Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 122

Чжоу Шуньхуа и Чжао Цзысюнь потрясенно переглянулись. Чжао Цзысюнь воскликнул: 

— Отец, нет!

Терпение Чжао Чэнцзюнь достигло предела, он холодно посмотрел на них: 

— Почему?

Чжао Цзысюнь сжал зубы и, рискуя всем, выложил правду: 

— Отец, Шуньхуа действительно раньше лгала о беременности, но во время поездки в столицу она вправду забеременела. Прошло уже два месяца. Ваш сын знает, что Шуньхуа совершила много непростительных поступков, но она все-таки беременна. Надеюсь, что ради ребенка отец даст ей больше времени. По крайней мере, подождите, пока она родит ребенка, прежде чем наказывать ее поркой.

Чжао Цзысюнь не решился просить об освобождении от наказания, поэтому он мог только сделать все возможное, чтобы отсрочить наказание. Ее нельзя было бить во время беременности, а тем более во время заключения. После заключения она должна заботиться о ребенке. Наказание откладывалось бы снова и снова, а приговор не мог быть вынесен.

Чжао Чэнцзюнь был в ярости. Чжао Цзысюнь не смел просить о снисхождении, поэтому мог найти лишь косвенный способ спасти ее. Однако Чжао Чэнцзюнь не поверил в это. Он глядел на Чжао Цзысюнь, умолявшего со всей искренностью и серьезностью, и находил это смешным: 

— Когда все дошло до такой степени, вы продолжаете обманывать. В вас полно лжи и нет правды. А ведь это шицзы и цэфэй из княжеской резиденции. Я уже однажды дал вам шанс, и на этот раз я не повторю той же ошибки.

Сказав это, Чжао Чэнцзюнь строгим голосом изрек: 

— Вытащите ее.

Лю Цзи не стал больше медлить, сразу же привел людей и потащил Чжоу Шуньхуа за руку. Чжоу Шуньхуа испугалась и стала отчаянно сопротивляться: 

— Цзин-ван, я не лгала. Я действительно беременна! Если Вы не верите, то можете найти придворного лекаря, чтобы он проверил это!

Этот прием уже использовался в прошлый раз. Чжао Чэнцзюнь знал, что у Чжоу Шуньхуа есть теплые ароматные пилюли. Даже если бы придворный лекарь пришел, он бы ничего не нашел. Чжао Чэнцзюнь уже потерял терпение. Он нетерпеливо нахмурился.

Лю Цзи заметив, что Чжао Чэнцзюнь не нравится шум, ловко заткнул рот Чжоу Шуньхуа кляпом. Чжоу Шуньхуа, как безумная, зарыдала, сопротивляясь. Чжао Цзысюнь тоже изменился в лице и с тревогой сказал: 

— Отец, на этот раз она взаправду беременна! Этот сын может поклясться своей жизнью, что здесь нет никакой лжи.

Чжао Чэнцзюнь остался безучастным. Чжао Цзысюнь забеспокоился еще больше. Увидев, что Чжоу Шуньхуа уводят, Чжао Цзысюнь не выдержал и протянул руку, чтобы остановить действия Лю Цзи. Чжао Чэнцзюнь поднял брови, сидя на почетном месте, и взглядом приказал окружающим стражникам схватить Чжао Цзысюнь.

Все стражники резиденции Цзин-ван были доверенными помощниками Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь молча приказал им задержать Чжао Цзысюнь. Как мог молодой человек Чжао Цзысюнь соперничать с элитными военными? Его держали крепко и без особой борьбы.

Чжао Чэнцзюнь был разгневан, но в то же время нашел это смешным и неторопливо сказал: 

— Хорошо, очень хорошо. Я много раз давал тебе лицо только потому, что рядом были посторонние. В результате ты не только лжешь и обманываешь, но и осмеливаешься нападать на людей этого князя?

