Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 43

Вскоре после ухода Тан Шиши ушел и Чжао Чэнцзюнь. Верхний этаж в один миг опустел, и только Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй сидели за ширмами.

Лу Юйфэй пошевелила пальцами и подмигнула своей служанке. Служанка все поняла и тихонько повела остальных к выходу.

Лу Юйфэй долго колебалась, раздумывая, что сказать: 

— Шицзы.

— В чем дело?

— Сегодня Ваша жена пошла в павильон Ичунь из-за секретного письма. Ваша жена боялась несчастных происшествий, поэтому на всякий случай устроила ловушку. Но уверяю, все мои действия - во благо резиденции Цзин-вана. Если шицзы не верит, Ваша жена может поклясться.

— Я не не верю тебе, - Чжао Цзысюнь опустил глаза и продолжил: - Ты - шицзыфэй, выбранная отцом. Все хорошо, я понял. Можешь не объяснять ничего особо.

Лу Юйфэй облегченно вздохнула. Она сделала паузу и негромко спросила: 

— Шицзы, Ваша жена хотела поймать шпиона. Ваша жена не ожидала, что дверь толкнет именно барышня Тан. Не барышня Тан ли...

— Она? - Чжао Цзысюнь рассмеялся, что прозвучало очень равнодушно: - Это не она.

— Но это место такое уединенное, и барышня Тан пришла одна. Если она не видела секретного письма, то как она нашла это место?

— Это не она, - Чжао Цзысюнь, как и прежде, был тверд, решителен и непоколебим: - Хотя твой план и был тайной, трудно гарантировать отсутствие предателя. Другая сторона все просчитал, и намеренно взбаламутил мутную воду. Но кто бы ни был шпионом, это будет не Тан Шиши. Откуда у нее такой ум?

Выслушав ответ Чжао Цзысюнь, Лу Юфэй стало трудно смотреть на его лицо. Она жестко улыбнулась: 

— Шицзы прав. Ведь барышня Тан - служанка принца, у принца свои способности. Раз не барышня Тан, то почему не пришла владелица секретного письма? Или она была здесь, но была чем-то застигнута?

На лице Чжао Цзысюнь появилось безразличие: 

— И я этого не знаю. Это дело внешнего двора, мой отец займется его расследованием. Тебе достаточно заниматься своими внутренними делами и не вмешиваться в чужие.

Тон Чжао Цзысюнь не звучал странно, но смысл его слов все равно был странным. У Лу Юйфэя отлегло от сердца, она внимательно следила за лицом Чжао Цзысюнь;

— Шицзы говорит, будто Ваша жена перегнула палку. Шицзы, Ваша жена поразилась до глубины души, когда нашла письмо в комнате красавицы Чжоу, боялась, что это сделает шицзы несчастным. Неведомо, почему сегодня никто не пришел, и очень удачно, что этот человек не красавица Чжоу.

Чжао Цзысюнь уставился на сцену внизу. В это время на сцене кто-то изверг огонь, и сцена вдруг стала оживленной. Лу Юйфэй нервно ждала ответа Чжао Цзысюнь, но его прервала сцена с огнем. Лу Юйфэй оглянулась на сцену, и, естественно, тема разговора отпала.

Лу Юйфэй очень сожалела. Очевидно, рыба клюнула на крючок, но тут же уплыла. В следующий раз она не знала, когда еще представится такая возможность.

К тому же Чжао Цзысюнь, похоже, был недоволен ею. В это время Лу Юйфэй не придавала этому значения, считая, будто Чжао Цзысюнь просто пытается сохранить репутацию.

Она была всего лишь наложницей, какая уж тут искренность. К тому же Чжоу Шуньхуа подозревали в том, что она шпионка из Цзиньлина. Лу Юйфэй не верила, что Чжоу Шуньхуа может и дальше пользоваться благосклонностью.

В кабинете Лю Цзи поднес Чжао Чэнцзюнь чашку чая. Чжао Чэнцзюнь насупил брови и сказал: 

— Шумно-то как. Наконец-то я могу немного побыть в тишине.

