Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 129

Вечером дворцовая служанка доложила у дверей: 

— Государыня, Его Величество здесь.

Тан Шиши встала, чтобы поприветствовать Чжао Чэнцзюнь: 

— Ваше Величество.

Чжао Чэнцзюнь вошел во дворец Чжунцуй. Он взял Тан Шиши за руку и сказал: 

— Здесь нет посторонних, не нужно соблюдать ложный этикет. Ты уже поела вечернюю трапезу?

Тан Шиши кивнула. Чжао Чэнцзюнь был очень занят каждый день, а дворец отличался от княжеской резиденции. Существовало множество правил, поэтому Тан Шиши и Чжао Чэнцзюнь последние два дня ели в своем собственном дворце.

Образ сцены, когда он возвращался, чтобы поужинать с ней, не появлялся уже очень давно.

Чжао Чэнцзюнь почувствовал облегчение. Он поинтересовался, как обстоят дела у Чжао Цзыгао, на что Тан Шиши ответила:

— Он все такой же. Маленький непоседа, хочет все потрогать. Однако он не привередлив в еде и послушно ест все подряд. Сегодня он много ел и захотел спать. Кормилица уже уложила его обратно в постель.

Чжао Чэнцзюнь кивнул: 

— Хорошо. В последнее время я был занят делами двора и не заботился о вас обоих. Все наоадится после этого напряженного периода.

Попытка Чжао Чэнцзюнь завоевать престол, казалось, прошла гладко, но на самом деле он потратил много сил в частности. В ходе этого процесса некоторые оказали заслуженную услугу, некоторые сопротивлялись, а некоторые молчали. Теперь, когда Чжао Чэнцзюнь пришел к власти, заслуженные чиновники должны были быть вознаграждены, а тех, кто не сотрудничал, нельзя было просто убить. Самым важным было молчащее большинство.

Корни двора переплетались между собой, и небольшое изменение могло повлиять на все остальное. Двор не мог быть очищен так быстро. Тан Шиши понимала, что Чжао Чэнцзюнь очень занят, но когда он сказал, что после этого периода все наладится, Тан Шиши не поверила.

После возведения на престол может начаться восстание вассального князя, и Чжао Чэнцзюнь будет занят подавлением восстания. Когда война утихнет, начнется весенняя пахота и осенний сев, природные и техногенные катастрофы, засухи и наводнения. Такая большая страна, как тут не быть занятым.

Тан Шиши сказала: 

— Все в порядке. Мы с Гао’эр можем поесть сами. Государственные дела Вашего Величества важнее. Нет надобности специально возвращаться.

Чжао Чэнцзюнь нахмурился. Сначала он хотел что-то сказать, но, подумав, что ему не удастся вырваться на некоторое время, не смог ничего пообещать Тан Шиши, и ему оставалось только снова подавить эту мысль.

То была действительно неразрешимая сложная проблема. У Чжао Чэнцзюнь было желание и план, но он был бессилен его осуществить, поэтому ему оставалось только сменить тему и спросить: 

— Они тебя разозлили, когда ты ходила во дворец Цынин?

— Нет, - Тан Шиши улыбнулась, - вдовствующая императрица запада больна. Вдовствующая императрица востока в плохом настроении и не хочет разговаривать с людьми. Я отправилась к ним, а потом вернулась. На что я могу сердиться?

Чжао Чэнцзюнь внимательно осмотрела выражение лица Тан Шиши. Она улыбалась, но улыбка не доходила до глаз. Чжао Чэнцзюнь видел такую улыбку на многих женщинах. Когда его отец-император приходил к матери-благородной супруге, она улыбалась именно так.

Сердце Чжао Чэнцзюнь похолодело. Он изо всех сил старался загладить свою вину перед ней. Может быть, им с Тан Шиши тоже придется вступить на старую дорогу двора?

Чжао Чэнцзюнь постепенно успокоился. Он вспомнил, с какой целью пришел сегодня, и сказал: 

— Церемония возведения на престол состоится еще через двенадцать дней. Завтра приедет бюро по делам императрицы, чтобы снять с тебя мерки. Если тебе не понравятся детали платья из длиннохвостого фазана, скажи им об этом прямо, пусть они изменят его как можно скорее.

Тан Шиши опешила и спросила: 

— Платье длиннохвостого фазана  императрицы нужно шить заново?

— Конечно, - Чжао Чэнцзюнь взял Тан Шиши за руку и сказал, - жаль, ты беременна, потому корона не должна быть слишком тяжелой. Я уже объяснил в бюро по делам императрицы, что покрой не должен быть слишком тугим, а аксессуары не должны быть слишком тяжелыми. Все должно быть сделано с учетом особенностей твоего тела. Если ты почувствуешь себя некомфортно, говори быстро.

