Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 109

Тан Минчжэ упал в обморок, семья Тан была в шоке: кто-то щипал его, кто-то вызывал лекаря. Чжао Чэнцзюнь не ожидал такого исхода. Он нахмурился и слабым голосом спросил у Тан Шиши: 

— Почему все так получилось? Разве ты не сказал отцу заранее?

Тан Шиши замялась, не желая признавать свою ошибку, и откровенно свалила все на Чжао Чэнцзюнь: 

— Это ты во всем виноват. Услышав, что их дом окружен парчовой стражей, а та еще в свою очередь спрашивает, не семья Тан ли это, конечно, любой ло смерти перепугается. Ты пытаешься кого-то искать или пугаешь людей?

Чжао Чэнцзюнь нахмурился, ему казалось, что все было не так, но он не мог понять, что именно пошло не так. К счастью, Тан Минчжэ лишь ненадолго потерял дыхание и очнулся до того, как Чжао Чэнцзюнь привел придворного лекаря. Тан Минчжэ медленно приходил в себя. Среди толпы он увидел Чжао Чэнцзюнь, который стоял рядом со своей старшей дочерью и говорил слабым голосом. У Тан Минчжэ внезапно прояснилось в голове. Он безжалостно оттолкнул наложницу Су и с улыбкой посмотрел на Тан Шиши: 

— Шиши, ты уже шесть лет вдали от дома. Мне было тяжело, думая о тебе. Скорее дай отцу взглянуть, не исхудала ли ты.

Тан Шиши закатила глаза перед Чжао Чэнцзюнем.

Тан Минчжэ протянул руку к Тан Шиши и хотел, чтобы она помогла ему подняться, но Тан Шиши стояла на том же месте, не двигаясь, будто не понимала слов Тан Минчжэ. Тан Минчжэ ничего не оставалось, как встать, но он все равно улыбнулся Тан Шиши: 

— Шиши, это…

После этих слов Тан Минчжэ с нетерпением посмотрел на Чжао Чэнцзюнь. Конечно, он знал, кто это, и, учитывая смелость Тан Шиши, она не осмелилась бы пригласить кого-то, чтобы выдать себя за князя. Даже если бы у Тан Шиши хватило смелости, отношение парчовой стражи к ней нельзя было бы подделать.

Тан Шиши почувствовала отвращение, глядя на многозначительные глаза Тан Минчжэ, но на глазах у всех выдержала и представила: 

— Это мой муж, Цзин-ван Чжао Чэнцзюнь.

Чжао Чэнцзюнь слегка кивнул всем членам семьи Тан: 

— Прошу простить за причинённые неприятности. 

Все члены семьи Тан втянули в себя холодный воздух. Тан Яньань не могла поверить в это, а наложница Су не могла произнести ни слова. Линь Ваньси посмотрела на Тан Шиши, затем на галантного и величественного мужчину рядом с ней и удивленно нахмурилась: 

— Шиши, разве ты не говорила, что вышла замуж за обычного человека?

К тому же он был еще стариком без должности, без денег и без имущества. В итоге она привела в дом князя?

Чжао Чэнцзюнь слегка приподнял брови и посмотрел на Тан Шиши: 

— Обычный?

Тан Шиши с улыбкой сказала: 

— Да, кто сказал, что потомки знатных людей не являются обычными людьми? Он хоть и князь, но ничем не отличается от обычных людей, - Тан Шиши, опасаясь, что Чжао Чэнцзюнь начнет углубляться в эту проблему, быстро сменила тему и представила ему остальных членов семьи Тан, - Князь уже знает, что это мой отец Тан Минчжэ. Это моя мать - урожденная Линь, это моя вторая младшая сестра Тан Яньянь, мой брат Тан Вэньжуй, а это мой второй зять Ци Цзиншэн.

Ци Цзиншэн... Когда Чжао Чэнцзюнь услышал это имя, свет в его глазах слегка изменился. Члены семьи Тан, на которых указала Тан Шиши, выглядели скованно и нервно, но Ци Цзиншэн смотрел на Чжао Чэнцзюнь спокойно, даже с некоторой враждебностью.