Лю Цзи знал, что Чжао Чэнцзюнь постоянно плохо спит. При малейшем движении у него начинала болеть голова, и он не мог уснуть всю ночь. Чжао Чэнцзюнь не любил оживленности, шум и суету, что было связано с его бессонницей.

Чжао Чэнцзюнь страдал этим заболеванием с детства. Когда он находился в императорском дворце, эта болезнь не проявлялась. Во-первых, в императорском дворце действовал ночной комендантский час, и как только ворота императорского дворца закрывались, наступала тишина и покой. Во-вторых, император Шицзун и благородная супруга Го любили своего сына и никогда не позволяли никому громко разговаривать рядом с дворцом Чжао Чэнцзюнь. Поэтому, хотя бессонница Чжао Чэнцзюнь и существовала, она не была столь серьезной. Однако после смерти благородной супруги Го Чжао Чэнцзюнь пережил сильный удар, его разум потяжелел, а болезнь стала неконтролируемой.

Чжао Чэнцзюнь не мог вынести даже малейшего шума ветра ночью, не говоря уже о таком шумном банкете. Лю Цзи поклонился и посмотрел на Чжао Чэнцзюня, переживая за него: 

— Принц, раз Вам это не нравится, может, скажете шицзыфэй, чтобы она не приглашала театральную труппу? Сегодня, конечно, канун Нового года, но принц не может даже спокойно поесть.

Чжао Чэнцзюнь насупил брови и медленно сказал: 

— Не беспокойся, ничего страшного. Я не выношу шума, но они все молодые, не такие, как я. Они редко веселятся, возможности таковой мало.

Лю Цзи вздохнул и не знал, что сказать дальше. Чжао Чэнцзюнь, закрыв глаза, облокотился на стол, чтобы расслабиться. Лю Цзи подождал немного и тихо поинтересовался: 

— Принц, что Вы думаете о сегодняшних делах…

Говоря о сегодняшнем вечере, Чжао Чэнцзюнь улыбнулся. Не открывая глаз, он неторопливо дал ответ: 

— Я знаю, о чем ты хотел спросить, это не она. Она просто глупая, пыталась кого-то вычислить, но вместо этого попала в ловушку.

Лю Цзи поджал губы и не смог ответить. Лю Цзи также чувствовал, что реальным действующим лицом сегодня была не Тан Шиши, но вопрос Лю Цзи был не о ней.

Он не понял, о чем думал Чжао Чэнцзюнь, в голове у которого вертелась мысль о Тан Шиши. Лю Цзи не мог его поправить, поэтому ему оставалось только согласиться: 

— Принц прав, барышня Тан не похожа на такую особу.

Не походит на умного и бдительного человека.

То был вправду весьма удивительный случай. Три человека гадали, и у каждого были свои соображения. Однако никто не сомневался в единственном человеке, ворвавшегося на сцену, и все трое даже чувствовали, что Тан Шиши была своей. Вероятно, умные люди рассуждали примерно одинаково. Слишком очевидные вещи всегда оказывались неправдой.

Например, Тан Шиши явно выражала свою цель. 

Закончив беседу с Чжао Чэнцзюнь, Лю Цзи смог поднять тему, о которой очень хотел спросить: 

— Принц, пришел лазутчик и сообщил, что Чжоу Шуньхуа ушла во время пиршества, а за ней увязалась барышня Тан.

— Ага, - ответил Чжао Чэнцзюнь. Он уже давно ожидал, что это будет Чжоу Шуньхуа, а теперь лишь подтвердилось. Чжао Чэнцзюнь сказал: - Продолжай внимательно наблюдать. Не тревожь ее. Оставь в покое.

— Слушаюсь, - повиновавшись, Лю Цзи сделал паузу и спросил с интересом: - принц, нужно ли нам поговорить с шицзыфэй о сегодняшнем вечере?

Эта шицзыфэй слишком торопится и переступает границы дозволенного. Сколько времени прошло с тех пор, как она вошла в резиденцию, а она уже поспешила взять на себя полномочия Тунсю, да еще намеренно сравнивала себя с Тунсю. Раз Чжао Чэнцзюнь уже сказал об этом, конечно же, он передал ей полномочия. Однако Лу Юйфэй была слишком нетерпелива.

