Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 26

Тан Шиши подивилась его словам, а затем недоверчиво указала на себя: 

— Я?

Чжао Чэнцзюнь слегка кивнул, как и ожидалось. Тан Шиши на некоторое время растерялась: 

— Мой принц, я женщина.

Чжао Чэнцзюнь глядел на нее как на дуру: 

— Я знаю.

— Она тоже женщина! - Тан Шиши не могла не повысить голос. Люди с обеих сторон смотрели на них. Тан Шиши поняла, что слишком разволновалась, и быстро понизила голос. - Принц, лучше молодому человеку как шицзы послать принцессе зверушку, но я женщина. Что будет, если я подарю?

Чжао Чэнцзюнь взирал вперед: 

— Ты же сама спросила, что нужно сделать, чтобы загладить свою вину? Она скоро вернется. В любом случае, кому-то придется дарить. Сама разберись.

Тан Шиши долгое время была подавлена и не могла подобрать слов для опровержения. Чжао Цзысюнь подошел и спросил: 

— Отец, лисенок вялый. Вы все еще хотите оставить его у себя?

Чжао Чэнцзюнь бросил слабый взгляд на Тан Шиши: 

— Отдай ей.

Чжао Цзысюнь был немного удивлен. Он быстро взглянул на Тан Шиши, затем отвел взгляд и сказал своим подчиненным: 

— Отдайте барышне Тан.

Стражник вернулся с железной клеткой, в которой находился лисенок с рыжим и белым окрасом. Детенышу было около трех-четырех месяцев, он оброс шерстью, но его конечности еще не полностью сформировались. Он не мог стоять на месте и теперь скорчился в углу клетки, с трудом поддерживая свое тело, с расширенными глазами и оскалив зубы на окружающих.

Поначалу Тан Шиши не хотела прикасаться к пушистому зверьку, но при виде лисенка ее сердце смягчилось. У лисенка была круглые голова и глаза. Конечности еще не были полностью развиты, а мордочка была покрыта темно-серой шерстью. Лисенок был настороже, но когда он наклонил голову, чтобы посмотреть на людей, Тан Шиши сразу же почувствовала себя спокойнее.

Ничего страшного, подумала Тан Шиши, это всего лишь маленкий, слабый и несчастный лисенок, которого выбрал Чжао Чэнцзюнь. Она немного пообнимает его и сразу же отдаст Нарентую.

— Хорошо, - Тан Шиши кивнула и протянула руку: - Дай мне его.

Лисенок был опасливым по своей природе. Этот маленький лисенок особенно боялся людей и не хотел приближаться к ним. Тан Шиши протянула руку, но лисенок забился в угол железной клетки, не желая идти на контакт с Тан Шиши. Стражнику ничего не оставалось, как силой вытащить его.

Тан Шиши затараторила:

— Не применяйте силу. Я не тороплюсь. Пусть выходит медленно.

Чжао Чэнцзюнь охотился днем. В этот момент он смотрел на маленького лисенка, словно на добычу. Он вырос при дворе и инстинктивно не любил запах животных, но в этот момент, наблюдая за тем, как Тан Шиши осторожно уговаривает лисенка и медленно берет его на руки, неожиданно увидел в ней какую-то прекрасную сторону.

У лисенка были круглые глаза и круглая пушистая мордочка. Боковое лицо Тан Шиши было словно изысканно вырезано, глаза ее были огромными. Когда эти два лица соединялись вместе, получался удивительно красивый вид.

Чжао Чэнцзюнь и Чжао Цзысюнь стояли молча, наблюдая за тем, как Тан Шиши, приложив немало усилий, обнимает лисенка. Лисенок уютно устроился на руках у Тан Шиши, и та расстроенно полюбопытствовала: 

— Он такой маленький, куда же делась его мама?

Чжао Чэнцзюнь стоял в стороне, наблюдал и неторопливо бросил: 

— Наверное, мертва.

