Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 121

*[铁血 tiěxuè - железная кровь, аллегория сильной воли и непреклонного духа. Часто используется для обозначения сильного, жесткого, несгибаемого духа или воли]

Проснувшись и открыв глаза, Тан Шиши увидела наверху знакомую красную занавеску, а парчовое одеяло под ее телом также имело знакомый запах. На лице Тан Шиши появилось удивление и радость от того, что она вернулась домой.

Занавеска на кровати висела низко, снаружи доносились слабые голоса. Тан Шиши пошевелила пальцами. Когда стоявшие снаружи услышали это движение, разговор внезапно прекратился.

Вскоре занавеска на кровати была поднята. Чжао Чэнцзюнь сел у кровати и протянул руку к ее лбу: 

— Как ты себя чувствуешь? Тебе еще плохо?

В нижней части живота ощущался некоторый дискомфорт, но было гораздо лучше, чем когда она была в семье Ван. Тан Шиши осторожно покачала головой. Чжао Чэнцзюнь с облегчением увидел, что, хотя ее лицо было бледным, она была в хорошем расположении духа.

Тан Шиши только что проснулась, отчего ее голос был хриплым: 

— Который сейчас час?

Чжао Чэнцзюнь велел служанке налить воды. Он помог Тан Шиши сесть, лично померил температуру и осторожно подал ей:

— Сейчас шэньши (15.00 - 17.00).

Тан Шиши показалось, что она спала долго, но она проспала всего час. Тан Шиши маленькими глотками пила воду. Выпив половину чашки, она больше не хотела пить.

Чжао Чэнцзюнь поставил чашку на поднос служанки. Он вдруг выпрямился и обратился к Тан Шиши: 

— Шиши, я должен тебе кое-что сказать.

Тан Шиши, увидев, насколько серьезен Чжао Чэнцзюнь, непроизвольно сжала пальцы:

— Да.

— Ты должна сохранять спокойствие и не волноваться, - Чжао Чэнцзюнь сказал серьезным тоном, - ты беременна уже почти месяц.

Тан Шиши моргнула и медленно подняла брови: 

— Что еще?

— Поскольку в семье Ван ты была слишком напугана, состояние ребенка нестабильно, тебе, возможно, придется некоторое время оставаться в постели, чтобы сохранить ребенка.

Тан Шиши охнула и легкомысленно ответила:

—  Понимаю.

Чжао Чэнцзюнь долго раздумывал, пока не проснулась Тан Шиши, опасаясь, что его слова будут слишком резкими и напугают ее. Чжао Чэнцзюнь мысленно подготовился, но, к его удивлению, Тан Шиши была весьма спокойна. Чжао Чэнцзюнь удивленно спросил: 

— Ты не удивлена?

— А чему тут удивляться, - Тан Шиши сказала безразличным тоном, - это не первая моя беременность. Хотя срок еще маленький, я, наверное, сама чувствовала это.

Чжао Чэнцзюнь на некоторое время был ошеломлен. Значит, только он один, после долгих переживаний, суетился по пустякам и был застигнут врасплох?

Однако Тан Шиши приняла реальность быстрее, чем он ожидал, это было хорошо. Чжао Чэнцзюнь почувствовал облегчение и сказал: 

— Хорошо, что ты смирилась с этим. Я благодарен за твою усердную работу в ближайшие месяцы.

Чжао Чэнцзюнь держал Тан Шиши за руку, в душе ему было очень жаль. Беременность в других семьях была счастливым событием, но у Тан Шиши все было наоборот. Ее беременность каждый раз была полна бед. Когда она была беременна Чжао Цзыгао, ей чуть не сделали аборт. Когда она была беременна вторым ребенком, ее чуть не довели до выкидыша.

Чжао Чэнцзюнь был неописуемо расстроен. В прошлый раз он не был с Тан Шиши, это упущение еще можно оправдать. В этот раз он охранял княжескую резиденцию, и все равно другие застали врасплох. Чжао Чэнцзюнь взял Тан Шиши за руку и тихонько утешил ее: 

— Не волнуйся, я уже спросил придворного лекаря. Они сказали, что, хотя состояние ребенка нестабильно, ты хорошо питалась после родов. Если ты будешь лежать в постели и отдыхать, укреплять основу и культивировать жизненную силу, а также не будешь слишком радоваться или злиться, то все будет хорошо. Когда сохранение ребенка пройдет хорошо, примерно через месяц ты сможешь нормально ходить.

Тан Шиши кивнула, чувствуя себя очень спокойно, словно была уверена, что все будет хорошо. Возможно, она чувствовала себя в безопасности, находясь в привычной обстановке, но, скорее всего, это было связано с присутствием Чжао Чэнцзюнь.