Самоуверенность не была чем-то плохим. Ее вина заключалась в том, что она была уверена в себе не имея силы.

Чжао Чэнцзюнь слегка вздохнул и сказал: 

— Я встречался с ней всего несколько раз до помолвки. Тогда мне показалось, что эта женщина более героическая и решительная, что лучше, тех кротких и нежных барышень, и остановил выбор на ней. Вначале мне казалось, что Чжао Цзысюнь - самолюбивый упрямец, и встреча с мягкой и добродетельной женщиной только только ухудшит его. Ему лучше с женщиной с сильным характером. Вопреки ожиданиям хоть Лу Юйфэй действительно обладала сильным характером, однако оказалась недостаточно сильной.

Лю Цзи спросил: 

— Принц, по-Вашему…

— Давай понаблюдаем. В конце концов, она еще молода, ее можно учить медленно. По крайней мере, у нее сильный характер. Напротив ее изменения на мягкую и покладистую сторону принесут проблемы.

Выслушав это, Лю Цзи немного помолчал и тихо сказал: 

— На самом деле есть лучшее решение этого вопроса. Будет гораздо проще, если Вы женитесь на ванфэй. Если Вам что-то не понравится в принцессе, Вы можете учить ее сами. В конце концов, шицзыфэй младше Вас на целое поколение. Но с принцессой будет по-другому.

Чжао Чэнцзюнь проигнорировал его. Раз он проигнорировал, значит, Лю Цзи мог продолжать говорить об этом, поэтому Лю Цзи смело продолжил: 

— Этот старый слуга скажет нечто смелое. Хаос во внутреннем дворе вызван отсутствием ванфэй, которая могла бы держать все под контролем. Есть разница между наличием и отсутствием хозяйки. Если наверху есть ванфэй, то даже ничего не делая, она может сдерживать людей внизу. Если же хозяйки нет, то даже Тунсю не сможет управлять сердцами людей, какой бы способной она ни была.

Чжао Чэнцзюнь не подал виду, будто и не слышал. Но Лю Цзи только что обнаружил нечто очень примечательное. Раньше Лю Цзи останавливали, как только он начинал говорить на эту тему. Однако в этот раз Чжао Чэнцзюнь просто проигнорировал его с холодным лицом.

Смысл этой перемены был необычен.

Пока Чжао Чэнцзюнь отдыхал, снаружи раздался громкий звук петард. Чжао Чэнцзюнь был разбужен громким звуком, и, наконец, сонливость, навалившаяся на него, исчезла.

Лю Цзи наблюдал за выражением лица Чжао Чэнцзюня и тут же сказал: 

— Принц, прошу, умерьте свой гнев. Этот старый слуга сейчас же остановит их.

— Не нужно, - Чжао Чэнцзюнь встал с места и сказал: - у нас редко бывают праздники. В течение года они мало развлекаются. Не нужно портить всем настроение только из-за меня. Давай выйдем и посмотрим.

Закончив переодеваться, Тан Шиши вернулась в главный двор, где все с воодушевлением зажигали петарды, издававшие повсюду треск. Скоро наступит новый год. Несколько служек принесли со склада связки фейерверков. Несколько отважных служанок взяли палочки с благовониями и протянули руки, чтобы зажечь фейерверк. Как только фитиль воспламенился, служанки побежали обратно к своей группе сестриц, а группа людей с криками и радостными прыжками стала наблюдать за фейерверком.

Господа кичились благорододством. Каждая из красавиц придерживалась стиля императорского двора и отказывалась спускаться вниз, чтобы общаться с прислугой. Вместо этого они стояли в коридоре, охраняя свой престиж и критикуя сцену во дворе. Тан Шиши вошла через боковую дверь и хотела незаметно пробраться в толпу. К сожалению, неподалеку стояла Цзи Синьсянь и, обернувшись, заметила ее. Она тут же закричала: 

— Тан Шиши! Почему ты здесь и зачем переоделась?

Подойдя ближе, Тан Шиши ответила невнятно: 

— Новый год означает новое начало. С наступлением Нового года вполне естественно переодеться в новую одежду.

