Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 87

На пятый день десятого месяца Фэн-момо, следуя за чиновниками министерства обрядов, отбыла в столицу.

Вместе с ней отправились и несколько очаровательных красавиц. Эти красавицы уезжали с большой неохотой. Когда они добрались до кареты, то встали у ее борта и долго плакали. Наконец, их насильно затащила в карету крепкая служанка.

Кареты заскрипели, когда караван пришел в движение, и на этом свадьба Цзин-вана была завершена.

Весть об отъезде Фэн-момо с красавицами из резиденции Цзин-вана, широко распространилась по городу. Поговаривали, что Цзин-ван, не смущаясь, отослал всех красавиц, ибо те шумели и вызывали у княгини утреннее недомогание. Все были потрясены и утратили дар речи.

Как эта княгиня, появившаяся из ниоткуда, могла быть так благосклонна? В городе Сипин этот вопрос вызвал серьезный переполох, и никто не осмеливался сплетничать о Цзин-ванфэй и семье Си. Как бы семья Си ни подчеркивала, что Си Юньван была первой невестой, ее нельзя было сравнивать с Тан Шиши, нынешней настоящей княгиней. Она не только была беременна ребенком от Цзин-вана и пользовалась его любовью, но и имела поддержку столичного императорского дворца. Когда на нее накладывались тройные ореолы, кто бы осмелился оскорбить ее?

Проводив Фэн-момо, Лу Юйфэй почувствовала огромное облегчение. Лу Юйфэй отдыхала два дня и окончательно пришла в себя. Она переоделась в домашнюю одежду и неторопливо заговорила с момо: 

— Наконец-то эти люди ушли. Все эти дни меня не покидала тревога, я не решалась сказать лишнее слово или сделать неверный шаг. Я боялась опозориться перед людьми из императорского дворца. К счастью, они ушли, и теперь я могу спать спокойно.

Чжан-момо сказала: 

— Именно так. Эти момо из императорского дворца выглядели странно и жестко, с ними было нелегко найти общий язык. Но шицзыфэй встречалась с ними всего несколько раз. Они следят за дисциплиной прислуги императорского дворца и не имеют никакого отношения к жене наследника. А шицзыфэй осталась в княжестве, дабы наслаждаться счастьем и благополучной жизнью.

Почему-то Лу Юйфэй ощутила тоску:

— Да. К счастью, в будущем мне не придется иметь с ними дело. Жизнь с подобными ужасными людьми в запретном городе должна быть тяжелой.

Чжан-момо сделала небольшую паузу и подумала о других женщинах в резиденции. Лу Юйфэй не могла вынести тягот момо императорского дворца, просто глядя на нее, но эти несколько девиц прошли отбор и вышли из полчищ войск и лошадей.

Тан Шиши даже стала первой среди красавиц. Чжан-момо вдруг осознала, что они впали в заблуждение, считая Тан Шиши глупой, тщеславной и ужасно бесполезной, но они-то знали, что Тан Шиши уже три года жила в таком месте, как императорский дворец, занимая первое место в отборе. Разве могут глупцы выйти живыми из запретного города?

У Чжан-момо вдруг побежали мурашки по спине, как будто она забыла об очень важном деле. Лу Юйфэй тоже думала о тех немногих красавицах императорского дворца, которые остались в резиденции. Те, кто еще мог оставаться в резиденции, несомненно, были сильнейшими среди сильных после тройного отбора, дворца Чусю* и резиденции Цзин-вана, а это то же самое, что разводить ядовитую тварь. Хотя казалось, что женщин в резиденции стало меньше, степень опасности резко возросла.

Чжан-момо вздохнула: 

— Два дня назад перед отъездом эти пять красавиц рыдали взахлеб. Бедняжки. Возвратившись во дворец, да где там они вкушают сладкого фрукта*? Сердца тех стражников каменные, даже мне, старушонке, было невыносимо смотреть на них, а те даже не шелохнулись.

*[果 guǒ - плод, фрукт; результат; следствие; победа, успех]

— А как иначе? - Лу Юйфэй пренебрежительно хмыкнула, - это личный приказ князя, и Фэн-момо дала свое согласие. Как эти императорские стражники посмеют проявить милосердие? Теперь же они могут только плакать. В императорском дворце, боюсь, плакать будет преступлением.

Чжан-момо вздохнула: 

— Князь впрямь потакает той особе. Эти красавицы высказали всего несколько слов, и слова их были разумными. В конце концов та рассердилась, и все разбежались. Потерпишь, - вскоре ветер стихнет и волны успокоятся*.  Отступишь на шаг - и море широко, и небо необъятно. Зачем заходить так далеко?

