Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 20

— Слыхала, что охотничьи угодья находятся за тысячу ли, там есть горы и реки, пышная растительность. А горы Тяньшань совсем недалеко. Там даже волки по ночам водятся!

Красавицы прикрыли рты, а некоторые из них испугались. Робкая красавица запаниковала: 

— Волки. Страшно да как. Я не пойду.

— Посмотри на себя! - Цзи Синьсянь усмехнулась и не скрывала своего презрения, - принц и Чжуншунь-ван отправятся на охоту. Ты думаешь, мы находимся в столице? Они собираются на праздник Шанси? Галопом на лошадях и с мечом - вот чем занимаются настоящие мужчины.

Девушка, которую высмеивали, склонила голову: 

— Там волки и медведи. Слишком опасно.

Эта девушка происходила из семьи литераторов. Ее отец и брат читали друг другу стихи, катались на лодках по Циньхуай, что было очень распространено. Она никогда не видела мечей и ружье, и неудивительно, что ей было страшно. Другие красавицы не были такими робкими, как она, но они тоже были любопытны и одновременно боялись охотничьих угодий.

Цзиньлин находился недалеко от реки Циньхуай, а император был еще молод. Поэтому жители столицы уже давно привыкли к легкому бризу водного города. В столице лишь немногие ездили на лошадях, не говоря уже об охоте. Однако Сипин сильно отличался от Цзиньлина. Он находился в приграничной зоне, и войны здесь шли круглый год. По народному обычаю, местные жители должны были быть очень ловкими и смелыми. Даже ребенок семи-восьми лет умел владеть одним-двумя видами сабельных приемов.

Тан Шиши охватило любопытство,  она поинтересовалась: 

— А вся добыча живая?

— Разумеется, - Цзи Синьсянь услышала больше всего новостей и попыталась похвастаться: - Конечно, нужно охотиться на живых животных. Что толку от мертвых целей? Я слышала, что в охотничьих угодьях водятся не только олени, но и косули, рыси, кабаны и даже леопарды. Мужчины будут охотиться верхом на лошадях, и тот, кто подстрелит больше добычи, станет первым.

Тан Шиши была очарована. Она жила во дворе семьи Тан с самого рождения и обычно не выходила за ворота. Единственная возможность покинуть дом была у нее, когда она ходила к другим людям на банкеты. Она никогда не видела заснеженных гор и лугов, не знала, что такое скакать галопом по степи.

Остальные девушки были из чиновичьих семей, и их воспитание было только строже, чем у Тан Шиши. И хотя эти девицы не говорили об этом, все они с нетерпением ждали этого события. Охота продлится месяц, а значит, всем придется месяц жить на пастбище. Здесь не было ни «троякой покорности», ни «четырех достоинств», ни правил, ни предписаний, только свобода передвижения. Они могли носить все, что хотели, и ходить везде, где хотели.

Неудивительно, что отношения между главными героиней и героем на осенней охоте развивались семикратными шагами. Тан Шиши все тщательно обдумала и решила, что угодье имеет неограниченные возможности. Напротив, если бы она захотела подойти к шицзы в резиденции, то могла бы либо упасть в воду, либо забраться к нему в постель. В общем, либо все, либо ничего. Однако если бы дело происходило на пастбище, то здесь было бы больше разнообразия.

Растяжение связок, верховая езда, охота, доставка еды... на что Тан Шиши была совершенно не способена.

Тан Шиши уже набросала в уме несколько вариантов встреч. Она даже продумала, что надеть и что сказать в тот момент. План Тан Шиши быстро обогатился, а остальные девицы все еще болтали от волнения. Пока они разговаривали, к ним подошла Тунсю, остановилась неподалеку и тихонько кашлянула.

Услышав голос, красавицы повернулись, увидели Тунсю и встали одна за другой: 

— Тунсю-гугу.

— Юные госпожи, ткани для одежды этого сезона уже доставлены, каждая из вас получит по два комплекта одежды. Если вам не нужна одежда, вы можете просто взять ткань. Вот буклеты с тканями. Юные госпожи могут выбрать ту, которая им нравится.

— Новая одежда? - все девушки обрадовались, услышав, что можно сшить новый комплект одежды. Они бросились вперед и схватили буклеты с тканями, чтобы посмотреть на них, боясь отстать от других. Тан Шиши не спешила рассматривать буклеты. Остановившись в конце, она медленно подошла к Тунсю и поприветствовала ее: 

— Большое спасибо, Тунсю-гугу.

Увидев, что это Тан Шиши, Тунсю уклонилась от поклона Тан Шиши и ответила полуприветствием: 

— Это долг этой служанки, не смею ставить это себе в заслугу.

