Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 78

— Спасибо, ванфэй, - Лу Юйфэй окоченело встала. Ее лицо не было лицом, руки не были руками, все ее тело было крайне неловким. Не так давно она твердо заявила, что если Тан Шиши присвоят титул ванфэй, то она попросит развода. Не успела она закончить говорить, Тан Шиши получила титул ванфэй.

Было получено много наград, что придавало Тан Шиши большое достоинство.

Лу Юйфэй была очень смущена тем, что ее положение шицзыфэй было завоевано с таким трудом. Она самолично не стала бы просить развода. К счастью, во время ее разговора не было посторонних, никто, кроме Чжан-момо, не знал об этом. Лу Юйфэй сделала вид, что никогда не говорила об этом, переоделась и послушно поклонилась, чтобы выразить почтение Тан Шиши.

Душа Тан Шиши взыграла. Она приветливо улыбнулась и сказала: 

— Шицзыфэй - редкая гостья. Я давно по тебе скучала. Шицзыфэй, это Фэн-момо, важная персона рядом с вдовствующей императрицей. Фэн-момо, это шицзыфэй из нашей семьи, вошедшая в семью в прошлом году. Момо, пожалуйста, дайте ей несколько советов на будущее.

Фэн-момо, естественно, улыбнулась и отказалась. Она вежливо поздоровалась, но сидела, не собираясь вставать, чтобы поприветствовать или уступить место. По мнению Фэн-момо, в резиденции Цзин-вана ее внимания заслуживал только Чжао Чэнцзюнь, а теперь появилась еще Тан Шиши. Что касается приемного сына, то он вообще не считался достойным хозяином, а его жена была еще менее значима.

Фэн-момо только взглянула на Лу Юйфэй, затем отвернулась и продолжила беседу с Тан Шиши, как будто Лу Юйфэй и не существовало вовсе. Фэн-момо сказала: 

— Вдовствующая императрица очень скучает по тебе, но жаль, что Цзиньлин находится за тысячи ли от княжества Цзин-вана. Вдовствующая императрица не может вызвать тебя во дворец. Она велела старой служанке передать императорский указ и драгоценные сокровища, и от ее имени узнать, все ли у тебя хорошо. Вдовствующая императрица несказанно рада, что ты с Цзин-ваном счастливо поженились, и лично выбрала со дна своего сундука множество сокровищ, чтобы добавить тебе приданое. Когда император и императрица услышали, что Его Высочество и принцесса собираются пожениться, они также наградили множеством вещей, которые еще остались снаружи.

Глаза Лу Юйфэй расширились, - вдовствующая императрица не только позволила Тан Шиши стать принцессой, но и лично дала ей приданое. Если высокопоставленные чиновники императорского двора могли получить награду от императорского дворца, то это просто воздавало честь их предкам и использовалось для благословения трех поколений у входа в главный зал. В результате Тан Шиши получила сразу несколько сундуков с наградами, причем не только от вдовствующей императрицы, но и от императора и императрицы.

Тан Шиши, с какой стати?

Лу Юйфэй была возмущена, служанки и бабы были шокированы, и даже сама Тан Шиши была весьма польщена. Она призналась, что ее сердце было выше неба. В юности она поклялась выйти замуж за самого лучшего мужа и добиться наибольшей известности. Однако самой необычной мечтой Тан Шиши был лишь паланкин, который несут восемь человек*, и десять ли приданого. Она и подумать не могла, что однажды три самых почетных человека в поднебесной - вдовствующая императрица, император и императрица - будут вместе добавлять ей приданое.

*[八抬大轿 bātái dàjiào - паланкин, который несут восемь человек; обр. важная персона]

Даже брак дочери императора был, возможно, не так хорош, как эта большая экстравагантность. Для Тан Шиши это было настоящим потрясением: дочь простолюдина, не родственник и не друг*, удостоилась такой редкой чести.

*[非亲非故 fēiqīn fēigù - не родственник и не друг, обр. посторонний человек]

Тан Шиши сказала:

— Вдовствующая императрица оказала большую честь этой ничтожной. Я не могу позволить себе награды, данные вдовствующей императрицей. Да как я могу быть достойна благосклонности трех почтенных людей - вдовствующей императрицы, императора и императрицы? Я недостойна этих наград, ничтожная не смеет их принимать.

