Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 101

Шум дождя постепенно стихал, во внутренней комнате витал тонкий аромат, в воцарившейся тишине можно услышать маленький звук упавшей иголки. Через некоторое время Чжао Чэнцзюнь спросил: 

— Придворный лекарь, как шицзыфэй?

Придворный лекарь сложил руки, вздохнул и покачал головой: 

— Князь, ребенку уже больше месяца, но в его тело проник странный холод. Боюсь, ребенка нельзя оставить.

Услыхав это, Чжан-момо закрыла рот от горя и взмолилась: 

— Придворный лекарь, неужели нет иного выхода? Шицзыфэй сильно страдала, пытаясь зачать ребенка. Она наконец забеременела, этого ребенка нельзя оставить?

— Нельзя, - придворный лекарь погладил бороду и медленно покачал головой, - Неудивительно, что шицзыфэй простудилась, ведь, как оказалось, она принимала лекарства не по назначению. Лекарства для зачатия ребенка нельзя принимать наугад, особенно те, что относятся к народным средствам для зачатия, многие из которых - производства шарлатанов. Шицзыфэй простудилась, ибо принимала эти лекарства. Кроме того, сегодня она стояла на коленях под дождем, а потом упала на ступеньки, из-за чего простуда проникла в ее тело, этого ребенка вообще нельзя сохранить. Даже если ребенка стабилизируют с помощью акупунктуры, этот ребенок все равно будет мертворожденным, а мертворожденного уже нельзя будет сохранить через четыре или пять месяцев. Если ребенок будет продолжать пребывать в организме матери, это приведет только к выработке внутриутробного яда. В это время можно использовать только лекарства, чтобы вызвать роды, но это нанесет еще больший физический ущерб шицзыфэй, из-за чего шицзыфэй может остаться бесплодной.

Чжан-момо упала на землю и была совершенно ошеломлена. Тан Шиши вздохнула и спросила: 

— Придворный лекарь, тогда, по твоему мнению, что лучше всего сделать сейчас?

— Сделать аборт с помощью лекарств, пока нерожденный ребенок еще мал, и полностью выкачать все нечистоты. Шицзыфэй еще молода, и после восстановления здоровья в течение нескольких лет еще есть шанс забеременеть.

Тан Шиши вздохнула, услышав это. Две наложницы подделали беременность. После долгих споров у настоящей беременной случился выкидыш. Теперь же и курица улетела, и яйца разбились: не только ребенок потерян, но и законная жена не сможет забеременеть в течение нескольких лет.

Тан Шиши сомневалась в зачинщике. По ее мнению, на самом деле тем, кто не желал рождения ребенка,  был Чжао Цзысюнь.

Чжао Чэнцзюнь, очевидно, тоже был зол. В этот момент на глазах у многих людей Чжао Чэнцзюнь не вспыхнул, оставаясь спокойным и благопристойным. Он сказал придворному лекарю: 

— Взрослый важнее. Поскольку ребенка оставить нельзя, прошу придворного лекаря выписать лекарство.

Придворный лекарь принял распоряжение и вместе с евнухом отправился выписывать рецепты. Чжан-момо издала болезненный крик в ответ. Чжао Чэнцзюнь холодно посмотрел на них и равнодушно сказал: 

— Шицзыфэй нужно восстановить силы. Идите за мной.

Крики Чжан-момо резко оборвались. Все не решились выходить, а перешли в дальнюю комнату вслед за Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь сел на главное место, а Тан Шиши, приподняв юбку, села рядом с Чжао Чэнцзюнем.

Чжао Чэнцзюнь оставался спокойным и собранным. Сначала он позвал евнуха и приказал: 

— Иди и сообщи семье Лу. Шицзыфэй случайно потеряла ребенка. Если у Лу-тайтай есть время, пусть зайдет к ней, чтобы унять ее тревогу.

Евнух повиновался, с поклоном вышел из главного зала и мгновенно скрылся в дымке дождя и тумана. Уладив все внешние дела, Чжао Чэнцзюнь, не торопясь, окинул взглядом собравшихся в зале людей: 

— Вы все хорошо поработали.

Все, кто смотрел на него, в страхе склонили головы и замолчали. Чжао Цзысюнь, не выдержав гнева Чжао Чэнцзюня, обратился к нему с приветствием: 

— Отец, сын был не прав.