— Тунсю-гугу управляет такой большой резиденцией. Приходится готовиться и к осенней охоте, и заботиться о сезонной одежде для нас, молодых девушек. Наверное, это очень утомительно. Интересно, достаточно ли у гугу помощников? Если осенняя охота не может быть организована, я готова разделить заботы гугу.

Тунсю улыбнулась и опустила глаза: 

— Барышня Тан, спасибо за доброту, но в этом нет необходимости. Это благословение для этой служанки - служение принцу. К тому же на этой осенней охоте служанка не сопровождает в пути, так что ни о каком напряжении не может быть и речи 

Тан Шиши удивилась: 

— Ты не идешь?

— Естественно, - Тунсю опустила голову и с серьезным видом сказала: - Осенняя охота принца и Чжуншунь-вана - это важное событие. Не просто обычная охота, она олицетворяет престиж императорского двора. Женщины не могут ни сесть на лошадь, ни отправиться на охоту, к тому же они часто болеют в дороге. Принц ненавидит неприятности, поэтому он редко берет женщин на охоту.

Тан Шиши была ошеломлена. У нее было так много планов, но она никогда не задумывалась о том, сможет ли она присутствовать на этом мероприятии. Тан Шиши сразу же навела справки: 

— Может ли быть так, что принц вообще не приведет с собой женщину? Кроме охоты, есть еще и основные нужды и потребности. Рядом должен присутствовать кто-то, кто будет ему прислуживать?

— Эта служанка не ведает, - Тунсю сузила глаза и приглушенно пробормотала: - приближенный принца всегда назначался Лю-гунгуном, эта служанка не смеет переступать границы.

Тунсю отказалась говорить, и Тан Шиши оставалось только прекратить расспросы. Ее настроение колебалось то вверх, то вниз, и некоторое время она была крайне озадачена.

Тан Шиши впервые видела такого странного человека. Когда другие выходили веселиться, им хотелось привести с собой всю резиденцию. В то время как Цзин-ван не хотел брать с собой даже одного человека. Сейчас у него даже нет жены, а он внес большой вклад в развитие своего дела.

Тогда почему Чжоу Шуньхуа идет? Тан Шиши только что закончила задавать себе этот вопрос и сама нашла ответ. Чжоу Шуньхуа была главной героиней, она была служанкой шицзы, и, естественно, шицзы взял ее с собой в угодья.

Цзи Синьсянь и остальные все еще радостно перебирали ткани, готовя одежду для осенней охоты. Они не знали, что им вообще нельзя идти. Тан Шиши посмотрела на остальных, ничего не сказала и молча ушла.

Тан Шиши всегда была уверена, что, приложив усилия, можно добиться всего. У нее не было причин, по которым она не могла сделать что-то, когда это могли сделать другие.

Тан Шиши вошла в кабинет. В кабинете в это время было тихо. Аньцзи Тимур послал кого-то в резиденцию Цзин-вана. Аньцзи Тимур был начальником стражи Бэйтинов, и императорский двор присвоил ему звание Чжуншунь-вана. Люди Аньцзи Тимура приехали, чтобы договориться с Цзин-ваном о маршруте поездки. В последние дни Цзин-ван уезжал рано и возвращался поздно, большую часть времени его не было в резиденции, и Тан Шиши не приходилось постоянно находиться в кабинете.

Тан Шиши вернулась в кабинет, расспросила служанку и отправилась к Лю Цзи. Когда Тан Шиши пришла, Лю Цзи как раз читал лекцию слугам. Тан Шиши посчитала, что сейчас неподходящее время мешать ему, и подождала у двери.

В присутствии Цзин-вана Лю Цзи вел себя почтительно, но в глазах остальных обитателей резиденции Цзин-вана был настоящим управителем дома. Лю Цзи срывающимся голосом поучал слуг, а те как в рот воды набрали, послушно поддакивали.

— Держите глаза широко открытыми. Скажу заранее. Если кто-то осмелится совершить неосторожную ошибку в этот момент... хех... несите свои головы сами на стол.

— Слушаюсь.

Лю Цзи сделал глоток чая и поднял брови: 

— Не спешите выполнять свои обязанности?

Толпа слуг разошлась. Когда все ушли, Тан Шиши постучала в дверь и с улыбкой сказала Лю Цзи: 

— Лю-гунгун.

— О! Барышня Тан, - Лю Цзи, улыбаясь, поставил чашку с чаем, поклонился и отдал честь Тан Шиши. Когда бы Лю Цзи ни улыбался, уголки его глаз и изгиб рта всегда были как раз, смотрелось это невыносимо фальшиво: -  Этот старый слуга груб и не знал, что барышня Тан здесь. Барышня Тан - редкая гостья. Интересно, что привело барышню к этому старому слуге?