Чжао Чэнцзюнь в глубине души знал, что это бывший суженый Тан Шиши и ее возлюбленный с детства на протяжении многих лет. Если бы не вмешательство посланника цветов и птиц, Ци Цзиншэн был бы сейчас ее мужем. Вчера вечером Чжао Чэнцзюнь думал о том, чтобы всеми силами не допустить новой встречи Тан Шиши и Ци Цзиншэна, но сегодня она неожиданно столкнулась с ним.

Чжао Чэнцзюнь некоторое время пребывал в сложном настроении. Похоже, это предначертано судьбой.

Чжао Чэнцзюнь и Ци Цзиншэн смотрели друг на друга, и их атмосфера была очень тонкой. Однако Тан Минчжэ не замечал эту тонкость. После того как Тан Шиши представила присутствующих в комнате, он поспешно открыл рот, чтобы привлечь внимание Чжао Чэнцзюнь: 

— Скромный простолюдин не знал, что князь придет сюда. Просим простить за неучтивость. 

Услышав слова Тан Минчжэ, Чжао Чэнцзюнь бросил на Ци Цзиншэн последний взгляд и повернулся, чтобы с улыбкой ответить Тан Минчжэ: 

— Я не смею. Вы - отец Шиши, поэтому я должен лично навестить Вас. Однако сегодняшний инцидент произошел внезапно, и я не знал, где была Шиши. У дворцовых ворот я случайно встретил людей из северной дивизии чжэньфу и попросил их помочь в поисках Шиши. Неожиданно я потревожил своих тестя и тещу.

Тан Минчжэ радостно улыбнулся, но без прежнего отвращения на лице. Тан Шиши, эта чертова девчонка, специально обманула его, чтобы поиграть. Только что она сказала, что ее муж не занимает никакой чиновничьей должности, никогда не сдавал императорских экзаменов, а его отец и братья не занимают видного положения. Он действительно думал, что Тан Шиши вышла замуж за заурядного бедного старика. Кто бы мог подумать, что она вышла замуж за князя!

Неудивительно! Как Тан Шиши могла выйти замуж за постороннего человека, если она была выбрана дворцом? Оказалось, что она не стала императорской наложницей, а была отдана вассальному князю.

Это было лучше, чем следовать за императором. Кто не знал, что нынешняя поднебесная - поднебесная семьи Яо, а дворец царских жен - дворец семьи Яо? Если Тан Шиши станет императорской наложницей под давлением вдовствующей императрицы Яо и императрицы Яо, то когда она сможет продвинуться вперед? Напротив, если бы у нее были хорошие отношения с князем, то выгода была бы намного больше.

Тан Минчжэ с радостью подумал, что раз уж он может претендовать на родство с княжеской резиденцией, то и наложница сойдет. К его удивлению, Тан Шиши стала княгиней! Это была просто великая честь. Как торговец, Тан Минчжэ обладал самым чувствительным обонянием. Чем больше он смотрел на Чжао Чэнцзюнь, тем больше его охватывала радость. Ему хотелось сразу же держа бокалы с вином, вести задушевную беседу Чжао Чэнцзюнем, открывая свое сердце.

Тан Минчжэ улыбнулся и радушно спросил: 

— Шиши и зять уже поели? Так получилось, что дома скоро будет накрыт стол, давайте сначала поедим, прежде чем вы уйдете.

Когда тесть заговорил, у Чжао Чэнцзюнь, естественно, не было причин отказываться. Улыбаясь, он согласился: 

— Хорошо. Спасибо, тесть.

Тан Минчжэ сразу же громко отдал приказ, велел служанкам накрывать на стол. Закончив отдавать распоряжения, он протянул руку Чжао Чэнцзюнь и предложил ему пройти в столовую.

Чжао Чэнцзюнь сделал шаг назад и уступил дорогу: 

— Прошу, тесть.