Фэн-момо сжала руку Тан Шиши и сказала: 

— Что говорит принцесса? Вышеупомянутая награда показывает, что принцесса обладает своим собственным превосходством. Вы можете спокойно принять ее.

Конечно, Тан Шиши не была настолько глупа, чтобы отказываться от присылаемых наград, но она обязана была сказать несколько слов любезностей:

— Ничтожная не более чем простая госпожа. Я не так грамотна, как высокопоставленные чиновники, и не могу защитить свою страну, но вдовствующая императрица обошлась со мной так щедро. Ничтожная опасается, что не сможет оправдать милость вдовствующей императрицы.

Лу Юйфэй в это время находилась в стороне. Когда представилась возможность, она быстро вклинилась: 

— Спасибо за благосклонность императора. Северо-запад находится так далеко от Цзиньлина. Вдовствующая императрица и Его Величество беспокоятся о заслуженных чиновниках на границе. При таком выдающемся монархе неудивительно, что отец занят все дни и ночи, должен все делать сам и твердо охранять северо-западную границу.

После тирады Лу Юйфэй в комнате воцарилась тишина, люди императорского дворца и резиденции не комментировали. Лу Юйфэй прервала, чтобы показать свой талант, но не ожидала, что после ее выступления никто не ответит. Лу Юйфэй вдруг почувствовала себя очень неловко.

Тан Шиши отметила, что Лу Юйфэй действительно умела выбирать темы. Отношения между вдовствующей императрицей и Цзин-ваном были настолько неловкими, что все дружно говорили о еде, питье, играх, пении и танцах, но не упоминали о политических делах. Лу Юйфэй заговорила с поднятым забралом.

Тан Шиши прикрыла рот платком, повернулась набок и тихонько кашлянула. Увидев действия Тан Шиши, все вдруг оживились. Полный зал людей бросился к Тан Шиши и с беспокойством спрашивали: 

— Принцесса, что с Вами?

— У меня внезапно появилась небольшая тошнота, - Тан Шиши поджала губы и сказала нежно и слабо: - так бывает. Старое дело, все в порядке.

В этом направлении Фэн-момо разбиралась лучше всего. Она сразу стала болтушкой: 

— В первые месяцы придется немного помучиться. Тошнота и рвота - это нормально. Просто потерпи некоторое время. Если принцессе будет трудно терпеть, то в обычное время ешь больше легкой пищи, ешь меньше и чаще, а также разделяй сухое и влажное. Нужно сначала поесть и подождать некоторое время, прежде чем пить суп, кашу или любые похлебки.

Тан Шиши не ожидала, что об утренней тошноте можно узнать так много. Она быстро взглянула на Дуцзюань и сказала: 

— Дуцзюань, момо учит секретному рецепту, запиши скорее.

Оглядываясь назад, Дуцзюань ответила «ой» и быстро нашла, на чем можно записать. Фэн-момо рассказала множество маленьких хитростей. Тан Шиши искренне сказала: 

— Момо так много знает.

Эти слова не были лестью. Тан Шиши действительно восхищалась способностью к запоминанию людей из императорского дворца. Возможно, если бы она осталась в запретном городе на более длительный срок, то автоматически просветилась бы этими дворцовыми навыками. Даже Чжао Чэнцзюнь знал много странных народных средств. Тан Шиши не могла распознать травы для выкидыша, но Чжао Чэнцзюнь узнавал их с первого взгляда. Она не могла смириться с тем, что не обладает такими способностями.

Фэн-момо улыбнулась и сказала: 

— Принцесса еще молода. Когда Вы* выносите еще несколько беременностей и воспитаете еще несколько детей, Вы все поймете.

*[Фэн-момо то обращается на «ты», то на «Вы». Либо она пытается показать свое все еще имеющееся превосходство, или не привыкла к новому статусу Тан Шиши.]

Все засмеялись, а Тан Шиши опустила голову, демонстрируя должную долю застенчивости. После этой паузы неловкость, возникшая только что, была устранена.

Все говорили о мерах предосторожности во время беременности, и атмосфера в комнате была гармоничной и радостной. Стоя в толпе, Лу Юйфэй чувствовала себя не в своей тарелке.