Чжао Цзысюнь тоже понимал, что совершил большое табу, но он был мужчиной. Как он мог смотреть на то, как его женщину и ребенка тащат на избиение? Чжао Цзысюнь находился под жестким контролем других, и одно движение его руки причиняло невыносимую боль. Но сейчас Чжао Цзысюнь было некогда обращать внимание на боль. Он поднял голову и сказал Чжао Чэнцзюнь:

— Отец, ты тоже мужчина, у тебя тоже есть жена и сын. Как ты можешь терпеть такое безжалостное отношение к беременной женщине? Шуньхуа беременна и совсем не вынесет наказания!

До сих пор они не хотели признавать свою ошибку. Чжао Чэнцзюнь усмехнулся и равнодушно сказал: 

— Пусть даже она в самом деле беременна, она знает любить своего ребенка. Неужели она не подумала, что Тан Шиши может быть беременна, когда строила козни? Вытащите ее и немедленно выпорите.

Услышав это, Лю Цзи понял, что в данном вопросе нет места для маневра. Лю Цзи отдал честь Чжао Чэнцзюнь и быстро потащил Чжоу Шуньхуа прочь.

У Чжао Цзысюнь так расширились глаза, что из них чуть не хлынула кровь:

— Нет, все вы остановитесь!

Очевидно, молодой шицзы не имел права говорить в этой резиденции. Как бы он ни ревел, звук доски доносился со стороны двора. Стук, стук, стук. После третьей доски звук снаружи на мгновение прекратился.

Чжао Цзысюнь в отчаянии закрыл глаза, понимая, что его ребенка больше нет.

Брови Чжао Чэнцзюнь слегка сдвинулись, а в глазах появилось удивление. Лю Цзи быстро подошел к Чжао Чэнцзюнь и прошептал ему на ухо: 

— Князь, там кровь. Похоже, она вправду беременна.

***

После ухода Чжао Чэнцзюнь Тан Шиши со спокойной душой легла на кровать и осталась заботиться о ребенке. Когда Чжао Цзыгао проснулся, он стал лепетать, пытаясь найти Тан Шиши. Тан Шиши не могла сейчас спуститься на землю, поэтому она попросила кормилицу перенести Чжао Цзыгао на кровать, чтобы она могла поиграть с Чжао Цзыгао.

Чжао Цзыгао уже мог пройти несколько шагов. Как только он подошел к кровати, он бросился к Тан Шиши и ластясь, попросил Тан Шиши поднять его. Служанки испугались и быстро понесли Чжао Цзыгао: 

— Маленький княжич, нельзя!

Тан Шиши тоже испугалась и подсознательно прикрыла низ живота. К счастью, это была ложная тревога. Тан Шиши вздохнула с облегчением и сказала: 

— Все в порядке. Спустите его.

Чжао Цзыгао положили на кровать. Он очень быстро подполз к Тан Шиши и, потянув ее за одежду, попросил взять его на руки. Тан Шиши тоже хотела взять его на руки, но она не могла сейчас напрягать нижнюю часть живота, поэтому не решалась нести его.

Тан Шиши вздохнула и сказала: 

— Ты немного тяжеловат и уже подрос. Ты должен научиться ходить сам.

Чжао Цзыгао, казалось, понял, и служанки засмеялись: 

— Маленький княжич, в животе у княгини ребенок. Через несколько месяцев у тебя будет младший брат или сестра. Тебе это нравится?

Чжао Цзыгао не знал, что такое брат или сестра. Увидев, что служанки смеются, он рассмеялся и захлопал в ладоши. Служанки разразились хохотом и радостно сказали: 

— Княгиня, видите, маленькому княжичу тоже нравится.

Тан Шиши была беспомощна и с улыбкой сказала: 

— Что он знает? Но пусть на этот раз это будет не сын. Я не вынесу еще одного Чжао Цзыгао.

— С маленьким княжичем в качестве старшего брата, независимо от того, родит ли княгиня княжича или княжну, он будет под надежной защитой старшего брата, - после этих слов служанка стала дразнить Чжао Цзыгао, - маленький княжич, разве ты так не думаешь?