Тан Шиши хотела что-то сказать, но потом заколебалась и тактично ответила: 

— Вообще-то, я могу использовать прежнюю одежду, нет нужды шить ее сейчас.

Даже обычную одежду нельзя было сшить за десять дней, как же можно было успеть сшить платье длиннохвостого фазана? Это слишком накладно. В бюро по делам императрицы наверняка хранилось парадное платье Яо Пэй’эр, когда она была императрицей. По мнению Тан Шиши, переделать платье Яо Пэй’эр было вполне возможно.

— Как же так? - Чжао Чэнцзюнь отказался, даже не задумываясь, и наложил вето, - я обещал тебе, что заглажу вину за свадьбу и не позволю тебе ни о чем жалеть. Не ожидал, что ты и в этот раз окажешься беременной, поэтому могу сделать все, что в моих силах.

Тан Шиши моргнула и смутно вспомнила тот момент, когда она только вышла замуж. Она пожаловалась Чжао Чэнцзюнь, что не может пригласить свою семью на свадьбу. Чжао Чэнцзюнь сказал ей, что «будет еще возможность». В то время Тан Шиши высмеивала его за то, что он может устроить вторую свадьбу. Она не ожидала, что он имел в виду именно это.

Тан Шиши вдруг почувствовала в душе тихий переполох. Оказалось, что он планировал все это с того самого времени. Но долгое время Тан Шиши сомневалась, не собирался ли он оставить сына и избавиться от матери, не использовал ли он ее, чтобы обмануть вдовствующую императрицу Яо.

Тан Шиши мучила совесть. Она вздохнула и сказала: 

— В этом нет нужды. Вообще-то, это неважно.

Чжао Чэнцзюнь взял Тан Шиши за руку, усадил ее рядом с собой и сказал: 

— Ты - моя единственная жена. Твоя свадьба должна быть идеальной, великолепной, величественной и вызывать зависть у всех женщин мира.

Обычные женщины, вероятно, были бы очень тронуты этими словами, но Тан Шиши не могла не вылить на него ушат холодной воды: 

— Что толку в завистливой свадьбе? В конце концов, это просто представление для других. Хорошая жизнь - вот что важно.

Чжао Чэнцзюнь не ответил ей, бросил на нее легкий взгляд и сказал:

— Ты думаешь, все ради представления?

— Я этого не говорила, - Тан Шиши тут же невинно расширила глаза, - я просто говорю правду. Князь, не обвиняй меня ложно.

Когда она забеспокоилась, использовала титул «князь». Чжао Чэнцзюнь протянул руку, чтобы прикрыть живот Тан Шиши, и вздохнул: 

— В будущем не следуй примеру матери, сын - хорошо. Если же ты дочь, то, боюсь, тебе будет трудно найти мужа.

Посмотрите на этот характер. Ей слишком трудно угодить.

Тан Шиши рассердилась:

— О чем ты говоришь? Что такого, если она похожа на меня? Как ты можешь так осуждать свою дочь еще до ее рождения?

Чжао Чэнцзюнь вернул ответ:

— Я просто говорю правду.

Рассвирепевшая Тан Шиши резко отбросила руку Чжао Чэнцзюнь и пошла во внутренний зал. Чжао Чэнцзюнь подавил смех, вошел следом и обнял Тан Шиши за плечи: 

— Ладно, я просто дразню. Не сердись.

Если он сказал не сердиться, значит, она не должна сердиться? Тан Шиши с холодным лицом избегала его руки, но как Чжао Чэнцзюнь мог позволить ей сбежать? Чжао Чэнцзюнь крепко сжал ее плечи: 

— Если ты чувствуешь злость, выпусти ее наружу. Не сдерживайся и будь осторожна, это не вредно для твоего организма. Не волнуйся, наша дочь родится принцессой. Ее мужу и семье мужа подобает обеспечивать ее и угождать ей.

Тан Шиши подумала, что если этот ребенок будет дочерью, принцессой по рождению с взрывным характером, то беде не миновать. Тан Шиши недовольно посмотрела на Чжао Чэнцзюнь и сказала: 

— Не слышал, как говорят, что лучше жениться на вдове и сироте, чем быть императорским зятем. Если она будет слишком вспыльчивой и никто не решится на ней жениться, может, издашь императорский указ, чтобы пригрозить им жениться на принцессе?

Чжао Чэнцзюнь сказал как само собой разумеющееся:

— Нетрудно.