Она не бывала беременной и не имела детей. Лу Юйфэй не понимала их, и те не отвечали на то, что интересовало Лу Юйфэя.

Лу Юйфэй была как бы чужой, она не только не могла участвовать в разговорах о воспитании детей, но и ее личность была неясна этой группе людей.

Она была шицзыфэй и женой приемного сына Цзин-вана. В глазах этой группы момо императорского дворца с глазами выше макушки она вообще не считалась представительницей императорской семьи. Осознав это, Лу Юйфэй была сильно уязвлена, но Тан Шиши, которую Лу Юйфэй презирала, сидела в толпе, окруженная этими момо императорского дворца, разговаривала, смеялась и вела себя свободно, как будто была рождена для того, чтобы принадлежать к этому классу.

Немного побеседовав,  Фэн-момо посмотрела на Тан Шиши и с улыбкой сказала: 

— Целый год не виделись. Принцесса стала еще элегантнее, чем раньше. Принцесса еще была прекрасна в запретном городе, но то была красота неотшлифованного самоцвета. Сейчас она отшлифована до состояния драгоценного нефрита, сияющего изнутри блеском.

С тех пор как Фэн-момо и ее группа людей вошли в дверь, льстивые речи посыпались со всех сторон и во всех направлениях, пока Тан Шиши не смутилась от этих похвал. Тан Шиши быстро ответила: 

— Момо, не говорите больше. Если Вы и дальше будете так хвалить, мне станет столь стыдно, что не смогу показаться на глаза.

Фэн-момо улыбнулась, указала на окружавших ее служанок императорского дворца и сказала: 

— Принцесса, спроси у этих людей, являются ли эти слова старушки намеренно преувеличенными или правдивыми? Говорят же, превосходный скакун заслуживает хорошего седла, а красавица - героя. Ты же изначально являешься первой красавицей. Только попав в резиденцию Цзин-вана, ты смогла по-настоящему раскрыть красоту принцессы.

Выслушав это, люди с обеих сторон один за другим соглашались: одни восхваляли красоту Тан Шиши, другие - идеальную пару принца и принцессы, третьи твердили, что даже за тысячу ли судьба приведет милого, словно за нитку*. Хороших слов было бесконечно много. Эти лестные слова Лу Юйфэй были одновременно и знакомы, и непривычны, а на сердце стало очень тяжело.

*[千里姻缘一线牵 qiān lǐ yīn yuán yī xiàn qiān - даже за тысячу ли судьба приведет милого, словно за нитку, обр. два человека, которым суждено быть вместе, никогда не разлучатся]

Знакомо было то, что каждый раз, когда Лу Юйфэй выходила в свет в качестве гостьи, барыни делали ей подобные комплименты. Непривычным же это было потому, что теперь этот человек превратился в Тан Шиши.

Лу Юйфэй пребывала в оцепенении, слушая речи всех присутствующих. После того, как ей долгое время льстили, Лу Юйфэй приняла это всерьез. Она всегда считала, что она не такая, как все, и ее семья и друзья хвалили ее, потому что она действительно была превосходной и выдающейся. Она презирала Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюня, особенно Тан Шиши. Этой красивой пустой вазе, бездарной и лишенной достоинств, суждено было всю жизнь быть растоптанной Лу Юйфэй.

Однако теперь Тан Шиши превратилась в принцессу. На этот раз настал черед Лу Юйфэй стоять на земле и слушать, как толпа щедро расхваливает Тан Шиши.  Лу Юйфэй поняла, что все льстили ей не потому, что она была умна или способна, а потому, что она была обычной женщиной. На самом деле, все искали именно Цзин-вана.

В свое время Лу Юйфэй была единственной представительницей женского пола в резиденции Цзин-вана, и если посторонние люди хотели добиться расположения Цзин-вана, они могли только похвалить Лу Юйфэй. Теперь же, когда у Цзин-вана появилась законная жена, эти люди, естественно, бросились на сторону Тан Шиши. В конце концов, Лу Юйфэй была всего лишь младшим поколением. Именно принцесса могла реально влиять на Цзин-вана с помощью разговоров на подушке.

