Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 5

Тан Шиши про себя запоминала это имя. Фэн-момо взглянула на внешность Тан Шиши, провела глазами сверху вниз, по рукам, талии, фигуре и вдруг улыбнулась. Она сняла с запястья нефритовый браслет и надела его на руку Тан Шиши.

Тан Шиши удивилась и хотела отдернуть руку, но Фэн-момо удержала ее. Фэн-момо надела нефритовый браслет на запястье Тан Шиши. Тан Шиши родилась с красивой внешностью, ее пальцы были длинными и белыми. Нефрит висел на запястье Тан Шиши, и казалось, что ее рука была более изящной, чем нефрит.

Фэн-момо наблюдала за этой сценой и внутренне вздыхала: она была естественной красавицей - от лица до рук и фигуры, не было ни одного места, которое не было бы красивым и соблазнительным. Фэн-момо похлопала Тан Шиши по руке и сказала:

— Через несколько дней мы прибудем в резиденцию Цзин-вана. Как только вы войдете в резиденцию, станете людьми Цзин-вана. Когда эта старуха отправит вас всех, миссия будет считаться завершенной, и эта старуха вернется в столицу. После этого расставания неизвестно, когда мы снова встретимся, этой старухе нечего подарить на прощание, есть только пара браслетов, подаренные императором Сяоцзун давным-давно. Эта старушка стара и немощна, носить их просто оскорбительно для подобных прекрасных вещей, лучше оставить это тебе.

Тан Шиши нахмурила брови, сказала: 

— Не могу я это себе позволить. Это подарил Вам император Сяоцзун. Если Вы недостойны этого, то как я могу?

— Нет ничего такого, чего ты не можешь себе позволить, - Фэн-момо многозначительно посмотрела на Тан Шиши и сказала, - Эта старуха - рабыня, а ты - человек, который будет пользоваться большим богатством и почетом. В будущем у тебе будет еще много хороших вещей. Вдовствующая императрица была очень добра и относилась к Цзин-вану как к родному. У Цзин-вана много лет не было детей, и рядом с ним не было даже человека, который бы заботился о нем. И не подозреваешь, как вдовствующая императрица переживает за него. Если ты завоюешь расположение Цзин-вана, и будешь служить ему должным образом, вдовствующая императрица останется довольной и в будущем вознаградит тебя. Возможно, даже твоя семья в сторонке не останется.

Тан Шиши почтительно слушала, но на самом деле в ее сердце не было никаких колебаний, пока Фэн-момо не сказала «твоя семья». Тан Шиши загибала кончики пальцев, склоняя голову, отвечала: 

— Да, эта девушка понимает.

Доброта императора по отношению к семье была еще неясна и о ней рано говорить, но если случится что-то плохое, то это повлечет за собой всю семью вплоть до девятого колена, и это было совершенно точно.

Фэн-момо использовала сочетание доброты и силы, чтобы заставить Тан Шиши подчиниться, чтобы она и подумать не могла, что, пользуясь благосклонностью Цзин-вана, сможет предать вдовствующую императрицу. Несмотря на то, что Тан Шиши находилась в резиденции Цзин-вана, ее родители и родственники были в руках императорского двора.

Тан Шиши не волновала жизнь и смерть Тан Минчжэ и наложницы Су, но ее мать все еще принадлежала к семье Тан.

Фэн-момо не хотела говорить что-то серьезное, непроходимое, поэтому она использовала уловку: сначала ударила кнутом, а затем предложила пряник, чтобы контролировать ее. Фэн-момо снова улыбнулась и ласково сказала: 

— Но ты не должна так волноваться, поскольку ты была хорошей девочкой, вдовствующая императрица доверяла тебе. Раз уж этой старухе суждено встретиться с тобой, то не мешало бы дать тебе несколько советов. Перед тем как вы покинули столицу, императрица сказала, что если ты будешь хранить ее в своем сердце и окажешь достойную службу, то твой отец и младший брат будут награждены учёной степенью. Тогда они смогут вырваться из положения купеческой семьи.