Тан Шиши с улыбкой изложила: 

— Лю-гунгун, Вы излишне любезны. Я не смею приходить сюда небрежно и тратить попусту Ваше время. Придя сюда, я заметила, что в кабинете никого нет, а принца, по-видимому, нет в резиденции. Принца уже несколько дней не было в резиденции. Слыхала, он готовится к осенней охоте?

Лю Цзи улыбнулся и медленно произнес: 

— Я - евнух, как я могу разбираться во внешних делах? Нужно подготовиться к осенней охоте, а также только принц может поддерживать связь с Чжуншунь-ваном, никто другой не сможет этого сделать.

— О, - Тан Шиши ответила: - Принц хорошо разбирается и в литературе, и в военном деле, эта девушка весьма им восхищена. Раз уж принц так занят, нужно правильно подобрать еще несколько слуг, чтобы они прислуживали ему и заботились о предметах первой необходимости. В частности, погода недавно стала прохладной, на пастбище ветрено, и мы не должны допустить, чтобы принц простудился.

Лю Цзи серьезно кивнул головой: 

— Да, причина именно в этом. Жаль, что этот старый раб слишком стар, а ноги не держат, и не может сопровождать принца в угодья. Слуги слишком хитры, этот слуга им не доверяет. Увы, этот старый слуга винит свои больные ноги и искренне переживает за него.

У тех, кто служил при дворе, после долгой службы всегда возникали проблемы с ногами и ступнями. То же самое было и с Фэн-момо. Поскольку Лю Цзи был евнухом, его боли только усиливались. Мысли Тан Шиши переключились на другое: 

— А Вы уже выбрали кого-нибудь из сопровождающих, кто будет прислуживать принцу?

— Можно считать, что это сделано, но все они - люди военные. В любом случае, эти люди хороши в боевых искусствах и бдительности, но они слишком небрежны в служении другим.

Тан Шиши вдруг встала и отдала честь Лю Цзи: 

— Эта девушка бесталанна, но готова разделить заботы Лю-гунгун.

Лю Цзи сидел на стуле неподвижно, совершенно не изменившись в лице, но просил он настоятельно:

— Барышня Тан, пожалуйста, встаньте. Этот старый слуга не может принять Ваш поклон.

— Что Вы говорите, Лю-гунгун? Вы же старший. Вы оказали мне большую поддержку, и эта девушка должна отплатить Вам, - Тан Шиши, сохраняя позу с поклоном, слегка повернула лицо: - Принц занят официальными делами. Поскольку мы не можем разделить его заботы и трудности, мы можем только хорошо обслуживать его основные нужды. По крайней мере, принц не будет отвлекаться на повседневные мелочи после того, как разберется с главными делами страны. Лю-гунгун по праву является самым подходящим человеком, но жаль, что ноги неудобны. В таком случае лучше найти знакомого человека, который знает табу принца и сможет приступить к работе как можно скорее. Лю-гунгун, что скажете?

— То, что говорит барышня Тан… - Лю Цзи покрутил в руке чайную чашку и отставил ее в сторону: - В окружении принца нет ни одного дотошного человека. Мои ученики ничего не стоят, а по уму и вдумчивости с барышней Тан никто не сравнится. Пусть в угодьях только дерутся и убивают, но условия не такие хорошие, как в резиденции. Боюсь, барышня Тан не сможет к этому привыкнуть…

— Я могу приспособиться! - Тан Шиши сразу же остановила Лю Цзи. Она прочистила горло и глубоко поклонилась: - Эта девушка готова сделать все возможное для принца. Лю-гунгун, прошу Вас замолвить за меня словечко.

Лю Цзи слегка улыбнулся, встал и помог встать Тан Шиши: 

— Барышня Тан, что Вы делаете? Вы же госпожа. Нет никакой причины кланяться этому старому слуге. Раз уж барышня Тан не любит трудности, то пусть этот старый слуга попробует. Конечный результат будет зависеть от решения принца.

— Да, - Тан Шиши улыбнулась и отсалютовала Лю Цзи: - Спасибо, Лю-гунгун. Я до конца жизни буду помнить доброту Лю-гунгуна, поддержавшего эту девушку.

Услышав это, Лю Цзи засиял улыбкой и махнул рукой: 

— Барышня Тан очень добра. Если Вы так думаете, то этот старый слуга доволен.

Тан Шиши выглядела благодарной. Она опустила глаза, но в них не было никаких колебаний. В любом случае, разговор не стоит денег, она просто болтала без умолку. Людей, которым она должна, предостаточно. Еще один не помешает.