Казалось, что пока он рядом, даже небо и земля не смогут так просто отнять у них детей.

Тан Шиши вдруг вспомнила о чем-то и спросила: 

— А где Сицюэ и Дуцзюань?

Чжао Чэнцзюнь ответил: 

— Они тоже вернулись. Их ведь накачали снотворным, они пока восстанавливаются в комнате. К завтрашнему дню они смогут служить тебе.

Тан Шиши облегченно вздохнула. Целью этих людей была именно она, и после того, как они накачали Дуцзюаня и Сицюэ снотворными, они тут же бросились в погоню за Тан Шиши. Вовремя подоспел Чжао Чэнцзюнь и спас Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь ушел с Тан Шиши на руках, а стражники, оставшиеся разбираться с последствиями, нашли Дуцзюаня и Сицюэ и вместе вернули их в резиденцию.

После снотворного затылки и конечности у них были в разной степени ушиблены, но, к счастью, других травм не было. То было настоящим благословением в несчастье.

Тан Шиши на мгновение замешкалась и тихо спросила: 

— А как же семья Ван?

Чжао Чэнцзюнь явно помрачнел после упоминания о семье Ван. Вспомнив о присутствии Тан Шиши, он скрыл свои эмоции и тепло сказал: 

— Я рано уехал и не знал, что происходит в семье Ван. Однако я слышал, что младший сын, любимец наставника Ван, был пьян. Он не знал, как попал в сад, и уснул в прохладной комнате. Что касается нескольких человек, преследовавших тебя, то я слышал, что семья Ван одолжил их у посторонних и они не принадлежат семье Ван. После поимки все они покончили жизнь самоубийством.

Тан Шиши закатила глаза, услышав подоплеку. Ее повели в сад. По случайному совпадению младший сын наставника Ван заснул в саду. Если бы Тан Шиши не сбежала с полпути, куда бы ее привели?

Тан Шиши знала, что вдовствующая императрица Яо не была хорошим человеком. Но не ожидала, что до сих пор сильно недооценивает вдовствующую императрицу Яо. Тан Шиши знала, что вдовствующая императрица Яо ненавидит ее. Вдовствующая императрица Яо могла бы убить или отравить ее, но императрица хотела подставить ее репутацию.

Она была молодой княгиней и матерью годовалого ребенка. Если бы ее обвинили в неверности, то не только она лишилась бы жизни, но и Чжао Цзыгао и семья Тан оказались бы замешаны. Самое страшное заключалось в том, что, как только весть о Цзин-ванфэй и младшем сыне наставника Ван распространится, она в одно мгновение охватит весь Цзиньлин. В то время сплетницы на улицах добавят самые красочные подробности и даже невозможно представить, насколько ужасно они это преподнесут. Когда придет время, резиденция Цзин-вана и семья Ван будут опозорены, а отношения между Чжао Чэнцзюнем и наставником Ван неизбежно испортятся.

Ход вдовствующей императрицы Яо был очень грязным, но Тан Шиши должна признать, что ее метод был очень блестящим, который можно было описать как убийство трех зайцев одной стрелой.

Однако все эти достижения были основаны на успехе. Возможно, вдовствующая императрица Яо не ожидала, что ее постигнет неудача.

Чжао Чэнцзюнь и наставник Ван не были дураками, как они могли не понять, кто сегодня стоит за всем этим и что они хотят сделать? Можно предположить, что и в семье Ван сейчас не все спокойно. Наставник Ван всю жизнь был мудрым, но в старости плели интриги против него, и он, должно быть, до смерти зол.

Выдающаяся вдовствующая императрица, управлявшая из-за занавеса* и пользовавшаяся большим почетом, использовала подобные грязные приемы, строя козни против почтенного заслуженного чиновника. Сколько же сердец старых чиновников охладилось от этого инцидента? Тан Шиши опасалась, что семья Ван откажется помогать Чжао Чэнцзюнт, но неожиданно в одно мгновение вдовствующая императрица Яо быстро послала волну помощи. То был действительно подарок за тысячи ли. Хотя подарок был легким, но привязанность была очень глубокой.

*[垂帘听政 chuíliántīngzhèng - управлять из-за занавески, т. е. быть серым кардиналом, теневым правителем. Обр. изначально, описывало ситуацию в период регентства вдовствующей императрицы Цыси]

Тан Шиши моргнула, тихо подвинулась к Чжао Чэнцзюнь и негромко спросила: 

— Сегодня день рождения наставника Ван, но я устроила переполох в саду. Что сказал наставник? Он винит меня?