Цзи Синьсянь не поверила таким словам. Она подошла и оглядела Тан Шиши с ног до головы: 

— Раз ты переоделась в новую одежду, то почему твоя накидка осталась старой? Что ты пытаешься скрыть?

Сердце Тан Шиши заколотилось, она забыла о своем маленьком секрете. В павильоне Ичунь она переоделась в одежду ведущей танцовщицы. Ее прежняя одежда осталась в павильоне Ичунь. На улице было слишком холодно, и Тан Шиши пришлось надеть накидку, когда она вернулась в пиршественный зал. По окончании выступления Тан Шиши, не желая, чтобы ее узнали, проскользнула обратно во двор Цзяньцзя и попросила служанку тихонько сходить в павильон Ичунь за платьем. В результате платье внутри было заменено, но накидка осталась прежняя.

Каким образом Цзи Синьсянь внезапно обзавелась мозгами, в то время как Тан Шиши совершила ошибку? Тан Шиши оставалось только уклоняться, если она не могла перещеголять Цзи Синьсяня. Поэтому, когда Тан Шиши увидела Чжао Чэнцзюня, входящего с главного входа, она тут же отмахнулась от Цзи Синьсяня и радостно поприветствовала его: 

— Мой принц!

Изначально Чжао Чэнцзюнь хотел просто показать себя, а потом отправиться отдыхать. Как только он переступил порог дома, то увидел, что к нему бежит Тан Шиши. Инстинктивно Чжао Чэнцзюнь испугался и остановился на месте: 

— Что случилось?

Тан Шиши бросилась к Чжао Чэнцзюнь и с улыбкой сказал: 

— Поздравляю принца, желаю много счастья в Новом году.

Звук петард вместе с ее пожеланиями свидетельствовал о наступлении нового года. Позади нее в ночном небе внезапно взорвались всевозможные фейерверки разных размеров и форм. То было очень красочное и великолепное зрелище, которое очень ярко отражалось в ее глазах.

Чжао Чэнцзюнь уже собирался заговорить, но вдруг нахмурился и оттащил ее в сторону. От неожиданности Тан Шиши споткнулась. Когда она уже собиралась встать на ноги, то заметила, что на то место, где она только что стояла, упала бочка с петардами, из которой все еще валил дым.

Тан Шиши погладила себя по груди от страха - жуть как страшно. Если бы она не успела убежать, то бочка с петардами упала бы ей на одежду или даже на голову. Чжао Чэнцзюнь холодно оглядел двор, но там царил полный беспорядок. Все были заняты наблюдением за фейерверками и их запуском, и не знали, кто допустил ошибку.

Видя, что Чжао Чэнцзюнь не в духе, Тан Шиши не хотела, чтобы он расстраивался в новом году, поэтому быстро потянула Чжао Чэнцзюнь за рукав. Когда Чжао Чэнцзюнь опустил голову, Тан Шиши с улыбкой сказала: 

— Всего лишь ложная тревога, значит, в наступающем году я смогу превратить несчастье в благословение. Это хороший знак. Спасибо, принц.

Выражение лица Чжао Чэнцзюнь не изменилось. Тан Шиши только моргнула и с невинным выражением лица сказала: 

— Принц, в первый день нового года нужно приветствовать хорошее предзнаменование. Потому Вы не можете сердиться. Если Вы будете сердиться, то как я смогу провести этот год.

Чжао Чэнцзюнь не мог не взглянуть на нее. Подняв голову, он улыбнулся уголками рта. Тан Шиши почувствовала облегчение и нарочито преувеличенным тоном сказала: 

— Принц, Вы улыбаетесь. Это большая радость. Это говорит о том, что в новом году у принца дела будут складываться блаполучно и улыбка не сойдет с лица. Эта девушка заранее поздравляет принца, желает принцу каждый год иметь день подобный сегодняшнему, каждый год иметь такой же миг*.

*[年年有今日，岁岁有今朝 - выражает чувства и бережное отношение людей к течению времени, подчеркивает важность своевременного счастья. Пожелание - иметь каждый день такой же праздничный и счастливый, как сегодня. Обычно используется в таких случаях, как Новый год, свадьба, день рождения.]