Четко выделялись «четыре сословия» - ученые, земледельцы, ремесленники и купцы. Ученые находились на вершине, а купцы - на дне.

У купцов были деньги, но не статуса. Поэтому, когда Ци Цзиншэн проявил свой талант к чтению, семья Ци восприняла это как свет к возрождению. Если бы Ци Цзиншэн всерьез взялся за дело, сдал экзамен и получил официальный титул, даже если бы он был просто кандидатом на императорский экзамен провинциального уровня*, статус семьи Ци был бы перевернут с ног на голову.

*[举人 jǔrén - цзюйжэнь, вторая из трёх учёных степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй при дин. Мин и Цин]

Семья Ци могла ходить самовластно перед всеми купцами в Линьцине только из-за ученого в семье, даже Тан Минчжэ считал Ци Цзиншэна хорошим зятем. Однако сможет ли Ци Цзиншэн сдать экзамен или занять какую-либо официальную должность после его сдачи, было еще неизвестно. Но теперь вдовствующая императрица Яо могла вскользь сказать об этом, чтобы воздать почести семье Тан после завершения дел.

Эта женщина, занимавшая самый высокий пост во всей династии, вдовствующая императрица, обладала такой властью.

Сердце Тан Шиши вновь запылало. Тан Минчжэ избаловал наложницу и отбросил законную жену. Тан Шиши с детства воспитывалась под гнетом матери и дочери второй ветви. Никто лучше нее самой не знал, что значит поклоняться высокому и попирать низкое, - тепло и холод людских отношений. Имело ли значение, что ее отец и младший брат удостоились ученых почестей? Она хотела только одного - получить эту награду для себя.

Тан Шиши и раньше не решалась на необдуманные поступки, а теперь, когда она увидела жизненную траекторию Чжоу Шуньхуа, неужели она все еще будет готова покориться другим? Она хотела сама стать вдовствующей императрицей. Тан Минчжэ, наложница Су, Чжоу Шуньхуа, вдовствующая императрица Яо и даже главный герой  - все они считались бессмыслицей.

Тан Шиши была амбициозна и поставила перед собой новую жизненную цель - стать вдовствующей императрицей. Однако она все еще оставалась скромной и слабой девочкой, которая боролась за выживание. Тан Шиши покорно согласилась и сказала: 

— Момо, можете не сомневаться, я верна вдовствующей императрице. В поднебесной все подданные живущие на государеве земле, от суши до берега, все принадлежат властителю. Как придворная девица, я должна быть предана императору, сокрытие истины будет считаться неверностью. Я буду докладывать вдовствующей императрице о каждом движении в резиденции Цзин-вана.

Фэн-момо посмотрела на Тан Шиши и удовлетворенно улыбнулась: 

— Вдовствующая императрица не ошиблась в тебе, у тебя есть дух, она не зря занималась твоим воспитанием. Подойди поближе. Если у тебя в будущем возникнут трудности, можешь поручить этим людям.

Тан Шиши опустила глаза и ответила «да». Что бы ни сказала Фэн-момо, она должна была принять это. У нее не было никакого морального груза. В любом случае, она будет лицемерить и плакать горькими слезами, встретившись с Цзин-ваном и шицзы и клялась им в верности.

Тан Шиши не волновало, что семья Тан оказалась в заложниках у императорского двора. Как бы то ни было, богатство Тан Минчжэ не было предназначено для нее, а Тан Вэньсюань не был ее младшим братом от одной матери, будь они живы или мертвы, какое это имело отношение к Тан Шиши?

Через некоторое время она попросила бы кого-нибудь забрать ее мать из семьи Тан, Тан Шиши не беспокоилась.

Единственное, за что ей стоило бороться, - это ее собственное будущее.

Тан Шиши слушала, как Фэн-момо рассказывает ей о контактном лице в резиденции Цзин-вана, и думала о том, что она подведет Фэн-момо и вдовствующую императрицу Яо.

Потому что ее целью был вовсе не Цзин-ван.

На следующий день барышни собрались у почтовой станции, ожидая посадки в карету, чтобы продолжить свой путь.