Чжао Чэнцзюнь было лень спрашивать Чжао Цзысюнь, где он ошибся. Он неоднократно учил его, но тот не менялся. Чжао Чэнцзюнь уже давно разочаровался в Чжао Цзысюнь. Чжао Чэнцзюнь заговорил напрямую и приказал: 

— Обыщите комнату Личжи и Шилю. Если есть что-то подозрительное, вынесите все на свет.

Видя, что Чжао Чэнцзюнь очень зол, Лю Цзи не посмел проявить беспечность и лично вышел вперед, чтобы принять приказ: 

— Слушаюсь.

После ухода Лю Цзи в комнате воцарилась бесконечная тишина. Атмосфера была настолько тяжелой, что все едва могли дышать. Увидев это, Тан Шиши лично налила Чжао Чэнцзюнь чашку чая: 

— Князь, пожалуйста, успокойтесь и медленно выясните правду. Незачем изводить свое тело.

Увидев Тан Шиши, Чжао Чэнцзюнь смягчился. Он взял чай из рук Тан Шиши и спросил: 

— Где Чжао Цзыгао?

— Спит в главном дворе, - Тан Шиши сказала, - за ним присматривают две кормилицы и четыре момо. Все будет хорошо.

Чжао Чэнцзюнь почувствовал некоторое облегчение. Никто из нижестоящих людей не мог дать ему спокойствия, но одно упоминание о Чжао Цзыгао заставило Чжао Чэнцзюнь расслабиться.

Лю Цзи быстро вернулся с людьми. Младший евнух нес за ним лаковую шкатулку и шкатулку из благовонного дерева. Лю Цзи открыл одну из них, достал из нее пилюлю и вручил их Чжао Чэнцзюнь. 

— Князь, это было найдено в комнате Личжи и Шилю.

Чжао Чэнцзюнь быстро взглянул и понял, что это. Он посмотрел на Личжи и Шилю, стоявших на коленях в стороне, и спросил глубоким голосом: 

— Что это?

Личжи и Шилю знали, что натворили много бед. Сначала их лишь допрашивали шицзы и шицзыфэй. Как бы ни были велики эти неприятности, это был всего лишь переполох во внутреннем дворе. Кто бы мог подумать, что впоследствии это обернется выкидышем у шицзыфэй, что очень встревожит князя? Как только князь оказался вовлечен в это дело, оно перестало быть простым делом внутреннего двора.

Первой заговорила Шилю: 

— Докладываю князю, это теплая ароматная пилюля, которую мне дала Ин’эр.

Личжи, казалось, была поражена и удивленно посмотрела на Шилю: 

— Ин'эр тоже дала ее тебе?

Шилю тоже изумилась. Тан Шиши поняла и спросила: 

— Оба этих лекарства были даны вам Ин’эр в частном порядке, но вы не знаете, что они есть у другой, верно?

— Да. Несколько дней назад Ин’эр пришла ко мне и сказала, что это секретный рецепт их предков. Съев его, женщина обязательно родит сына. Я очень хотела забеременеть... поэтому сразу же съела его.

Шилю в шоке открыла рот: 

— Она мне тоже так говорила, но сказала, что дала это только мне одной.

— Что? - Личжи пробормотала, - она сказала, что это уникальное секретное лекарство их семьи, которое нельзя передавать другим, и что она дала его только мне одной.

— Наложницы, это не секретный рецепт для рождения детей, - Лю Цзи положил пилюлю в коробку, вытер пальцы платком и сказал, - Теплые ароматные пилюли - это запрещенные препараты. После их приема в течение короткого времени могут возникнуть тошнота, сонливость, рвота и другие симптомы. Если принимать его длительное время, то это приведет к отсутствию менструации, и даже на пульсе появятся признаки беременности. Этого препарата достаточно, чтобы спутать истинное с ложным. Многие опытные придворные лекари из-за этого ставили неправильные диагнозы. Придворный лекарь, который первым поставил диагноз по пульсу двух наложниц, должен был быть обманут.

Тан Шиши удивленно посмотрела на маленькую белую пилюлю. Она просто гадала и не предполагала, что в мире существует такое лекарство.