Чжао Цзыгао оскалил свои большие передние зубы и забормотал. Служанки развеселились и сказали: 

— Смотрите, княгиня, маленький княжич тоже согласился. Маленький княжич, ты же старший брат. обещание есть обещание, так что в будущем не задирай своих младших братьев и сестер.

Служанка случайно сказала «старший брат». Она испугалась и поспешно подняла глаза, чтобы посмотреть на Тан Шиши. Однако Тан Шиши, словно не слыша, опустила голову и стала дразнить Чжао Цзыгао, как будто не слышала ее. Служанка вздохнула с облегчением, и на ее спине выступил холодный пот.

Как могла Тан Шиши не услышать? Она просто не хотела притворяться. Тан Шиши и раньше говорила что-то лицемерное, но сейчас она даже не потрудилась их поправить.

Какой самый быстрый способ заставить подонка изменить свое отношение? Конечно же, разбить его гарем, лишить удачи и родить младшего брата, чтобы тот отнял у него трон. Таким образом, в своей жизни он мог полагаться только на Тан Шиши. Разве так не изменит свое отношение быстрее?

Тан Шиши, прислонившись к кровати, вспоминала сюжет книги, играя с Чжао Цзыгао. Во время разговора в комнату неожиданно быстро вошла служанка и остановилась перед ширмой, не решаясь заговорить.

Тан Шиши увидела ее и спросила:

— В чем дело?

— Княгиня, пришел придворный лекарь.

— А? - Тан Шиши была озадачена, - придворный лекарь только что ушел. Почему он снова вернулся?

Служанка прошла мимо ширмы и сказала низким голосом:

— Говорят, что у Чжоу-цэфэй случился выкидыш. Придворный лекарь поспешил вернуться, чтобы спасти ее.

Тан Шиши медленно подняла брови и некоторое время не могла найти подходящих слов, чтобы описать свое настроение. Неужели у Чжоу Шуньхуа действительно случился выкидыш? Не может быть. Когда Чжоу Шуньхуа забеременела?

Тан Шиши молча бросила многозначительный взгляд на служанок. Служанки поняли, подхватили Чжао Цзыгао и вышли. Дождавшись, пока все уйдут, Тан Шиши спросила у служанки, передавшей весть: 

— С ней все было в полном порядке. Почему у нее случился выкидыш?

Служанка опустила голову, услышав это, и сказала низким голосом: 

— Князь узнал, что Чжоу-цэфэй была в сговоре со шпионом, и приказала наказать Чжоу-цэфэй 30 ударами. Никто не ожидал, что Чжоу-цэфэй была беременна. После трех ударов у нее пошла кровь.

Тан Шиши потеряла дар речи. Она поняла, почему у служанки было странное выражение лица, когда она только вошла. Оказалось, приказ отдал Чжао Чэнцзюнь.

В день праздника фонарей все было хорошо, когда Тан Шиши ушла, а когда вернулась, вдовствующая императрица Яо вдруг стала враждебной. Отношение вдовствующей императрицы Яо изменилось так быстро, что донести на нее мог только кто-то один, и догадаться, кто именно доносчик, было несложно.

Учитывая сегодняшние события, Тан Шиши без труда определила, что доносчиком была Чжоу Шуньхуа. Если уж она догадалась, то тем более Чжао Чэнцзюнь. Она думала, что Чжао Чэнцзюнь отправится решать чиновничьи вопросы, но не ожидала, что он будет иметь дело с Чжоу Шуньхуа.

Чжоу Шуньхуа полгода притворялась, и когда она действительно забеременела, никто ей не поверил. По ошибке ребенок, на которого она так надеялась, ушел.

Тан Шиши вздохнула: это был второй ребенок Чжао Цзысюнь, который умер, не родившись. Ребенок, к тому же, был от его самой любимой женщины. К сожалению, этот ребенок тоже умер раньше срока. В этом случае даже у родных отца и сына завязался бы узел на сердце, не говоря уже о приемных отношениях между Чжао Чэнцзюнем и Чжао Цзысюнем. Сначала Тан Шиши беспокоилась о том, как незаметно разлучить их, но теперь, похоже, ничего предпринимать не нужно.

