Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 25

Чжоу Шуньхуа легко пьянела от одного глотка, но на банкете она не смогла удержаться и выпила два бокала вина. Раскрасневшиеся щеки, помутневшие глаза, - она явно была пьяна. Чжоу Шуньхуа испугалась, что, если останется здесь еще, то потеряет самоконтроль, поэтому тихонько покинула банкет и хотела выйти на улицу, чтобы протрезветь. Однако Чжоу Шуньхуа не знала, насколько она привлекательна. Чжао Цзысюнь, опасаясь, что Чжоу Шуньхуа будет использована в чужих интересах, вскоре последовал за ней.

После этого к Чжоу Шуньхуа чуть не пристали. К счастью, Чжао Цзысюнь вовремя подоспел и прогнал его. Чжоу Шуньхуа уже была в бреду. Она увидела Чжао Цзысюнь, обняла его с раскрасневшимися щеками и рассказала много правды.

В это время в степи было тихо и спокойно, они сидели на травянистом склоне и долго беседовали. В конце концов Чжоу Шуньхуа уснула на траве, Чжао Цзысюнь поднял ее на руки и на глазах у всех отнес в шатер.

Тан Шиши закрыла книгу и скорбно прикрыла глаза. Из-за разницы в мозговых схемах она часто не находила общий язык с главными героем и героиней. Оказалось, что она не может быть главной героиней не только потому, что недостаточно добра, но и потому, что слишком хорошо переносит вино.

Тан Шиши вспомнила прочитанное и обнаружила, что обычно главная героиня была либо нежной девушкой из богатой семьи, либо стойкой крестьянкой. Но все они без исключения напивались вина, краснели и становились нежными, рассказывая историю главному герою, затем она вступила с ним в близкий контакт. В любом случае, не было такой героини, как Тан Шиши, которая могла бы перепить сильного монгольского мужчину и остаться невредимой.

Чжоу Шуньхуа взяла вино, чтобы рассказать шицзы правду, и была унесена Чжао Цзысюнь как принцесса. Напротив, Тан Шиши и Нарентуя, два наивных человека, вместе выпивали.

Просто безнадежно.

После огорчения Тан Шиши едва удалось взять себя и подумать, как исправить ситуацию. То, что произошло, уже нельзя было изменить. Вместо того чтобы расстраиваться и винить себя, лучше подумать о том, как исправить ситуацию. Тан Шиши обратилась к содержанию книги, чтобы проверить, нет ли раскрытых сюжетов. Исходя из названия, она предположила, что большинство следующих сюжетов связано с Нарентуя.

В борьбе с главной героиней Нарентуя играла лишь незначительную роль, и ее роль была даже не такой большой, как у Тан Шиши. Войдя во дворец, Тан Шиши получила статус супруги и пользовалась благосклонностью. В период своего расцвета Тан Шиши даже угрожала статусу главной героини. Однако Нарентуя появлялась только на осенней охоте, и ее единственной ролью, вероятно, было влюбиться в главного героя. Из-за ревности она постоянно провоцировала главную героиню и своей мелочностью и невежеством выводила из себя равнодушную и великодушную Чжоу Шуньхуа. В конце концов она смело признается Чжао Цзысюнь, но сталкивается с Чжоу Шуньхуа, выполняя тем самым важную задачу - помочь главным герою и героине осознать свои чувства и изменить отношения.

По сюжету, Тан Шиши не участвовала в осенней охоте, поэтому в ней не было роли Тан Шиши. Другими словами, Тан Шиши хотела добавить свое собственное представление. Трижды прочитав названия следующих глав, Тан Шиши боялась принимать необдуманные решения.

Она обнаружила, что мыслит не так, как главные герои. Начиная с обнаружения убийц на почтовой станции, Тан Шиши идеально пропустила все правильные варианты и все больше и больше отдалялась от главного героя. Она больше не могла следовать своему собственному образу мышления. Если она еще несколько раз выберет неверный путь, то ей придется уйти раньше времени.

Извлекая урок из пережитого, Тан Шиши решила сначала наточить нож, прежде чем рубить хворост. Как говорится, знай противника и знай себя, и ты будешь непобедим. Сначала нужно понять мысли Чжао Цзысюнь, и только потом можно будет сделать выбор, который ему понравится.