*[风平浪静 fēngpínglàngjìng - ветер стих и волны успокоились: обр. в знач.: полный порядок и спокойствие]

**[海阔天空 hǎi kuò tiān kōng - широк, как море, и необъятен, как небо; обр. беспредельный, безграничный, ничем не ограничиваемый]

Лу Юйфэй холодно ответила: 

— У нее в животу золотой жетон, освобождающий от смерти, поэтому она, разумеется, не хочет их терпеть и не хочет отступать. Я не верю, что князь в самом деле не возьмет наложниц. Князь сказал так, ставя общие интересы превыше всего, дабы его ребенок родился благополучно, покамест успокаивая ее. Я хочу посмотреть, как она будет себя вести после рождения ребенка, без поддержки в животе.

Чжан-момо также согласилась. Для мужчины естественно иметь трех жен и четырех наложниц. Разве может быть в мире хоть один мужчина, который отказался бы от наложниц? Однако в резиденции Цзин-вана сложилась особая ситуация. Первый ребенок появился у Цзин-вана в возрасте двадцати пяти лет, поэтому неудивительно, что он был очень осторожен. С момента беременности до родов у Тан Шиши был полный разрыв в шесть-семь месяцев. Если наложницу принимали, то она непременно ломала голову, борясь за благосклонность. В это время задний двор был бы полон грязных трюков. Если по какой-то случайности ребенок пострадает, выгода перевесит потери.

Видимо, Цзин-ван не стал заводить комнату для наложниц именно по таким соображениям. Наложницу можно взять в любой момент, но наследников было не так-то просто заполучить, и рисковать было нельзя.

Чжан-момо увещеввла Лу Юйфэй: 

— Шицзыфэй, отношение князя сейчас очень четкое. Маленький хозяин в утробе княгини - самый важный человек в резиденции. Никто не может причинить маленькому хозяину никакого вреда. Шицзыфэй, Вы покамест потерпите, не раздражайте княгиню и сдерживайтесь, пока она не родит ребенка.

Терпи пока терпи, - усовещевают все. Лу Юйфэй была недовольна, но кто сделал Тан Шиши княгиней, а ее всего лишь женой наследника? Лу Юйфэй неохотно ответила: 

— Я знаю. В это время я буду прятаться от нее.

— Ох! Шицзыфэй, Вы не можете прятаться, - Чжан-момо забеспокоилась и убеждала: - Шицзыфэй, она все-таки Ваша номинальная свекровь. Даже если не Вы учтанавливали правила, Вы не можете пропускать ежедневные приветствия. Шицзыфэй, может отправитесь к ней, дабы прислуживать княгине?

— Что? - У Лу Юйфэй глаза на лоб полезли, когда она услышала столь возмутительную фразу: - Я пойду служить ей?

— Да-а, - Чжан-момо изо всех сил старалась говорить тактично, окольными путями: - Вы - законная невестка. Если Вы не пойдете, разве Вы не позволите другим воспользоваться преимуществом? Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь уже там, и Цзи Синьсянь тоже сегодня пошла.

Лу Юйфэй была потрясена и мгновенно села прямо на диване, даже выражение ее лица изменилось: 

— Правда?

— Разумеется, правда. Как старая служанка может обмануть шицзыфэй? - Чжан-момо терпеливо убеждала: - Шицзыфэй, Вы легко привлекаете подлецов. Если Вы оставите все как есть, то эти люди наверняка наговорят на Вас. Лучше присмотритесь.

Лу Юйфэй была в ужасе. Изначально она думала, что все не будут проявлять уважение к Тан Шиши, поэтому не воспринимала ее всерьез. Подумать только! Они договорились не идти, но в итоге пошли все, кроме нее.

Лу Юйфэй злобно выругалась, быстро переоделась и поспешила во двор Яньань.

Когда Лу Юйфэй пришла, двор Яньань был полон жемчугов и самоцветов*, раздавался радостный смех. Лу Юйфэй в душе проклинала Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюня, этих мерзавок. Ей пришлось надеть на лицо улыбку и радостно поприветствовать Тан Шиши: 

— Приветствую княгиню!

— О! Шицзыфэй здесь, - Тан Шиши рассмеялась и сказала: - Быстро вставай. Дуцзюань, проводи шицзыфэй на ее место.