Лу Юйфэй была потрясена, впервые почувствовав разрыв в личности. Внезапно снаружи послышался звук бега и приближающихся издалека шагов, а затем в дверном проеме раздался хруст столкнувшихся бисерных занавесок. Чжао Чэнцзюнь появился за застекленной бисерной занавеской и спросил: 

— В чем дело? О чем вы говорите? Отчего так радостны?

— Цзин-ван прибыл, - все встали друг за другом, чтобы отдать честь. Тан Шиши тоже встала вместе с Фэн-момо и поприветствовала его: 

— Принц.

Как только Чжао Чэнцзюнь вошел в комнату, его взгляд сразу же упал на Тан Шиши. Он слегка нахмурился, увидев движения Тан Шиши.

За все это время он ни разу не позволил Тан Шиши отдать честь и даже не хотел, чтобы она ходила пешком. Как он мог позволить Тан Шиши кланяться? Рука Чжао Чэнцзюнь дернулась, но из-за присутствия людей вдовствующей императрицы он сдержался и равнодушно сказал: 

— Момо, без церемонии. Пожалуйста, встань.

Фэн-момо встала, и Тан Шиши, стоявшая сбоку, тоже выпрямилась. Обменявшись любезностями, Фэн-момо сказала: 

— Ваше Высочество, чиновники министерства обрядов еще находятся снаружи. Зачем Вы вернулись?

Чжао Чэнцзюнь, естественно, пришел к Тан Шиши. Светский разговор людей из министерства обрядов практически одинаковы*, но Тан Шиши была другой. Если бы Тан Шиши не искала его полтора часа, она бы почувствовала тошноту, депрессию, чувствительность или подозрительность? К тому же, поскольку сегодня здесь находились люди вдовствующей императрицы, не станут ли над ней издеваться?

*[大同小异 dàtóng xiǎoyì - совпадение в основном и расхождение в частностях]

Чжао Чэнцзюнь не мог усидеть на месте, бросил чиновников министра обрядов Чжао Цзысюнь и тут же сам пришел во внутренний двор. Чжао Чэнцзюнь спокойно оглядел Тан Шиши и заметил, ее румяный цвет лица и спокойное выражение. Она не выглядела обиженной и была даже более энергичной, чем когда находилась рядом с Чжао Чэнцзюнь.

Сердце Чжао Чэнцзюнь некоторое время было в смятении,  он не знал, радоваться ему или огорчаться.

Разумеется, истинную причину назвать было нельзя. Чжао Чэнцзюнь случайно придумал предлог, чтобы разобраться с Фэн-момо. Хотя он обменивался любезностями с Фэн-момо, все его внимание было приковано к Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь заметил, что Тан Шиши стоит уже довольно долго.

Чжао Чэнцзюнь втайне нахмурился. Почему эта старая момо так много болтает? Пол такой твердый, а Тан Шиши все это время стояла. Не утомилась ли она?

Прервав Фэн-момо, Чжао Чэнцзюнь торжествующе посмотрел на нее: 

— Момо много работала над этим путешествием. Этот принц очень благодарен момо за ее доброту. Момо, пожалуйста, быстро садись.

Фэн-момо не ожидала от Цзин-вана вежливости. Лицо Фэн-момо просветлело, и она с радостью села. Чжао Чэнцзюнь бросил многозначительный взгляд, и Лю Цзи все понял. Он быстро пододвинул мягкий табурет к Тан Шиши и стал ждать, когда Тан Шиши займет свое место.

Фэн-момо продолжала говорить: 

— ...Спасибо, Ваше Высочество, Цзин-ван. Только что старая служанка шутила с принцессой, мол Ваше Высочество совершил великие военные достижения для страны и народа, и даже неизвестно, сколько вкладов сделал. Единственный недостаток - невнимателен к делам своей жизни. Вдовствующую императрицу это давно беспокоило, поэтому она специально подарила красавиц, чтобы те служили Его Высочеству. Вопреки ожиданиям, по разным причинам, брак все же был заключен.

Чжао Чэнцзюнь отвлекся, обратив внимание на другую сторону. Увидев, что Тан Шиши села, он втайне почувствовал облегчение. Услышав речи Фэн-момо, он пришел в себя и слабо улыбнулся: 

— Да. Этот принц хочет поблагодарить вдовствующую императрицу за это.