Тан Шиши в шоке подняла глаза. Чжао Чэнцзюнь встретился с ней взглядом: 

— Я думал, ты еще помнишь, что эта поездка была для охоты.

Тан Шиши взирала на этого человека и не могла ничего сказать. В это время Чжао Чэнцзюнь поднял глаза и посмотрел в сторону спины, Тан Шиши проследила за его взглядом и заметила, что идет Нарентуя.

Чжао Чэнцзюнь молча стоял в стороне, не собираясь говорить. Тан Шиши, почувствовав безмолвный призыв Цзин-вана, решилась и шагнула к Нарентуе: 

— Княжна, останься.

Нарентуя обернулась и увидела лисенка на руках Тан Шиши, она была совершенно потрясена: 

— Что это?

— Лисенок, -  следуя за объяснениями Цзин-вана, Тан Шиши произносила каждое слово: - Слыхала, княжна любит такие безделушки. Сегодня во время охоты случайно встретили такую. Дарю ее княжне.

Тан Шиши ощущала себя немного не в своей тарелке, ведь это была реплика шицзы? Не ошиблась ли она в выборе сюжета?

Тан Шиши чувствовала себя неловко, но Нарентуя оставила ее без внимания. Она смотрела на маленького лисенка на руках у Тан Шиши, который ей сидьно понравился. Лисенок боялся посторонних и все время сжимался в объятиях Тан Шиши. Нарентуя наклонилась ближе и попыталась дотронуться до его подбородка.

— Какая прелесть! - воскликнула Нарентуя, радостно помахав рукой Аньцзи Тимуру: 

— Отец-хан, иди посмотри на лисенка!

Чжао Чэнцзюнь стоял на месте, заложив обе руки за спину, и лениво говорил Чжао Цзысюнь: 

— Неудивительно, что ловушка красоты пользуется популярностью. Она действительно работает.

Чжао Цзысюнь беспомощно ответил: 

— Отец.

— Пойдем, Аньцзи Тимур уже здесь, - Чжао Чэнцзюнь сказал: - В конце концов, она его любимая маленькая дочь. Сейчас подходящее время для разговоров.

Нарентуя проявила явную привязанность к лисенку, Тан Шиши вздохнула с облегчением и передала лисенка Нарентуе. Лисенок грустно оглянулся на Тан Шиши. Тан Шиши не хотела его отдавать, но желание выжить тут же пересилило мягкосердечие. Если она посмеет помешать плану Цзин-вана, то Цзин-ван может отправить ее к королю ада* уже сегодня ночью.

*[阎王 yánwáng - Янь-ван, владыка загробного мира]

Нарентуя продолжала восклицать, держа в руках лисенка? и, видя ее счастливой, Аньцзи Тимур чувствовал себя еще счастливее, чем когда закончил охоту. Чжао Чэнцзюнь уже привел Чжао Цзысюнь, и Тан Шиши вовремя тактично отстранилась.

Когда она уходила, лисенок посмотрел на Тан Шиши своими виноградными глазами и издал слабый крик. Тан Шиши бессердечно отвернулась и пошла прочь.

Сегодня был первый день охоты, и повсюду можно было увидеть людей, подсчитывающих свои трофеи. Такое событие не имело никакого отношения к Тан Шиши. Она погуляла по окрестностям, ей стало скучно, и она решила вернуться в шатер.

Когда Тан Шиши уже прошла половину пути, ее внезапно догнал стражник и крикнул: 

— Барышня Тан, пожалуйста, подождите.

Когда Тан Шиши обернулась, стражник сжал кулаки: 

— Барышня Тан, принц приказал этому подчиненному отвести Вас обратно.

Тан Шиши нахмурилась: 

— В чем дело?

— Этот подчиненный не знает, - стражник почтительно сказал: - барышня Тан, прошу.