Услышав шум снаружи, Тан Шиши спрятала книгу и тихонько выскочила наружу. Мимо проходил стражник с чем-то в руках. Тан Шиши сразу же остановила его: 

— Подожди, не уходи пока.

Стражник узнал Тан Шиши. Он остановился и почтительно спросил: 

— Чем могу быть полезен, барышня Тан?

— Я всего лишь служанка. Тебе не нужно быть со мной таким вежливым. Мы можем общаться как обычно, - Тан Шиши сказала и спросила: - принц вернулся?

— Да, банкет уже закончился. Принц уже отослал Чжуншунь-вана и только что вернулся.

Тан Шиши издала звук «о». Она посмотрела на вещи в руках стражника и поинтересовалась: 

— Что это?

— Отрезвляющий чай.

Тан Шиши решила, что это шанс, данный Небесами. Был ли в мире кто-то, кто знал шицзы лучше, чем Цзин-вана? Она вышла вперед, чтобы взять вещи, и сказала стражнику: 

— Я сама подаи. Ты можешь идти и отдохнуть.

Стражник знал, что барышня Тан необычная, и, скорее всего, она будущая хозяйка резиденции Цзин-вана. Стражник ничего не сказал, передал отрезвляющий чай Тан Шиши и остроумно бросил: - премного благодарен, барышня Тан. Покорный слуга просит разрешения покинуть.

Тан Шиши взяла чай и осторожно вошла внутрь. Чжао Чэнцзюнь действительно был внутри. Он снял меч и по-прежнему был одет в красную мантию дракона, но был уже не так торжественен и более мягок, чем раньше.

Чжао Чэнцзюнь сидел на диване, зажав пальцы между бровями, закрыв глаза, и отдыхал. Услышав шаги, он бросил: 

— Принеси сюда.

Тан Шиши поставила перед Чжао Чэнцзюнь чай. Чжао Чэнцзюнь взял чай и ничуть не удивился, увидев ее:

— Просто говори, чего ты хочешь?

Тан Шиши неловко улыбнулась и тихо произнесла: 

— Благодарю за  спасение, мой принц.

Тан Шиши думала, что Чжао Чэнцзюнь обменяется любезностями, но тот только хмыкнул и замолчал.

Улыбка Тан Шиши постепенно застыла. Цзин-ван сухо ответил на благодарность девушки? Как же она могла перейти к следующей теме?

Танг Шиши оставалось только собравшись с духом, продолжать разговаривать с собой: 

— Мой принц, большое спасибо. Если бы не Вы, я бы не знала, что делать. К слову, принц, Нарентуя - жемчужина Чжуншунь-вана. Я побеждала ее несколько раз, повлияет ли это на общее положение?

Чжао Чэнцзюнь рассмеялся, наконец поднял голову и с улыбкой посмотрел на Тан Шиши: 

— Только сейчас ты вспомнила о влиянии общего положения? Почему ты не беспокоилась об общем положении, когда пела и плясала?

Тан Шиши неловко улыбнулась и заисивая сказала: 

— Разве принц не был там? Только в присутствии принца эта девушка осмеливается быть самонадеянной. Мой принц, почему Вы позволили шицзы спасти Нарентую?

Тан Шиши не знала, что произошло, когда она напугала лошадь, но без согласия Цзин-вана Чжао Цзысюнь никогда бы не спас Нарентую. Аньцзи Тимур, Темур и остальные бэйтинцы были там. И без Чжао Цзысюнь с Нарентуей не случилось бы несчастья.

Чжао Чэнцзюнь сказал легким тоном: 

— Он находился на перекрестке. В бездействии ничего плохого нет, но жители Бэйтина будут горько разочарованы. Лучше воспользоваться обстоятельствами и устроить хорошее шоу.

Тан Шиши сделала небольшую паузу и тихо задала вопрос: 

— Тогда почему это должен быть шицзы?

Кто бы из династии Янь не спас Нарентую, цель Цзин-вана была бы достигнута. Почему именно Чжао Цзысюнь?

Чжао Чэнцзюнь взял чайную чашку и медленно снял пену. Через некоторое время он сказал: 

— Что ты хочешь спросить?

Это весьма странно — в присутствии Чжао Цзысюнь Тан Шиши подбирала правильные слова и предложения, надеясь, что каждая прядь ее волос будет безупречна. Однако в присутствии Чжао Чэнцзюнь ей было не так важно, обратит он внимание или нет. Тан Шиши спросила:

— Вы хотите, чтобы шицзы женился на Нарентуе?