Наконец Тан Шиши вышла вместе с Фэн-момо. Когда все девушки встретили Тан Шиши, на их лицах появилось странное выражение.

Тан Шиши было лень обращать на это внимание. Она хотела стать вдовствующей императрицей, какой смысл возиться с мелкими рыбками и креветками? После прихода Фэн-момо быстро подъехали кареты. Фэн-момо села в свою карету, затем настала очередь всех красавиц садиться.

Тан Шиши вышла последней и встала с внешней стороны, она не спешила и стояла в самом конце. Все девушки смотрели друг на друга, и никто не осмелился встать перед Тан Шиши и спокойно уступили ей место.

Тан Шиши мягко улыбнулась, прошла сквозь толпу и первой села в карету.

Цзи Синьсянь всегда испытывала отвращение к Тан Шиши. Увидев выступление Тан Шиши, она так разозлилась, что захотела отчитать ее. Окружающие быстро схватили Цзи Синьсянь, Жэнь Юйцзюнь встала рядом с Чжоу Шуньхуа и посмотрела на нее, словно прося о помощи.

Чжоу Шуньхуа тайком покачала головой, давая понять, что не стоит ссориться с Тан Шиши. Выступающие стропила гниют первыми*, и те, кто держится высоко, не смогут далеко уйти.

*[出头的椽子先烂 chūtóude chuánzi xiān  làn - любой, кто бросается в глаза, становится мишенью для нападения]

Просто посмотрите на это.

Чжоу Шуньхуа и остальные сели в карету сразу после Тан Шиши. Кареты медленно поехали, как только девицы уселись.

Тан Шиши, не обращая внимания на множество явных или скрытых подглядываний, спокойно закрыла глаза, дабы отдохнуть. Прошлой ночью Тан Шиши не решилась спать с закрытыми глазами, так как ей нужно было отвечать Фэн-момо. Она не решалась выспаться, пока не села в карету.

Цзи Синьсянь ждала, когда можно будет придраться к Тан Шиши, и ждала всю дорогу. Тан Шиши все это время держала глаза закрытыми и отдыхала. Наконец Цзи Синьсянь не удержалась и ехидно сказала: 

— Я слышала, что вчера вечером у сестрицы Тан было большое представление.

Тан Шиши с закрытыми глазами издала слабое «хмыканье» и проговорила: 

— Я обязана быть в центре внимания, не так ли?

Цзи Синьсянь поперхнулась и через некоторое время снова зашипела: 

— Дочери из хороших семей не встречаются с мужчинами со стороны. Вчера сестрица Тан выскочила на улицу перед таким количеством мужчин, а Фэн-момо ничего не сказала?

Тан Шиши открыла глаза и с улыбкой посмотрела на Цзи Синьсяня: 

— Фэн-момо очень заботилась обо мне, не только не упрекала, но и хвалила за хорошие успехи.

После Тан Шиши непроизвольно подняла рукав и показала нефритовый браслет на запястье: 

— Это награда императора Сяоцзуна, как я могу носить его?

То был браслет, который носила Фэн-момо и никогда не сходивший с ее руки. Все девицы были поражены. Когда Цзи Синьсянь увидела на запястье Тан Шиши знакомый нефритовый браслет, она сердито закатила глаза и не могла говорить.

Жэнь Юйцзюнь не могла оставаться в стороне: 

— Это не подлежит огласке. Вчера вечером ты сразу же бросилась к Цзин-вану, чтобы сообщить об убийце и дать указания постороннему человеку. Разве так себя ведут юные барышни?

Среди красавиц, пришедших на этот раз, хотя все и враждовали друг с другом, их можно было разделить на три фракции. Жэнь Юйцзюнь и Чжоу Шуньхуа были дочерьми герцога и маркиза и были знакомы еще в столице через дворянский круг. Цзи Синьсянь и Фэн Цянь были дочерьми гражданских чиновников и обладали благородством ученых. В то время как Тан Шиши была сама по себе.

Тан Шиши невозмутимо сказала: 

— Если дочь хочет соблюдать женские заповеди, неужели ей запрещено соблюдать четырем книгам и пяти канонам*? Это вотчина Цзин-вана. Найдя убийцу, я сообщила об этом Цзин-вану, разве я не права? 

