Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 106

Тан Шиши вернулась в княжескую резиденцию. Как только она въехала во вторые ворота, то увидела служанку, стоявшую с Чжао Цзыгао и ожидавшую у ворот. С трепетом в сердце Тан Шиши быстро подняла занавеску кареты и спросила: 

— Гао’эр проснулся?

Увидев вернувшуюся Тан Шиши, служанка трусцой побежала в сторону кареты и ответила:

— Да. Маленький княжич проснулся и зовет княгиню.

Услышав это, Тан Шиши встревожилась. Как только карета остановилась, она поспешила выйти из нее, придерживая юбку. Неожиданно лошадь двинулась вперед, а затем замерла. Тан Шиши стояла на краю кареты, но внезапно под ногами заскрипело, и она чуть не упала с кареты.

Служанки испугались и в панике закричали: 

— Княгиня, берегитесь!

Однако служанки тоже были в юбках и не могли прибежать быстро, даже если бы волновались. Чжао Цзысюнь в это время расправлял вожжи. Услышав позади себя крик, он повернул голову и увидел Тан Шиши, стоящую на краю кареты и готовую вот-вот упасть. Сердце Чжао Цзысюнь подпрыгнуло, и он, не удержавшись, схватил Тан Шиши за руку: 

— Осторожно!

Взяв Тан Шиши за руку, Чжао Цзысюнь понял, что это было неуместно. Тан Шиши была его номинальной законной матерью и была еще очень молода и красива. Молодая мать и сильный сын, поэтому ему следовало бы избегать этого больше всего. Но в этот момент в него словно вселился призрак, он шагнул вперед, чтобы удержать Тан Шиши, прежде чем успел опомниться.

Вокруг было много служанок, которые наблюдали за происходящим, а Чжао Цзысюнь в такой критической ситуации был рассеян. Чжао Цзысюнь всегда держался на расстоянии от Тан Шиши из-за Чжао Чэнцзюнь. Это был первый раз, когда он прикоснулся к телу Тан Шиши.

Чжао Цзысюнь смог обхватить руку Тан Шиши одной рукой, несмотря на то, что на ее и без того стройном теле было много слоев зимней одежды. Ее головной убор, болтавшийся у уха Чжао Цзысюнь, издавал отчетливые звенящие звуки. Висящие бусины, казалось, задевали ухо Чжао Цзысюнь. Яшмовые бусины были теплыми и слегка холодными, как легкие и глубоко спрятанные духи на ее теле. Это могло побудить человека к постоянному поиску источника аромата.

Чжао Цзысюнь был слегка ошеломлен. Он прекрасно понимал, что за ним наблюдает множество людей. Он должен был сразу же отпустить Тан Шиши и беспрепятственно отойти от нее, что свидетельствовало о том, что он делает это из сыновней почтительности, отбросив свое положение. Однако Чжао Цзысюнь не понимал, что происходит, реакция его тела была крайне замедленной, и он долго не мог прийти в себя.

И тут ладонь Чжао Цзысюнь неожиданно разжалась. Тан Шиши вырвалась из рук Чжао Цзысюнь. Не глядя на Чжао Цзысюнь, она побежала к внутреннему двору, придерживая юбку: 

— Где Гао’эр? Как давно он проснулся?

Эта сцена произошла молниеносно. Служанки увидели, как княгиня чуть не упала с кареты, шицзы помог ей, и вскоре княгиня отдернула руку, а шицзы вновь обрел облик элегантного дворянина. Служанки с ужасом наблюдали, как Тан Шиши бежит: 

— Княгиня, будьте осторожны. У маленького княжича есть кормилица и момо. Он не плачет.

Но куда там Тан Шиши? Не обращая внимания на окружающую обстановку, она как можно быстрее бросилась обратно в главный двор. Едва войдя в дверь, она с тревогой спросила: 

— Где Гао’эр?