Тан Шиши была рассержена и в то же время улыбалась. Она сильно ударила его молотком и сердито сказала: 

— Отпусти. Я хочу кое-что взять.

Чжао Чэнцзюнь сказал: 

— Что ты хочешь? Я помогу тебе.

— Корзину для шитья.

Чжао Чэнцзюнь сделал небольшую паузу, посмотрел на Тан Шиши и сказал: 

— Я просто пошутил, не принимай это всерьез. Независимо от того, будет ли этот ребенок мальчиком или девочкой, тебе не придется беспокоиться о браке в будущем.

— Кто тебе это сказал? Я собираюсь перешить одежду Гао’эр.

Немного поспорив, Чжао Чэнцзюнь поманил Тан Шиши обратно на кушетку. Чжао Чэнцзюнь сел у свечи, внимательно наблюдая за тем, как Тан Шиши шьет маленькую одежду для Чжао Цзыгао, и сказал: 

— Оставь эти вещи дворцовой служанке. Ночью свет тусклый, береги глаза.

Тан Шиши ответила, не поднимая глаз: 

— Ничего страшного, я и сама могу это сделать. У него нежная кожа, и если нитки не обрезать как следует, то одежда легко натрет ему кожу. Я опасаюсь отдавать дело в чужие руки. Я могу и сама это сделать.

Только сейчас Чжао Чэнцзюнь почувствовал, что между ними возникла невидимая отчужденность. С тех пор как они вошли во дворец, им было не так комфортно, как раньше. Однако сейчас немного подразнив, Чжао Чэнцзюнь наблюдал за Тан Шиши, шившей одежду под светом свечи, и почувствовал, что все осталось без изменений.

По-прежнему его жена и сын. Он верил, что со временем она увидит его сердце, и у них еще много лет в будущем.

Вероятно, из-за упоминания о свадьбе Чжао Чэнцзюнь вдруг с сожалением вздохнул и сказал: 

— После возведения на престол настанет время подумать о просветлении Чжао Цзыгао. Среди великих ученых поднебесной меня интересует только наставник Ван. Что скажешь?

На пиршество семьи Ван Тан Шиши пошутила, что попросит наставника двора Ван обучить Чжао Цзыгао. Тогда все подумали, что это просто вежливое замечание, но неожиданно то превратилось в правду.

Тан Шиши кивнула: 

— Если наставник Ван согласится, то, естественно, будет хорошо.

Тан Шиши смотрела на иглу, но про себя размышляла -, наставник Ван - наставник наследного принца, который отвечает за помощь Восточному дворцу. Что он имел в виду, когда просил наставника Ван просветить Чжао Цзыгао?

Неизвестно, думал ли Чжао Чэнцзюнь об этом раньше. 

— Как все закончится, отправь кого-нибудь в провинцию Сипин за Лу Юйфэй. У Чжао Цзысюнь теперь другая личность. В конце концов, не стоит оставаться без законной жены.

Тан Шиши провела иглой по одежде и небрежно спросила: 

— Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь - наложницы, им не нужен статус. Но если придет шицзыфэй, как ее следует величать?

Глаза Чжао Чэнцзюнь дрогнули, он повернул голову к Тан Шиши. Тан Шиши все еще сосредоточенно шила одежду, ее волосы естественно падали на лицо, придавая особую красоту.

Чжао Чэнцзюнь сохранил спокойствие и сказал: 

— Ты мне напомнила. Наследник престола - это основа страны. Пора подумать о создании наследного принца после возведения на престол.

Тан Шиши продела длинную иглу, вытащила хлопковую нить и аккуратно разрезала ее ножницами. Она отложила ножницы и тихо сказала: 

— Напротив, мне кажется, что пока не стоит торопиться.

Сказав это, Тан Шиши поняла, что открылась. У нее были корыстные намерения, она хотела помочь своему сыну занять высокое положение и не хотела зависеть от Чжао Цзысюнь. Чжао Чэнцзюнь, вероятно, давно это заметил, но продолжал делать вид, что не знает.

Ни один из них не проникал сквозь этот слой бумажного окна. Теперь они были открыты и честны.

В дворцовом зале было очень тихо. Светильник издал хлопок и сильно качнулся. Чжао Чэнцзюнь встал и сказал: 

— Во дворце Цяньцин еще не утверждены некоторые мемориалы. Поспи, завтра я приду к тебе.

Тан Шиши спокойно положила корзину для шитья, встала, чтобы отдать честь, и сказала: 

— С почтением отправляю Ваше Величество.

Чжао Чэнцзюнь впервые ушел очень поздно ночью. Служанки из княжеской резиденции были поражены. Дуцзюань вскочила и спросила: 

— Княгиня, что случилось? Почему Его Величество уходит?