После появления Чжао Чэнцзюнь Тан Шиши села на заднее сиденье и затихла. Милость вдовствующей императрицы и другие подобные слова уже не раз звучали из уст Фэн-момо, и Тан Шиши не удивилась, но она не ожидала, что Чжао Чэнцзюнь ответит на них.

Тан Шиши удивилась и быстро взглянула на Чжао Чэнцзюнь. Фэн-момо тоже диву давалась. Чжао Чэнцзюнь вправду произнес слова благодарности вдовствующей императрице, солнце должно взойти с запада.

Фэн-момо окинула взглядом Чжао Чэнцзюня, исполненного достоинства и самообладания, затем покорную Тан Шиши, словно что-то поняла. Улыбнувшись, она нарочито спокойно спросила: 

— Ваше Высочество интересуется, над чем все смеялись, когда Вы вошли в дверь? На самом деле мы говорили о принцессе. Ваше Высочество, как Вы считаете, принцесса красива сейчас или тогда, когда она только приехала в вотчину?

Тан Шиши не ожидала, что Фэн-момо скажет Чжао Чэнцзюнь подобные слова,  ее лицо окрасилось алым румянцем. Тан Шиши забеспокоилась и быстро проговорила: 

— Момо, это не более чем шутка. Зачем Вы так говорите?

Фэн-момо улыбнулась и взглянула на Чжао Чэнцзюнь: 

— Ваше Высочество, что Вы скажете?

Чжао Чэнцзюнь улыбнулся. Его взгляд слегка переместился и остановился на Тан Шиши, оценивая ее. Тан Шиши почувствовала себя неловко, пара миндалевидных глаз тайком взглянула на него и прощебетала:

— Принц.

Она думала, что подавляет угрозу, понижая голос, ей было невдомек, что рычит она, как маленький молочный кот* с отсутствующими зубами, страшно-то как!

Чжао Чэнцзюнь сдержал улыбку и сказал: 

— Я не могу ответить на вопрос момо. Если я скажу, что она хороша сейчас, она обвинит меня в том, что я не заботился о ней раньше. Если я скажу, что она была раньше красивой, она так разозлится, что не станет есть. В любом случае, буду виноват я.

Фэн-момо от души рассмеялась, услышав его ответ. Служанки императорского дворца тоже прикрыли рты, чтобы не рассмеяться. Тан Шиши опустила голову и сердито сказала: 

— Да как я?

Чжао Чэнцзюнь с видом доброго расположения кивнул и сказал: 

— Хорошо, что ты не сделала.

Люди из императорского дворца засмеялись еще сильнее. Тан Шиши долго злилась и яростно смотрела на Чжао Чэнцзюнь, отвернувшись, чтобы не смотреть на него. Увидев это, Фэн-момо сказала: 

— Принц и принцесса глубоко привязаны. Таким образом, вдовствующая императрица может быть спокойна. Вдовствующая императрица материнским сердцем все эти годы беспокоилась о том, как Вы питаетесь, одеваетесь ли Вы тепло, боялась сурового обращения Вашего Высочества с собственным телом. К счастью, есть принцесса, которая разделяет тревоги вдовствующей императрицы. Отныне старая служанка хочет попросить принцессу заботиться о Цзин-ване, беречь свое здоровье и родить вместе с Его Высочеством еще несколько княжичей и княжон. Это величайшая сыновняя почтительность по отношению к вдовствующей императрице.

После Фэн-момо не удержавшись посмотрела на живот Тан Шиши. Тан Шиши вздрогнула под многозначительными взглядами всех присутствующих, но Чжао Чэнцзюнь был совершенно спокоен. Он взглянул на Тан Шиши, улыбнулся и кивнул головой: 

— Позаимствуй благоприятные слова момо, она сделает это.

Все тело Тан Шиши готово было взорваться. Что он имел в виду? Что она сделает? Неужели Чжао Чэнцзюнь думает, что завести детей - это все равно что посадить редиску? Он сказал это так просто.

Лу Юйфэй стояла в стороне и ощущала глубокое чувство чуждости. Цзин-ван, Тан Шиши и Фэн-момо, как будто были людьми одного мира, а Лу Юйфэй была просто пьяницей, который по ошибке попал в их мир. Лу Юйфэй решила, что Тан Шиши получила столько наград от императорского дворца и имела близкие отношения с Фэн-момо, что вызвало бы подозрения у Цзин-вана. В итоге Цзин-ван не сердился и продолжал заботиться о Тан Шиши. При всех заявив, что в будущем у них будут еще дети.