— Выражаю почтение княгине, - кормилица и служанка, обнаружив, что Тан Шиши вернулась, дружно отдали честь. Момо вынесла Чжао Цзыгао и с улыбкой сказала: 

— Княгиня, не волнуйтесь. Маленький княжич уже здесь. Он очень послушный и за весь день ни разу не заплакал.

Тан Шиши взяла Чжао Цзыгао на руки и почувствовала облегчение, когда потрогала его маленькие круглые ручки и ножки. Когда Чжао Цзыгао увидел Тан Шиши, он сразу же обрадовался и начал что-то лепетать. Тан Шиши села с ним на кушетку и спросила кормилицу о ребенке: 

— Когда он проснулся? Его кормили?

— Он проснулся в шэньши (15.00 - 17.00), его уже покормили.

Тан Шиши задала еще несколько вопросов и постепенно успокоилась. Чжао Цзыгао уже умел ползать, его движения были очень проворными. Когда он увидел, что у Тан Шиши за спиной трясется болтающийся головной убор, он дважды вскрикнул и протянул руки, чтобы схватить болтающееся украшение Тан Шиши.

Чжао Цзысюнь последовал за Тан Шиши и вошел в комнату. Поскольку Тан Шиши задавала вопросы кормилице, он не мог вмешаться, а уходить, не попрощавшись, было неположено, поэтому оставалось только молча ждать. Взгляд Чжао Цзысюнь почему-то упал на болтающийся головной убор Тан Шиши и даже вспомнилось его нежное прикосновение.

Именно благодаря этому Чжао Цзысюнь увидел, как Чжао Цзыгао пошевелился. Его сердце сжалось, он проговорил: 

— Княгиня, осторожно с его руками.

Тан Шиши повернула голову и увидела, что Чжао Цзыгао собирается схватить ее болтающийся головной убор, и поспешно остановила его руку. Тан Шиши легонько похлопала Чжао Цзыгао по маленькой руке и простонала: 

— Ты еще не усвоил урок и смеешь хватать меня за волосы? Веришь или нет, но я расскажу об этом твоему отцу. Пусть он с тобой разберется!

Чжао Цзыгао, похоже, понял слова Тан Шиши, его импульс явно ослаб, пара глаз, похожих на виноградины, жалобно смотрели на Тан Шиши. Служанки рассмеялись, увидев его в таком состоянии: 

— Маленький княжич боится князя. При упоминании князя он затихает.

Тан Шиши не удержалась от смеха и легонько сжала пухлое лицо Чжао Цзыгао: 

— Задираешь слабых и боишься сильных. Ты только и умеешь, что издеваться надо мной.

Чжао Цзысюнь спокойно наблюдал за происходящим. Очевидно, Тан Шиши сидит недалеко, но он чувствовал, что она далека. Тан Шиши и Чжао Цзыгао словно находились в другом мире, а Чжао Цзысюнь мог только смотреть на них, но не мог прикоснуться к ним или слиться с ними.

Служанки стали ходатайствовать за Чжао Цзыгао. Пока они болтали и смеялись, Чжао Чэнцзюнь вернулся. Чжао Чэнцзюнь думал о чем-то другом и не обращал внимания на окружающую обстановку, войдя в дверь, увидел, что Чжао Цзысюнь стоит в комнате и пристально смотрит на Тан Шиши, и сердце его бешено заколотилось.

Чжао Чэнцзюнь не знал, почему у него возникло такое чувство, но это чувство неприятия было настолько острым и сильным, что Чжао Чэнцзюнь не мог его игнорировать. Чжао Чэнцзюнь остановился перед дверью, и служанка, стоявшая на пороге, обернулась, увидев Чжао Чэнцзюнь, и поспешно отдала честь: 

— Мое почтение князю!

Голос служанки разбудил всех присутствующих в комнате. Увидев вернувшегося Чжао Чэнцзюнь, все по очереди поприветствовали его: 

— Приветствую князя.

Тан Шиши тоже положила ребенка и встала, чтобы поприветствовать его: 

— Князь.

