Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 22

Рано утром Чжао Цзысюнь переоделся в свой официальный придворный наряд и отправился приветствовать Чжао Чэнцзюнь. Сегодня предстояло официальное знакомство с Чжуншунь-ваном. Здесь не было места для небрежности.

Аньцзи Тимур, предводитель Бэйтинов, сдался династии Янь, выплатил дань и получил титул Чжуншунь-вана. Бэйцин был стратегическими воротами северо-запада. Он находился между Восточным Чагатайским ханством, татарами и династией Янь. Бэйтин охранял заставу Цзяюй* и всегда был спорной землей на северо-западе. Бэйцзин перешел на сторону династии Янь и провозгласил своих подданными династии Янь. На протяжении многих лет они поддерживали хорошие отношения с императорским двором. Однако эти отношения были хорошими только на первый взгляд.

*[嘉峪关 Jiāyù Guān - застава Цзяюй  — первая пограничная застава в западной части Великой Китайской стены. Представляет собой укреплённое строение в форме трапеции с периметром стен 733 метра и высотой 11 метров. Строительство заставы было начато в 1372 году во время правления императора Хунъу династии Мин, в период строительства западной оконечности Великой Китайской стены. Названа в честь одноимённого холма, расположенного поблизости.]

Несколько лет назад татарский хан объединил различные племена Мобэй, намереваясь возродить бодрость степной империи, а в Восточном Чагатайском ханстве также сменился новый верховный хан, который был амбициозен и давно желал заполучить центральные равнины. Но в этот момент на трон династии Янь пришел семилетний император.

Татарское и Восточное Чагатайское ханства присматривались друг к другу, и Бэйтин, находившийся между тремя режимами, постепенно начал колебаться. Внутренняя ситуация в Бэйтин была сложной, и в него проникли силы всех политических властей. Царствующая семья Бэйтин была еще более простой. Начиная с поколения деда Аньцзи Тимура, окружающие власти подчинялись тому, кто был более грозным. Рассчитывать на лояльность императорской семьи Бэйтин по отношению к династии Янь было, явно неразумно.

Поэтому эта охота была не простой, а больше для того, чтобы отпугнуть Бэйтин и склонить на свою сторону Аньцзи Тимура. Аньцзи Тимур взял с собой детей и разбил лагерь неподалеку. После вчерашнего приезда Цзин-вана он просто пошел их поприветствовать. Сегодня состоялась официальная встреча двух сторон.

По такому случаю нельзя было слишком церемониться, не обязательно надевать придворные наряды, но нельзя было и небрежно одеваться. Нельзя было допустить, чтобы бэйтинцы смотрели на них свысока.

Чжао Цзысюнь выбрал официальное придворное одеяние с цилинь*, которое было пышным и заметным, но не принадлежало официальному рангу и было менее властным. Как только Чжао Цзысюнь вошел в главный шатер, он поднял глаза и увидел сидящего за столом Чжао Чэнцзюнь в красном шелковом халате принца. На его груди и спине был вышит свернувшийся дракон с клыками и когтями, выглядевший свирепым и диким, на талии повязан нефритовый пояс, а на ногах - черные сапоги с толстой белой подошвой. Все это придавало ему величественный и властный вид.

*[麒麟 qílín - цилинь, единорог, сказочный зверь, изображаемый в виде однорогого оленя, покрытого чешуёй: согласно легендам отличается добротой и бережным обращением со всеми видами живой природы, является предвестником счастливых событии, дарует детей бездетным супругам]

[Китайская историческая драма «Императорская кухня», молодой принц Чжу Чжань Цзи (Сюй Кай)]

Чжао Чэнцзюнь потупил взгляд, словно что-то рассматривал. Выражение его лица было очень мрачным. В целом он был высок и красив, с незаурядной внешностью и острыми углами черт лица, а без улыбки выглядел неприступным. В данный момент он был одет в одеяние принца, его яркий красный халат был настолько броским, что почти обжигал глаза, а свернувшийся дракон на его теле молчаливо заявлял о его статусе.

Чжао Цзысюнь был потрясен этой сценой, он слегка приостановился, затем склонил голову и почтительно поприветствовал Чжао Чэнцзюнь: 

— Отец.

Чжао Чэнцзюнь поднял голову и только взглянул на него, после чего отвел глаза и слабо ответил.