*[珠翠 zhūcuì -  жемчуга и самоцветы; женские головные украшения]

Лу Юйфэй огляделась по сторонам и не решилась сесть напротив Тан Шиши. Она решительно отказалась и сказала: 

— Княгиня - старшая, а эта ничтожная - младшая. Как ничтожная смеет садиться перед княгиней? Ничтожная должна стоять и служить княгине.

Тан Шиши лицемерно отказалась: 

— Можно ли так? Мы с тобой одного возраста. Как я могу заставлять тебя подавать чай и воду, как служанки?

Остальные женщины только улыбались, они верили в злобу Тан Шиши! За пределами западной комнаты служанка остановилась перед павильоном добао и спросила: 

— Княгиня, пришло время трапезы. Желаете поесть?

В последнее время Тан Шиши рвало всем, что она ела. В последние несколько дней ее аппетит постепенно улучшился,  она часто ощущала голод. Чжао Чэнцзюнь не разрешал Тан Шиши есть больше, но увеличил количество приемов пищи и попросил ее есть меньше и чаще.

Теперь настало время Тан Шиши поесть.

Женщины шицзы устроили жестокое соревнование, некоторое время никто не двигался с места. В конце концов Чжоу Шуньхуа с готовностью отбросила самоуважение и вышла вперед: 

— Княгиня, ничтожная подаст Вам  поесть.

Тан Шиши подняла брови и с улыбкой ответила: 

— Как это возможно? Ты же старше меня.

— Возраст не имеет значения, когда служишь старшему, - Чжоу Шуньхуа сказала: - Княгиня, прошу, не откажите.

Она хотела броситься служить ей. Конечно, Тан Шиши не стала бы отказываться. Тан Шиши кивнула и равнодушно сказала: 

— Как пожелаешь. Дозволяю.

Служанки вышли вперед и осмотрели тело Чжоу Шуньхуа, затем завязали ей рукава, обнажив запястья, и воочию наблюдали, как Чжоу Шуньхуа моет руки. Питание Тан Шиши было особенно роскошным. Все тело обслуживающего человека должно быть осмотрено, а руки должны быть полностью обнажены, чтобы исключить возможность отравления из рукавов.

Остальные не могли устоять на ногах, видя поведение Чжоу Шуньхуа. Люди больше всего боялись сравнения. Их равнодушие отражало бы их неискренность. Жэнь Юйцзюнь тоже вклинилась:

— Ничтожная наложница готова служить княгине.

Цзи Синьсянь сердито взглянула на Жэнь Юйцзюня и поспешно ответила: 

— Эта наложница тоже.

Четверка из жены и наложниц - трое одна за другой перешли на сторону противника. Ныне осталась только Лу Юйфэй. Лу Юйфэй с ненавистью стиснула свои серебряные зубы. В конце концов, она лишь улыбнулась и сказала: 

— Красавицы столь энергичны, как будто они - настоящие невестки княгини. Княгиня, Ваша невестка обязана служить Вам. Как Вы можете использовать кого-то другого? Невестка должна служить Вам.

Тан Шиши, изо всех сил стараясь сдержать смех, скромно сказала: 

— Шицзыфэй благородного происхождения, семи пядей во лбу, твои руки предназначены для письма и живописи, как ты можешь заниматься служением? Шицзыфэй должна вернуться и отдохнуть. Мне достаточно этих троих.

Чем больше Тан Шиши говорила, тем больше Лу Юйфэй не могла уйти. Невестка обязана посещать свекровь по утрам и вечерам и прислуживать ей. Если Лу Юйфэй уйдет, ибо устала, и оставит трех наложниц, исполнять дочернюю почтительность, то что будет, если подобное распространится под небесами? Лу Юйфэй опустила голову и решительно просила Тан Шиши дать ей возможность выразить дочернюю почтительность перед Тан Шиши. Тан Шиши улыбнулась, словно беспомощная, и сказала:

— Хорошо. Дуцзюань, помоги жене наследника вымыть руки. Руки шицзыфэй очень ценны, не ошпарьте.

— Слушаюсь.

Пртивея себя в порядок, Лу Юйфэй подошла к обеденному столу. Чжоу Шуньхуа встала с другой стороны и кивком головы приветствовала Лу Юйфэй: 

— Шицзыфэй, этой наложнице сейчас неудобно приветствовать шицзыфэй. Прошу простить меня.

Лу Юйфэй фыркнула, враждебность в ее глазах почти превратилась в материю.

