Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 97

Ребенок меняется день ото дня, в мгновение ока Чжао Цзыгао исполнилось сто дней.

Ни Тан Шиши, ни Чжао Чэнцзюнь не хотели делать из пиршества по случаю стодневного юбилея большой праздник. В конце концов, они пришли к соглашению устроить трапезу у себя дома.

Служанки накрыли стол на улице. Чжао Цзыгао расположился на диване, вокруг него собралось много народу. Все вместе голосили: 

— Старайся, работай лучше. О, он перевернулся!

В комнате вдруг раздался оживленный смех. Тан Шиши с улыбкой подхватила Чжао Цзыгао и сказала: 

— Здорово, ты можешь сам перевернуться.

Лю Цзи пошутил рядом с ней: 

— Как говорится, в 3 месяца можно перевернуться, в 6 месяцев - сесть, а в 8 месяцев - поползти. Обычно дети обычных людей переворачиваются в четыре-пять месяцев, а маленькому княжичу понадобилось всего три месяца. Это показывает насколько он хорошо воспитан.

Все служанки согласились: 

— Верно. Княгиня уделяет больше внимания маленькому княжичу и все делает сама. Маленькому княжичу повезло с такими заботливыми родителями.

Тан Шиши расплывшись в улыбке, посмотрела на служанок: 

— Вы мне просто льстите. Обычно вы не болтаете так много.

— Где же тут лесть? - воскликнула Дуцзюань, - служанка говорит чистую правду. Маленький княжич похож на князя. У него природный талант и очень сильные руки и ноги. В последний раз, когда он схватил меня за волосы, я не могла их вырвать, несмотря ни на что, и чуть не выдрала себе волосы до лысины.

Сказав это, Дуцзюань отодвинула волосы: 

— Смотрите, княгиня. Здесь. Разве здесь не хватает волос?

Тан Шиши подняла брови, не поверив: 

— О, ты просишь у меня волосы?

— Как эта служанка посмеет? - с улыбкой сказала Дуцзюань, - У Вас темные и густые волосы, служанка давно ими восхищается. Княгиня, если Вы действительно переживаете за свою служанку, то научите одному-двум рецептам для питания волос, и эта служанка будет полностью удовлетворена.

Служанки дружно засмеялись и протянули руки, чтобы ущипнуть Дуцзюань. Дуцзюань молила о пощаде, смеясь вместе со служанками. Чжао Цзыгао не знал, почему служанки смеялись. Он знал только, что эти сестры очень счастливы. Он тоже радостно прищурил глаза и захихикал от смеха.

Тан Шиши улыбнулась, погладив Чжао Цзыгао по подбородку: 

— Чего ты смеешься? Другие жалуются на тебя, а ты еще смеешься?

Вокруг снова раздался смех. Чжао Чэнцзюнь улыбался, глядя на Тан Шиши и служанок, которые перешучивались между собой. Странно, но раньше Чжао Чэнцзюнь больше всего раздражал шум, а сейчас смех служанок был настолько громким, что Чжао Чэнцзюнь совсем не чувствовал раздражения. Возможно, дело в том, что среди них были его жена и сын.

Пока он смотрел на них, он чувствовал себя очень довольным. Да как такой шум может раздражать?

Поскольку это был семейный ужин, Чжао Цзысюнь, его жена и наложницы также присутствовали на нем. Группа наложниц Чжао Цзысюнь снова расширилась. Из семи женщин каждая была по-своему привлекательна и имела свои достоинства. Они создавали впечатляющее зрелище, стоя вместе.

Независимо от того, были ли они женами или наложницами, пользовались ли они благосклонностью или нет, все они с завистью смотрели на ребенка на руках у Тан Шиши. Трехмесячный ребенок как раз успел завоевать любовь людей. Каким бы бесчувственным ни был человек, его сердце таяло от одного взгляда на него, не говоря уже о том, что это была группа женщин, которые, естественно, жаждали детей. Лу Юйфэй была одинока, у Цзи Синьсянь глаза лопались от зависти, Жэнь Юйцзюнь испытывала горечь, и даже Чжоу Шуньхуа смотрела на нее ожидающе.