Тан Шиши поняла, что что-то изменилось, когда дошла до того места, откуда пришла, и обнаружила, что лисенок перешел в руки стражника. Многие люди окружили Нарентуя. Нарентуя чихала. Запястье и шея покраснели и распухли. Непонятно, поцарапалась ли она или у нее сыпь.

Тан Шиши спросила: 

— Что случилось?

Нарентуя прикрыла нос: 

— Кажется, я не могу прикоснуться к лисьему меху. Мне становится не по себе, когда я приближаюсь к нему.

Тан Шиши знала, что некоторые люди очень чувствительны к кошачьей или собачьей шерсти и не могут заводить пушистых животных. Похоже, что Нарентуя была одной из них. Тан Шиши незаметно посмотрела на Чжао Чэнцзюнь, безмолвно спрашивая, что делать. Чжао Чэнцзюнь с холодным, как нефрит, выражением лица медленно ответил: 

— Этот принц был недостаточно предусмотрителен. Раз княжна чувствительна к запаху лисьего меха, просто следует отпустить его.

— Да как такое возможно? - Нарентуя чихнула и сказала: - Нет. На его теле остался человеческий запах. Даже если он сейчас вернется в пещеру, мать его не узнает. Он такой маленький, даже не может сам охотиться. Отпустив, мы отправим его на явную смерть.

Чжао Чэнцзюнь терпеливо спросил: 

— Что собирается делать княжна?

Нарентуя прикрыла нос и неопределенно сказала: 

— Разве Тан Шиши не присматривала за ним раньше, пусть так и продолжит. Я не могу трогать мех лисы, но этот лисенок мне очень нравится. Пускай она растит его, и я смогу наблюдать за ним.

Глаза Тан Шиши расширились от удивления, и она поспешно оглянулась на Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь сделал паузу и весьма мягко спросил Тан Шиши: 

— Этот принц не станет никого принуждать. Ты согласна?

Тан Шиши открыла рот, собираясь отказаться, но услышала слова Чжао Чэнцзюнь: 

— Метод княжны неплох. Конечно, все зависит от твоих желаний, ведь тебе придется за ним приглядывать.

Тан Шиши тихо закрыла рот. Он уже решил, а что еще могла сказать Тан Шиши? Она только улыбнулась и скрипнула зубами: 

— Да, я согласна.

Нарентуя радостно воскликнула: 

— Замечательно! Ты должна хорошо о нем заботиться. Я приду посмотреть на него завтра.

Тан Шиши деревянно взяла лисенка, ей пришлось постараться, чтобы сдержать улыбку, когда она услышала слова Нарентуя: 

— Хорошо.

Тан Шиши обнимала лисенка, а Нарентуя стояла поодаль и дразнила его. Аньцзи Тимур и Чжао Чэнцзюнь стояли по другую сторону. Аньцзи Тимур глядя на эту сцену, довольно эмоционально сказал Чжао Чэнцзюню:

— Спасибо тебе, Цзин-ван. Цзин-ван беспристрастный. Несколько дней назад был безжалостен к моей дочери. Полагал, что принц не любит мою девочку.

Чжао Чэнцзюнь слабо улыбнулся и ничего не ответил. Чжао Чэнцзюнь действительно недолюбливал Нарентую.

Если бы Аньцзи Тимур знал первоначальный план Чжао Чэнцзюнь, Чжао Чэнцзюнь боялся, что тот никогда бы не стал спокойно стоять здесь и разговаривать с ним в этот момент.

Аньцзи Тимур был глубоко тронут и вздохнул: 

— Ее мать умерла при родах. Мне ее жалко, к тому же это мой младший ребенок, поэтому я не могу ее не баловать. У нее с детства не было товарищей по играм, ее родная мать рано умерла, ее характер постепенно испортился. На самом деле, в душе она неплохая. Я дожил до этого возраста, видел все, что должен был видеть, и мне нечего бояться, кроме того, что я за нее переживаю. Дети - все долги, в особенности дочери. Не знаю, сможет ли Цзин-ван понять это чувство.