Чжао Чэнцзюнь тут же рассмеялся, слегка усмехнувшись: 

— Как такое возможно.

— Тогда почему…

— Аньцзи Тимур обзавелся дочерью, когда ему было уже почти сорок лет. Обычно он очень сильно опекал ее, и не будет преувеличением сказать, что она предъявляет бесконечные требования. Чжао Цзысюнь хочет унаследовать резиденцию Цзин-вана, которая олицетворяет лицо династии Янь, поэтому он не должен иметь наложницу иной национальности, но не все женщины являются законными женами. Если Нарентуя испытывает чувства к Чжао Цзысюнь, она будет помнить о нем и после возвращения в Бэйтин. Когда придет время, Аньцзи Тимур бросая камень в крысу, боялся бы перебить посуду*, и его неизбежно будут сдерживать, и даже в некоторых ключевых моментах это окажет чудодейственное влияние.

*[投鼠忌器 tóu shǔ jì qì - бросил бы камень в крысу, да боится перебить посуду; обр. в знач.: воздержаться от действия, из страха перед последствиями; опасаться причинить вред невинным]

Тан Шиши молчала. Через мгновение она негромко сказала: 

— Мой принц, ты пользуешься чувства юной девушки.

[Тан Шиши здесь обратилась на «ты», опечатка или нет, не знаю]

— Почему бы и нет, - Чжао Чэнцзюнь было все равно, он слегка отхлебнул чая: - Мир похож на шахматную партию, каждый - пешка. Я тоже пешка. Почему я не могу?

Тан Шиши была немного рассержена, но не знала, как это сказать. Она долго сдерживалась, а потом сердито вякнула: 

— Вы сами не женаты, почему бы Вам не использовать свой брак вместо того, чтобы играть с шицзы?

— Это - Чжао Чэнцзюнь отложил чай и небрежно сказал: - потому что я - Цзин-ван, а он - просто Шицзы. Этого достаточно?

— … - Тан Шиши была подавлена и совершенно лишена дара речи.

Чем больше Тан Шиши чувствовала, что с Чжао Чэнцзюнь не так-то просто справиться, чем ближе она подходила к нему, тем страшнее он становился. Все люди, выросшие на земле Императорского дворца, были хладнокровны до мозга костей.

Чжао Чэнцзюнь бросив взгляд на Тан Шиши, вдруг сказал: 

— Ты хорошо пьешь.

Тан Шиши о чем-то задумалась, услышав голос Чжао Чэнцзюнь. Она на мгновение растерялась: 

— Да, мой дед по материнской линии начинал с нуля и занимался торговлей уже много лет, пил редко встречаясь с достойными соперниками. Хотя мой отец в молодости был в тяжелом положении, он тоже из купеческой семьи в нескольких поколениях. На самом деле, я редко употребляю алкоголь, моя устойчивость к алкоголю не является выдающейся. Только благодаря хорошей основе, заложенной моими старшими.

Чжао Чэнцзюнь усмехнулся: 

— И это твое редкое преимущество. Лучший способ не дать себя использовать.

Тан Шиши была немного тронута и уже собиралась поблагодарить его, как услышала, что Чжао Чэнцзюнь продолжает говорить: 

— Все ошибки были сделаны собой в трезвом состоянии, нельзя никого винить.

— ... - Тан Шиши молча отмахнулась от своих чувств. Она чувствовала, что ее мозг был поврежден алкоголем, из-за чего подумала, что Чжао Чэнцзюнь действительно заботится о ней.

Да как такое возможно? Он даже использовал чувства своего сына.

В другом шатре Чжао Цзысюнь воочию наблюдал за тем, как Чжоу Шуньхуа заканчивает пить отрезвляющий чай, и спросил:

— А сейчас что, лучше?

Чжоу Шуньхуа легла на кровать и молча кивнула: 

— Намного лучше. Спасибо, шицзы.