По спине Тан Шиши вдруг пробежал холодок, и она не могла отделаться от чувства страха. У женщины прекратилась менструация, и в то же время она испытывала тошноту и сонливость. Любой мог подумать, что она беременна. Кто бы уберегся от подобного одурманивания? Имея в руках эту пилюлю, разве не легко было обмануть любого?

Тан Шиши стала серьезной и спросила: 

— Откуда взялось это лекарство?

Лю Цзи ответил: 

— Есть одна вещь, о которой княгиня не знает. Подобное лекарство впервые появилось в императорском дворце. Теплые ароматные пилюли могут вызвать признаки беременности в краткосрочной перспективе, но длительный их прием разрушает основу женщины и даже приводит к пожизненному бесплодию. После прекращения приема пилюль признаки беременности исчезают. В те времена многие императорские наложницы искали временного облегчения, невзирая на последствия, и подговаривали других ради минутной выгоды. Теплые ароматные пилюли были очень популярны при императорском дворце. Позже, когда об этом стало известно, Цзинцзун пришел в ярость и решительно наложил взыскание на императорский двор, а всех причастных к этому делу избили до полусмерти. Затем этот вид лекарства постепенно исчез. Позже, чтобы защитить императорскую родословную, в императорском дворце не разрешалось упоминать о теплых ароматных пилюлях. Не ожидал, что спустя тридцать лет это лекарство появится в нашей резиденции.

Цзинцзун был дедом Чжао Чэнцзюнь, на династию раньше вдовствующей императрицы Яо. Неудивительно, что Тан Шиши ничего не знала. Тан Шиши догадалась о ключевом моменте и спросила Личжи: 

— Ты знала, что это такое?

— Служанка не знала, - заплакала Личжи и горестно сказала, - Как служанка посмеет обмануть шицзы? Служанка только думала, что это лекарство для зачатия ребенка. Служанка принимала его в течение месяца. Потом служанка подумала, что беременна, и перестала принимать лекарство.

Объяснение Личжи было вполне разумным. После приема теплых ароматных пилюль у нее должны были появиться симптомы беременности. Личжи ошибочно решила, что беременна, поэтому с радостью прекратила прием препарата и стала ждать появления ребенка. Она не ожидала, что после прекращения приема препарата симптомы беременности исчезнут, и у нее снова начнется менструация. На этот раз Личжи запаниковала, и не успела она сообразить, что делать, как ей нанесли удар.

Сразу после этого это переросло в нынешнюю ситуацию.

Тан Шиши подняла брови и задумчиво спросила: 

— Ты действительно ничего не знаешь? Интао прибежала ко мне, сказала, что вы с ней выросли и она любит тебя как родную сестру. Если ты действительно верила, что это лекарство для зачатия ребенка, то почему ты не поделилась таким эффективным лекарством со своей близкой сестрицей?

Личжи замерла, стоя на коленях на земле, и не могла произнести ни слова: 

— Слу... служанка...

Видя выражение лица Личжи, не нужно было ждать ответа, Тан Шиши и так все поняла. Тан Шиши слегка взглянула на Интао и неопределенно улыбнулась: 

— Какая хорошая сестричка.

Интао в шоке посмотрела на Личжи, ее глаза были полны неверия. Личжи упала на колени, подползла к Интао, плача, изо всех сил вцепилась в ее руку:

— Прости меня. Интао, прости меня. Я не хотела. Я просто подумала, что ты умнее меня и красивее. Ты можешь жить очень хорошо даже без детей. А я не могу, у меня есть только этот путь…

Интао была бледна. Она не оттолкнула руку Личжи, но и не ответила. Тан Шиши вздохнула, - разлучила еще одну пару прекрасных сестер.

Два персика повлекли за собой смерть трёх богатырей. Позиция двух цэфэй оказалась гораздо более сильной, чем она ожидала. После того как Личжи получила лекарство для зачатия ребенка, она из эгоизма тайно никому не сказала об этом. Они с Шилю думали одинаково. Так получилось, что они идеально попали в чужую ловушку.

На самом деле, если бы Личжи сообщила Интао, которая была умнее, она могла бы не попасть в ловушку. Даже если Личжи оказалась беременной и была бы откровенна с Шилю, которой тоже поставили диагноз «беременность», они смогли выяснить, что Ин’эр их обманывает.