— Есть важные дела во дворце Цяньцин.

Дуцзюань забеспокоилась, как муравей на раскаленной сковороде, когда заметила, что Тан Шиши осталась безучастной. Дуцзюань некоторое время боролась с собой и, набравшись смелости, снова спросила: 

— Императрица, может остановите уход Его Величества? Может быть, служанка пойдет и пригласит Его Величество вернуться?

Тан Шиши бросила легкий взгляд на Дуцзюань: 

— Военные, государственные дела, заслуженные чиновники, кто из них не важнее женщины? Самое ценное для человека - это самосознание. Откуда у тебя столько смелости, чтобы осмелиться задерживать государственные дела?

Тан Шиши произнесла эти слова недобрым тоном, но Дуцзюань необъяснимо чувствовала, что они предназначались не ей.

Скорее всего, Его Величеству.

Дуцзюань была озадачена: неужели княгиня опять недовольна князем? Она уже назначена императрице и дети у нее есть. Что же случилось на этот раз?

Очевидно, оставалось лишь несколько последних стежков, но Тан Шиши была так зла, что не могла усидеть на месте и просто бросила их, не закончив. Она проигнорировала Чжао Чэнцзюнь и прямо приказала служанке: 

— Погаси свет. Я иду спать.

Тан Шиши уже давно приняла ванну и теперь, переодевшись, могла спать. Служанки в тревоге посмотрели друг на друга, никто не решился сказать лишнего и молча погасили свет.

Вскоре во дворце Чжунцуй осталась освещенной только опочивальня Тан Шиши. Тан Шиши переоделась во внутреннюю одежду и выпроводила всех служанок. Она достала из шкафа книгу и тихонько села под лампой, просматривая ее.

Полезной информации было немного, как и в прошлый раз. В книге Чжао Чэнцзюнь брал штурмом. На этот раз он заменил его мудростью, но дяде все равно не подобает отнимать трон у племянника. Кроме того, Чжао Чэнцзюнь был не единственным сыном Шицзуна, наследство передается по родословной императора. Если Чжао Чэнцзюнь станет императором, кто из братьев согласится на это?

На данный момент новость еще не успела распространиться. В ближайшие несколько дней различные вассальные князья поднимут шум. Несмотря на то, что сюжетные линии были совершенно разными, общая тенденция и исход событий не изменились.

Тан Шиши закрыла книгу, и свет свечи отразился в ее глазах, полуярких и полутемных, будто в них отражались несказанные слова. Значит, Чжао Чэнцзюнь все же покинет дворец и лично отправится на подавление восстания. И что же, он так и погибнет от скрытой стрелы на пути к завоеванию?

Тан Шиши возилась со страницей оглавления, переворачивая ее снова и снова, несколько раз, и не могла найти никаких подсказок. Книга раскрывалась по времени, но в реальности Чжао Чэнцзюнь стал императором на два года раньше, чем по сюжету, и, по расчетам, битва должна была состояться тоже позже. Тан Шиши не знала причинно-следственных связей, не знала точной даты, не знала даже, что произошло в тот день. Книга представляет собой мемуары Чжоу Шуньхуа. Из воспоминаний Чжоу Шуньхуа Тан Шиши знала, что Чжао Чэнцзюнь погиб на пути к подавлению восстания.

Тан Шиши держалась за лоб, чувствуя сильную усталость. Она ничего не знала. Может быть, ей оставалось только беспомощно ждать конца?

***

В императорском дворце действовал комендантский час. Как только наступила ночь, в запретном городе воцарилась абсолютная тишина, настолько тихая, что это пугало. Чжао Чэнцзюнь стоял в тени дворца Цяньцин и слушал доклад евнуха: 

— После ухода Вашего Величества... императрица вскоре потушила свет и легла спать.

Совсем не удивительно. Чжао Чэнцзюнь кивнул и велел ему продолжать.

Судя по лицу евнуха, то был человек, который никогда раньше не появлялся на людях. Когда он оказывался в толпе, о его внешности можно было забыть с первого взгляда. Он опустил глаза и сказал, как безэмоциональная марионетка: 

— Затем императрица отпустила служанок и читала книгу в опочивальне.

— Книгу? - Чжао Чэнцзюнь поднял брови, - какую книгу?

Евнух протянул руку, чтобы передать книгу в нитяном переплете с обложкой цвета индиго. Судя по обложке, ей было уже несколько лет.

Чжао Чэнцзюнь некоторое время рассматривал ее, потом медленно взял в руки, и его взгляд остановился на трех больших словах в верхней части.

«Повесть о Шуньхуа».