Чжао Цзысюнь подошел к столу и поклонился Чжао Чэнцзюнь, сложив руки: 

— Отец, Вы хорошо спали ночью? Комары не беспокоили во второй половине ночи?

Движения рук Чжао Чэнцзюнь слегка дрогнули, затем он неторопливо перевернул страницу и простодушно сказал: 

— Сносно.

Чжао Чэнцзюнь не хотел второй раз вспоминать о вчерашних делах. К счастью, в середине ночи Тан Шиши больше не создавала проблем из ничего и спокойно уснула. Однако Чжао Чэнцзюнь не выспался. Он не мог заснуть, как только его будили, даже если вокруг было тихо и спокойно. Более того, когда Чжао Чэнцзюнь подумал, что в шатре находится еще один человек, которому он пока не может полностью доверять, сон становился все более поверхностным.

Во второй половине ночи сон Чжао Чэнцзюнь был прерывистым, и только на рассвете он, наконец, ненадолго сомкнул глаза. Но вскоре пришло время вставать.

Чжао Цзысюнь задал обычные утренние вопросы о здоровье своего старшего. Пока он говорил, занавеска за его спиной приподнялась, и в главный шатер вошла Тан Шиши, старавшаяся не шуметь, с чайником горячего чая.

Войдя внутрь и завидев Чжао Цзысюнь, Тан Шиши сразу же заволновалась. Жаль только, что в этот момент рядом находился Цзин-ван, и Тан Шиши не решилась разыгрывать перед Цзин-ваном. Она лишь сделала вид, что не заметила его, и ловко вышла вперед, чтобы подать чай.

Тан Шиши стояла у стола, наливала чай и слышала, как Чжао Чэнцзюнь спросил Чжао Цзысюнь: 

— Стражники говорили, что ты вчера вызвал придворного лекаря. Что случилось? Твоя рана не зажила?

Чжао Цзысюнь ответил: 

— Все в порядке. Просто сын-подданный подумал, что скоро начнется охота, и побоялся потерять достоинство Великой Янь перед жителями Бэйтина, поэтому попросил придворного лекаря еще раз все проверить на всякий случай.

Тан Шиши, наливая чай так, чтобы другие люди не видели ее, тайком закатила глаза. О, готовился к несчастному случаю? Очевидно, шицзы притворялся, проверяя пульс своей любимой героини.

Оправдания Чжао Цзысюнь были блестящими. Чжао Чэнцзюнь не стал долго расспрашивать: 

— Заботься о себе. На этот раз, кроме Аньцзи Тимура, приехали его сын и дочь. Ты уже видел его сына. Его зовут Темур,  безрассудный человек. Нет ничего такого, на что стоило бы обращать особое внимание. А вот с его младшей дочерью, Нарентуя, надо быть осторожнее.

Чжао Цзысюнь напрягся:

— Почему?

Чжао Чэнцзюнь многозначительно постучал пальцами по столешнице. Он не стал продолжать, а лишь взглянул на Тан Шиши: 

— Почему ты так долго не можешь налить чай?

Тан Шиши, навострив уши, ждала следующих слов, как вдруг Цзин-ван направил на нее острие копья. Тан Шиши с сожалением вздохнула и покорно улыбнулась: 

— Чай готов. Пожалуйста, наслаждайтесь чаем.

Она отступила, держа поднос, и попрощалась с Чжао Чэнцзюнь и Чжао Цзысюнь: 

— Мой принц, шицзы, эта девушка вас покинет.

После Тан Шиши ушла. Только когда она исчезла из его поля зрения, Чжао Цзысюнь отвлекся и обратился к Чжао Чэнцзюнь:

— Отец, наш разговор о Бэйтин и татарах, будет ли она…

Чжао Чэнцзюнь слегка приподнял брови, рассмеялся и медленно сказал: 

— Она? Не будет.

Чжао Цзысюнь нахмурился, не находя покоя: 

— Но ее все-таки прислали из столицы, а ее родители и семья находятся в руках двора, мы должны защищаться от нее.

Чжоу Шуньхуа также была прислана из столицы, а семья герцога Цай зависела от императорского двора больше, чем купцы. Чжао Чэнцзюнь не знал, почему он недоволен. Это чувство появилось быстро и тут же исчезло. Чжао Чэнцзюнь не обратил внимания на свою ненормальность и сказал: 

— Этот принц никогда не ошибался в людях. У нее другие амбиции.