Хотя Тан Шиши не знала, почему Лю Цзи хочет ей помочь, было очевидно, что никто не станет заниматься убыточным делом, особенно евнух. У Лю Цзи, очевидно, был другой план, но это не имело значения, потому что Тан Шиши также использовала его.

Каждый получил то, что хотел. Что же касается будущего, то оно зависело от них самих.

Тан Шиши вернулась во двор Цзяньцзя, а Дуцзюань налила Тан Шиши горячего чая и пробормотала: 

— Говорят, принц и шицзы через несколько дней собираются в угодья на осеннюю охоту. Барышня, Вы знаете об этом?

Тан Шиши небрежно хмыкнула. Она подняла чашку с чаем, но пить не спешила: 

— А шицзы тоже поедет? Шицзы был наказан несколько дней назад. Говорят, он был серьезно ранен?

— Да…- Дуцзюань вздохнула: - Но на этот раз Чжуншунь-ван привезет своего сына и принцессу. Поэтому шицзы не может не присутствовать на фоне резиденции Цзин-вана. Таким образом, шицзы придется залечить травмы и сопровождать принца.

— Ранен и все равно идет? - Тан Шиши нахмурилась: - Это абсурд. Он же ранен. Как он может идти на охоту?

— Все должно быть хорошо, - Дуцзюань сказала: - Раз принц согласился отпустить его, значит, рана шицзы не так уж серьезна, иначе принц не дал бы свое согласие. Кроме того, шицзы возьмет с собой придворного лекаря и служанку, и проблем с тщательным уходом придворного лекаря возникнуть не должно.

— Охотничьи угодья - это не то же самое, что резиденция. В резиденции все уже готово. Конечно, шицзы будет хорошо, если он будет ходить по ровной земле. Но на пастбище этого нет, там все серьезно, - Тан Шиши глубоко вздохнула и почувствовала огромную усталость от этих отца и сына: - У шицзы рана на спине, как он сможет ездить на лошади или стрелять из лука? Если он случайно попадет в беду, шицзы не сможет спрятаться.

Дуцзюань потянула себя за волосы и засомневалась: 

— Все не так серьезно, верно? Рядом с принцем ничего не должно случиться с шицзы.

Дуцзюань испытывала необъяснимое доверие Цзин-вану, и не только Дуцзюань, но и все в резиденции Цзин-вана думали так же.  То было трепет и доверие одновременно.

Тан Шиши не знала, откуда взялось это доверие. Однако предупреждение Цзин-вана было еще свежо в памяти, поэтому Тан Шиши не смела говорить плохо о Цзин-ване и пока могла только терпеть. Заметив это, Дуцзюань осторожно спросила: 

— Барышня, почему Вы так беспокоитесь о шицзы?

— Конечно, на благо резиденции, - Тан Шиши с благоговением сказала: - В резиденции Цзин-вана есть только шицзы, единственный саженец. Если с шицзы произойдет какой-нибудь непредвиденный случай, что будет с резиденцией Цзин-вана? А что будет с простыми людьми в вотчине?

Самое главное, если Чжао Цзысюнь умрет, что делать Тан Шиши с мечтой вдовствующей императрицы?

Неважно, кто умрет, Чжао Цзысюнь не мог умереть. Нет, Цзин-ван тоже не мог умереть. Если Цзин-ван умрет раньше, как Чжао Цзысюнь сможет стать наследным принцем?

Дуцзюань не поняла, почему, поэтому просто кивнула головой: 

— Барышня права. За шицзы будет прислуживать служанка, и с ним все будет в порядке.

Когда Тан Шиши услышала это, у нее возникло неописуемое предчувствие. Тан Шиши вопросила: 

— А кого шицзы возьмет в прислуги?

Дуцзюань огляделась, подошла ближе и тихо ответила Тан Шиши: 

— Это барышня Чжоу из двора Люъюнь.

Тан Шиши подняла брови и полюбопытствовала: 

— Жэнь Юйцзюнь идет?

— Нет. На осеннюю охоту нельзя брать много людей. Шицзы взял только одну служанку.

Тан Шиши улыбнулась, не говоря ни слова. Она предчувствовала, что когда они вернутся из пастбища, пластиковые сестринские отношения Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь разрушатся. Вот тогда будет действительно интересно.

Дуцзюань вздохнула и с завистью сказала: 

— Охотничьи угодья находятся у подножия гор Цилянь. Говорят, что до него тысяча ли! Я не бывала в столь далеких местах, к сожалению, в усадьбе нет ванфэй. Если ванфэй не путешествует, мы, служанки, не можем этим воспользоваться. Увы, я не знаю, кому бы так повезло, что принц выбрал ее в качестве своей спутницы.

Тан Шиши промолчала. Через мгновение она склонила голову и рассмеялась: 

— Кому? Просто подожди и увидишь.

