Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 80

Тан Шиши расчесывала волосы во внутренней комнате. Хотя было немного не по себе от голода, Тан Шиши была очень спокойна.

С детства и до зрелых лет она не раз прибегала к этому приему. Никто не мог устоять перед ней. Линь Ваньси, Тан Минчжэ, Ци Цзиншэн... все без исключения.

Молодец против овец, а против молодца и сам овца. В присутствии наложницы Су и ее дочери Тан Шиши никогда не вела себя как избалованный ребенок, потому что знала: даже если она умрет от голода, наложница Су ни разу не нахмурит брови, но с другими людьми все было иначе. Тан Шиши знала, что она красива, а также знала, что к ней благосклонны. Пока она не ела и не суетилась, другой стороне не требовалось много времени, чтобы покорно отдать то, что она хотела.

Особенно когда речь шла о мужчинах, это беспроигрышный вариант*, много раз проверенный на деле. Раньше ее целью был Ци Цзиншэн, теперь - Чжао Чэнцзюнь.

Тан Шиши думала без всякой вины, она рисковала своей красотой и фигурой, чтобы родить ребенка для Чжао Чэнцзюнь. Не слишком ли помыкать им в течение пяти-шести месяцев?

Вовсе нет.

Не прошло и минуты, как Тан Шиши услышала, что слуги вышли на улицу. Тан Шиши по-прежнему не двигалась и внимательно разглядывала себя в зеркале, но уголки ее рта тихонько приподнимались.

Она знала, что победила.

Снаружи донесся беспомощный голос Чжао Чэнцзюнь: 

— Ладно, выходи есть.

— Нет, - Тан Шиши становилась все более бесстрашной: - Я занята расчесыванием волос и не могу освободить руку.

Чжао Чэнцзюнь глубоко вздохнул, с невозмутимым лицом прошел во внутреннюю комнату и сказал со скрытой угрозой в тоне: 

— Ты не переусердствуй. Питайся правильно и не мори ребенка голодом.

Тан Шиши хлопнула расческой по туалетному столику: 

— Нельзя морить голодом ребенка, значит, взрослый не имеет значения? Если принц недоволен, пусть отнесут обратно. Я не могу себе этого позволить.

Чжао Чэнцзюнь бросил на нее тяжелый взгляд, Тан Шиши подняла шею, уверенно сидя перед зеркалом. С точки зрения Чжао Чэнцзюнь было видно только ее боковое лицо. У нее была стройная шея с прямыми плечами. Линии от профиля до плеч были изящными. За плечами ее длинные волосы естественно ниспадали, их блеск струился, как водопад.

Глядя на такое лицо, он не мог выразить своего гнева, хотя и был зол. Тем более он видел ее стройную фигуру, не прикрытую верхней одеждой. Она была беременна уже четыре месяца, но ее фигура была такой же, как у юной девушки, и даже еще тоньше, чем до его военного похода. Как Чжао Чэнцзюнь мог быть так суров к ней?

Чжао Чэнцзюнь прекрасно понимал, что это будет продолжаться бесконечно, как только отступит, но все равно не мог этого вынести. Потому он смягчил свой тон и сказал: 

— Ладно, я не внимателен и не должен тебя расстраивать. Ты, разумеется, важнее ребенка. Не мори себя голодом. Выходи.

Тан Шиши по-прежнему не двигалась. Чжао Чэнцзюнь оставалось только шагнуть вперед, чтобы помочь Тан Шиши выйти, и с особой осторожностью привел ее в столовую.

Тан Шиши одержала полную победу и была очень довольна. Усевшись за стол, она сказала: 

— Я не могу есть одна. Принц, ты поешь со мной?

Чжао Чэнцзюнь зашел так далеко. Неужели он не сможет сделать такой уступки? Чжао Чэнцзюнь слабо кивнул головой: 

— Конечно.

Тан Шиши с радостью взяла миску и подала им двоим рис. Чжао Чэнцзюнь глубоко вздохнул, наблюдая за ее движениями.

Женщина, знающая силу своей красоты, была впрямь страшной. Поскольку с детства она обнаружила, что окружающие не желают отказывать ей в ее просьбе, она становилась все более высокомерной и своевольной и в конце концов превратилась в такую избалованную особу, какой была сейчас.

Все ее нынешние манеры - это большая заслуга ее родителей и родственников. Однако Чжао Чэнцзюнь втайне посмеивался над собой. У него нет никакого права говорить о родителях Тан Шиши, ведь он и сам такой же жалкий. Очевидно, что, безжалостно расправившись с ней, он мог бы решить эти проблемы, но он никогда не хотел этого делать.