К сожалению, никто из них этого не сделал. Таков был закон джунглей. 

Тан Шиши на мгновение вздохнула, тут же вернула себе безжалостность и спросила, 

— Где Ин'эр?

Служанки смутились, услышав это. Одна из служанок побежала спросить, а когда вернулась, пробормотала: 

— Княгиня, Ин’эр простудилась несколько дней назад и умерла от болезни.

Тан Шиши от неожиданности подняла брови. Она умерла? После слов служанки у Тан Шиши тоже возникло некое впечатление. Она немного подумала и спросила: 

— Это та служанка, которая умерла от болезни два дня назад? Помню, я дала двадцать лянов серебра в качестве компенсации, и ее брат с невесткой пришли забрать ее домой. Это она?

Служанка ответила: 

— Это она. Поскольку она умерла от болезни, управляющий боялся, что она заразит хозяев болезнью, поэтому сжег все ее вещи. Оставшуюся одежду и личные сбережения передали ее семье, и позволили брату и невестке забрать их.

Таким образом, мертвецы не свидетельствуют. Тан Шиши подумала про себя - та действительно достойна роли главной героини и хороша во всем. Теперь сюжет полностью отклонился, и содержание книги не имело никакой справочной ценности. Тан Шиши не могла воспользоваться содержанием книги. Она может лишь обратиться за помощью к Чжао Чэнцзюнь: 

— Князь, зацепка потеряна. Что ты об этом думаешь?

Чжао Чэнцзюнь сидел в стороне и слушал вопросы Тан Шиши. В конце концов, это дело внутреннего двора. Рано или поздно оно должно было быть передано Тан Шиши. Поэтому Чжао Чэнцзюнь не сразу расслабился, видя, как Тан Шиши привлекает его к делу.

Чжао Чэнцзюнь вздохнул и смирился со своей участью помогать ей наводить порядок. Чжао Чэнцзюнь поставил чашку с чаем и сказал: 

— Теплые ароматные пилюли - это столичная вещь, которая уже 30 лет как исчезла из поля зрения. Люди, выросшие не в столице, не смогут с ними соприкоснуться.

Тан Шиши тоже так думала. Ин’эр скрыла зацепку, нужно продолжить поиски в другом направлении. Кроме Чжао Чэнцзюнь, Лю Цзи, Тунсю и других, прибывших из столицы, в резиденции находились только императорские придворные красавицы, такие как Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь совершенно не мог прописать лекарство, и мишенями в основном являлись придворные красавицы. Фэн Цянь была мертва. И Тан Шиши, и Цзи Синьсянь были иногородними девушками, призванные на второй год Шэнтай и отправленные во дворец сразу же после прибытия в Цзиньлин, не имеющие доступа к теплым ароматным пилюлям. Выросшие в столице, знающие многие секреты дворца и обладающие достаточным статусом, чтобы получить доступ к запрещенным лекарствам, таким как теплые ароматные пилюли, молгли быть только Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь, две дворянки.

Если Тан Шиши смогла догадаться, то и остальные тоже, и все они сразу же сосредоточили свои взгляды на Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь.

Жэнь Юйцзюнь вышла вперед и отдала честь: 

— Презренная наложница невиновна. Презренная наложница готова позволить княгине обыскать комнату, чтобы доказать невиновность.

Выражение лица Чжоу Шуньхуа тоже не изменилось, она спокойно сказала: 

— У презренной наложницы чистая совесть. Если княгиня что-то подозревает, можете обыскать. У презренной наложницы нет возражений.

Обе они были праведны и благоговейны, но Тан Шиши, напротив, колебалась. Главная героиня уже тридцать лет не терпела поражений в дворцовых поединках, видно, что она основательно подготовилась, а Чжоу Шуньхуа осмелилась выступить и сказать, что, скорее всего, доказывает, что она уже подчистила следы, так что, сколько бы Тан Шиши ни расследовала, она не сможет найти никаких изъянов.

Тан Шиши не осмелилась отдать поспешный приказ. Если ничего не будет найдено, как она сможет выйти из положения? Тан Шиши долго колебалась. В это время из внутренней комнаты раздался голос, будто бы Лу Юйфэй проснулась.

Тан Шиши облегченно вздохнула и пошла к Лу Юйфэю, чтобы оттянуть время.