Чжоу Шуньхуа ненавидела Тан Шиши, но не могла ненавидеть ее ребенка. Кому не понравится белый и пухленький мальчик, чьи руки и ноги подобны корням лотоса с маленькими милыми пальчиками? Чжоу Шуньхуа особенно хотелось подержать его на руках, но она знала, что является наложницей шицзы. Имееь ли она права держать на руках сына княгини? Чжоу Шуньхуа понимала, что это невозможно, и не хотела унижаться.

Чжоу Шуньхуа не могла не посмотреть на ее низ живота. Она была немного старше Тан Шиши, и Тан Шиши уже родила ребенка, но от нее еще не было никаких новостей. Чжоу Шуньхуа тоже хотела стать матерью, но упала в воду и получила травму, после чего ее на полгода бросили в горную усадьбу. Чжоу Шуньхуа боялась, что не сможет зачать ребенка.

Если это так... Чжоу Шуньхуа быстро остановилась, не решаясь больше думать об этом. Даже если она убьет Лу Юйфэй и разобьет ее кости в прах, что толку?

Сердце Чжоу Шуньхуа было кислым и вяжущим, как будто ее раздавили и замочили в кислой воде, что доставляло неописуемые страдания. Случайности жизни непредсказуемы. Изначально Чжоу Шуньхуа была уверена в своем происхождении, в своем таланте, а также в любви Чжао Цзысюнь. Она знала, что в сердце Чжао Цзысюнь она другая. Несмотря на то, что Чжао Цзысюнь ночевал в комнатах других женщин, она была единственной, с кем Чжао Цзысюнь мог поговорить об истории и политических делах.

Она была единственной, кто вошел в сердце Чжао Цзысюнь.

Из-за этих причин Чжоу Шуньхуа всегда пренебрегала Лу Юйфэй, Жэнь Юйцзюнь и другими. Смотря на этих женщин, даже жалела их. Все, что у них есть, - это их тела.

Однако, когда она встретила Тан Шиши, вся уверенность Чжоу Шуньхуа в себе была мгновенно разрушена. Родословная и таланты Тан Шиши уступали ей. Если судить по характеру и уму Тан Шиши, то она не была похожа на человека, который бы искренне ценился мужчинами. Однако Тан Шиши получила именно то, чего Чжоу Шуньхуа хотела больше всего.

Чжоу Шуньхуа больше всего волновало не то, что у Чжао Цзысюнь были другие женщины, и не то, что любовь Чжао Цзысюнь к ней была недостаточно глубокой, а статус. Во время учебы в академии Чжао Цзысюнь так восхищался ею, что, не колеблясь, боролся за нее с отцом, и все же она так и не получила статуса законной жены. Чжоу Шуньхуа могла быть только наложницей, сопровождаемой любимым мужчиной.

Однако Тан Шиши удалось это сделать. Хотя целью был не Чжао Цзысюнь, ей удалось справиться с Цзин-ваном, которого было еще труднее сдвинуть с места, и решила все проблемы прямо из источника. Нередко вдовствующая императрица Яо давала согласие, но редкостью была готовность Цзин-вана жениться на ней, принять ее с почетом на глазах у других, а не посягать на ее красоту силой.

Чжоу Шуньхуа пришлось смириться с этим. Чжоу Шуньхуа еще не могла понять, как Тан Шиши это сделала, ведь Цзин-ван не был похож на страстного любовника.

Чжоу Шуньхуа втайне вздыхала, что не стоит судить о человеке по внешности. Объяснить мужские дела было невозможно.

Чжао Цзысюнь также спокойно наблюдал за этой сценой. С его точки зрения, было очень неловко называть беззубого ребенка своим младшим братом. Однако нельзя было отрицать, что Чжао Цзыгао действительно был очарователен.

Чжао Цзысюнь наблюдал, как Тан Шиши сидела в центре толпы, а вокруг нее разговаривали все служанки. Она могла приподнять брови или нахмуриться, но каждое ее действие и каждое движение было естественным и очаровательным. Как нежная красная роза, которая с рождения принадлежит к правящей семье, обладающей богатством и честью.