Чжао Чэнцзюнь ел вечернюю трапезу вместе с Тан Шиши. Было уже довольно поздно, когда пришли слуги, чтобы убрать утварь. Чжао Чэнцзюнь взглянул на небо за окном и сказал: 

— Тебе надо отдохнуть.

Тан Шиши прикрыла живот, на мгновение смутилась и прошептала: 

— Я растолстею, если лягу спать после еды.

Чжао Чэнцзюнь поднял брови, услышав: 

— Дел у тебя впрямь много. Ты же и так худая, боишься потолстеть?

Тан Шиши встревожилась, услышав это: ее можно назвать глупой, но никогда нельзя назвать непривлекательной! Она была очень раздосадована и тут же огрызнулась:

— Конечно, ты не боишься, ведь не в твоем теле он растет. Бедная я, я так стараюсь даже при беременности, а меня отчитывают.

Чжао Чэнцзюнь молча смотрел на нее, глубоко осознавая, что просто выставляет себя на посмешище. Ну что поделать, Чжао Чэнцзюнь мог только еще раз сделать шаг назад и сказать: 

— Ладно. Я пойду с тобой переваривать пищу, а потом лягу спать. Ты не против?

Тан Шиши удовлетворенно кивнула. Она окинула взглядом окружающую обстановку и пренебрежительно заметила: 

— Это место слишком мало для передвижения.

Как слова упали, Тан Шиши почувствовала, что была слишком самонадеянной. Она даже осмелилась сказать, что главный двор резиденции Цзин-вана был маленьким. Чжао Чэнцзюнь окинул ее одежду взглядом и слегка приподнял брови: 

— Ты хочешь выйти на улицу в такой одежде?

Тан Шиши опустила голову и увидела, что на ней внутренняя одежда, а волосы не уложены, что действительно не подходит для выхода на улицу. Тан Шиши ничего не оставалось, как отбросить мысль о прогулке и сказать: 

— Ну что ж, тогда давай пройдемся по двору.

Тан Шиши вышла во внутреннюю комнату, чтобы накинуть накидку. Выйдя, обнаружила, что во дворе Яньань нет слуг. Тан Шиши удивилась и спросила: 

— А где же все? Почему здесь пусто?

Чжао Чэнцзюнь с безразличным видом ответил: 

— Им есть чем заняться.

Тан Шиши моргнула, тихонько охнула, и больше не задавала вопросов. Чем еще слуга княжеской резиденции может быть занят в присутствии принца? Эти люди явно были изгнаны Чжао Чэнцзюнь, не так ли?

Он в самом деле мог доставлять неудобства людям посреди ночи. Тан Шиши тайно улыбнулась. На самом деле, кроме служанок, были еще и евнухи, которых нельзя было причислить к мужчинам. Евнухи в императорском дворце прислуживали императорским наложницам для принятия ванн. В результате Чжао Чэнцзюнь даже побеспокоился об этом и настоятельно выгнал евнухов.

Зная, что никого нет, Тан Шиши тоже расслабилась. Она прогуливалась по пустынному двору Яньань, рядом с ней был Чжао Чэнцзюнь, который сопровождал ее. После того, как Тан Шиши окончательно переварила пищу и убедилась, что не растолстеет, она удовлетворенно сказала: 

— Вот и хорошо. Пойдем обратно.

Чжао Чэнцзюнь прогнал всех, и когда они вернулись в комнату, им пришлось рассчитывать только на себя. Тан Шиши опустила голову, чтобы развязать накидку. Она случайно завязала ее на мертвый узел, и узла не было видно под углом, поэтому развязать его было особенно трудно. Тан Шиши металась по комнате, и вдруг чьи-то руки выхватили у нее из рук вещи.

Тан Шиши удивленно подняла глаза и увидела, как Чжао Чэнцзюнь стоит перед ней, опустив голову, и осторожно развязывает мертвый узел на ее шее. Поскольку длина узла была ограничена, Чжао Чэнцзюнь стоял очень близко к Тан Шиши. Его дыхание обволакивало Тан Шиши, и Тан Шиши даже чувствовала температуру ткани.

Тан Шиши стало немного не по себе, она тихонько отошла назад. Как только она двинулась, Чжао Чэнцзюнь схватил ее за плечо и обхватил ее за талию другой рукой, притянув ближе: 

— Не двигайся.

Таким образом, расстояние между двумя людьми стало еще ближе. Тан Шиши почти прилипла к телу Чжао Чэнцзюнь. Она вся напряглась и даже не смела дышать. К счастью, ее шея быстро ослабла, Чжао Чэнцзюнь развязал узел. В любом случае, он не позволил бы Тан Шиши задохнуться.