Чжао Чэнцзюнь мгновенно подавил эти эмоции. Он спокойно вошел в комнату, посмотрел на разложенные на полу вещи и спросил: 

— Что это?

Тан Шиши ответила: 

— Вдовствующая императрица просила меня завтра войти во дворец для приветствия. Я боялась, что одежда, которую я привезла, отличается от той, что была в Цзиньлине, поэтому пошла в лавку готовой одежды, чтобы купить несколько комплектов.

Для Чжао Чэнцзюнь это было сущим пустяком. Резиденция Цзин-вана была большим хозяйством с большим бизнесом, и несколько комплектов одежды не считались деньгами в глазах Чжао Чэнцзюнь. Когда Чжао Цзыгао увидел Чжао Чэнцзюнь, он радостно захлопал в ладоши на кушетке и забил руками и ногами, чтобы Чжао Чэнцзюнь обнял его. Чжао Чэнцзюнь наклонился, полнял Чжао Цзыгао и крепко взял его на руки: 

— Ты становишься все полнее и полнее. Ты весишь почти двадцать цзинь, да?

— Да, - Тан Шиши улыбнулась, села рядом с Чжао Чэнцзюнем и пожаловалась, - нынче он может ползать везде. Небольшая невнимательность - и он уже спокойно ползет к кровати.

Лю Цзи вмешался и сказал: 

— У маленького княжича хорошее здоровье, он на шаг быстрее других детей во всем. По мнению старого слуги, пройдет совсем немного времени, и маленький княжич начнет ходить.

От одной только мысли об этом у Тан Шиши разболелась голова. Уже то, что Чжао Цзыгао мог ползать, доставляло ей столько хлопот. Если он научится ходить самостоятельно, то она ни на минуту не сможет жить спокойно? Услышав это, Чжао Чэнцзюнь сделал задумчивый вид. Он усадил Чжао Цзыгао на кушетку, взял его за руку и сказал: 

— Он такой толстячок, не надо его постоянно держать, пусть сам немного постоит.

Ноги и ступни Чжао Цзыгао были особенно хорошо развиты. В данный момент, поддерживаемый Чжао Чэнцзюнем, он действительно мог устойчиво стоять. Чжао Цзыгао с любопытством посмотрел на Чжао Чэнцзюнь, и Чжао Чэнцзюнь приказал ему идти в сторону Тан Шиши: 

— Иди сам. Найди свою мать.

Тан Шиши хлопнула в ладоши и тепло сказала Чжао Цзыгао: 

— Иди к маме.

Вокруг собрались служанки. Когда Чжао Цзыгао увидел Тан Шиши, его глаза стали яркими. Его ноги зашагали одна за другой, он действительно подошел к ней, поддерживаемый Чжао Чэнцзюнем. Оттолкнувшись последней маленькой пухлой ножкой, Чжао Цзыгао бросился к Тан Шиши.

Служанки дружно зааплодировали, закричали и засмеялись. Тан Шиши быстро поймала Чжао Цзыгао и радостно подхватила его на руки: 

— Гао’эр просто молодец. Теперь ты можешь ходить.

Чжао Цзыгао был поднят матерью и радостно захихикал, обнажив четыре больших передних зуба. Чжао Цзыгао уже не был новорожденным. Как только он заволновался, руки Тан Шиши не смогли его удержать. Чжао Чэнцзюнь поспешил защитить Тан Шиши и сказал: 

— Будь осторожна. Он уже не легкий. Не повреди поясницу.

Глядя на взаимодействие Чжао Чэнцзюнь и Чжао Цзыгао, Чжао Цзысюнь все больше и больше чувствовал себя не в своей тарелке.

Как будто три человека перед ним принадлежали к одной семье, а он был просто чужаком. На самом деле, он вправду был чужаком.

Видя, что Чжао Цзысюнь молчит, одна из момо испугалась, что шицзы остался в стороне, и быстро проговорила: 

— Если шицзы любит детей, то родите их как можно скорее. Будет очень оживленно, когда в следующем году двое детей начнут бегать по дому.

