Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 39

Тан Шиши была слегка ошеломлена. Сейчас она наполовину по-настоящему, наполовину понарошку злилась, просто пытаясь переложить вину. Она не думала, что Чжао Чэнцзюнь увидит ее насквозь. Тан Шиши полагала, что Чжао Чэнцзюнь проигнорирует это. Неожиданно он согласился.

Если прислушаться к словам Чжао Чэнцзюнь, то это предложение не ограничивалось денежным вознаграждением, можно было попросить и о других вещах. Тан Шиши на некоторое время погрузилась в раздумья и тактично ответила: 

— Принц, у меня пока нет идей. Когда придумаю, снова подойду к тебе. Что ты думаешь?

Лю Цзи поднял брови, - это уже слишком. Принц награждает ее, и она не сразу поблагодарила его, но даже торговалась?

Чжао Чэнцзюнь улыбнулся, не говоря ни слова, а потом сказал: 

— Опасайся, что с твоей ненасытной жадностью ты вообще ничего не получишь. Ты слишком жадна.

— Где уж там, видно, принц щедр, - независимо от того, слушает ее Чжао Чэнцзюнь или нет, Тан Шиши продолжила: - принц и добродетельный, и талантливый, и благословлен большой удачей. Для простых людей это настоящее счастье - иметь Вас. Принц великодушен и не станет торговаться со мной, этой девушкой. Желаю Вам счастья и процветания, полного дома детей, а этой девушке позвольте откланяться.

Закончив говорить, не осмеливаясь посмотреть на Чжао Чэнцзюнь, Тан Шиши быстро выбежала. Чжао Чэнцзюнь с невозмутимым лицом крикнул: 

— Стой!

Тан Шиши пробежала половину пути и остановилась. Она медленно обернулась с обидой в глазах.

Чжао Чэнцзюнь взглядом указал на накидку и сказал: 

— Надень накидку как следует, прежде чем выходить.

Лю Цзи долгое время спокойно ждал в сторонке. Услышав эти слова, он не смог сдержаться и в сердцах выругался.

Цыц, просто глядите-ка. Лю Цзи осмелился поручиться, что если бы на месте того, кто сегодня произнес те слова, был он сам, то наверняка его бы уже наказывали на улице. Чжао Чэнцзюн не гневался ни на шум, устроенный ею, ни на беспокойство. В конце концов, когда та захотела уйти, Чжао Чэнцзюнь не рассердился, а первым делом заставил ее надеть накидку.

Эх…

Тан Шиши подождала некоторое время и дождалась больше других приказаний. Немного удивившись, она неуверенно сделала несколько шагов к выходу и обнаружила, что Чжао Чэнцзюнь не останавливает ее. Тан Шиши вернула сердце в желудок и сразу же отдала честь: 

— Цзин-ван, эта девушка просит разрешения покинуть.

Затем Тан Шиши накинула накидку, торопливо взяла ручную грелку и бросилась на сильный ветер.

Тан Шиши получила обещание и всю дорогу оставалась довольна. Вернувшись в свой двор, она немного отдохнула, затем наложила макияж и приготовилась идти на новогодний банкет.

Лу Юйфэй организовала новогодний банкет, и в банкетном зале уже царило оживление. Поскольку Новый год был семейным ужином, посторонних не приглашали, а трапезничали только жители резиденции, то меры предосторожности между мужчинами и женщинами были не столь критичны. Однако если они полагают, что это лишь семейный ужин, то сильно ошибаются.

Во дворе Люъюнь оставалось всего семь женщин. Шицзыфэй, недавно вошедшая в резиденцию, две наложницы шицзы, которых он принял, и еще несколько безымянных тунфан шицзы, не имевших никакого статуса, вместе с Тан Шиши в банкетном зале собралось так много женщин — было неописуемо оживленно.

На банкете все девушки изо всех сил старались блеснуть своей красотой, но при этом скромно говорили друг другу, что макияж другой выглядит лучше, а у них он просто случайно получился. Как только появилась Тан Шиши, все замолкли.

Тан Шиши с удовлетворением смотрела на созданный ею эффект. Она подошла к группе красавиц и с улыбкой спросила: 

— О чем вы говорили? Почему здесь так оживленно?

Красавицы только улыбнулись: 

— Ничего. Мы просто сплетничаем.

Тан Шиши одарила их улыбкой:

— Раз вы сплетничаете, я не буду вам мешать. Я поприветствую Цзи Синьсянь. Простите меня за мое отсутствие.