В девятом месяце небо было ясным, погода хорошей, команда подготовилась заранее и была готова к выезду.

Чжао Чэнцзюнь ненавидел громоздкость, и никто из команды не мог ездить на лошадях, поскольку большую часть времени они будут охотиться. Однако в этот раз Чжао Цзысюнь получил травму спины, Чжао Чэнцзюнь сделал редкий шаг назад и разрешил Чжао Цзысюнь взять с собой кого-нибудь для обслуживания. Конечно, Чжао Цзысюнь взял с собой девушку.

Чжао Чэнцзюнь полагал, что это предел его выносливости. Он не ожидал, что через мгновение увидит в дверях Тан Шиши.

Тан Шиши стояла перед вторыми воротами со своим багажом и ждала, когда остановится карета. Чжао Чэнцзюнь, переодевшись в дорожную одежду, вышел из резиденции и зашагал вперед. Пройдя мимо двери, он остановился и холодно посмотрел на Тань Шиши: 

— Зачем ты здесь?

Тан Шиши отдала честь и покорно сказала: 

— Этой девушке приказано служить принцу.

Чжао Чэнцзюнь повернул голову и с недвусмысленным видом равнодушно вглянул на Лю Цзи. Лю Цзи быстро польщенно улыбнулся: 

— Мой принц, этот старый слуга не умеет ездить на лошади и не может следовать за Вами. К тому же Вам некому прислуживать. Она послушна и быстро передвигается. Принц мой, видите ли…

Тан Шиши почувствовала, что что-то неладное. Разве Лю Цзи не говорил, что убедил Цзин-вана? Если посмотреть на ситуацию, то получается, что Лю Цзи ничего и не говорил?

Тан Шиши тоже запаниковала и затараторила:

— Мой принц, новость о том, что я собираюсь сопровождать Вас, распространилась три дня назад, и теперь все в резиденции знают об этом. Если Вы сейчас прогоните меня обратно, то с каким лицом я буду встречаться с людьми в будущем? Во всяком случае, я - первая красавица, назначенная вдовствующей императрицей, и я доехала до резиденции без происшествии. Вы не заботитесь о своем лице, но я не могу. Если Вы оставите меня здесь перед отъездом, то у меня не будет лица, чтобы вернуться, я могу только умереть.

Чжао Чэнцзюнь очень легкомысленно рассмеялся и, похоже, не поверил: 

— Можешь только умереть? Тебя вообще волнуют другие вещи, помимо твоей жизни?

— Ничего другого, - Тан Шиши правдиво ответила: - Помимо моего лица.

Чжао Чэнцзюнь лишь бросил на нее легкий взгляд, не обращая внимания, и направился к двери. У Тан Шиши расширились глаза, она побежала вниз по ступенькам, придерживая юбку: 

— Принц, я с детства была красивицей, всегда отличалась красотой. Вы не можете уничтожить мне лицо в таком месте...

— Хватит, - Чжао Чэнцзюнь не выдержал и холодно сказал: - Садись в карету.

Тан Шиши была ошеломлена и подумала, что ослышалась: 

— ..А?

Лю Цзи медленно подошел к Тан Шиши и поклонился: 

— Барышня Тан, принц не любит, когда другие тянут время. Садитесь в карету.

Тан Шиши наконец отреагировала: 

— Хорошо. Спасибо Лю-гунгун, что напомнили мне.

— Это обязанность старого слуги, - Лю Цзи задумчиво посмотрел на Тан Шиши: - У меча в угодьях нет глаз. Надеюсь, барышня Тан напомнит принцу, чтобы он не пострадал.

— Это мой долг. Гунгун, пожалуйста, возвращайтесь, - Тан Шиши жестом отправила Лю Цзи, а затем, ступив на скамейку, села в карету. Она открыла занавеску и неожиданно подняла брови.

Увидев Тан Шиши, Чжоу Шуньхуа пришла в раздражение. Но, в конце концов, она придержала язык, и бесстрастно кивнула Тан Шиши: 

— Барышня Тан.

Тан Шиши удивилась и тут же рассмеялась. Она собрала юбку и села в карету. Тан Шиши села напротив Чжоу Шуньхуа и расправила складки на юбке: 

— Оказывается, это сестрица Чжоу, какое совпадение. Похоже, нам с сестрицей Чжоу придется всю дорогу сидеть лицом к лицу.

Чжоу Шуньхуа плотно сжала губы и грубо дернула уголками рта: 

— Да. Барышня Тан, пожалуйста, позаботься обо мне в пути.

Тан Шиши медленно приподняла уголки рта: 

— Разумеется.