Она была лучшим украшением власти. Чжао Цзысюнь почувствовал невыразимую дрожь, когда подумал об этом. Ему часто казалось, что Тан Шиши лучше быть мертвой, но когда он видел ее, то не мог не испытывать к ней влечения.

Несомненно, он с самого начала нравился Тан Шиши. Она часто бегала за ним и делала все возможное, чтобы привлечь его внимание. Однако отец забрал ее силой. Позже она забеременела ребенком, и тогда ей оставалось только всецело остаться с его отцом и быть послушной Цзин-ванфэй.

Рожая ребенка, женщина оказывалась полностью скованной.

Тан Шиши не забывала о своей цели, пока носилась с Чжао Цзыгао. Когда у нее появилось свободное время, она сказала Лу Юйфэй: 

— Шицзыфэй, не улыбайся просто смотря на ребенка. Если он тебе в самом деле нравится, роди сама. У тебя уже есть какие-нибудь движения?

Смех в комнате внезапно прекратился. Лу Юйфэй была ошарашена, казалось, что вся тяжесть комнаты опустилась на нее. Лу Юйфэй смутилась и слабо покачала головой: 

— Пока нет.

Тан Шиши, казалось, с сожалением вздохнула, а затем спросила у ряда женщин, стоявших позади нее: 

— А как насчет всех вас?

Оставшиеся склонили головы и пожали плечами, поскольку все было объяснено без слов. Тан Шиши, наконец, смогла отчитать остальных тоном, если бы досадовала, что железо не становится сталью:

— Всем вам следует поторопиться. Шицзы уже не молод. У него уже давно должны были быть дети. Вы не обязаны рожать сына. И девочка хороша.

Все женщины одна за другой повиновались, им душно было иметь молодую и красивую свекровь. Самое страшное - свекровь смогла родить.

Тан Шиши обняла Чжао Цзыгао и сказал ясным голосом: 

— Я не оказываю на вас давления. Пусть в этом вопросе все идет своим чередом. Вы не должны слишком нервничать по этому поводу. Давайте поступим следующим образом. Так как место цэфэй* наследника еще свободно и состоит из двух позиций, та, кто первой сможет зачать ребенка, займет свободное место цэфэй. Шицзы, шицзыфэй, что скажете?

*[侧妃 cèfēi - побочные наложницы, более высокого ранга, чем обычные наложницы]

Конечно, Лу Юйфэй не посмела отказаться. Чжао Цзысюнь задумался и не мог найти причин для возражений. В конце концов, с какой бы точки зрения ни смотреть, Тан Шиши делала это для его же блага.

Глаза Чжао Чэнцзюнь слегка дрогнули,  он спокойно посмотрел на Тан Шиши, ничего не говоря. Тан Шиши не обратила внимания на Чжао Чэнцзюнь. Она была погружена в радость от того, что не встретила никакого сопротивления в плане дворцовой борьбы, и решила: 

— Вот и отлично, значит, все решено. Жду ваших хороших новостей.

Тан Шиши, закончив говорить, была очень горда собой. Два персика повлекли за собой смерть трёх богатырей*. Чжао Цзысюнь использовал этот прием, чтобы справиться с ней. Теперь она использовала тот же прием, чтобы разделить задний двор Чжао Цзысюнь.

*[二桃杀三士 èrtáoshāsānshì - погубить кого-либо чужими руками, яблоко раздора]

С тех пор как Тан Шиши избавилась от привычки угождать главному герою, ее мышление изменилось, изменились и методы обращения с Лу Юйфэй и другими. Раньше она всегда хотела оставаться в стороне, чтобы в будущем приветствовать друг друга в хороших отношениях. В конце концов, именно Лу Юйфэй и Чжоу Шуньхуа в будущем будут иметь решающее слово в глубоком императорском дворце. Даже если целью Тан Шиши была вдовствующая императрица, не стоило обижать двух императриц.