Как слова момо упали, атмосфера на мгновение стала деликатной. Тан Шиши улыбнулась и продолжила: 

— Да, наложница Чжоу беременна уже четыре месяца, верно? Еще через полгода в резиденции появится еще один ребенок. Я уже говорила, что та, кто забеременеет, будет наделена титулом цэфэй. Прошло четыре месяца, плод стабилен и опасности нет. Воспользовавшись праздником, давайте устроим банкет в честь наложницы Чжоу.

В отличие от княгини, о цэфэй наследника вовсе не требовалось сообщать в министерство обрядов, достаточно было просто устроить семейную трапезу. Хотя церемония была простой, Тан Шиши все-таки не была благотворительницей. Конечно, она произнесла эти слова с определенной целью.

Во-первых, по возвращении в столицу Чжоу Шуньхуа навещала особняк герцога, и после одаривания титула цэфэй обе стороны будут мирны. Во-вторых, с учетом амбиций Чжоу Шуньхуа, после возвращения в Цзиньлин она никогда не будет бездельничать. Если Тан Шиши будет давить на нее, то Чжоу Шуньхуа сможет только ускорить и улучшить свое положение.

Чем больше Чжоу Шуньхуа будет сторить козни, тем больше Чжао Цзысюнь будет на ее стороне, и тем больше Чжао Чэнцзюнь будет разочарован. Когда придет время, Тан Шиши продвинет своего сына на трон, это только вопрос времени.

Чжао Чэнцзюнь слегка нахмурился, услышав эти слова, но ничего не сказал. На самом деле он не был согласен. Чжоу Шуньхуа была женщиной двуличной, отвратительно хитрой и к тому же лживой по своей природе. Если бы не лицо Чжао Цзысюнь, Чжао Чэнцзюнь давно бы казнил эту женщину. Сохранить ей жизнь - это уже предел Чжао Чэнцзюнь, но сделать ее цэфэй?

Чжао Чэнцзюнь не согласился. Однако сейчас все было иначе, чем в прошлом, поскольку приходилось в какой-то мере учитывать текущую политическую ситуацию. В провинции Сипин особняк герцога был гораздо менее полезен, чем семья Лу, поэтому Чжао Чэнцзюнь сделал все возможное, чтобы добиться брака Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй. Теперь в Цзиньлине семью Чжоу можно было использовать еще какое-то время.

Поэтому, хотя Чжао Чэнцзюнь и не был согласен, он все же хранил молчание. Чжао Чэнцзюнь не стал комментировать, значит, все было хорошо. Чжао Цзысюнь был весьма польщен и быстро согласился: 

— Спасибо, князь. Спасибо, княгиня, за услугу. Этот сын обязательно напомнит ей об этом, чтобы она сделала все возможное, чтобы служить княгине.

Тан Шиши с улыбкой на лице ответила: 

— Достаточно того, что у шицзы такое сердце. Цэфэй Чжоу сейчас беременна и родит на шестом месяце следующего года. Ей самой неудобно, как же она может служить мне? У меня нет недостатка в людях. Пусть цэфэй Чжоу выхаживает себя как следует и благополучно родит ребенка в шестом месяце - это будет для меня величайшей дочерней почтительностью.

Тан Шиши постоянно напоминала, что Чжоу Шуньхуа «беременна» уже четыре месяца и должна родить в шестом месяце следующего года. Для обычных людей задержка родов на десять и восемь дней была нормальным явлением, но задержка на два или три месяца не может быть оправдана, верно? У Чжао Цзысюнь тоже разболелась голова, слушая о сроке родов, но что он мог поделать, ведь Чжоу Шуньхуа была его собственной женщиной? Чжао Цзысюнь оставалось только смириться и помочь Чжоу Шуньхуа прикрыться: 

— Спасибо княгине за заботу. Этот сын скажет ей, чтобы она была внимательна.

Чжао Чэнцзюнь молча слушал и вдруг спросил: 

— Почему ты называешь ее княгиней?