Тан Минчжэ был тираном в Линьцине, но с тех пор, как он приехал в Цзиньлин, везде был осторожен и старался всеми силами привлечь к себе внимание, чтобы завязать связи. Кто с ним так вежливо обращался? А ведь это был еще князь из династии. Тан Минчжэ в душе преисполнился гордости и со смехом сказал: 

— Князь, оставим любезности. Пожалуйста, проходите скорее.

Когда рядом был Чжао Чэнцзюнь, кто еще из семьи Тан осмелился выступить вперед? Все они с трепетом и страхом ждали сзади. Чжао Чэнцзюнь не стал идти первым, а повернулся и протянул руку к Тан Шиши, давая знак Тан Шиши идти первой.

Тан Шиши отличалась от Тан Минчжэ. Поскольку Чжао Чэнцзюнь уступил ей, она повиновалась и шагнула вперед, потянув за собой Линь Ваньси: 

— Мама, пойдем.

Линь Ваньси еще не отреагировала, но Тан Шиши потащила ее за собой. Тан Минчжэ беспомощно смотрел, как Тан Шиши проходит мимо него и Чжао Чэнцзюнь с поднятой головой, и его улыбка медленно застыла. Тан Шиши, эта чертовая девчонка, что она делала? Неужели она не видела, что князь еще ждет?

Тан Минчжэ быстро взглянул на Чжао Чэнцзюнь. Он с удивлением обнаружил, что Чжао Чэнцзюнь ничуть не изменился, как будто привык к этому, и спокойно последовал за Тан Шиши. Тан Минчжэ даже заметил в действиях Чжао Чэнцзюня осторожность. Уголки рта Тан Минчжэ дернулись, но он тут же вернул себе улыбку и последовал за ним.

В комнате разыгралась весьма сказочная сцена. Тан Шиши с Линь Ваньси возглавила, за ними последовал Чжао Чэнцзюнь, а затем Тан Минчжэ. Наконец, появился огромный контингент женщин. Тан Яньань намеренно осталась до конца, понизила голос и с нетерпением спросила у наложницы Су: 

— Матушка, это правда? Она действительно вышла замуж за князя?

Наложница Су тоже не хотела принимать это за правду. Однако все признаки указывали на то, чего она не хотела видеть. Наложница Су взяла дочь за руку и тихонько сказала: 

— Не волнуйся, давай сначала посмотрим. Почему ей так везет? Может быть, она считает постыдным выходить замуж за старика и специально подыскала кого-то, чтобы обмануть твоего отца. Мать задаст несколько вопросов за обеденным столом и обязательно узнает ее подробности.

Тан Яньянь немного успокоилась и энергично кивнула головой:

— Хорошо, буду полагаться на маму.

Мать и дочь, наложница Су и Тан Яньянь, некоторое время утешали друг друга, а затем, взявшись за руки, вошли в столовую.

В этот момент служанки в столовой дрожали от страха и не могли даже положить палочки для еды. Несмотря на то, что семья Тан уже несколько поколений занималась торговлей и была первоклассной семьей в Линьцине, они никогда не входили даже в ворота уездного правительства. Где же им было встречаться с принцами и князьями? Хотя Чжао Чэнцзюнь выглядел очень вежливым, он был все-таки князь!

Подойдя к обеденному столу, Тан Минчжэ решительно попросил Чжао Чэнцзюня занять главное место, и Чжао Чэнцзюнь ничего не оставалось, как снова и снова отказываться. Вы что, издеваетесь? По логике вещей, он был гостем, а Тан Минчжэ - хозяином. По положению он был представителем младшего поколения, а Тан Минчжэ - его тестем. Как он мог сесть выше своего тестя?

Тан Минчжэ, набрав воздуха, сел на главное сиденье. Он уже собирался поговорить с Чжао Чэнцзюнем, как вдруг увидел, что Чжао Чэнцзюнь повернулся, чтобы помочь Тан Шиши. Тан Минчжэ немного удивился этому. По его мнению, мужчины были Небом в семье. Независимо от жен или наложниц, они должны были старательно льстить мужчинам и жить в благосклонности мужа. Купцы были такими же, и во дворах богатых семей было бы только больше правил, но почему здесь Цзин-ван подчинялся Тан Шиши?