*[四书五经 sì shū wǔ jīng - четыре книги: «Луньюй» 论语, «Мэнцзы» 孟子, «Дасюе» 大学, «Чжунъюн» 中庸; пять канонов: «Ицзин» 易经, «Шу-цзин» 书经, «Шицзин» 诗经, «Лицзи» 礼记, «Чуньцю» 春秋]

Жэнь Юйцзюнь подверглась обструкции, и кто осмелился бы сказать, что подобное - неправильно? Все девицы в карете замолчали. Тан Шиши, увидев, что они наконец-то остановились, усмехнулась и продолжила закрывать глаза, чтобы восполнить потерянный сон.

Тан Шиши проявив твёрдую убеждённость в правотe своегo дeла, закрыв глаза, внутренне тяжело и протяжно вздохнула.

Конечно, она поступила неправильно. Если бы она знала, что распознала не того человека, то не стала бы сообщать об убийце Цзин-вану. Тан Шиши так раскаивалась, что у нее чуть не позеленели кишки, но она не могла сказать об этом вслух и вынуждена была изображать радость.

Это очень раздражало.

После четырех или пяти дней пути в карете они наконец прибыли в провинцию Сипин.

Сипин полностью отличался от Цзиньлина. Водный город Цзиньлин - теплый и ласковый, украшенный золотом и нефритом, где повсюду царила великолепная атмосфера. Напротив, войдя в город Сипин, они мгновенно ощутили безмолвный простор и торжественность.

Это была та торжественность, присущая только городу, в котором уже много лет идет война.

Солдаты, охранявшие город, знали, что из столицы прислали красавиц, и с холодным лицом пропустили их, проверив документы. Проехав через ворота, все девушки в карете замолчали.

Хотя они этого не видели, но уже чувствовали атмосферу улицы. В этот момент, будь то барышня с герцогским происхождением, как Чжоу Шуньхуа, или дочь губернатора, как Цзи Синьсянь, все они ясно осознавали, что окружающая обстановка сильно отличается от их прошлого.

Они перестали быть изнеженными барышнями в будуаре, а превратились в маленьких служанок в резиденции вассального принца.

Карета остановилась. Казалось, кто-то вышел проверить ее, и через некоторое время на пороге послышался звук разгрузки.

Тан Шиши знала, что они прибыли.

Несколько карет остановились у вторых ворот. Фэн-момо переоделась в официальную одежду, прочистила горло и сказала торжественным тоном: 

— Резиденция Цзин-вана здесь, выходите. Не упустите возможность выразить почтение принцу.

Без сомнения, Тан Шиши первой вышла из кареты. Все девушки выстроились в ряд, и Тан Шиши вслед за Фэн-момо, сложив руки и опустив глаза, направилась в главный зал, чтобы выразить почтение Цзин-вану.

Обычно Тан Шиши очень настойчиво стремилась предстать перед людьми, но в этот раз она приостановилась, прежде чем войти в дверь.

Подождите-ка, выразить почтение Цзин-вану?

Не успела Тан Шиши подумать об этом, как они уже прибыли в главный зал. Тан Шиши привстала и вошла в главный зал. Перед тем как войти в дверь, она быстро оглянулась, и в глазах ее потемнело.

Посередине на почетном сиденье сидел человек, которого она видела в прошлый раз. Не кто иной, как Цзин-ван, Чжао Чэнцзюнь, собственной персоной. Нижнее с правой стороны сидел весьма молодой юноша.

И не нужно гадать, он должен быть приемным сыном Цзин-вана, шицзы, Чжао Цзысюнь.

Тан Шиши была потрясена. К сожалению, она была первой и не могла спрятаться за других. Она еще ниже склонила голову, стараясь сузить ощущение своего существования.

Однако это не помогло. Как только Тан Шиши вошла, двое мужчин, сидевших на почетных местах, дружно посмотрели на нее.

Очевидно, что и Цзин-ван, и шицзы узнали девушку, которая произвела на них глубокое впечатление.