Ей нужно было еще раз подумать.

Во внутренней комнате Лу Юйфэй поднялась с кровати и, узнав, что ее ребенка больше нет, тут же зарыдала. Тан Шиши стало грустно от одного взгляда на нее. Сколько бы ни было у них с Лу Юйфэй обид, в данный момент она, как мать, не могла ненавидеть Лу Юйфэй. Служанка пододвинула Тан Шиши круглый табурет. Тан Шиши села у кровати и стала уговаривать: 

— Не плачь. Выкидыш вредит твоему организму. Заботься о теле сейчас, иначе будешь болеть все время. Подумай о своем теле.

Как могла Лу Юйфэй не знать, что это причиняет боль ее телу, но если земную* боль можно вытерпеть, то как ее можно назвать болью? Лу Юйфэй было все равно, кто перед ней, и она зарыдала, держа Тан Шиши за руку: 

— Его больше нет. Я так долго ждала. Не знаю, кто он - мальчик или девочка, а его так быстро не стало! Это все моя вина. Надо было срочно вызывать придворного лекаря…

*[人间 rénjiān - среди людей; отношения между людьми]

Лу Юйфэй так разволновалась, что до боли сжала руку Тан Шиши. Тан Шиши не могла выдернуть руку, поэтому ей оставалось только терпеть. В глубине души Тан Шиши размышляла - ребенка уже нет. Почему она винила себя? Даже если бы она хотела отругать, ей следовало ругать Чжао Цзысюнь. 

У шицзыфэй недавно случился выкидыш. Тан Шиши могла зайти к ней, чтобы утешить, а другие не очень подходили. Чжао Чэнцзюнь остановился перед ширмой. Он увидел, как Лу Юйфэй, плача, потянула Тан Шиши за руку и долго не отпускала. Чжао Чэнцзюнь слегка сузил глаза и с холодным лицом сказал Чжао Цзысюнь: 

— Шицзыфэй только что потеряла ребенка. Ты, как ее муж, не заходишь к ней, чтобы утешить. Чего ты тут стоишь?

Чжао Цзысюнь не хотел встречаться с Лу Юйфэем, но он не мог ослушаться приказа Чжао Чэнцзюнь. Чжао Цзысюнь медленно вошел в комнату. Увидев Чжао Цзысюнь, Лу Юйфэй расплакалась, снова потеряла контроль над собой и, наконец, отпустила Тан Шиши.

Тан Шиши воспользовалась возможностью освободиться, вышла за ширму и тихо спросила Чжао Чэнцзюнь: 

— Князь, что мне делать дальше? Послать на обыск?

Чжао Чэнцзюнь посмотрел на Тан Шиши и сказал: 

— Дознаватель был так внушителен, что я решил, что ты знаешь, что к чему, но оказалось, что нет?

— Знаю, но не решаюсь, - Тан Шиши была оскорблена, - мне легко послать кого-нибудь обыскать их комнату, но если ничего не будет найдено, как я смогу отступить?

Чжао Чэнцзюнь легонько постучал по кончику носа Тан Шиши: 

— Посмотри на свою смелость. Ты так свирепа по отношению ко мне, но при посторонних так боишься?

Тан Шиши осталась обижена. Чжао Чэнцзюнь беспомощно вздохнул и сказал: 

— Пустяки. Ничего не могу с тобой поделать. Подожди немного, Лю Цзи скоро вернется.

Удивившись, Тан Шиши огляделась по сторонам через прикрытие Чжао Чэнцзюнь и поняла, что фигуры Лю Цзи действительно нет. Узнав об этом, Тан Шиши изумилась: 

— Ты послал его за вещами, пока люди не обратили на него внимания? Но разве не ты только что сказал, что следы оборвались.

— Сказать - одно, а сделать - другое, - Чжао Чэнцзюнь взял руку Тан Шиши, увидел, что ее запястье сжато до красноты, и расстроенно помассировал, - Это называется диверсия. Это все фокусы, оставшиеся со времен моего детства. Кто-то до сих пор осмеливается дурачить людей с помощью этого трюка. Невежественные люди поистине бесстрашны.