Лицо Чжоу Шуньхуа все еще краснело. После головокружения она постепенно почувствовала головную боль. Под влиянием состояния здоровья Чжоу Шуньхуа была в неописуемом унынии. Она посмотрела на Чжао Цзысюнь и негромко сказала: 

— Шицзы, я быстро пьянею. Потому могу только покинуть банкет раньше времени, но шицзы отличается от меня. На банкете еще много людей…

— Это не имеет значения, - Чжао Цзысюнь продолжил: - Ты была в опасности, я не мог просто сидеть и смотреть. Кроме того, еще есть мой отец. Бэйтинцы пришли сюда в основном из-за моего отца, а я просто сопровождаю его.

Когда речь зашла о Цзин-ване, Чжоу Шуньхуа не решилась больше ничего сказать. Она прекрасно понимала, что Цзин-ван отличается от других мужчин, которых она встречала. Он был одновременно и способным, и бессердечным. Если бы Цзин-ван хотел убить ее, Чжоу Шуньхуа умерла бы тихо и сразу. Он сохранил ей жизнь, но только потому, что решил, что Чжоу Шуньхуа не представляет угрозы.

Чжоу Шуньхуа не осмеливалась провоцировать Чжао Чэнцзюнь. Она могла гарантировать, что если хоть немного, чуть-чуть раскроет рот, то завтра утром ее внезапно убьют в шатре. И тогда все будет кончено.

В этом смысле Чжоу Шуньхуа очень завидовала Тан Шиши. Тан Шиши не скрывала своих амбиций. и все считали ее простодушной, злобной и глупой и не представляющей угрозы, поэтому все ей доверяли. Например, вдовствующая императрица Яо, Фэн-момо и Цзин-ван.

Была ли Тан Шиши по-настоящему глупа? Никто не знал. В конце концов, Тан Шиши бродила туда-сюда между несколькими силами, каждая сторона доверяла ей, каждая чувствовала, что она своя, и твердо верила, что она их не предаст.

Наверное, когда имеешь дело с умными людьми, нужно было обладать типом личности Тан Шиши. Как бы ни были близки, два умных человека не могли искренне доверять друг другу.

Чжоу Шуньхуа, напротив, не умела скрывать свою неполноценность и завоевывать доверие Цзин-вана и вдовствующей императрицы Яо. Она всегда дрожала от страха. Даже перед Чжао Цзысюнь она прикидывала, как лучше поступить, чтобы угодить ему, а не показать свои истинные чувства. Чем больше она так рассчитывала, тем больше ее волновали выгоды и потери, и тем больше она становилась отвратительной.

Чжоу Шуньхуа прекрасно все осознавала, но в этот момент она не могла не опустить глаза и не сказать: 

— Спасибо барышне Тан за сегодняшний день. Барышня Тан способна петь и плясать. Даже маленькая княжна Бэйтина уступает ей. Она действительно заступилась за меня.

Закончив говорить, Чжоу Шуньхуа следила за выражением лица Чжао Цзысюнь. Чжао Цзысюнь выдержал паузу, уклоняясь от разговора, просто выплянул:

— Ты не такая, как она. Она чересчур держаться кичливо, все написано у нее на лице.

Чжоу Шуньхуа опустила глаза и, естественно, не упустила, что судя по словам Чжао Цзысюнь, он больше не выказывал явного отвращения, как раньше. Поначалу Чжао Цзысюнь очень сильно ненавидел Тан Шиши, но со временем его неприязнь постепенно прошла.

Чжао Цзысюнь сказал, что Тан Шиши заносчива. Благородные женщины не должны бороться и захватывать власть, быть изящными, как лотос. А Тан Шиши очень активно боролась за то, что хотела. Это в самом деле было недостаточно сдержанно, недостаточно достойно, но несомненно, что в итоге Тан Шиши получила все, что хотела.

Даже Чжао Цзысюнь, за которого боролась Тан Шиши, неосознанно изменил свое отношение. Тан Шиши наконец-то добилась успеха.

В итоге, что толку сохранять достоинство? Это реально только в том случае, если у тебя самого все хорошо.

Чжоу Шуньхуа молча смотрела на Чжао Цзысюнь. Она понимала, что должна перейти на жестокие методы.

На второй день с раннего утра в лагере было шумно и оживленно. Сегодня был первый день охоты, все готовились и были очень возбуждены. Еще до рассвета вход в лагерь был полон людей в изящных нарядах, кичащихся роскошью дворянов с рослыми лошадьми, которые демонстрировали великолепие благородной охоты.