Чжао Цзысюнь и слуги были ошеломлены. Чжао Цзысюнь заколебался и спросил: 

— А как же иначе обращаться к ней уважительно?

Тон Чжао Чэнцзюнь был безразличным, и невозможно было понять, что он имел в виду: 

— Она моя жена. Ты должен называть ее матушкой.

Поскольку тон Чжао Чэнцзюнь был спокойным, Тан Шиши не заметила никаких путеводных нитей и пробурчала: 

— Нет, называть меня матушкой - звучит так старо.

Чжао Чэнцзюнь поднял брови и мягко посмотрел на Тан Шиши: 

— Ты считаешь меня старым?

— Нет, - высокомерие Тан Шиши внезапно улетучилось, и она неохотно изменила свое предыдущее высказывание, - сойдет. Называй, как хочешь.

Тан Шиши не понимала причины, но Чжао Цзысюнь ощутил что-то неладное. Чжао Чэнцзюнь никогда не делал ничего просто так. То было отнюдь не случайное упоминание.

Чжао Цзысюнь не понял намерений Чжао Чэнцзюнь, но инстинктивно почувствовал холодок по спине. Чжао Цзысюнь провел одиннадцать лет с Чжао Чэнцзюнем и имел глубокий опыт безжалостности и бессердечия Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь подозревает его?

По какой причине? Неужели из-за молодой и красивой женщины? В те времена Дяо Чан* могла в одиночку разделить всю группу интересов Дун Чжо** и Люй Бу*. Теперь же, когда она превратилась в Тан Шиши, Чжао Чэнцзюнь тоже не мог обойтись без условностей?

*[貂蝉 diāochán - Дяо Чань, одна из четырёх известных красавиц древнего Китая, персонаж романа «Троецарствие» 三国演义. Прервала династию Хань. Была отдана в наложницы узурпировавшему власть военачальнику Дун Чжо, чтобы обеспечить его свержение героем битвы Люй Бу]

**[董卓 dǒng zhuó - Дун Чжо, влиятельный китайский полководец эпохи Троецарствия, убил вдовствующую императрицу и императора-ребенка, убит в 192 г. Люй Бу]

***[吕布 lǚ bù - Люй Бу, знаменитый воин и полководец периода Троецарствия]

Чжао Цзысюнь не мог сказать, испугался он или разочаровался в душе, он опустил глаза и почтительно сказал:

— Княгиня - законная жена моего отца и, естественно, моя мать. Если отцу это нравится, то этот сын изменит свое обращение к княгине.

Тан Шиши явно демонстрировала свое нежелание. Заметив это, Чжао Чэнцзюнь спросил: 

— Что с тобой?

— Ничего, - угрюмо ответила Тан Шиши, - мне нравится, когда меня называют княгиней.

Женщины любили быть молодыми. Кто захочет слушать, как мужчина примерно того же возраста называет его матушкой? Это звучало как «старушка».

Чжао Чэнцзюнь вздохнул, ему вовсе не хотелось поднимать шум из-за титула, он просто не понимал, в чем дело, и его вдруг стали волновать такие мелочи. Чжао Чэнцзюнь смягчил тон и сказал: 

— Все в порядке. Я просто подумал об этом и упомянул вскользь. Никаких других намерений нет. Пусть будет как обычно.

Чжао Цзысюнь повиновался, но не поверил. Чжао Чэнцзюнь сказал, что у него не было никаких других намерений и он просто вскользь упомянул об этом, но кто поверит в это?

Конечно, он сам над собой издевался. Эти люди были правы. Какими бы приятными ни были слова Чжао Чэнцзюнь, но, когда у него появится собственный сын, он все равно предпочтет его в наследники.

Эти слова Чжао Чэнцзюнь произнес лишь для того, чтобы утихомирить Чжао Цзысюнь и в дальнейшем использовать его. Чжао Цзысюнь в душе усмехнулся, но внешне сохранил почтительность, отсалютовал Чжао Чэнцзюнь и Тан Шиши и медленно удалился.