Тан Шиши вспомнила, что Чжао Чэнцзюнь вырос в запретном городе. Чжоу Шуньхуа училась в императорском дворце три года, но Чжао Чэнцзюнь начал участвовать в императорских боях еще в утробе матери. С годами Чжао Чэнцзюнь стал единственным человеком, обладающим высочайшим уровнем владения дворцовым боем, наставником и примером победителя была благородная супруга Го Гунли.

Даже вдовствующая императрица Яо не смогла победить Чжао Чэнцзюнь. Как же расценивались уловки Чжоу Шуньхуа на фоне Чжао Чэнцзюнь?

Тан Шиши тихо вздохнула: к счастью, у нее не хватает ума ввязаться в дворцовые разборки. В противном случае она была бы продана Чжао Чэнцзюнем и, возможно, стала бы считать для него деньги. Тан Шиши уже собиралась спросить, что Чжао Чэнцзюнь приказал найти Лю Цзи, как вернулся Лю Цзи.

— Князь, - сказал вошедший Лю Цзи и встал позади Чжао Чэнцзюнь, опустив руки, - слуга нашел кое-что в жилище Ин’эр.

Голос Лю Цзи был негромким, но во всей комнате необъяснимо стало тихо. Даже Лу Юйфэй перестала плакать и оглянулась. Чжао Чэнцзюнь не спеша спросил: 

— Что?

Лю Цзи достал из рукава матерчатый мешочек и, развернул его. В нем оказалась золотая заколка.

При виде заколки лица многих людей изменились. Жэнь Юйцзюнь посмотрела на заколку, а затем на Чжоу Шуньхуа. Она недоверчиво спросила: 

— Разве это не заколка сестрицы Чжоу? Я давно не видела, чтобы сестрица Чжоу носила ее. Я думала, что сестрица потеряла ее. Почему заколка сестрицы появилась у Ин’эр?

Тан Шиши подумала про себя - поистине добрая сестричка. Этот удар ножом был действительно сильным. Жэнь Юйцзюнь даже успела уличить ее в преступлении. Тан Шиши воспользовалась ситуацией и спросила: 

— Чжоу Шуньхуа, это твоя вещь?

Чжоу Шуньхуа была бледна, но не выглядела панически. Однако, когда она открыла рот, ее слегка дрожащий голос выдал ее: 

— Она презренной наложницы.

— Это оказалась ты, - с торжественным лицом произнесла Тан Шиши и праведно сказала, - это ты тайно подкупила Ин’эр, чтобы она передать лекарства Личжи и Шилю, и устроила заговор против шицзыфэй?

Чжоу Шуньхуа тут же опустилась на колени, воздев к небу пять пальцев: 

— Презренная наложница клянется жизнью, что абсолютно не замышляла ничего против шицзыфэй!

Чжоу Шуньхуа не ожидала, что у Лу Юйфэй случится выкидыш. Лу Юйфэй даже не знала, что беременна, так о чем еще можно было говорить? Поначалу Чжоу Шуньхуа хотела причинить вред двум самым глупым служанкам только для того, чтобы посеять разлад в отношениях Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй, а в сердце Чжао Цзысюнь закрепить за Лу Юйфэй ярлык жаждущей наживы и самодовольной. Откуда она могла знать, что Лу Юйфэй была беременна, случайно упадет и случится выкидыш?

В результате Чжао Чэнцзюнь был встревожен, и все не могло закончиться благополучно. Чжоу Шуньхуа беспомощно наблюдала за тем, как все выходит из-под контроля, и в конце концов все вышло за рамки ее ожиданий. Чжоу Шуньхуа сначала думала, что после смерти Ин’эр не останется никаких улик и, возможно, Цзин-ван не сможет ничего узнать. Однако она недооценила Цзин-вана.

Его не мог обмануть ни заговор в политической ситуации, ни интриги женщины из внутреннего двора. Ситуация на северо-западе была сложной, Чжао Чэнцзюнь приходилось каждый день сталкиваться с борьбой между странами и шпионами.

Чжоу Шуньхуа поклялась небу и дала торжественную клятву, но Чжао Чэнцзюнь не повелся на эту уловку. Он сказал: 

— След теплой ароматной пилюли можно скрыть, а вот лекарство от простудной лихорадки - нет. Служанка умерла от простудной лихорадки. Все станет ясно, если мы тщательно выясним, кто принимал лекарство в этот период и с кем она контактировала перед смертью.