Четыре, подобные цветку или яшме, невиданной красоты, знатные девицы окружили Тан Шиши, чтобы прислуживать. Две из них родились в семьях высокопоставленных чиновников из знатных семей, а две другие - в семьях ученых. Однако сейчас они были похожи на служанок, заботливо подающих Тан Шиши блюда, чай и носовые платки. Тан Шиши совсем не нужно было делать это самой. Чжоу Шуньхуа, не говоря ни слова, сразу же брала блюдо, на которое падал ее взгляд. Жэнь Юйцзюнь и Цзи Синьсянь безошибочно подавали чай и суп, когда на ее лице появлялась хоть какой-то намек, будто она хотела пить или устала.

Тан Шиши вздохнула: таково обычное обращение с вдовствующей императрицей. Несомненно, быть богатым и влиятельным - это чудесно. Счастье богатых людей невозможно представить.

Лу Юйфэй, оказавшаяся среди трех женщин, тренировавших свое зрение в императорском дворце, не хотела отказываться от своей чести, но и не знала, как служить другим. Стоя за столом, она неоднократно подвергалась грабежам со стороны других, и не было никакой возможности вмешаться. Чжоу Шуньхуа несколько раз подряд обкрадывала Лу Юйфэй при добавлении овощей, и цвет ее лица постепенно портился.

Тан Шиши пребывала в радостном настроении. Она даже съела еще полмиски риса. Она подняла руку, давая понять, что закончила. Дуцзюань принесла медный таз, и Тан Шиши вымыла руки. Как только она протянула руки, Чжоу Шуньхуа опустилась на колени, обернула пальцы Тан Шиши белым хлопчатобумажным платком и тщательно вытерла их.

Не говоря уже о других, Тан Шиши и сама чувствовала себя чрезмерно избалованной. Когда это она успела стать человеком, которому нужны другие, чтобы вытирать руки? Чжоу Шуньхуа смогла достичь такого уровня, терпение и сердце этой женщины были поистине ужасающими. Неудивительно, что она пережила четыре династии и семь императоров, а в будущем станет окончательной победительницей.

После трапезы Тан Шиши лениво встала и вышла на улицу, чтобы переварить пищу. Все четверо, включая Лу Юйфэя, последовали за ней. Тан Шиши редко выходила в сад, чтобы полюбоваться осенними пейзажами. Нынче стояла глубокая осень, и сад сильно увял. Листья стали темно-красными от холода, увядшие желтые листья, словно ковры, расстилались на земле и издавали тихий шелест, когда на них наступали.

Тан Шиши, взяв с собой четверку из жены и наложниц и бесчисленных служанок, отправилась на прогулку, - эта сцена напоминала южное турне вдовствующей императрицы. Тан Шиши шла по круговому коридору. Порыв ветра пронесся мимо, и листья посыпались с шелестом, точно золотой дождь. Лист упал на рукав Тан Шиши, она убрала его и обернулась. Она увидела группу девиц в красивых одеждах и с красивыми лицами, которые спокойно стояли на опавших листьях, прекрасных, как на картине.

Тан Шиши с улыбкой сказала: 

— Ах, хорошо как, жена и наложницы полны гармонии.

Видя, что Тан Шиши пребывает в приподнятом настроении, служанки шутливо сказали: 

— Княгиня, сейчас Вам прислуживают только шицзыфэй и несколько красавиц. Когда в следующем году в резиденции появится маленький хозяин, здесь станет еще оживленнее.

Тан Шиши нежно поглаживала низ живота и улыбалась, не говоря ни слова. Лу Юйфэй увидела ослепительную улыбку Тан Шиши.

Говорить было очень приятно, но вот довести дело до конца - это уже другой вопрос. Если Тан Шиши считала, что между женой и наложницами царит полная гармония, то почему она не устроила наложницу для Цзин-вана? Тан Шиши требовала от Лу Юйфэя добродетели, набивала ее наложницами. В конце концов она отослала всех красавиц, присланных вдовствующей императрицей, и даже хорошеньких служанок во дворе Яньань. Тан Шиши вообще не терпела наложниц, но так громко советует невестке быть добродетельной. Лу Юйфэй попросту скрежетала зубами от ненависти.

После того как мышцы и кости Тан Шиши пришли в движение от прогулки по саду, ее настроение улучшилось. Она в хорошем расположении духа вернулась во двор Яньань. В этот момент у боковой двери со стороны двора Яньань собралось множество людей. Увидев ее возвращение, они бросились к ней: 

— Рабыня приветствует княгиню. Княгиня, Вы вернулись. Домоправительницы ждут Вашего наставления.