Чжао Чэнцзюнь показалось, что он скрыл свои эмоции, но на самом деле в его тоне прозвучала жесткость. Чжао Цзысюнь прекратил расспросы и отложил их на потом.

Хотя охота сегодня еще не началась, вокруг царила оживленность. В течение всего дня люди входили и выходили из главного шатра, почти не оставляя времени на отдых. К полудню шум стал еще громче.

Когда Чжуншунь-ван, Аньцзи Тимур, приехал со своим сыном, Чжао Чэнцзюнь лично повел людей к входу в лагерь, чтобы встретить его. Встретив Чжао Чэнцзюнь, Аньцзи Тимур отдал честь.  Чжао Чэнцзюнь тоже скромно улыбался и сложил руки, приветствуя Аньцзи Тимура.

Чжао Цзысюнь следовал за Чжао Чэнцзюнь, завидев Темура, улыбнулся и кивнул. Чжао Цзысюнь перевел взгляд и заметил юношу. Он был маленького роста и худощав. Среди грузных бэйтинцев выглядел крайне неуместно.

Чжао Цзысюнь отвел взгляд и не принял во внимание этого странного человека. Принцы обменялись приветствиями и вошли в главный шатер. Группа свиты, следовавшая сбоку, также медленно вошла в шатер. Чжао Цзысюнь также последовал за толпой и вошел в главный шатер для обсуждения официальных дел.

Хотя они говорили, что это совещание, на самом деле они просто подслушивали разговоры Чжао Чэнцзюнь и Аньцзи Тимура. Шицзы и принц разделяло всего одно поколение, но разница была огромной. В таких случаях Чжао Цзысюнь не мог прервать разговор.

Тан Шиши знала свои достоинства и недостатки. Она не хотела работать на вдовствующую императрицу Яо, но Цзин-ван не знал об этом. Чтобы развеять его подозрения, Тан Шиши на таких встречах всегда пряталась как можно дальше.

Она отошла от главного шатра и медленно вышла на относительно ровную степь. Конюхи приводили в порядок лошадей. Ведь завтра должна была официально начаться охота. Эта охота была совместной охотой двух стран. Неважно, с какой стороны, конюхи не должны были допустить, чтобы с лошадьми случилась какая-нибудь неприятность.

Необходимо осмотреть седло, поводья, стремена и даже копыта лошади. Тан Шиши стояла у перил и некоторое время наблюдала за происходящим. Затем ее мысли стали разбегаться.

Когда Тан Шиши была в резиденции Цзин-вана, она подготовила множество возможностей для встречи с шицзы, но упустила из виду одну вещь: они приехали сюда охотиться. Иными словами, шицзы не будет находиться в лагере большую часть дня.

Это очень раздражало. Даже если бы Тан Шиши хотела создать случайную встречу, шансов не было. Лучше всего было научиться ездить на лошади и отправиться на охоту вместе с шицзы.

Даже если она не сможет поехать, лучше иметь героя, который спасет попавшую в беду девушку, например, упавшую с лошади или поскользнувшуюся, чем ждать на земле. План был идеальным. Единственная проблема заключалась в том, что Тан Шиши не умела ездить верхом.

Конюх заметив, смотрящую на лошадь Тан Шиши,  неуверенно спросил: 

— Барышня Тан, Вы хотите покататься на лошади?

Конечно, они знали эту знаменитую красавицу Тан, после вчерашнего случая с насекомыми никто не посмел пренебречь просьбой красавицы Тан. Тан Шиши смотрела на пыхтящую лошадь и крепко стискивала зубы: 

— Да. Но я хочу самую безопасную лошадь.

Конюх нашел послушную кобылу, взял поводья и медленно повел Тан Шиши кататься на лошади. Тан Шиши не хотела терпеть лишения и изнурять себя. Она лишь желала жить жизнью госпожи. Поэтому, приняв решение, она была очень настоятельна.

Например, в детстве она выучила наизусть «четыре книги и пять канонов» для Ци Цзиншэна. Другой пример - она поднималась по лестнице во дворце, чтобы прославиться.  Теперь она учится ездить верхом для Чжао Цзысюнь.

Имея возможность, она готова терпеть любые трудности.

Тан Шиши была настолько поглощена обучением, что не заметила, что за пределами поляны собралось много людей, пока она училась.