Чжао Чэнцзюнь поймал накидку и, обойдя ее, бросил в сторону ширмы. Чжао Чэнцзюнь погладил Тан Шиши по голове и сказал: 

— Если закончила озорничать, то ложись спать как следует. Я пойду приму ванну, тебе не нужно меня ждать. Ложись спать первой.

Тан Шиши медленно кивнула. Закончив свою речь, Чжао Чэнцзюнь ушел в комнату омовения. Тан Шиши осталась одна, неведомо, какие мысли ее посещали.

Вскоре из комнаты омовения послышался шум воды. Тан Шиши закрыла лицо тыльной стороной ладони и тихонько похлопала по нему: 

— Успокойся, не то чтобы ты не спала с ним раньше. Чего мне бояться?

Однако все тело Тан шиши задеревенело с головы до ног, когда подошла к кровати. В прошлый раз, когда Тан Шиши попала под дождь и была одурманена, она уже пребывала в бреду. Она не могла вспомнить, что произошло потом. Единственное впечатление - больно и долго. Но в этот раз ей пришлось лежать на одной кровати с Чжао Чэнцзюнь в состоянии бодрствования.

Хотя она же беременна, Чжао Чэнцзюнь не стал бы ничего с ней делать... Однако психологическая тень, оставленная на ней в прошлый раз, была настолько велика, что Тан Шиши ужаснулась, увидев кровать.

Она медлила, пытаясь заняться ментальной перестройкой для себя. Не успела она принять решение, как сзади раздался голос: 

— Что ты делаешь?

Тан Шиши от удивления чуть не упала. К счастью, сзади протянулась рука и крепко поддержала ее за плечо. Чжао Чэнцзюнь тихо сказал: 

— Осторожно, не пугайся так.

Тан Шиши испугалась, она прикрыла сердце и недоверчиво обернулась: 

— Когда ты вышел? Неужели ты ходишь без звука?

Чжао Чэнцзюнь переоделся во внутреннюю одежду, его длинные влажные волосы были распущены по плечам. Он беспомощно поддерживал руку Тан Шиши: 

— Я думал, ты спишь.

Он специально делал легкие движения, боясь разбудить ее. В результате она ушла в себя и тянула волынку, бог знает, что делала, стоя на месте.

Тан Шиши, не найдя слов, прибегла к неубедительным аргументам: 

— Кто знал, что ты вдруг появишься? Разве ты не ходил мыться? Почему ты так быстро появился?

— Да это же просто купание. Сколько времени может занять? - Чжао Чэнцзюнь тоже не мог понять Тан Шиши. Увидев, как Тан Шиши дрожит и не знает, куда податься, он окончательно потерял терпение. Он нагнулся, положил руку ей под колени и поднял ее на руки.

Тан Шиши вдруг стала невесомой и испугалась. Она инстинктивно схватилась за воротник Чжао Чэнцзюнь, прислонившись к его груди. Она увидела, как он направился к кровати, и занервничала: 

— Что ты делаешь?

Несмотря на сопротивление Тан Шиши, Чжао Чэнцзюнь наклонился и положил ее на кровать. Как только Тан Шиши коснулась поверхности кровати, она быстро перекатилась в сторону, но Чжао Чэнцзюнь с силой удержал ее, чтобы она не двигалась. Тан Шиши испугалась еще больше и живо сказала: 

— У меня в животе ребенок. Ты не можешь делать все, что взбредет в голову...

Делать все, что взбредет в голову? Чжао Чэнцзюнь поднял брови и многозначительно посмотрел на Тан Шиши: 

— Я и не собирался ничего с тобой делать. Боялсч, что ты причинишь вред ребенку.

Тан Шиши неловко оперлась на кровать, ее руки и ноги, казалось, потеряли чувствительность. Чжао Чэнцзюнь натянул одеяло и неспешно взирал на Тан Шиши: 

— Спи спокойно и не давай волю своему воображению.

Кто дает волю своему воображению.? Тан Шиши забеспокоилась, но Чжао Чэнцзюнь молчал. Она держалась за его воротник и, казалось, с нетерпением ждала этого момента. Тан Шиши задумалась, и в конце концов ей оставалось только сердито глазеть на Чжао Чэнцзюнь и, схватив одеяло, лечь спать на другой стороне.

Наблюдая за ее возмущенными движениями, Чжао Чэнцзюнь согнув спину,  разразился смехом: 

— Спи здесь. Внутри холодно. Берегись, не простудись ночью.