Но все это не имеет никакого отношения к Тан Шиши. Поскольку она была женщиной, то не могла ни ездить на лошади, ни стрелять из лука, поэтому ей приходилось оставаться в лагере и ждать возвращения охотников. Тан Шиши почтительно отослала Цзин-вана. Прошло совсем немного времени, и снаружи послышался шум всей команды, затем земля задрожала, звук копыт лошадей стал пропадать, и постепенно его уже не было слышно.

Цзин-ван уехал, в лагере стало тихо. Тан Шиши ходила в шатре. Ей было настолько скучно, что она вышла наружу, чтобы попрактиковаться в верховой езде.

Ждать удачи было не в стиле Тан Шиши. Если у нее не было шансов, она сама создавала для себя возможности. Причина, по которой Цзин-ван не взял с собой ни одной женщины, заключалась в том, что женщины не умели ездить верхом. А что, если ее навыков верховой езды хватит, чтобы не отстать от большинства членов команды?

Хотя это и маловероятно, но лучше иметь надежду, чем тихо сидеть и ждать смерти. Тан Шиши на целый день отправилась тренироваться в верховой езде на полянку. Сегодня она была намного опытнее, чем вчера, и уже могла управлять лошадью рысью. Тан Шиши сосредоточилась на управлении лошадью, не обращая внимания на расстояние, и не заметила, как ушла вдаль.

Тан Шиши оглянулась на исходную точку и подумала, что не стоит рисковать, блуждая по окрестностям. Решила вернуться в лагерь на лошади. Она успела сделать всего несколько шагов рысью, как вдруг земля под ногами завибрировала, и Тан Шиши сразу поняла, что Цзин-ван и остальные вернулись.

Раньше ее лошадь была послушной, при этом она быстро отводила лошадь в одну сторону. Однако, когда она забеспокоилась, лошадь стала непослушной. Чем больше Тан Шиши волновалась, тем больше ошибок совершала. Повернув голову от безысходности, с отчаянием обнаружила, что Цзин-ван уже вернулся, а она случайно оказалась в самой середине.

Действительно, она ошиблась, но ведь не нарочно.

Чжао Чэнцзюнь изначально ехал на полной скорости. Он издалека увидел перед собой человека, силуэт которого был ему хорошо знаком. Он предвидел, что произойдет дальше, и преждевременно остановил коня. Заметив, что Чжао Чэнцзюнь замедлил ход, другие остановились один за другим.

Цзяосюэ раздраженно топнул копытом и остановился на полпути. Чжао Чэнцзюнь слабо сжал в руке поводья и спросил: 

— Что ты делаешь?

Тан Шиши указала на лошадь и невинно сказала: 

— Мое почтение, мой принц. Я не хотела мешать, но эта лошадь не очень послушна...

Не успела Тан Шиши договорить, как лошадь тронулась с места, медленно пошла вперед и отошла в сторону. Тан Шиши была очень смущена, она постаралась быть более искренней: 

— Только что лошадь вправду была непослушной.

Аньцзи Тимур рассмеялся, и у сопровождающих Цзин-вана тоже появилось выражение «мы поняли». Тан Шиши потеряла свое лицо, она молча отъехала в сторону, не желая больше говорить.

Внутри лагеря тоже услышали движение снаружи. Нарентуя быстро подбежала, и ее голос был слышен издалека: 

— Отец-хан, где белая куница, которую я хотела?

Нарентуя примчалась на коне, а Аньцзи Тимур, увидев Нарентую, сказал с улыбкой: 

— Ная, малышка, посмотри, какого кабана я привез для тебя.

Нарентуя бросилась к отцу, увидела позади добычу и с отвращением сказала: 

— Да кому нужен кабан? Где моя белая куница?

Где они могли найти куницу в это время года? Однако княжна Нарентуя вышла из себя, не считаясь ни с чем. Аньцзи Тимур и Темур показали Нарентуе несколько видов добычи, но она осталась недовольна.

Тан Шиши следовала в стороне, тщательно скрываясь в большой команде. Она обнаружила, что Чжао Чэнцзюнь взглянул на Чжао Цзысюнь, Чжао Цзысюнь сразу все понял и по собственной инициативе сказал Нарентуе:

— Княжна, хотя здесь нет белой куницы, я сегодня видел лису.

— Лису? - интерес Нарентуи переключилась, и она обернулась: - Где лиса?