Тан Шиши втайне поинтересовалась, как обстоят дела в семье Ван. Наставник Ван пользовался большим уважением, и его учеников можно было встретить как при дворе, так и среди простых людей. Если Чжао Чэнцзюнь заручится поддержкой наставника Ван, то его помощь будет безмерной. В руках Чжао Чэнцзюнь была военная мощь, но для того, чтобы захватить поднебесную и править ею, нужна была не только мощная военная сила.

Без военной силы, поддержки народа и придворных чиновников было не обойтись.

Чжао Чэнцзюнь не ответил. Он обнял Тан Шиши за плечи, осторожно положил ее спиной на мягкую подушку и сказал: 

— Ты спокойно расти ребенка и не беспокоися об этих вещах. Не волнуйся, я все устрою как надо. Тебе нужно только заботиться о себе. Набери вес. 

Тан Шиши захихикала. Она посмотрела на Чжао Чэнцзюнь и сердито сказала: 

— Кто хочеь толстеть?

Чжао Чэнцзюнь рассмеялся, натянул на нее одеяло и негромко сказал: 

— Отдыхай. Я скоро вернусь.

Тан Шиши не придала этому значения, Чжао Чэнцзюнь был занят своими делами, и время от времени ему приходилось уезжать на некоторое время. Она просто подумала, что он такой же, как обычно, и не приняла это близко к сердцу. Она радостно кивнула головой: 

— Хорошо.

Чжао Чэнцзюнь коснулся головы Тан Шиши и с улыбкой покинул спальню. После того как он вышел из главного двора, выражение его лица стало холоднее цунь за цунь.

Лю Цзи шел сбоку и докладывал: 

— Князь, ее задержали. Что, по-Вашему, нужно сделать?

— Приведите в передний двор, - Чжао Чэнцзюнь холодно сказал, глядя на него строгим взглядом, - не пачкайте уши княгини.

— Слушаюсь.

В переднем дворе Чжоу Шуньхуа заставили встать на колени на землю. Чжао Цзысюнь стоял неподалеку с озабоченным и расстроенным выражением лица: 

— Отец, это какое-то недоразумение?

— Недоразумение, - Чжао Чэнцзюнь в главном зале сел прямо и неторопливо сказал, - она тайно встретилась со шпионом вдовствующей императрицы Яо, и та обманула княгиню, что у Чжоу-цэфэй случился выкидыш. Она лишь притворилась, что у нее болит живот. Какие еще могут быть недоразумения?

Чжоу Шуньхуа стояла на коленях на холодном жестком полу. В конце первого месяца стояла мерзлая погода, холодная влага пропитала одежду и медленно проникала в кости. Чжоу Шуньхуа почувствовала слабый дискомфорт в животе. Она приказала себе сохранять самообладание и постаралась говорить с Чжао Чэнцзюнем без высокомерия и заискивания:

— Князь есть ясное зеркало*. Ничтожная случайно съела холодную пищу в полдень, и у ничтожной внезапно свело живот. Ничтожная ошибочно подумала, что с ребенком что-то случилось, и запаниковала, но ничтожная точно не делала этого специально. Что касается той шпионки, которая замышляла против жизни княгини, то ничтожная ее не знала. Она пришла ко мне утром, чтобы что-то доставить, и ничтожная подумала, что это было организовано резиденцией, поэтому обменялась с ней любезностями. Об остальном ничтожная ничего не знает.

*[明鉴 míngjiàn - ясное зеркало: обр. в знач.: ясный ум, светлая голова, о человеке больших знаний]

Чжао Цзысюнь знал, что Чжоу Шуньхуа беременна уже более двух месяцев, то был очень хрупкий период. Земля была настолько холодной, что если она будет долго стоять на коленях, то возникнут проблемы. Чжао Цзысюнь поспешно закивал:

— Да, отец. Сегодняшние события были странными. Эти люди, очевидно, пришли подготовленными, возможно, эти вещи в резиденции были их намеренной диверсией. Отец мог бы проверить все еще несколько дней, чтобы не попасться на уловки этих людей.

Чжао Чэнцзюнь слегка улыбнулся и равнодушно сказал: 

— Думаешь, этот князь этого не сделал? Чжоу Шуньхуа, раз уж ты твердишь, что тебя несправедливо обвинили, то позволь спросить, куда ты отправилась в день праздника фонарей после того, как покинула группу княжеской резиденции?

Чжоу Шуньхуа заколебалась и заставила себя успокоиться: 

— В тот день было слишком много людей. Ничтожная затерялась в толпе и случайно потеряла шицзы.

Чжао Чэнцзюнь молча смотрел на Чжоу Шуньхуа, она продолжала лгать даже сейчас. Чжао Чэнцзюнь потерял терпение и сказал: 

— Кто-то видел, как ты тихо вернулась в Лунный павильон.