Чжао Чэнцзюнь кивнул: 

— Я чувствую то же самое.

На самом деле он вообще ничего не чувствовал.

Открывшись Чжао Чэнцзюню, Аньцзи Тимур вдруг выпрямился: 

— На этот раз я хотел бы поблагодарить Цзин-вана и особенно попросить ваших людей решить проблему Наи. Я, Аньцзи Тимур, буду помнить об этой дружбе в своем сердце.

Чжао Чэнцзюнь с улыбкой ответил: 

— Не стоит беспокоиться. Чжуншунь-ван не должен относиться ко мне как к чужаку.

Хотя Чжао Чэнцзюнь улыбался, его глаза были глубоко темными, как чернила. Казалось, он должен был и дальше позволять Тан Шиши заниматься делами Нарентуи. Тан Шиши была женщиной, больше подходила к дружбе с Нарентуей, чем Чжао Цзысюнь. В конце концов, Аньцзи Тимур был отцом и мужчиной. Если бы кто-то узнал о его намерениях, резиденция Цзин-вана была бы поставлена в неловкое положение.

Однако у Тан Шиши не было никаких угрызений совести на этот счет. Казалось, что от красивой внешности в конечном итоге все равно есть польза.

Чжао Чэнцзюнь принял решение и не собирался колебаться. Вначале он полагал, что это лишь игра маленькой девочки, но он и представить себе не мог, что все окажется гораздо серьезнее.

В ту ночь Чжао Чэнцзюнь стоял посреди шатра с холодным лицом, подавляя свой внушительный вид. Чжао Чэнцзюнь глубоко вздохнул, постарался успокоиться и спросил: 

— Почему он лает?

— Я не знаю, - Тан Шиши подметив убийственный взгляд Чжао Чэнцзюнь, почувствовала себя крайне оскорбленной: - это Вы настояли на том, чтобы я его вырастила. Я даже кошку и собаку не воспитывала. Откуда мне знать, как вырастить лису?

Чжао Чэнцзюнь сильно сжал середину бровей. Он и так уже достаточно намучился, пока не выбился из сил. У злых людей были свои злые муки, и Чжао Чэнцзюнь осознавал, что он не был хорошим человеком, поэтому Тан Шиши была здесь, чтобы мучить его.

Чжао Чэнцзюнь сказал низким голосом: 

— Выбрось его.

— Ни в коем случае, - Тан Шиши сказала: - Нарентуя придет посмотреть на него завтра. Если лисенок исчезнет, как я буду объясняться?

Это правда. Чжао Чэнцзюнь кивнул: 

— Тогда найди веревку и привяжи его снаружи. Завтра впустишь его внутрь.

Тан Шиши потрясенно смотрела на Чжао Чэнцзюнь. Небеса... У этого человека есть сердце?

Тан Шиши сердито сказала: 

— Это всего лишь лисенок, он даже не может устойчиво стоять на лапах. Ты хочешь использовать его, но не хочешь хорошо с ним обращаться?

— Да потому, что он не умеет ценить, - Чжао Чэнцзюнь с холодным лицом сказал: - Выбрось его. Он и так живет в дикой природе и не умрет от холода.

— Ни за что! - Тан Шиши была на пределе своего терпения. Она встала и затараторила: - и как он тебя обидел? Почему ты нацелился на него?

[теперь думаю, что это не опечатка. Тан Шиши взаправду перешла на ты]

Чжао Чэнцзюнь впервые встретил человека, который осмелился на него накричать. Обычно даже вдовствующая императрица Яо говорила с ним тихо, как волк в овечьей шкуре. 

Чжао Чэнцзюнь прищурил глаза, и Тань Шиши поняла, что перешла границы. Она тут же обняла маленького лисенка, напустив на себя жалкий вид. Глаза у них были темные, и даже хитрость в них была совершенно одинаковой. Чжао Чэнцзюнь был зол, но не мог выпустить пар, поэтому ему оставалось только сдерживать свой гнев: 

— Я не могу заснуть, если ночью раздается какой-нибудь звук. Я даю тебе четверть часа, чтобы ты немедленно разобралась с ним. В противном случае ты выйдешь с ним на улицу на всю ночь.