Красавицы с улыбкой наблюдали за уходом Тан Шиши, а когда она ушла, то по очереди закатили глаза. Продемонстрировав свою красоту перед Цзи Синьсянь, Тан Шиши поочередно посетила Чжоу Шуньхуа, Жэнь Юйцзюня и Фэн Цяня. Тан Шиши остановилась только после того, как закончила показывать свою красоту всем небольшим группам.

Никто не сравнится с ней в подавляющей красоте. Она в этом знаток.

Новогодний банкет вот-вот должен был начаться. Четыре человека сидели за столом и расположились вокруг сцены. Среди столов лучшее место с лучшим расположением, самым просторным и лучшим видом, естественно, принадлежало Чжао Чэнцзюнь. Главный стол располагался на верхнем этаже, с трех сторон были установлены ширмы, а сбоку висел жемчужный занавес. Таким образом, все могли наслаждаться игрой без помех.

Кроме Чжао Чэнцзюнь, на верхнем этаже сидели Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй, а все остальные расположились на нижнем этаже. Свет на нижнем этаже был тусклым. Из-за сидящих впереди сидящим сзади было трудно уловить хорошую игру. Расположение мест в зале особенно отражало статус человека. К счастью, несмотря на то, что Тан Шиши не была благосклонной, все считали ее таковой, поэтому ей досталось лучшее место на нижнем этаже, чуть ниже верхнего этажа, лицом к сцене.

Группа женщин обменялась приветствиями и одна за другой заняла свои места. Когда Тан Шиши подошла к своему месту, Тунсю помахала рукой и показала Тан Шиши привычную улыбку: 

— Барышня Тан, пожалуйста, присаживайтесь.

Тан Шиши быстро отказалась: 

— Как я посмею?

Хотя за столом сидело всего четыре человека, рассадка, кто где сидит, была тщательно подобрана. Существовало множество комбинаций рассадки: кто сидел на главном месте, а кто - в конце. Обычно такие правила не регламентировались, и можно было сидеть где угодно, и это никак не влияло на ход трапезы. Однако на сегодняшнем банкете статус человека отражался в этих деталях.

За этим столом сидела и старая момо Лу Юйфэя. Старая момо огляделась вокруг и с улыбкой сказала Тан Шиши: 

— Барышня Тан - важная персона рядом с принцем. В будущем старой служанке придется рассчитывать на Вашу доброту. Естественно, барышня Тан должна занять главное место.

— Я не смею, - Тан Шиши не было особыз способностей, она знала только текущие дела, особенно умела держаться за высокое и наступать на низкое. Ее хватало с лихвой, чтобы задирать Цзи Синьсяня и Фэн Цяня с их нынешней хвастливостью, но она не могла задирать Тунсю-гугу. Тан Шиши решительно подошла к торцевому столу: 

— Тунсю-гугу - самый доверенный человек на заднем дворе. Гугу много работала и внесла большой вклад в развитие резиденции. Как я смею в присутствии гугу вести себя самонадеянно? Гугу, прошу.

Тан Шиши по собственной инициативе уступила свое место и заговорила серьезно. Тунсю улыбнулась, не стала продолжать отказываться и ответила: 

— Что ж, спасибо барышне Тан за оказанную честь.

Сказав это, Тунсю-гугу пошла садиться на главное место. Выражение лица старой момо Лу Юйфэй слегка изменилось. Она была старой момо шицзыфэй, сопровождавшая шицзыфэй при вступлении в брак и была самой уважаемой старой служанкой в заднем дворе. Она позволила Тан Шиши сделать шаг вперед ради лица Цзин-вана, но Тунсю, как служанка, осмелилась сесть перед ней?

Старая момо была недовольна. В честь новогоднего банкета она ничего не сказала, продолжала улыбаться, но садиться отказалась. Тан Шиши некоторое время поспорила с последним человеком и медленно села на последнее место.

Тан Шиши была молода и не стеснялась прислуживать Тунсю-гугу и другим. Напротив, ей было стыдно сидеть на главном месте. Тунсю была прежней управляющей резиденции, а шицзыфэй - новой. Сейчас, когда столкнулись старые и новые силы, Тан Шиши могла лишь наблюдать за пожаром с другой стороны. В любом случае, ей не следовало вмешиваться.

Если в будущем Чжао Цзысюнь будет к ней благосклонен, то даже если она не будет сражаться, люди хозяйки дома проявят к ней дружескую инициативу. Если же она не будет благосклонна, то, сражаясь сейчас, она только быстрее приблизит свою смерть.