Чжоу Шуньхуа смертельно побледнела и не могла говорить. Очевидно, Ин’эр умерла не естественной смертью, и многое просто не имело шансов на тщательное расследование. Услышав из-за ширмы эту фразу, Лу Юйфэй с трудом поднялась с кровати и закричала, как дикая: 

— Она убила моего ребенка! Это она! Вытащите ее и забейте до смерти. Я хочу, чтобы она заплатила своей кровью!

Лицо Чжао Цзысюнь резко изменилось, и он быстро вышел из-за ширмы, словно хотел попросить о снисхождении: 

— Отец...

Однако Чжао Чэнцзюнь было лень слушать. Он просто поднял руку и остановил незаконченную речь Чжао Цзысюнь. Лицо Чжао Чэнцзюнь было безразличным, словно он имел дело с муравьем, заползшим в комнату. Он бесчувственно изрек: 

— Выпороть палкой до смерти.

— Отец! - громко крикнул Чжао Цзысюнь, но Чжао Чэнцзюнь и на этот раз не дал ему шанса колебаться. Лю Цзи быстро махнул рукой и позволил евнуху вытащить Чжоу Шуньхуа.

Когда евнух коснулся руки Чжоу Шуньхуа, с неизвестно откуда взявшейся силой Чжоу Шуньхуа вырвалась из пут. Она бросилась на землю, подняла голову и жалобно проговорила: 

— Князь, молю, сохраните мне жизнь. Презренная наложница беременна плотью и кровью шицзы. Ничего, если князь забьет презренную наложницу до смерти, но разве может князь пренебречь плотью и кровью шицзы?

Все были потрясены таким развитием событий. Тан Шиши на мгновение остолбенела и недоверчиво подняла брови: 

— Ты тоже беременна?

Тан Шиши недоверчиво посмотрела на Чжоу Шуньхуа, а затем на Чжао Цзысюнь. Наследники Чжао Цзысюнь были слишком случайными. Личжи и Шилю были беременны, и Лу Юйфэй была беременна. Теперь этих троих детей нет, а Чжоу Шуньхуа в одно мгновение забеременела?

Неужели Чжао Цзысюнь вступил с ними в интимную связь в один и тот же день? Было ли это таким совпадением?

Очевидно, что не только Тан Шиши почувствовала подозрения, но и Чжао Чэнцзюнь и Лу Юйфэй считали это невозможным. Но, в конце концов, она была женщина шицзы. Лю Цзи не решился тянуть слишком сильно. Он посмотрел на Чжао Чэнцзюнь и спросил его: 

— Князь, что Вы думаете?

Чжао Чэнцзюнь холодно посмотрел на женщину и сказал: 

— Вызовите придворного лекаря.

Придворный лекарь только что ушел, и его снова потащили обратно. Он поспешно вытер дождь с лица и, отдав честь, тщательно проверил пульс Чжоу Шуньхуа.

Придворный лекарь имел большой опыт в медицинской практике. Однако в этот раз, после долгой проверки, его брови все больше и больше хмурились. Чжао Чэнцзюнь уже знал об ответе: 

— Ну как, придворный лекарь?

Придворный лекарь отдернул руку и сказал с озабоченным выражением лица: 

— У презренного слуги мало способностей и неглубокие знания, поэтому презренный слуга не может поставить диагноз. Князь, пожалуйста, найдите другого специалиста.

Чжан-момо с тревогой спросила: 

— Это счастливый пульс?

— Это… - придворный лекарь нахмурился и, наконец, сжал руки в кулаки, -  презренный слуга не ведает и не может быть уверен. Ныне срок маленький, презренный слуга не смеет говорить глупости. После стабилизации состояния ребенка через три месяца можно будет поставить точный диагноз.

Тан Шиши сразу же вспомнила о теплой ароматной пилюле. Теплой ароматной пилюли было достаточно, чтобы спутать правду с ложью, и даже опытный придворный лекарь не смог бы поставить диагноз. Тан Шиши посмотрела на Чжоу Шуньхуа и вздохнула.

Независимо от своего положения, Чжоу Шуньхуа была очень умна и безжалостна. Чжоу Шуньхуа все так подробно спланировала. Однако, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств, она безжалостно заставила себя съесть теплые ароматные пилюли, даже зная, что слишком большое количество теплых ароматных пилюль приведет к бесплодию.