Служанка выпроводила Чжао Цзысюнь. Выйдя за пределы главного двора, Чжао Цзысюнь неожиданно спросил: 

— Какими благовониями всегда пользуется княгиня?

— Что? - служанка была ошеломлена и не поспевала за темпом, - княгиня не пользуется благовониями. Маленький княжич сейчас везде ползает и хочет попробовать все, что видит. Поэтому княгиня боится, что горелка с благовониями обожжет маленького княжича, и велела нам убрать благовония.

— Понятно, - Чжао Цзысюнь улыбнулся служанке и вежливо сказал, - Большое спасибо.

Чжао Цзысюнь был очень красив, и у служанки закружилась голова, когда она увидела, как шицзы нежно улыбается ей. Чжао Цзысюнь привык к такому женскому взгляду. Внешне он был скромным дворянином, но в душе его не было никаких колебаний, он равнодушно повернулся и ушел.

Пройдя некоторое время, Чжао Цзысюнь пробормотал слабым голосом: 

— Не пользуется благовониями?

Откуда же тогда взялся тот аромат, который он почувствовал сегодня? Чжао Цзысюнь вдруг вспомнил, что год назад, когда он был в горной усадьбе в Наньшане, Чжао Цзысюнь пошел искать Чжоу Шуньхуа, и, толкнув дверь, случайно столкнулся с Тан Шиши, причесывающейся после купания. В это время в комнате витал слабый аромат.

Как оказалось, это был аромат ее тела.

В главном дворе Тан Шиши отпустила служанку. Она обратилась к Чжао Чэнцзюнь, играя с Чжао Цзыгао: 

— Завтра я иду во дворец к вдовствующей императрице и не буду брать с собой Чжао Цзыгао. Если во дворце спросят, я скажу, что он еще не акклиматизировался и нездоров, поэтому не может войти во дворец.

Чжао Чэнцзюнь тоже так думал. Дети были хрупкими, и вхождение во дворец было сопряжено с неуверенностью. Чжао Чэнцзюнь уже двенадцать лет не был в столице, и многие связи во дворце стали оборвались. Если что-то случится, он не сможет позаботиться о них.

Чжао Чэнцзюнь сказал: 

— Согласен. Тогда пусть Лю Цзи завтра присмотрит за ним в резиденции, а я пойду с тобой во дворец.

— Не нужно, - Тан Шиши отнесла Чжао Цзыгао, который подполз к краю кровати, внутрь и сказала, - Сегодня вдовствующая императрица лишь сказала, чтобы я вошла во дворец одна. Если князь пойдет со мной, боюсь, вдовствующая императрица будет недовольна. В конце концов, я жила во дворце Чусю три года, и не то чтобы я не знала дорог во дворце. Ничего, что я буду одна.

Чжао Чэнцзюнь все еще был неспокоен, но кое-какие слова были к месту. И он, и Тан Шиши прекрасно понимали, что вдовствующая императрица Яо уже объявила, что Тан Шиши войдет во дворец, и настоящей целью было поддеть Тан Шиши, а также обычные приветствия. Если бы Чжао Чэнцзюнь последовал за ним, то не было бы никакой возможности сказать эти слова.

В таком случае вдовствующая императрица Яо заподозрила бы неладное. Лучше было пойти открыто, что не только успокоило бы сердце вдовствующей императрицы Яо, но и дало бы ей возможность выиграть немного времени.

Ни Чжао Чэнцзюнь, ни Тан Шиши ничего не прояснили. Чжао Чэнцзюнь чувствовал себя в своем сердце как в снежной пещере. Даже если он и беспокоился, то в данный момент мог лишь беспомощно согласиться: 

— Хорошо. Ты должна быть осторожна. Если возникнет опасность, не беспокойся о своей репутации и быстро уходи из дворца.