Чжоу Шуньхуа была ошарашена, а лицо Чжао Цзысюнь напряглось: 

— Что?

В голосе Чжао Чэнцзюнь не было никаких эмоций,  он спросил: 

— Что ты сказала вдовствующей императрице?

Чжоу Шуньхуа опустила глаза и отчаянно пыталась придумать ответные меры, но ее разум вмиг помутился, словно его смешали с сиропом. Чжао Цзысюнь в глубине души понимал выражение лица Чжоу Шуньхуа. В тот день Чжоу Шуньхуа не потерялась, а вернулась к вдовствующей императрице Яо.

Чжао Цзысюнь втайне недоумевал, почему Чжоу Шуньхуа прошла это короткое расстояние лишь спустя столько времени. Чжоу Шуньхуа объяснила, что после того, как она обнаружила, что заблудилась, она не решилась ходить вокруг да около, а стояла и ждала его. Хотя Чжао Цзысюнь и почувствовал подозрение, он не хотел глубоко задумываться. Неожиданно все оказалось так, как он меньше всего ожидал.

Чжоу Шуньхуа предала княжескую резиденцию и переметнулась к вдовствующей императрице Яо.

В голове Чжоу Шуньхуа помутилось, она беспомощно наблюдала за тем, как упустила лучший момент для защиты. Чжоу Шуньхуа с горечью закрыла глаза. Все было кончено. Даже Чжао Цзысюнь не поверил ей в этот раз.

На самом деле, Чжоу Шуньхуа поступила сегодня совсем не так, как хотела. Она не была дурой. Она притворилась больной именно в тот день, когда вдовствующая императрица Яо натворила бед. Как она могла не вызвать подозрений у Цзин-вана?

Однако у Чжоу Шуньхуа не было выбора. Сегодня почти в полдень пришла служанка, чтобы принести ей еду, и незаметно показала на рукаве жетон вдовствующей императрицы Яо. Что оставалось делать Чжоу Шуньхуа? Оставалось только следовать указаниям вдовствующей императрицы, сотрудничать со служанкой, притворившись, что у нее болит живот, и отпустить ее из резиденции по вполне законной причине.

Служанка успокоила Чжоу Шуньхуа, сказав, что у Тан Шиши не будет возможности вернуться сегодня. Поэтому никто не мог знать, что именно сказала служанка Тан Шиши. В будущем, когда Чжоу Шуньхуа будут допрашивать, она скажет, что у нее болел живот после того, как она съела что-то невкусное, а служанка подняла шум, так как ошибочно решила, что с ребенком что-то не так. Даже если в будущем Тан Шиши будет допрашивать ее, Чжоу Шуньхуа сможет уклониться от ответа, мол это служанка передала неверные слова.

Конечно, у Тан Шиши, скорее всего, не будет возможности допрашивать ее.

Чжоу Шуньхуа с трепетом ждала дальнейших новостей. В итоге она не услышала от шпиона хороших новостей. Вместо этого она узнала, что Цзин-ван вернулся в княжескую резиденцию с Тан Шиши на руках. У Чжоу Шуньхуа сразу же возникло плохое предчувствие, но не успела она отреагировать, как оказалась под контролем людей Цзин-вана.

За Чжоу Шуньхуа пристально следили, поэтому у нее не было времени передать сообщение Чжао Цзысюнь, и теперь Чжао Цзысюнь не знал правды. Даже если бы он захотел защитить Чжоу Шуньхуа, то не смог бы найти выхода. Но в любом случае Чжоу Шуньхуа была его женщиной. Чжао Цзысюнь набрался смелости и сказал: 

— Отец, возможно, Шуньхуа вынудили предатели, у нее не было другого выхода. Надеюсь, отец помнит, что она беременна…

Если Чжао Цзысюнь не упомянул об этом, то Чжао Чэнцзюнь вспомнил бы об старом счете. Чжао Чэнцзюнь холодно посмотрел на Чжоу Шуньхуа и изрек: 

— Сейчас уже конец первого месяца, ребенку в животе Чжоу Шуньхуа должно быть шесть месяцев. Раньше вы твердили, что срок короткий, потому живот маленький. Сейчас даже в шестом месяце его не видно. Боюсь, она вовсе не беременна. Сговор с посторонними, заговор против жизни княгини, к тому лживая по нраву. Скорее умрет, чем раскается. Любого из них достаточно, чтобы избить ее до смерти. Ради княгини, которой не следует видеть кровь, этот князь пощадит тебя. Лю Цзи, прикажи выпороть Чжоу-цэфэй палкой тридцать раз. Лёгкое наказание в качестве серьёзного предостережения. Исполнить немедленно.