Факты подтвердили правильность решения Чжоу Шуньхуа. Если бы она не сделала этого шага, ее бы уже забили до смерти. В конце концов, придворный лекарь просто лечил, а не был божеством, и это касалось потомков княжеской резиденции. Даже если бы придворный лекарь был уверен на восемь десятых, он не осмелился бы сказать, что Чжоу Шуньхуа точно не беременна. Если бы Чжоу Шуньхуа истекла кровью, как только батога опустится, придворному лекарю пришлось бы быть похороненным вместе с ней.

Чжан-момо остолбенела. Лу Юйфэй взволнованно закричала из-за ширмы: 

— Она не беременна! Совсем не беременна! Как могло произойти такое совпадение, что она забеременела именно в тот момент, когда ее собирались наказать? Князь, княгиня, прошу, примите решение за моего ребенка!

Лу Юйфэй рыдала так, что чуть не упала, но Чжао Цзысюнь сказал с вытянутым лицом: 

— Отец, на первом месяце беременности не так-то просто поставить диагноз. Она должна быть наказана за свои отношения с Ин’эр, но Шуньхуа уже беременна. Если отец будет настаивать на наказании, боюсь, ребенка не удастся сохранить. Этот сын просит отца пощадить ее на этот раз ради моего будущего ребенка.

Чжао Чэнцзюнь спокойно смотрел на Чжао Цзысюнь. Любому ясно, что Чжоу Шуньхуа лжет о своей беременности. Чжао Цзысюнь был безжалостен к другим женщинам, но изо всех сил старался защитить Чжоу Шуньхуа. Он не мог разобраться даже в своих семейных делах, так как же в будущем Чжао Цзысюнь сможет справедливо разрешить споры между родственниками императорской семьи и политическими фракциями?

Чжао Чэнцзюнь был весьма разочарован, ведь по сравнению с ними пустяковое дело Чжоу Шуньхуа было действительно незначительным. Тан Шиши заметила плохое настроение Чжао Чэнцзюнь. Она заговорила от его имени: 

— Живот женщины очень нежен, бить ее нельзя. Поскольку красавица Чжоу сказала, что беременна, мы пока оставим наказание, а после рождения ребенка все уладим потихоньку.

Тан Шиши особенно подчеркнула слово «рождение». Она хотела проверить, сможет ли Чжоу Шуньхуа обмануть их на короткое время или же она может обманывать их всю жизнь. Для этого не обязательно было ждать десять месяцев, ведь живот мог появиться уже через три месяца. Тан Шиши подождет и посмотрит, как Чжоу Шуньхуа собирается вырастить себе большой живот.

Выражение лица Чжоу Шуньхуа не изменилось, она поклонилась до земли и спокойно произнесла: 

— Благодарю княгиню за милость.

Тан Шиши хмыкнула: 

— Будем откровенны. В том, что ты живешь, есть заслуга ребенка в твоем утробе. Лучше всего, если ребенок благополучно родится через девять месяцев. Если с ребенком что-то случится... ты знаешь, каковы будут последствия.

Чжоу Шуньхуа прижалась лбом к земле, и прохлада пола, казалось, прошла сквозь ее тело, парализовав сердце и просочившись в голос: 

— Поняла.

Чжао Цзысюнь расстроился, увидев, как Чжоу Шуньхуа стоит на коленях, и быстро позволил кому-то помочь Чжоу Шуньхуа подняться. Лу Юйфэй увидела эту сцену из-за ширмы, ее сердце сжалось так сильно, что она упала в обморок, закатив глаза.

— Шицзыфэй… - в панике закричала Чжан-момо, и в комнате снова началась суматоха. Чжао Чэнцзюнь откинул рукава и с холодным лицом вышел. Тан Шиши вздохнула и сказала Чжоу Шуньхуа и Чжао Цзысюнь: 

— Позаботьтесь о себе сами.

После этого она накинула накидку и быстро побежала за Чжао Чэнцзюнем.

____________

Переводчику есть что сказать:

Встречала я главного героя, похожего на Чжао Цзысюнь. И бросила чтение именно из-за него, несмотря на качественный перевод и захватывающий сюжет. Мерзкий тип.