Тан Минчжэ внимательно следил за каждым движением Чжао Чэнцзюнь. Вторая дочь, к которой он обычно относился как к гостье, в этот момент стала совершенно прозрачной личностью. Тан Шиши подошла к обеденному столу, но не села: 

— Как мы можем сесть, если старшие не сидят?

Все были ошеломлены: что хотела сделать Тан Шиши? Наложница Су привычным шагом направилась к месту хозяйки, но Тан Шиши неторопливо опрокинула кубок с вином.

Все посмотрели на Тан Шиши, но ее лицо не изменилось, и она легкомысленно сказала: 

— Извините, у меня руки скользкие.

Отношение Тан Шиши было очень явным, и наложница Су вдруг застыла на месте, испытывая неловкость. В это время служанка княжеской резиденции заметила ее многозначительный взгляд и помогла Линь Ваньси сесть на второе место: 

— Барыня, пожалуйста, садитесь быстрее.

Обычно на главном месте сидел человек с самым высоким статусом, а место рядом с главным местом было местом хозяйки. Линь Ваньси была в полном замешательстве, когда ее посадили на второе место. Она уже давно не посещала банкеты, а если и посещала, то в основном сидела в углу и давно не появлялась в роли хозяйки. Это место, символизирующее место хозяйки, всегда занимала наложница Су. В первые годы Линь Ваньси еще грустила и злилась, но позже она уже не могла даже сердиться.

Линь Ваньси слишком много видела, пока не привыкла к этому.

Наложница Су уже стояла рядом с креслом, и теперь, когда Линь Ваньси прошла перед ней и села на место, лицо наложницы Су посинело. Наложница Су смутилась, но все же улыбнулась, чтобы скомпрометировать себя: 

— Наложница чуть не забыла, что это место старшей барыни.

После наложница Су перешла на другую сторону стола. Когда она уже собиралась сесть, Тан Шиши неторопливо спросила: 

— Как наложница, имеет ли она право сидеть за столом?

В атмосфере снова воцарилась тишина. На этот раз наложница Су уже не могла сохранять спокойное выражение лица. Она гневно посмотрела на Тан Шиши, затем на Тан Минчжэ с жалким выражением:

— Господин!

Тан Шиши не обратила на это внимания, задрала юбку и медленно села. Тан Шиши не спеша протянула руку и стала играть с кубком.

Наконец Чжао Чэнцзюнь забрал у нее винный кубок и сказал: 

— Тебе нельзя пить спиртное. Заберите у княгини кубок.

Чжао Чэнцзюнь боялся, что Тан Минчжэ поймет его неправильно, поэтому специально повернулся и сказал: 

— Дело не в том, что я не оказываю чести своему тестю, просто в последнее время она не может пить спиртное. Если тесть захочет выпить, я выпью за нее.

Тан Шиши подняла брови и со слабой улыбкой посмотрела на Чжао Чэнцзюнь. Смысл его взгляда был очень ясен. В семье Тан Чжао Чэнцзюнь выпьет за Тан Шиши?

Чжао Чэнцзюнь вспомнил, что Тан Шиши не только сказала, что у нее есть способность пить от предков, но и что ее поколение сильно ослабло, и она испытывает сильное давление. Но в любом случае Тан Шиши не могла пить алкоголь.

Тан Минчжэ был купцом и знал, когда лучше всего понять намек. Он понял, что Цзин-ван не любит пить спиртное, и сразу же сказал: 

— Этот набор винных кубков просто для демонстрации. Наша семья обычно не пьет, а мои дети быстро пьянеют. Кто-нибудь, уберите эти кубки.

Быстро пьянеют… Чжао Чэнцзюнь не стал оспаривать слова Тан Минчэ, кивнул и сказал:

— Спасибо, тесть.