Тан Шиши сидела в стороне, делая вид, что не замечает тайного противостояния между старой момо шицзыфэй и Тунсю, и сосредоточенно любовалась сценой. Лу Юйфэй действительно вложила всю душу в этот новогодний банкет. На сцене выступали труппы, пели и танцевали, жонглировали, всевозможные литературные и боевые искусства были хорошо продуманы.

Тан Шиши не проявляла особого интереса к спектаклю. Ей было немного скучно, но все вокруг, казалось, были одержимы спектаклем, особенно старая момо шицзыфэй, которая и глазом не моргала. Тан Шиши тоже не хотела терять лицо. Она просто притворилась заинтересованной и продолжала смотреть на сцену.

Пока Тан Шиши наблюдала за их игрой, ее мысли были заняты другим. Звук на сцене был громким и мог скрыть другие движения. Под сценой собралось много служанок, которые навязчиво смотрели на выступающих. Тан Шиши подумала, что даже если бы она вышла одна в это время, другие, скорее всего, не заметили бы ее.

Тан Шиши только закончила размышлять об этом, как вдруг краем глаза заметила выходящего человека. Тан Шиши удивилась и, присмотревшись, обнаружила, что это Чжоу Шуньхуа.

Чжоу Шуньхуа была наложницей шицзы. Ее личность отличалась от других, она сидела одна за другим столом. Жэнь Юйцзюнь наблюдала за игрой и, казалось, не заметила отсутствия Чжоу Шуньхуа. Тан Шиши нахмурилась. Стемнело, что же Чжоу Шуньхуа хотела сделать?

В любом случае, Тан Шиши не верила, что Чжоу Шуньхуа просто вышла подышать свежим воздухом.

Глаза Тан Шиши тайком посмотрели на противоположную сторону. Старая момо Лу Юйфэй, словно опьяненная, смотрела на пьесу, а когда увидела важную часть, нервно сжала носовой платок. Тунсю тоже пристально смотрела на сцену. Тан Шиши подошла к Тунсю и негромко сказала возле ее уха: 

— Гугу, у меня немного кружится голова, я пойду протрезветь.

Тунсю подумала, что Тан Шиши пьяна, и кивнула в знак согласия. Тан Шиши встала и пошла вдоль стены, не мешая никому.

Выйдя из банкетного зала, Тан Шиши сразу же подняла юбку и быстро побежала в ту сторону, куда ушла Чжоу Шуньхуа. Зимой быстро темнело, все люди в резиденции смотрели спектакль на сцене. В этот момент в темноте вдоль дороги лежали тени деревьев, а вокруг не было никого, кроме ветра.

Тан Шиши шла далеко позади Чжоу Шуньхуа и всю дорогу молча следовала за ней. Чжоу Шуньхуа добежала до ворот сада, сняла капюшон, огляделась и быстро забежала внутрь. Тан Шиши спряталась за кустами, прищурила глаза и силилась разобрать слова, написанные сверху.

— Павильон Ичунь… - Тан Шиши нахмурилась и пробормотала: - Разве не здесь расположилась труппа? Что она тут делает?

Обычно богатые семьи приглашали на новый год театральные труппы. Простые люди приглашали оперные труппы, а те, кто отличался экстравагантностью, просто поднимались сами. Тан Шиши выросла в купеческой семье и привыкла к тому, что семья Тан каждый день устраивает театр. Позже Тан Минчжэ даже создал собственную труппу.

Попав в императорский дворец, Тан Шиши узнала, что столица была более расточительной, чем Линьцин. В императорском дворце существовал специальный отдел придворной музыки, танцев и оперы, а в других чиновничьих семьях было принято содержать проституток. Просто Чжао Чэнцзюнь терпеть не мог такой стиль жизни, поэтому в резиденции Цзин-вана не было ни певцов, ни актеров. Лу Юйфэй пригласила труппу со стороны, чтобы она выступила на новогоднем банкете.

Труппа состояла из людей разных профессий, которые не могли попасть в элегантные и благородные места, поэтому, естественно, им не разрешалось разгуливать по резиденции. Поэтому Лу Юйфэй специально выделила для этой группы людей боковой двор - павильон Ичунь. Павильон Ичунь находился вдали от других мест и был окружен деревьями и водой, что было удобно для репетиций труппы и гарантировало, что никто не войдет туда по ошибке.

Чжоу Шуньхуа пришла сюда не случайно. Тан Шиши спряталась за деревом и негромко пробормотала. Что Чжоу Шуньхуа здесь делает? Или с кем она собиралась встретиться?