Это был лишь вопрос времени, когда Чжао Чэнцзюнь и Чжао Цзысюнь отдалятся друг от друга.

Даже если бы Чжао Чэнцзюнь сразу же вызвал придворного лекаря, это было бы бесполезно, так как спасти ребенка Чжоу Шуньхуа не успели бы. Кто-то слышал, что Чжоу Шуньхуа чуть не потеряла сознание от плача. После трех ударов и выкидыша ее организм был настолько опустошен, что она даже не могла встать с постели.

В ту ночь Тан Шиши намеренно не ложилась спать допоздна. Услышав, что дверь открыли, Тан Шиши резко проснулась и позвала: 

— Князь?

Шаги снаружи на некоторое время прекратились, затем Чжао Чэнцзюнь вошел во внутреннюю комнату и негромко вздохнул: 

— Почему ты еще не спишь?

— Князь еще не вернулся, поэтому я не могла уснуть, - Тан Шиши сказала, небрежно взглянув на Чжао Чэнцзюнь, - князь, Чжоу-цэфэй...

— Все уже улажено. Придворный лекарь выписал лекарство для ухода за ее телом. Что касается того, пить его или нет, то это ее дело.

Тан Шиши тихонько ахнула. Увидев недовольное лицо Чжао Чэнцзюнь, она подумала, что у Чжао Чэнцзюнь плохое настроение, поэтому намеренно взяла Чжао Чэнцзюнь за руку и сказала: 

— Князь, не вини себя. В этом деле нет твоей вины. Ты не знал, что она беременна. Они долго лгали, и нельзя винить других в том, что они им не поверили.

Никто не поверил бы в сказку с волком, если бы она была рассказана слишком много раз, то же самое можно сказать и о Чжоу Шуньхуа. Из-за Чжоу Шуньхуа у Лу Юйфэй случился выкидыш, а теперь у нее самой неожиданно случился выкидыш. Возможно, это был цикл кармы, возмездие в ответ.

Чжао Чэнцзюнь вздохнул, что ошибка уже совершена, и выяснять, кто прав, а кто виноват, бессмысленно. Чжао Чэнцзюнь натянул одеяло и сказал Тан Шиши: 

— Я знаю. Даже если я бесполезен, я не позволю тебе утешать меня. Ты и сама в опасном положении, потому не заботься о других. Только следи за собой.

Видя, что Чжао Чэнцзюнь не допытывается, Тан Шиши расслабилась и с улыбкой сказала: 

— Конечно, я знаю. Сейчас мне неудобно навещать Чжоу Шуньхуа, поэтому я пошлю ей лекарство, чтобы подпитать ее организм. Это также можно считать намерением этой законной матери.

Чжао Чэнцзюнь улыбнулся, кивнул и сказал:

— Очень хорошо.

В душе он понимал, что Чжао Цзысюнь и Чжоу Шуньхуа не притронутся к присланным вещам. В конце концов, эти драгоценные добавки будут потрачены впустую.

Когда Чжао Чэнцзюнь думал о Чжао Цзысюне, он находил это очень сложным. По выражению лица Чжао Цзысюнь было видно, что он отдалился от него. Однако Чжао Чэнцзюнь не мог сейчас беспокоиться о Чжао Цзысюне, поэтому ему оставалось только ждать, когда он закончит разбираться с внешними делами, а затем разрешит этот узел с Чжао Цзысюнем.

Чжао Чэнцзюнь прекрасно понимал, что у каждого преступления есть преступник, у каждого долга есть должник. Чжоу Шуньхуа была всего лишь ножом, а вдовствующая императрица Яо - настоящим виновником. Кровная месть за его мать и братьев еще не была отомщена, а вдовствующая императрица Яо уже протянула руку Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь терпел тринадцать лет, и теперь настала его очередь дать отпор.

Вдовствующая императрица Яо слишком долго была самонадеянной и забыла, что, причиняя кому-то вред, нужно быть готовым к возмездию. Не ответить взаимностью было невежливо. В таком случае Чжао Чэнцзюнь не станет церемониться.