Пока Тан Минчжэ и остальные разговаривали, наложница Су осталась в стороне. Убрав кубки, Тан Минчжэ увлеченно болтал с Чжао Чэнцзюнем, не обращая внимания на наложницу Су. Наложница Су никогда не испытывала такого смущения с тех пор, как более десяти лет назад пришла к власти. Тан Яньянь защищая свою мать, сердито произнесла: 

— Отец, моя мать…

Тан Яньянь была прервана Тан Минчжэ до того, как закончила. Тан Минчжэ рассердившись, выругался: 

— Девочка, которая не знает этикета. Как ты можешь перебивать старшую сестру, когда она говорит? Твоя мать сидит за столом.

Лицо наложницы Су внезапно побледнело, как будто ее избили палкой. Тан Шиши улыбнулась и сказала:

— Раз уж все собрались, давайте подавать еду.

В целом она считала наложницу Су служанкой.

Наложнице Су было так стыдно, что она уже не могла этого выдержать и поспешно искала возможность покинуть столовую. Она даже сказала Тан Яняню, что попробует расспросить Тан Шиши о подробностях за обеденным столом. В результате наложница Су даже не успела сесть за стол.

После того как стол был накрыт, Тан Минчжэ, пользуясь случаем, спросил: 

— Князь, когда Вы приехали в столицу? Почему Вы не сообщили об этом семье Тан? Если бы я знал о Вашем приезде, то вышел бы за городские ворота, чтобы лично поприветствовать Вас.

Чжао Чэнцзюнь стал немного суровым и сказал: 

— Долгая история. Я вернулся в столицу по императорскому приказу вдовствующей императрицы. В целях безопасности в пути я показывал людям поддельные документы. Вчера мы прибыли в столицу. Сегодня я отправился на доклад в шесть министерств и в приказ по делам Двора и не смог вырваться. Я планировал, что по окончании работы вместе с княгиней вернусь в ее материнский дом, но не ожидал, что княгиня окажется на шаг быстрее меня.

Чжао Чэнцзюнь бросил на Тан Шиши слабый взгляд, а Тан Шиши сделала вид, что не заметила, сосредоточившись на еде. Тан Минчжэ ответил и четко сказал: 

— Неудивительно, что после возвращения Шиши отказалась назвать имя князя. Оказалось, что это было сделано в целях безопасности.

Услышав это, Чжао Чэнцзюнь нахмурился и бросил взгляд на Тан Шиши. Тан Шиши поняла, что ошиблась, и смотрела куда угодно, только не на Чжао Чэнцзюнь.

Чжао Чэнцзюнь мягко улыбнулся, глядя на Тан Шиши, и неторопливо спросил: 

— О? Что она сказала?

Тан Минчжэ не стал долго раздумывать и честно ответил: 

— Шиши говорила, что князь не занимает никакой чиновничьей должности, никогда не сдавал императорских экзаменов, родственники вдалеке, у семьи нет имущества. Эта девушка, как и в детстве, любит шутить.

Чжао Чэнцзюнь рассердился и в то же время повеслмлся: 

— Так вот что она сказала обо мне.

Неудивительно, что семья Тан воспринимала его так, словно перед ними был большой враг. Тан Минчжэ был так взволнован, что упал в обморок. Оказалось, что во всем виновата Тан Шиши.

Если он и лишится жизни, то только из-за чрезмерного гнева на Тан Шиши.

Чжао Чэнцзюнь сдержал свои эмоции, повернулся и улыбнулся Тан Минчжэ: 

— То, что сказала княгиня, вполне разумно. Я много лет руководил военными делами на северо-западе, но никогда не получал чиновничьей должности. В юности я пытался решать вопросы для центрального и дворцового экзамена и просил главного экзаменатора министерства обрядов принять меня одного, но не занимал по числу участников. Отец и брат скончались, а других дядей и двоюродных братьев я больше не видел, разве что на похоронах отца. Что касается того, что у семьи нет имущества... Княгиня имеет право беспокоиться.  Как только я вернусь, я сразу же куплю его.

Тан Шиши невинно моргнула и негромко сказала: 

— Все верно, я таки сказала.