Нарентуя изначально была смешана с командой Бэйтина и не обратила внимания на сторону Цзин-вана. В это время она обернувшись,  обнаружила, что в команде есть женщина, и это была Тан Шиши.

Нарентуе вдруг показалось, что она увидела нечто удивительное, и перестала спрашивать о лисе. Она поскакала прямо у команде и агрессивно спросила: 

— Почему ты здесь?

Тан Шиши была сама невинность:

— Я приехала сюда и случайно встретила принца, вернувшегося с охоты.

— Случайно? - Нарентуя фыркнула и подняла брови: - Кто поверит! Ты ходила с ними на охоту?

Тан Шиши тайком посмотрела на Чжао Чэнцзюнь. Ведь шицзы все еще ждал ждал ответа от Нарентуи. Почему же Нарентуя не стала приставать к Чжао Цзысюнь, а побежала к Тан Шиши? Тан Шиши попыталась переключить внимание Нарентуи на шицзы: 

— Нет, как я могу поехать на охоту с моими навыками верховой езды? Княжна, я возвращаюсь. Прошу простить, я не буду сопровождать Вас.

Тан Шиши обернулась, но Нарентуя не уехала. Она по-прежнему внимательно следила за Тан Шиши: 

— Куда ты собралась? Ты что-то скрываешь от меня, и теперь тебя мучает совесть?

Изначально Тан Шиши хотела уступить шицзы, но в результате ничего не вышло и она фактически увела Нарентую от команды. Тан Шиши вздрогнула, быстро вернулась к команде и мягкой рысью направилась к Чжао Цзысюнь.

Однако все внимание Нарентуи было приковано к Тан Шиши, она задавала вопросы Тан Шиши, но совсем не отвечала Чжао Цзысюнь. Тан Шиши была смущена. Нарентуя, как непокорный персонаж второго плана, не должна была быть нацелена на шицзы, и по какой причине она искала Тан Шиши?

Тан Шиши была вынуждена наслаждаться восторженным вниманием княжны Бэйтина и оставалась с ней на протяжении всего пути. Когда Тан Шиши не обращала на нее внимания, Нарентуя нехотя брала инициативу в свои руки, находила тему для расспросов и без устали болтала с Тан Шиши. Тан Шиши даже не могла спокойно сидеть на лошади. К счастью, она была женщиной. Если бы она была мужчиной, ее бы забили до смерти бэйтинцы.

Нарентуя всю дорогу кружила вокруг Тан Шиши и не обращала внимания на других. Лиса, которую Чжао Цзысюнь добыл на охоте, естественно, была неспокойна. Прибыв в лагерь, все разошлись и пересчитали добычу, а Нарентуя, наконец, отозвал отец. Когда Тан Шиши освободилась, она побежала объяснять Чжао Чэнцзюнь: 

— Мой принц, я не хотела этого.

Вчера вечером Чжао Чэнцзюнь говорил без обиняков, что Нарентуя была частью его плана. Чжао Чэнцзюнь, естественно, не позволил бы Чжао Цзысюнь завязать с Нарентуей серьезные отношения, но умозрительная двусмысленность между мужчинами и женщинами, напротив, скорее подталкивала, чем завлекала людей.

Какой бы храброй ни была Тан Шиши, она не осмеливалась противостоять Чжао Чэнцзюнь. То была идея Чжао Чэнцзюнь послать сегодня лису, но Тан Шиши не знала, что происходит. Вчера Нарентуя смело демонтировала свою любовь Чжао Цзысюнь. Сегодня она, как будто у нее была амнезия, продолжала кружить вокруг Тан Шиши.

В результате Чжао Цзысюнь закончил излагать свои слова, но лиса так и не была подарена. Создавалось впечатление, что Тан Шиши специально сорвала его план.

Чжао Чэнцзюнь слегка улыбнулся: 

— Не беспокойся, это тоже хорошо.

По спине Тан Шиши пробежал холодок. Улыбка Чжао Чэнцзюнь была более пугающей, чем его холодное лицо. Табун мурашек побежал по руке Тан Шиши, она с особой осторожностью молвила: 

— Мой принц, виновата. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

Чжао Чэнцзюнь с улыбкой посмотрел на нее: 

— Незнающий -- невиноват. Тебе не нужно извиняться. В любом случае, подарить лису может любой. Все в порядке, можешь идти.

Переводчику есть что сказать:

Цзин-ван стал часто улыбаться.