Аньцзи Тимур посмотрел на фигуру перед собой и улыбнулся Чжао Чэнцзюнь: 

— Давно мы не виделись, а у Цзин-вана появилась жена. Поздравляю!

Чжао Чэнцзюнь сделал небольшую паузу и с улыбкой сказал: 

— Чжуншунь-ван неправильно понял. Она мне не жена, а всего лишь служанка в моей резиденции.

— Что, просто служанка? - Аньцзи Тимур был очень удивлен. Он посмотрел на девушку на лошади и на холодное лицо Чжао Чэнцзюнь. Он громко рассмеялся и сказал: - Цзин-ван, среди жителей Центральных равнин бытовало выражение «бережно относиться к представительницам прекрасного пола». Сегодня я как раз передаю его тебе. Такая красивая женщина не должна быть служанкой. Тебе действительно нужно как можно скорее найти себе жену. Когда я был в твоем возрасте, Темур уже умел ездить верхом.

Собеседником был Чжуншунь-ван, Чжао Чэнцзюнь не провил холод, лишь легкомысленно отмахнулся от темы: 

— У этого принца есть свои соображения по поводу женитьбы. Чжуншунь-ван не должен беспокоиться.

Аньцзи Тимур заметил, что Чжао Чэнцзюню не нравится эта тема. Хотя кочевые люди не ограничивали себя соблюдением мелких деталей, это не означало, что они не умеют читать по глазам. Аньцзи Тимур благоразумно сменил тему: 

— Я так давно не двигался, что мои кости окоченели. Вам не нужно следовать за мной. Если хотите покататься верхом, идите сами. 

Темур ждал этих слов, и как только отец-хан дал указание, он тут же побежал за лошадью. Чжао Цзысюнь заметил, как мелкий юноша последовал его примеру.

Чжао Цзысюнь нахмурился и почувствовал что-то неладное. В это время Чжао Чэнцзюнь изрек:

— Ты тоже можешь идти. Не нужно себя ограничивать.

Чжао Цзысюнь опомнился и обняд ладонью одной руки кулак другой:

— Да.

Тан Шиши наконец-то смогла сделать круг по поляне вместе со своей лошадью. Она была очень счастлива. Она уже собиралась повернуться, чтобы поговорить с конюхом, как вдруг обнаружила, что на поляне собралось множество людей.

Многие люди стояли у ограждения, нечетко ориентируясь на двух мужчин. Судя по одежде одного из них, это был не кто иной, как Цзин-ван.

Гадать о личности второго человека не было необходимости, это должен быть Чжуншунь-ван, Аньцзи Тимур.

Тан Шиши поспешно сошла с лошади и быстро побежала обратно к ограждению. Она так быстро сошла с лошади, что забыла о том, что может вернуться верхом.

Аньцзи Тимур завидев энергично бегущую обратно краснощек красавицу, и от души рассмеялся над Чжао Чэнцзюнь: 

— Смотри, Цзин-ван, ты все твердишь «нет». Завидев тебя, разве она не бросилась назад в спешке?

Чжао Чэнцзюнь слегка улыбнулся: в глубине души он понимал, что она делает это не ради него. Все ради Чжао Цзысюнь.

Прибежав обратно, Тан Шиши обнаружила, что там был только Цзин-ван, а Чжао Цзысюнь исчез. Тан Шиши была так встревожена, что ей пришлось скрывать свое волнение, и поклонилась, приветствуя их: 

— Цзин-ван, Чжуншунь-ван.

Чжао Чэнцзюнь с первого взгляда заметил ее волнение и с улыбкой сказал: 

— Сегодня тебе не нужно служить. Веселись сама.

— Благодарю, мой принц, - закончив говорить, Тан Шиши тихонько огляделась по сторонам и с горечью спросила: - мой принц, а где шицзы?

— Вернулся в лагерь, чтобы сменить снаряжение, - Чжао Чэнцзюнь поднял брови и показал Тан Шиши: - а нет, они вернулись.

Тан Шиши в приподнятом настроении обернувшись, увидела, как Чжоу Шуньхуа идет за Чжао Цзысюнь переодетая в одежду для верховой езды. Улыбка на лице Тан Шиши внезапно померкла. Чжао Цзысюнь подошел к Чжао Чэнцзюнь и неуверенно произнес: 

— Отец.