— Я знаю, - Тан Шиши с улыбкой сказала, - наш въезд в столицу не секрет. Вдовствующая императрица государыня лично объявила, чтобы я вошла во дворец. Какой несчастный случай может со мной произойти? Вдовствующая императрица обязательно отправит меня из дворца целой и невредимой, так что князь может быть спокоен.

Конечно, Чжао Чэнцзюнь понимал эти рассуждения. Но когда речь шла о самом важном человеке в его сердце, он не мог успокоиться. Чжао Чэнцзюнь сказал: 

— Завтра я отправлюсь в министерство чинов и в приказ по делам Двора. Приказ по делам Двора находится недалеко от дворца. Я заеду за тобой к воротам дворца в полдень.

— Нет нужды, - Тан Шиши сказала, - У тебя завтра много дел. Тебе не нужно бегать туда-сюда из-за меня. Дорога от ворот дворца до резиденции не так уж и далека, мне вполне хватит, чтобы вернуться самой.

Чжао Чэнцзюнь покачал головой. Хотя он ничего не сказал, его позиция была очень твердой. Увидев, что Тан Шиши не может его переубедить, она больше не стала настаивать. Она вдруг хитро подмигнула и с улыбкой спросила Чжао Чэнцзюнь: 

— Князь, угадай, кого я сегодня встретила?

Чжао Чэнцзюнь на мгновение остолбенел и вспомнил, что днем она вышла из резиденции, чтобы купить одежду в магазине готовой одежды. Чжао Чэнцзюнь уже догадался, кто это был, по сочетанию лавки готовой одежды… и настроения Тан Шиши, но он сделал вид, что не знает, и спросил с готовностью: 

— Кого?

— Тан Яньянь, - Тан Шиши подняла подбородок и сказала с едва заметной улыбкой, - была рада встретить старого друга, как только вошла в Цзиньлин. За сегодняшнюю одежду заплатила моя добрая сестричка.

Глаза Чжао Чэнцзюнь слегка сузились. Он просканировал ящики, сваленные с земли в шкаф, и медленно поднял брови: 

— Кто-то другой заплатил за них?

— Да, - Тан Шиши была очень счастлива и с радостью поделилась своим счастьем от обмана с Чжао Чэнцзюнем, - Это идиотизм - не воспользоваться этим. Я просто сказала что-то вскользь, а она бросилась быть транжирой. Ох, она это заслужила.

Чжао Чэнцзюнь не мог понять счастья Тан Шиши. Он посмотрел на одежду, лежащую на земле, и внутренне вздохнул. Он думал, что их купила Тан Шиши, но оказалось, что за них заплатил кто-то другой. Чжао Чэнцзюнь с самого рождения был принцем, а в десять лет стал великим князем. Он никогда не позволял никому платить за него, где бы он ни находился. К тому же Тан Шиши была его женой. Чжао Чэнцзюнь спросил: 

— Где живет твоя вторая сестра?

— В семье Ци, - Тан Шиши посмотрела на него с удивлением, - для чего ты это спрашиваешь?

Чжао Чэнцзюнь поперхнулся и тут же проглотил остальные слова. Изначально он хотел отвезти Тан Шиши в гости к Тан Яньяню и вернуть Тан Яньяню вдвое больше денег за одежду. Он просто хотел вернуть подарок, но забыл, что Тан Яньянь заменила Тан Шиши и вышла замуж за Ци Цзиншэна.

Тогда просто забудьте об этом. Чжао Чэнцзюнь молча отказался от этой затеи. Он попросит Лю Цзи зайти и вернуть подарок в другой день. Деньги можно было вернуть, но ехать не нужно было.

Чжао Чэнцзюнь посмотрел на Чжао Цзыгао, который бездумно ползал по кровати, и в душе вздохнул. Как он мог забыть, что в Цзиньлине находятся не только семья Яо, семья Го и кабинет министров, но и Ци Цзиншэн?

Вот неприятности.

________________

Переводчику есть что сказать:

Простите, ребята. Я в последнее время очень занята. Некоторое время время от времени будут пропадать.