Ни Тан Шиши, ни Чжоу Шуньхуа не проявляли никакого интереса к разговору. Казалось, между ними существует молчаливое понимание. Они либо закрывали глаза, чтобы отдохнуть, либо молча заучивали наизусть книгу, и не собирались разговаривать друг с другом всю дорогу.

Из-за женщин скорость движения сильно замедлилась, и первоначальный трехдневный путь затянулся до семи дней. Вечером седьмого дня, когда закат заполнил все небо, они, наконец, добрались до пастбища.

Как только карета остановилась, Тан Шиши поспешно выскочила из нее. Последние семь дней она чувствовала себя задохнувшейся. Как только представилась возможность, Тан Шиши вышла из кареты, чтобы подышать без промедления.

К счастью, они подъехали к угодью. Тан Шиши стояла на земле и смотрела на бескрайнюю степь, на небе громоздились красные облака, и по нему растекался отсвет заходящего солнца. Несколько цветов сталкивались и сливались воедино, выглядело это очень величественно и завораживающе.

Пейзажи открылись, депрессия от путешествия улетучилась, и даже настроение улучшилось. Стражники были заняты переносом вещей из повозки и обустройством лагеря. Чжао Цзысюнь патрулировал всю дорогу и потихоньку подобрался к этому месту. Когда он ехал на лошади, то издалека увидел девушку, которая стояла на траве, заслонив глаза рукой, и смотрела вдаль.

Вечер был ветреный, платье шелестело от ветра, и бескрайнияя степь казалась ее фоном.

Она смотрела на пейзаж, но не знала, что в глазах окружающих она тоже пейзаж. Многие люди шли и шли и не могли не смотреть на нее исподтишка.

Увидев Чжао Цзысюнь, офицеры и солдаты, перевозившие вещи с обеих сторон, тут же сцепили кулаки и отдали честь: 

— Шицзы.

Чжао Цзысюнь пришел в себя от неожиданных голосов. Глаза его снова сфокусировались, он слабо кивнул людям с обеих сторон. Затем слез с лошади и быстро зашагал вперед.

Чжоу Шуньхуа стояла у кареты, как вдруг увидела фигуру Чжао Цзысюнь. Чжоу Шуньхуа обрадовалась и, придерживая юбку, побежала к Чжао Цзысюнь: 

— Шицзы!

Чжао Цзысюнь шел по направлению к Тан Шиши и, услышав голос Чжоу Шуньхуа, резко остановился. Он повернул голову и увидел Чжоу Шуньхуа, радостно бегущую ему навстречу: 

— Шицзы, ты пришла за мной?

На самом деле нет... Чжао Цзысюнь только что вспомнил, что Чжоу Шуньхуа была здесь. Чжао Цзысюнь мягко улыбнулся: 

— Естественно. На дороге так много людей, мне неудобно с тобой разговаривать. Теперь я наконец-то могу забрать тебя. Ты много работала всю дорогу. Хорошо отдохни сегодня.

Чжоу Шуньхуа была тронута и счастлива, она с улыбкой кивнула. Чжоу Шуньхуа думала, что они собираются уходить, и с тревогой ждала, но Чжао Цзысюнь долго не двигался. Он смотрел вперед и было неизвестно о чем думал.

Чжоу Шуньхуа проследила за взглядом Чжао Цзысюня и обнаружила, что его внимание привлекла Тан Шиши. Чжоу Шуньхуа слегка растерянно улыбнулась, она была необъяснимо встревожена и не могла не обострить свой голос и грубо напомнила ему: 

— Шицзы, нам пора.

Чжао Цзысюнь слегка испугался, отвел взгляд и недовольно посмотрел на Чжоу Шуньхуа. Чжоу Шуньхуа притворилась спокойной и с улыбкой сказала: 

— Шицзы, уже поздно. Тебе еще нужно поприветствовать принца.

— Мой отец отправился в лагерь Аньцзи Тимура и вернется не так скоро, - после того как Чжао Цзысюнь закончил, он окончательно поддался своим внутренним мыслям и подозвал младшего солдата. Он сказал с холодным выражением лица: - Здесь много людей и так много глаз. Женщинам здесь не место. Отзови ее назад, пусть остается в своем шатре.

Молодой солдат немного смутился: 

— Шицзы, перед отъездом Лю-гунгун специально распорядился, чтобы барышня Тан была здесь, чтобы прислуживать принцу. Сейчас главный шатер еще не установлен…

Чжао Цзысюнь снова стал немного рассеянным. Да, как он мог забыть, что Тан Шиши пришла сюда служить его отцу? Естественно, она должна жить в главном шатре. Как же она могла иметь свой собственный шатер? Чжао Цзысюнь быстро скрыл свою рассеянность: - Тогда пусть она идет в главный шатер и ждет. Не позволяй ей разгуливать. Поскольку она служанка моего отца, она должна уделять внимание моему отцу. Если отец вернется, а ее не будет видно. Что будет?