Наступил девятый месяц. Несмотря на то, что днем солнце светило очень жарко, ночью было прохладно. Если Тан Шиши будет спать у стены, то ночью ей наверняка будет холодно. Однако Тан Шиши это не волновало. Она лежала лицом к занавеске кровати, спиной к Чжао Чэнцзюнь, и сердито буркнула: 

— Мне не холодно. Спасибо принцу за заботу. Принц, просто заботься о себе.

Синоним белоглазого волка - Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь не мог насильно оттащить ее назад, иначе могло показаться, что он действительно замышляет что-то плохое. К тому же они лежали на кровати, и Чжао Чэнцзюнь не решался рисковать.

Что, если его действие действительно приведет к пожару*?

*[火 huǒ - огонь, пламя,гнев]

Чжао Чэнцзюнь мог только позволить ей забиться в угол. Он подумал, что, поскольку он очень плохо спит, а сегодня, когда рядом с ним кто-то есть, он догадывался, что не сможет проспать всю ночь. Как в позднюю ночь наступит осенняя прохлада, он встанет и поможет ей накрыться одеялом.

Чжао Чэнцзюнь принял решение и больше не беспокоился о Тан Шиши. Он вышел наружу, чтобы погасить свет. Вернувшись, он опустил занавеску, во всем помещении вдруг стало темно.

В воздухе витала невыразимая двусмысленность. Сама кровать бабу* имела чарующий смысл. На кровати лежали двое - мужчина и женщина, оба молодые и юные. Как же тут не отреагировать?

*[拔步 bābù кровать бабу  - разновидность кровати с балдахином, самая большая кровать в традиционной китайской мебели]

Смущенная Тан Шиши молча натянула одеяло, чтобы закрыть лицо. Пока ее не видят, ее как бы и не существует.

Тан Шиши сначала думала, что не сможет уснуть сегодня ночью, но, вскоре сон начал к ней тихонечко подкрадываться. Ранее Тан Шиши слишком высоко натянула одеяло, из-за чего ей стало душно. Однако не хотела сдаваться, поэтому могла только слабо сопротивляться.

Через некоторое время другая сторона кровати слегка опустилась. Некто потянул парчовое одеяло, закрывавшее ее лицо, и беспомощно произнес: 

— Если я не присмотрю за тобой хоть минутку, ты создашь проблемы и не сможешь спокойно спать.

Тан Шиши уже не слышала его, она полностью погрузилась в дремоту и перестала реагировать.

Чжао Чэнцзюнь помог Тан Шиши расправить одеяло. Подняв голову, он обнаружил, что эта госпожа уже спит. Ее волосы были беспорядочно прижаты к телу, лицо склонилось на подушку, глаза закрыты, дыхание легкое. Она выглядела хрупкой и жалкой.

Эта картина была крайне провокационной. Пальцы Чжао Чэнцзюнь зашевелились. Он хотел было дотронуться до лица Тан Шиши, но опустил его на полпути, боясь потревожить ее сон. Он долго лицезрел ее и тихонько захихикал: 

— Бессердечная. Давай спать.

Чжао Чэнцзюнь снова лег на свое место. Он долго лежал и не чувствовал сонливости. Дыхание Тан Шиши было настолько легким, что он не услышал бы их, если бы не вслушивался. Однако Чжао Чэнцзюнь с детства не умел спать спокойно, и даже малейшее дуновение ветерка ему мешало, не говоря уже о спящем рядом человеке.

Он полагал, что снова дождется рассвета, но через неизвестное время на его плечо внезапно опустилась тяжесть. Чжао Чэнцзюнь открыл глаза и обнаружил, что Тан Шиши, неосознанно примостившись лбом на его плече, спит особенно сладко.

Чжао Чэнцзюнь ничего не оставалось, как помочь ей подняться и осторожно уложить обратно на подушку. Через некоторое время поза спящей постепенно изменилась, и она снова облокотилась на него.

Он обнаружил, что Тан Шиши любит зарываться лицом в подушку во сне, особенно любит опираться на что-то. Чжао Чэнцзюнь лежал ближе к наружу, его тело излучало тепло, неудивительно, что он притягивал ее.

Похоже, ему потребуется время, чтобы исправить ее позу во сне, но говорить что-либо сейчас было бесполезно. Чжао Чэнцзюнь мог только лечь в исходное положение и молча терпеть.

Он и так не мог уснуть, а теперь еще и человек на его плече. Он боялся, что заснуть ему будет еще труднее. Однако, вопреки всем ожиданиям, Чжао Чэнцзюнь, почувствовав тонкий и спокойный аромат тела Тан Шиши, сам того не замечая, уснул.

___________________

Переводчику есть что сказать:

Как зарегистрироваться в сяохуншу ʕʘ‿ʘʔ код для регистрации не приходит Т.Т