. Она лишь на мгновение замерла в изумлении, а затем, не кривя душой, весело рассмеялась:

— Тебе должно понравиться. А если не понравится, то просто отдай все мне. Только маме моей не говори, а то она вечно волнуется, что если я буду такое есть, то вырасту слишком большой и толстой.

Под тусклым светом уличного фонаря Мо Жань низко опустил голову и начал пинать своими почти развалившимися кедами мелкие камешки и пыль на обочине дороги. Похоже он и правда сам искал неприятности на свою голову, так как из-за его глупых действий и без того убитые кеды стали выглядеть еще непригляднее.

— Ты не растолстеешь, — спустя некоторое время глухо пробормотал маленький Мо Жань.

— Что ты сказал? — не расслышав, переспросила девочка.

— Я говорю, ты не растолстеешь. — Несмотря на слишком тусклый свет фонаря, Сюэ Мэн все же заметил, что щеки мальчика вроде как даже немного покраснели. — Если хочешь, я незаметно отдам тебе свой кусок торта.

Он прикусил губу и неловко отвернулся. Теперь даже не отличавшийся сообразительностью дракончик заметил, что у него покраснели уши:

— И я ничего не скажу твоей маме.

Сяо Чжулун начал вприпрыжку бегать вокруг юной парочки, громко выкрикивая:

— Даа!!! Как же я люблю эту девочку!

— Мне она тоже нравится, — с улыбкой поддержал Сюэ Мэн. — Я ведь сразу сказал: как можно остаться непробиваемым гомиком, если в мире так много сладких милашек и просто хороших девочек? Вот видишь, если дальше так пойдет, очень скоро мы сможем отчитаться о выполнении нашего задания.

— Не могу дождаться, когда мы сможем побывать на их свадьбе, а потом и на детишек их посмотреть! — Полный энтузиазма дракончик то воспарял к небесам, то опускался на землю. — Что с того, что я одинокий дракон без пары? — Подпрыгивая от радости, он не забывал смахивать своими когтистыми лапками несуществующие слезы. — Если пара, которую я шипперю, сможет вступить в брак, разве имеет значение, останусь ли я одиноким еще на сто лет?

Следуя за Мо Жанем и девочкой, они поднялись по лестнице, потом наблюдали, как эти двое ужинают и делят кремовый торт, вместе смотрят телевизор и делают уроки.

Ах, какая восхитительная детская дружба. К черту предубеждение, что не следует слишком рано влюбляться. Подруг по жизни лучше выращивать с возраста первого пионерского галстука, иначе по окончании университета, может статься, в твоей телефонной книге не окажется ни одной девушки, с которой можно даже просто поболтать. И что тебе тогда остается, кроме как сидеть на корточках у двери гей-клуба в ожидании своей голубой мечты?

В полдевятого вечера полностью удовлетворенные человек и дракон вместе с Мо Жанем попрощались с девочкой и ее мамой. Когда маленький Мо Жань бодрой походкой поспешил к остановке, чтобы успеть на последний автобус, эти двое, радуясь и ликуя, последовали за ним.

После этого Мо Жань еще не раз приходил домой к этой девочке, но, так как он боялся произвести плохое впечатление на ее родителей, эти визиты не были такими уж частыми. Также несколько раз он обходил дом с другой стороны и, чтобы позвать девочку, бросал в окно ее спальни мелкие камушки.

— Похоже, беспокойная пора полового созревания пришла с опережением графика, — скрестив руки на груди, прокомментировал Сюэ Мэн, но выражение его лица при этом было очень счастливым.

— Думаю, что на этот раз инструкция сработала на десять из десяти.

Однако, похоже, маленького компаньона Сюэ Мэна нужно было называть не светоносным драконом, а вороньим клювом[2].

[2] 乌鸦嘴 wūyāzuǐ «вороний клюв» — обр. человек, приносящий плохие новости.

Как только из его пасти вылетело «десять из десяти», рука Мо Жаня дрогнула и камешек попал не в окно девочки, а в стекло соседской квартиры.

Не подозревая, что их судьба вот-вот изменится, двое сотрудников Управления по защите мира совершенствования все так же самодовольно обсуждали случившееся:

— Мо Жань и правда очень активный и пылкий ребенок.

— Еще и очень романтичный.

— В будущем, когда они станут парой, это станет очень хорошим воспоминанием.

Пока, окрыленные успехом, они фантазировали о прекрасном будущем, со стороны соседнего окна послышался звук открывающейся створки, а затем и явно сонный нетерпеливый голос. Подобно ведру холодной воды, которая вмиг обратилась в лед, этот голос обрушился на головы Сюэ Мэна и Сяо Чжулуна.

— На дворе ночь, тебе не кажется, что уже слишком поздно для таких шуток?

Какая же знакомая формулировка… нет, еще и голос слишком знакомый. И те же интонации.

Сюэ Мэн и Сяо Чжулун выглядели так, словно встретили призрака. Тяжело сглотнув, они, внутренне трепеща от ужаса, медленно повернули головы, чтобы увидеть…

— А-а-а!

— А-а-а!!!

Один горестнее другого заголосили они, словно по ним только что прозвучал похоронный колокол.