Тан Шиши под влиянием злых сил пришлось склонить голову. Она надолго задумалась и неуверенно спросила: 

— Может быть, он голоден?

Голоден? Чжао Чэнцзюнь нахмурился. Тан Шиши, не будучи уверенной, спросила: 

— Мой принц, Вы когда-нибудь воспитывали ребенка? Я думаю, раз он еще маленький, то они должны быть похожи. Может быть, его уже нужно кормить молоком?

Чжао Чэнцзюнь бесстрастно посмотрел на нее: 

— Ты так думаешь?

Тан Шиши подначивала, молча держала лисенка, чтобы тот вышел на улицу, и спросила у стражника, где можно найти молоко. К счастью, многие солдаты знали о рыболовстве и животноводстве, так как у Тан Шиши не было опыта в разведении животных. Тан Шиши обошла чуть ли не поллагеря, наконец нашла козье молоко и, смешав его с мясным фаршем, накормила лисенка.

Попив, лисенок затих. И Тан Шиши, и Чжао Чэнцзюнь вздохнули с облегчением.

Голова Чжао Чэнцзюнь болела, он думал, что наконец-то сможет уснуть. Но вскоре после того, как свет погас, из угла шатра раздался еще один тоненький плач.

Тан Шиши только заснула, как смутно слышала какое-то движение снаружи. Опасаясь, что Чжао Чэнцзюнь действительно выбросит лисенка на улицу, она даже не удосужилась надеть туфли и со всех ног бросилась к выходу.

Тан Шиши выбежала на улицу и, не успев привыкнуть к темноте, с силой ударилась о стену. Тан Шиши чуть не упала, но кто-то вдруг схватил ее за запястье и с силой потянул назад.

Тан Шиши зашаталась и ошеломленная, встала на ноги:

— Принц?

Чжао Чэнцзюнь отпустил ее руку, его голос был холоден как железо: 

— Смотри, куда идешь.

— Спасибо, мой принц.

Глаза Тан Шиши медленно приспособились к темноте, и она смогла четко разглядеть обстановку в шатре. Она не решалась взглянуть на лицо Чжао Чэнцзюня, быстро взяв в руки лисенка , удивилась: 

— Очевидно он наелся. Почему же продолжает лаять?

В полутьме Чжао Чэнцзюнь усмехнулся: 

— Ты меня спрашиваешь?

Тан Шиши потрогала шерсть лисенка и предположила: 

— Может, ему холодно?

У Чжао Чэнцзюня действительно разболелась голова. К счастью, Тан Шиши обняла лисенка, и он постепенно перестал лаять. Тан Шиши не решилась испытывать терпение Чжао Чэнцзюнь. Она обняла лисенка и хотела тихонько удалиться. Повернувшись, с грохотом ударилась о полку и сбила много книг.

Все книги одна за другой с грохотом упали вниз, который тревожно раздавался в ночной тишине. Тан Шиши смутилась. Она уже собиралась наклониться, чтобы поднять книги, как вдруг случайно задела край корешка книги и вскрикнула от боли.

Чжао Чэнцзюнь опустил голову и заметил, что Тан Шиши босиком. Чжао Чэнцзюнь тут же отвернулся и напряг голос: 

— Возвращайся.

— Но эти вещи...

— Завтра кто-нибудь уберет. Возвращайся немедленно.

— О.

Тан Шиши повиновалась и, ловко обняв лисенка, вернулась в шатер. Чжао Чэнцзюнь стоял один перед беспорядком и щипал переносицу от головной боли.

Он сделал правильный выбор - не женился и тем более не стал воспитывать детей.

Это было слишком хлопотно.

Переводчику есть что сказать:

Их первый совместный ребенок?

Источник: pinterest