Какое еще предложение может быть более весомым, чем это заявление? Никакие сладкие слова, никакое золото, серебро и драгоценности не могут сравниться с заявлением мужа о том, что в будущем у них будет больше детей.

Это свидетельствовало о том, что Цзин-ван было совершенно безразлично, кто родится в утробе Тан Шиши - сын или дочь. Хорошо, если это будет сын, но неважно, если нет. У них будет следующий.

Лу Юйфэй опустила лицо и положила руку на живот, ощущая крайнее одиночество.

К Фэн-момо проявили большую симпатию. Впечатление Фэн-момо о Чжао Чэнцзюне все еще хранило два образа. Одиннадцать лет назад Чжао Чэнцзюнь и его брат были срочно доставлены на границу, и некогда самый уважаемый четвертый принц умирал с высокой температурой. Другой - в прошлом году она получила приказ вдовствующей императрицы отправить красавиц на границу и увидела уже взрослого Чжао Чэнцзюня посреди свистящего ветра на почтовой станции.

Неважно какое впечатление, оно не имело ничего общего с мягкостью и добротой. Кто бы мог представить, что Цзин-ван, величественный, равнодушный, командующий тысячным войском, тоже будет смотреть на человека с улыбкой?

В улыбке Фэн-момо прослеживалась настороженность. Она посмотрела на небо за окном и сказала: 

— Уже поздно. Старая служанка пребывала в беспокойстве. Награды от вдовствующей императрицы и императора доставлены, принц и принцесса их увидели, старая служанка не смеет мешать принцессе. Старая служанка сейчас же уйдет. Принц и принцесса, останьтесь.

Женщины дружно встали, чтобы сопроводить Фэн-момо. В поездке Фэн-момо представляла вдовствующую императрицу. Она некоторое время проведет в Сипинфу, а после свадьбы вернется в столицу и приступит к своим обязанностям. Чжао Чэнцзюнь также организовал двор для Фэн-момо. В этот момент он обратился к Лю Цзи: 

— Отправь момо.

Лю Цзи повиновался. Когда Фэн-момо хотела уйти, Тан Шиши непременно должна была проводить ее к воротам. Фэн-момо, как служанка, не могла быть отправлена Чжао Чэнцзюнь. Однако когда Чжао Чэнцзюнь увидел выходящую Тан Шиши, он забеспокоился, как будто в нескольких шагах от главной комнаты до ворот находился тигр. Он тоже последовал с ней.

Фэн-момо с группой людей подошла к воротам. Увидев горы сундуков, сложенных снаружи, она не удержалась и сказала: 

— Ваше Высочество, принцесса - хозяйка резиденции, в книге записей императорской семьи она записана как Цзин-ванфэй. Боюсь, ей не подобает жить в таком маленьком дворике.

— Это всего лишь ее временное жилище до замужества, - Чжао Чэнцзюнь, не задумываясь, сказал: - Теперь, когда указ уже принят, ей пора переезжать в свое настоящее жилище.

Фэн-момо задала случайный вопрос. Она еще раз попросила Тан Шиши и Чжао Чэнцзюнь остаться и ушла вместе с Лю Цзи и остальными. После ухода Фэн-момо Чжао Чэнцзюнь сдержанно и равнодушно сказал: 

— Уже поздно, принцесса нуждается в отдыхе. Вы все можете уйти.

Что могла сказать Лу Юйфэй, она могла только извиняющееся отступить. Как толпа разошлась, Тан Шиши не удержалась и тихо спросила Чжао Чэнцзюнь: 

— Принц, мне действительно нужно переезжать?

Чжао Чэнцзюнь мягко окинул ее взглядом, взял ее за руку и, поддерживая за плечо, вошел в комнату: 

— А как иначе? Слова этого принца имеют большой вес, как могу отказаться от своих же слов?

— Тогда… - Тан Шиши забеспокоилась: - Тогда куда мне переезжать?

— Естественно, во двор Яньань, - Чжао Чэнцзюнь, казалось, улыбался: - Мы женаты, ты по-прежнему хочешь жить раздельно?