— Слушаюсь, - молодой солдат сжал кулаки и поспешил напомнить Тан Шиши. Вскоре Тан Шиши опустила руки, издалека взглянула на Чжао Цзысюнь и беспомощно отстранилась.

Чжоу Шуньхуа следила за выражением лица Чжао Цзысюнь. Она посмотрела на спину Тан Шиши и негромко позвала Чжао Цзысюнь:

— Шицзы.

Когда Чжао Цзысюнь оглянулся на нее, Чжоу Шуньхуа с улыбкой сказала: 

— Шицзы, здесь слишком много людей. Мне не очень удобно.

Чжао Цзысюнь тут же отвлекся и негромко пробормотал: 

— Почему ты раньше не сказала мне о своем дискомфорте? Давай вернемся и отдохнем.

Тан Шиши наслаждалась прохладным воздухом, но была вынуждена уйти. Главный шатер, в котором собирался разместиться Цзин-ван, был самым большим и важнейшим. На его установку ушло много времени. Поскольку Тан Шиши была назначена служанкой, отдельного шатра у нее не было, поэтому на несколько дней ей отвели дополнительный шатер рядом с основным шатром Цзин-вана.

Стражники входили и выходили, расставляли столы и стулья, ковры, благовония и прочую утварь в главном шатре, тогда как жилище Тан Шиши было гораздо проще: низкая кровать для сна и маленький столик - вот и все.

Простота имела и свои преимущества: Тан Шиши могла пораньше вернуться в шатер и отдохнуть. Она приоткрыла дверь шатра и долго прислушивалась. Убедившись, что никто не обращает на нее внимания, она тихонько села на кровать и достала из сумки книгу.

Во время путешествия Тан Шиши и Чжоу Шуньхуа целыми днями не отходили друг от друга, и она не решалась достать книгу, чтобы почитать. Теперь у Тан Шиши наконец-то появилось время проверить, насколько сильно обновился сюжет.

О путешествии было рассказано лишь несколько подробностей, а настоящая история произоилет после прибытия в угодья. Сюжет осенней охоты был очень важен. На этой охоте Чжоу Шуньхуа показала выдающиеся результаты и начала свой легендарный романтический путь. Кроме того, осенняя охота сыграла важную роль в фазе роста их привязанности.

Именно здесь Чжоу Шуньхуа и Чжао Цзысюнь выразили свои чувства друг к другу, окончательно преодолели барьер и из первоначального двусмысленного периода перешли в период страстной любви. Например, в первый день приезда Чжоу Шуньхуа стало плохо, Чжао Цзысюнь проводил Чжоу Шуньхуа в лагерь и, не обращая внимания на уговоры, настоял на том, чтобы она спала на его кровати. После этого Чжао Цзысюнь вызвал придворного лекаря, чтобы тот проверил ее пульс и выписал лекарства. Позже он лично помог Чжоу Шуньхуа выпить лекарство, и она, ошеломленная его неожиданной благосклонностью, вскоре уснула. Когда Чжоу Шуньхуа снова проснулась, то обнаружила, что уже стемнело. В этот момент она лежала на кровати Чжао Цзысюнь, мужчина и женщина находились в одной комнате посреди ночи.

Тан Шиши с тревогой перевернула страницу и обнаружила, что следующая страница пуста. Она втайне ругалась, что все внезапно закончилось, это очень раздражало.

В это время снаружи раздался громкий звук приветствия - Цзин-ван вернулся! Тан Шиши от неожиданности вздрогнула, быстро спрятала книгу обратно в сумку и засунула ее в самый угол кровати. Тан Шиши забеспокоилась и положила сверху несколько предметов одежды, опасаясь, что ее сумку найдут другие.

Голос снаружи звучал все ближе и ближе. Тан Шиши торопливо спрятала ее, не успела разобраться с платьем и выбежала на улицу. Пока Чжао Чэнцзюнь разговаривал с подчиненными, из-за его спины вдруг выбежал человек, он насторожился, его стражники тут же положили руки на рукоятки мечей. Чжао Чэнцзюнь обернулся и увидел Тан Шиши.

Тан Шиши была напугана теми людьми, которые так быстро достали свои мечи в главном шатре. Она на мгновение замерла и, согнув колени, поприветствовала Чжао Чэнцзюня: 

— Мое почтение, мой принц, эта девушка спала и не успела вовремя встретить принца. Прошу принца простить.