Голос Тан Шиши понизился, и кто-то неожиданно ущипнул ее за руку под столом. Тан Шиши с болью подняла голову и увидела, что Чжао Чэнцзюнь спокойно смотрит на нее взглядом, полным опасности «как вернемся, сведу с тобой счеты».

Тан Шиши тихонько хмыкнула и с силой ущипнула его в ответ. Как он посмел ущипнуть ее?

Действия Тан Шиши были немаленькими. Видя, что все уже смотрят в этом направлении, Чжао Чэнцзюнь был немного беспомощен. Он схватил Тан Шиши за руку и силой остановил ее провокационные действия. Тан Минчжэ долго расспрашивал, и все крутилось вокруг Чжао Чэнцзюнь. Линь Ваньси, которая до этого молчала и не подавала виду, вдруг спросила: 

— Когда князь и Шиши поженились?

Чжао Чэнцзюнь знал, что вес Линь Ваньси совсем не такой, как у Тан Минчжэ. Он торжественно встал и сказал: 

— Девятый месяц прошлого года. Прошу прощения, по причинам я не смог пригласить теста и тещу и не предупредил тещу.

Она вышла замуж в девятом месяце прошлого года. Линь Ваньси была ошеломлена и снова спросила: 

— Вторая барышня сказала, что вчера видела старшего сына князя. Осмелюсь спросить, каков возраст князя в этом году и когда умерла прежняя княгиня?

Отец, преследующий свои интересы, и мать, которая беззаветно любила свою дочь. На самом деле их волнуют совершенно разные вещи. Чжао Чэнцзюнь слегка вздохнул и сказал с достойным и торжественным видом: 

— Мне в этом году исполнилось двадцать шесть лет, я на семь лет старше ее. До нее у меня было две обрученные невесты, но обе они умерли до свадьбы. Она - первая законная жена. Теща может быть уверена, что в княжеской резиденции Шиши не обидят.

Линь Ваньси не могла не нахмуриться: 

— Но вторая барышня ясно сказала, что старший сын князя того же возраста, что и Шиши…

— Он мой приемный сын, - Чжао Чэнцзюнь торжественно объяснил, - по правде говоря, в свое время я не планировал жениться, поэтому рано усыновил наследника. Я не ожидал, что встречу ее позже...

Тан Шиши тихо сказала: 

— Почему звучит так, будто ты об этом жалеешь?

Тан Минчжэ бросил быстрый взгляд на Тан Шиши, и даже Линь Ваньси удивленно посмотрела на Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь не посчитал ее непокорной и с улыбкой сказал: 

— Мне не о чем жалеть. Встреча с тобой - мон счастье.

Тан Шиши с улыбкой в глазах вглянула на Чжао Чэнцзюнь и тихонько хмыкнула.

Тан Яньянь, сидевшая за столом напротив, была совершенно потрясена. Боже милостивый! Тан Шиши была еще более претенциозной, чем раньше. И что самое неприятное, Цзин-ван позволял ей вести себя как угодно? Он был князем, высокопоставленным и влиятельным человеком, и даже при посторонних сказал, что встреча с Тан Шиши - это его счастье?

Тан Яньянь не хотела уступать. Она посмотрела на мужа Тан Шиши, затем на Ци Цзиншэна, сидящего рядом с ней, и пришла в ярость. Когда-то Ци Цзиншэн был в ее глазах идеальным юношей мечты, а теперь он вдруг стал посредственностью.

Мрачно подумав, Тан Яньянь проворчала: 

— У князя уже есть наследник? Это хорошо. Моей сестре не нужно беспокоиться о беременности. Моя сестра торопится во всем, боясь отстать от других.

Тан Шиши равнодушно ответила: 

— Я действительно не тороплюсь забеременеть, ведь у меня уже есть ребенок.

Тан Яньянь с неловким выражением лица неуверенно спросила: 

— Моя сестра уже родила ребенка. Любопытно, племянник это или племянница...

— Мальчик.

Тан Яньянь совершенно потеряла дар речи с открытым ртом. Замужем, и уже есть ребенок, да еще и мальчик. Она ощущала всесторонний, без слепых зон, нисходящий удар победителя жизни.