Переглянувшись, человек и дракон в один голос принялись причитать:

— Ни хуя себе?!! Почему Чу Ваньнин живет по соседству с этой девочкой?!

Нельзя сдаваться.

Как можно по доброй воле сейчас отступить и сдаться?! Как можно позволить судьбе так беспринципно выпустить когти и отвесить им пощечину?! Как можно допустить, чтобы горн родной страны — прекрасная петуния[3] — превратилась в гейскую хризантему!

[3] 喇叭花 lǎbahuā «трубчатый цветок» — петуния; труба, горн, рупор родины; а про хризантему все и так знают.

— По крайней мере на этот раз они встретились при весьма неприятных обстоятельствах, — Сюэ Мэн попытался найти ключ к решению проблемы, хотя чувствовал, что почва стремительно уходит у него из-под ног.

— Точно, — Сяо Чжулун тоже постарался обдумать разные варианты дальнейшего развития событий. — Такое неприятное знакомство должно привести к тому, что в дальнейшем они не смогут поладить с друг другом.

— Я думаю, что эту стратегию еще можно спасти.

— Я тоже так думаю. Давай хотя бы посмотрим, что будет через год, а уж потом примем решение.

Достигнув консенсуса, они при помощи руководства вновь мгновенно перенеслись в то же вечернее время год спустя.

Тот же район и такая же ночь.

Даже место, где находился Мо Жань, не изменилось: он по-прежнему стоял под тускло мерцающим от перепадов напряжения уличным фонарем. Кроме того, Мо Жань все так же бросал мелкие камешки в отражающее серебристый свет луны оконное стекло.

…Вот только отскакивали они не от окна девочки, а от окна спальни Чу Ваньнина, что располагалось по соседству.

— Просто скажи мне, что это случайность, — потеряв последнюю надежду, отчаянно простонал Сяо Чжулун. — Скажи, что у него дрогнула рука и из-за этого он снова промахнулся.

Сюэ Мэн, которому все-таки удалось сохранить остатки здравомыслия, ничего не ответил, но лицо его стало смертельно-бледным.

Одна ошибка — случайность, но десять раз подряд — это настоящая любовь.

Никто не мог бы по ошибке десять раз подряд постучаться не в то окно, так что, очевидно, Мо Жань стучался именно в окно Чу Ваньнина и горел желанием видеть именно этого милого братишку, а не ту девочку, что жила по соседству с ним.

И правда, твою ж мать, какого черта!

Окно распахнулось. Пробравшись сквозь легкие занавески, летний ночной ветерок принес благоухание цветущей магнолии. Хотя одетый в детскую плюшевую пижаму Чу Ваньнин выглядел недовольным и сонным, он все же придвинул к окну табуретку, встал на нее на цыпочки и посмотрел вниз. Облокотившись на подоконник, Чу Ваньнин лениво зевнул и хриплым после сна голосом спросил:

— Почему ты опять пришел? Разве после обеда мы уже не играли с мячом?

Стоящий под фонарем Мо Жань ничего не ответил. Вместо этого он с улыбкой помахал рукой, после чего сложил из бумаги несколько самолетиков и запустил к нему в окно. В конце концов один из них все-таки влетел в комнату Чу Ваньнина.

Развернув бумажный самолетик, Чу Ваньнин увидел, что на нем сверху цветными восковыми мелками были нарисованы белый кот и щенок, а ниже бежевым мелком было написано:

«Забыл пожелать тебе спокойной ночи.

Желаю приятных снов. Завтра пошли в you[4] (забыл, как пишется это слово) играть там, где плавают.

Позовем с собой нашу подругу Лин-эр, если она yuаn[5] (это слово я тоже еще не научился писать) захочет.

Мо Жань».

[4] Мо Жань пытался написать на пиньине «плавательный бассейн» 游泳池 yóuyǒngchí.

[5] Мо Жань пытался написать на пиньине слово «пожелает» 祝愿 zhù yuàn.

— Таким образом, — Сяо Чжулун почти бился в конвульсиях от подавляемых всхлипов, — в конечном итоге он и Чу Ваньнин теперь «мы», а живущая по соседству прелестная девочка — «наша подруга».

Сюэ Мэн какое-то время просто молчал.

На самом деле он хотел спокойно покопаться в уголках своей памяти, чтобы найти хотя бы несколько более-менее культурных выражений и наконец словесно выразить свое разочарование. Вспомнить хотя бы что-то цензурное из поэзии эпохи династии Тан или сунские стихи из юаньской драмы, на худой конец что-то из европейской оперы или хоть какие-то строки из классической или иностранной прозы, от которых у него обычно по коже табунами бегали мурашки.

Но нет.

В итоге он сквозь зубы процедил матерное ругательство, что с легкостью воспламенило всю кровь в его теле.

— Чертов пидор, ебал я твоего дядю!

— Э… ты бы все-таки внес правки в свой лексикон.

— Что хочу, то и говорю! Сейчас я до смерти зол!

— Нет, — не унимался Сяо Чжулун, — я просто хочу напомнить тебе, что если ты хочешь выебать его дядю, то ты, выходит, тоже пидор.

— …

— Да еще и предпочитаешь мужчин значительно старше себя.