Чжао Чэнцзюнь спокойно обвел взглядом Тан Шиши, -  по ее внешнему виду было видно, что она не сейчас проснулась. Чжао Чэнцзюнь ничего не сказал, он махнул рукой, и стражники убрали мечи обратно. Чжао Чэнцзюнь опустил голову и еще несколько раз проинструктировал стражников, а затем дал сигнал подчиненным отступать: 

— Сегодня ночью тщательно патрулировать и не расслабляться. Об остальном поговорим завтра.

— Слушаюсь.

Стражники сжали кулаки и, не оглядываясь по сторонам, организованно удалились. После из ухода Чжао Чэнцзюнь сел за стол и спросил: 

— Что ты здесь делаешь?

— Эта девушка ждала возвращения принца и не заметила, как уснула, - Тан Шиши выглянула наружу и пробормотала: - Как темно.

Чжао Чэнцзюнь был необычайно беспомощен и застрял здесь с ней. Он поднял заварочный чайник и налил чай. Увидев это, Тан Шиши быстро подошла и взяла чайник из его рук: 

— Эта девушка пренебрегла своими обязанностями. Как я могу позволить Цзин-вану самому наливать чай?

Когда пальцы Тан Шиши коснулись чашки с чаем, ей стало еще более стыдно: 

— Чай холодный. Мой принц, пожалуйста, простите меня. Я пойду заменю его горячим.

— Нет нужды, -  Чжао Чэнцзюнь было лень снова маяться, он взял холодный чай, сделал глоток и махнул рукой Тан Шиши: - Тебе здесь делать нечего. Можешь уходить.

— Как это возможно? - Тан Шиши не хотела отступать: - Я здесь, чтобы служить Вам. Принц еще не ложился спать, а я, служанка, отойду первой. Где такое видано? Принц, не хотите умыться?

Чжао Чэнцзюнь терпеливо ответил: 

— Не нужно.

Однако Тан Шиши в волнении встала и с приподнятым настроением сказала: 

— Мой принц, подождите минутку. Я пойду за горячей водой.

Чжао Чэнцзюнь прижал пальцы к центру бровей и почувствовал редкую головную боль. Ее мозг не отличался сообразительностью, она не могла понять чужих слов. Почему он захотел оставить эту женщину?

К счастью, горячая вода для главного шатра всегда была в наличии. Тан Шиши быстро принесла тазик с горячей водой. Чжао Чэнцзюнь воочию наблюдал, как она набрала воду в таз, закатала рукава, намочила платок, а затем выжала его.

У Чжао Чэнцзюня кончилось терпение, он спросил: 

— Что ты собираешься делать?

— Помочь принцу умыться.

Чжао Чэнцзюнь снова нажал на середину бровей. Он тихо вздохнул и неожиданно повысил голос: 

— У этого принца есть руки и ноги, этому принцу не нужны люди, чтобы служить. Если ты действительно свободна, пойди и повесь меч этого принца.

Тан Шиши слышала, что Чжао Чэнцзюнь был серьезным человеком и никогда не шутил. Тан Шиши не решилась оспаривать его слова, поэтому ей пришлось положить платок и послушно убрать меч. Чжао Чэнцзюнь поднял платок, тщательно вытер пальцы и вдруг услышал звук удара.

Тан Шиши не ожидала, что меч окажется таким тяжелым, и вся она вместе с мечом упала на землю. Тан Шиши с трудом удержала меч и заметила, что Чжао Чэнцзюнь обернулся и выдавила из себя смущенную улыбку: 

— Мой принц, простите меня, пожалуйста. Просто несчастный случай. Я уберу Ваш меч.

Чжао Чэнцзюнь, не говоря ни слова, бросил платок обратно в таз и быстро подошел к Тан Шиши. Тан Шиши изо всех сил старалась поднять меч, но вдруг над ней пронеслась тень. Не успела она среагировать, как над ней прошлась тонкая рука и подхватила меч, которого она не могла поднять никакими усилиями.

Тан Шиши опустилась на колени, надолго замерла и быстро встала. Она шла за Чжао Чэнцзюнь, как хвост, и смотрела, как Чжао Чэнцзюнь кладет меч на трехногую подпорку. Тан Шиши была смущена и собравшись с духом польстила: 

— Принц действительно силен, эта девушка очень восхищается Вами.

Чжао Чэнцзюнь уже был совершенно лишен терпения. Он указал направление и холодно сказал: 

— Иди спать.

— ... Слушаюсь.

Тан Шиши уныло удалилась. После ее ухода Чжао Чэнцзюнь вздохнул с облегчением, глядя на свет свечей в комнате.

Наконец-то она ушла.

Совершенно бесполезна.

Переводчику есть что сказать:

Фух, в этой главе 8404 иероглифа.