Чжао Цзысюнь не знал почему, ему всегда казалось, что глаза Чжао Чэнцзюня немного необычные. Если бы он мог описать их, то это было бы похоже на то, как если бы он сидел на горе и наблюдал за схваткой тигров?

— Не нужно беспокоиться обо мне, действуй по своему усмотрению, - Чжао Чэнцзюнь улыбнулся и бросил легкий взгляд на Чжоу Шуньхуа: - Ты привел женщину?

Чжоу Шуньхуа внезапно напряглась, а Чжао Цзысюнь молча встал перед Чжоу Шуньхуа: 

— Отец, Шуньхуа в последнее время плохо себя чувствует. Я вывел ее подышать свежим воздухом.

Чжао Чэнцзюнь усмехнулся: 

— Тебе не нужно объяснять. Ты уже достаточно взрослый. Кто тебе нравится и кого ты предпочитаешь - твои личные дела. Тебе не нужно отчитываться передо мной. Погода сегодня на редкость хорошая. Просто иди.

Чжао Цзысюнь почувствовал настоящее облегчение: 

— Спасибо, отец.

Тан Шиши была удивлена, слушая слова Цзин-вана. Цзин-ван, очевидно, терпеть не мог, когда шицзы по любому поводу вступал в связь с женщинами. Она думала, что Цзин-ван будет ругать Чжао Цзысюня за то, что тот привел женщину.

В итоге Цзин-ван не только не отругал Чжао Цзысюнь, но и поощрил его?

За что? Тан Шиши была ошарашена, а Чжао Цзысюнь уже уводил Чжоу Шуньхуа. Тан Шиши была вне себя от ярости и нарочито громко спросила: 

— Сестрица Чжоу, ты умеешь ездить на лошади?

Выражение лица Чжоу Шуньхуа слегка напряглось, она смущенно покачала головой. Тан Шиши ухмыльнулась и сказала: 

— Жаль, что сестрица Чжоу не умеет ездить на лошади. Что будет делать сестрица Чжоу, когда сядет на лошадь?

Чжао Цзысюнь бросил взгляд на Тан Шиши, опустил голову и спросил Чжоу Шуньхуа: 

— Ты не умеешь ездить верхом?

Чжоу Шуньхуа покачала головой. Тан Шиши подняла шею и с улыбкой ответила: 

— Я умею.

Тан Шиши только с поляны. Ее волосы были слегка растрепаны, а лицо - ярко-красным. Когда она сказала «я умею», ее глаза ослепительно блестели. Даже если она хотела похвастаться, то похвасталась ярко и красиво, словно ребенок, выучивший новое слово и намеренно просящий похвалы перед взрослым. Это смешило людей, когда они смотрели на нее.

Чжао Чэнцзюнь на мгновение задумался и понял, что Аньцзи Тимур был прав. Лицо Тан Шиши, высокомерие и прямой нрав, действительно не были похожи на лицо служанки. Такую терпимость могли воспитать в себе люди, которые никогда не беспокоятся о том, что их отвергнут.

Тан Шиши уверенно ждала следующей фразы, но Чжао Цзысюнь посмотрел на Тан Шиши и мягко сказал Чжоу Шуньхуа: 

— Все в порядке. Если ты не умеешь, я тебя научу.

Улыбка Тан Шиши застыла, что? Разве за такое не исключают? Почему Чжао Цзысюнь не действует в соответствии со здравым смыслом? Чжао Чэнцзюнь опустил голову и попытался скрыть улыбку на губах. Тан Шиши растерялась и уже собиралась открыть рот. Чжао Цзысюнь сказал: 

— Раз барышня Тан знает, как это делается, то, думаю, она должна уметь ездить сама. Мы не будем мешать барышне Тан развлекаться.

С этими словами Чжао Цзысюнь кивнул Чжао Чэнцзюнь и увел Чжоу Шуньхуа. Тан Шиши была в полном замешательстве. Не иметь возможности что-то сделать - это сценарий героини? Такие, как она, самостоятельно выучившие все заранее, могли лишь пропеть в театре одного актера от начала до конца?

Чжао Чэнцзюнь улыбнулся, увидев выражение лица Тан Шиши, и бесстрастно спросил: 

— Что, ты уже не умеешь ездить на лошади?

Тан Шиши стиснула зубы и произнесла: 

— Умею!

Источник: pinterest