Поэтому она не смела обижать Чжао Цзысюнь, не хотела обижать Лу Юйфэй и Чжоу Шуньхуа. Даже если Лу Юйфэй неоднократно оскорбляла ее, Тан Шиши все равно могла терпеть. Однако раз уж Тан Шиши все поняла: к черту все эти пути к отступлению, почему она должна сдерживать свой гнев под крышей других и почему она не может быть единственной хозяйкой дворца царских жен?

Она решила поддержать своего сына в качестве императора. Таким образом, не будет ни императрицы, ни двух вдовствующих императриц. Тан Шиши будет единственной женщиной, стоящей на вершине пищевой цепочки.

Ее мечта была полна энтузиазма, но идти к ней нужно было шаг за шагом. Большие амбиции Тан Шиши условно делились на два аспекта. Во-первых, спровоцировать дисгармонию в отношениях Чжао Цзысюнь и его жены и решительно не дать ему родить сына. Во-вторых, разжечь отношения между Цзин-ваном и Чжао Цзысюнем, постараться как можно сильнее убедить Цзин-ван сделать ее сына наследным принцем.

Вот это и есть самое трудное.

Закончив говорить, Тан Шиши собиралась что-то дополнить, чтобы показать свою доброту как свекрови. Вдруг рядом с ее ухом раздалась боль - Чжао Цзыгао поймал прядь волос.

Что ни говори, а руки у малыша были очень сильные. Тан Шиши верила, что именно он вырвал волосы Дуцзюань до лысины.

Лицо Чжао Чэнцзюнь сразу же потемнело, он шагнул вперед, взял Чжао Цзыгао за руку и негромко выругался: 

— Отпусти.

После чего все прочие поспешно собрались вокруг: 

— Княгиня, как Вы? Маленький княжич, отпустите скорее.

Все дружно вышли вперед, но не осмелились трогать ни Тан Шиши, ни тем более Чжао Цзыгао. Поэтому им оставалось только стоять в тревоге. В конце концов, Чжао Чэнцзюнь разжал пальцы Чжао Цзыгао и спас волосы Тан Шиши.

Тан Шиши почувствовала облегчение и стала массировать больное место, не в силах произнести ни слова. Служанки собрались вокруг Тан Шиши, помогая ей массировать кожу головы и приводить в порядок волосы: 

— Княгиня, сильно болит? Кто-нибудь, быстро принесите лед.

Чжао Чэнцзюнь взял на руки Чжао Цзыгао. Увидев длинные черные волосы в руке Чжао Цзыгао, он очень разозлился: 

— Негодный, твоя мать каждый день заботится о тебе. А ты так издеваешься над ней?

Боль Тан Шиши еще не утихла, но она услышала, как Чжао Чэнцзюнь ругает ребенка. Она сразу же в ответ отругала Чжао Чэнцзюнь: 

— Он еще маленький. За что ты его ругаешь?

Чжао Чэнцзюнь поднял брови и некоторое время не мог вымолвить ни слова: 

— Я виноват?

— Сколько ему лет? Как он может понять, что можно, а что нельзя? Он просто играл со мной, - заметив, как Чжао Чэнцзюнь сердито держит ребенка, она протянула руку, выхватила его, - тебе всего три месяца, а он смеет злиться на тебя. Давай пойдем и не будем обращать на него внимания.

Тан Шиши вышла с ребенком на руках. Служанки удивленно посмотрели на Чжао Чэнцзюнь, затем на спину Тан Шиши. Они быстро побежали за Тан Шиши.

Служанки прекрасно понимали, что свирепость княгини по отношению к князю - это нормально, но если княгиня выйдет одна и хоть немного стукнется или ударится, то для них все будет кончено.

После ухода служанок несколько человек в комнате в ужасе смотрели друг на друга, не в силах поверить, что Тан Шиши настолько дерзка и посмела опозорить Цзин-вана перед всеми. Лю Цзи, оглядевшись по сторонам, сказал: 

— Князь, маленький княжич в последнее время быстро растет, а княгиня носит его одна. Боюсь, она еще недостаточно сильна. Слуга пойдет присмотреть?

Как можно было в такой момент полагаться на людей из императорского дворца? Чжао Чэнцзюнь спустился по ступенькам и сказал: 

— У тебя больные ноги. Лучше я пойду.