Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 94

Помощники и офицеры кланялись почти касаясь головой земли. Солнце пробивалось сквозь оконные рамы и освещало воздух призматическим лучом. Золотая курильница в виде зверя в углу комнаты тихо выпустила дым, который вытянулся на теплом солнце.

В кабинете царила странная патовая ситуация. Остальные подчиненные тоже были настроены так же, как и офицер Люй. Им было все равно, кому отдает предпочтение Чжао Чэнцзюнь, и неважно, сидит ли на месте княгини женщина из семьи по фамилии Си, Ли или Тан, но в любом случае это не мог быть человек вдовствующей императрицы Яо.

Тан Шиши была красавицей, присланной вдовствующей императрицей Яо, и имела глубокие отношения с императорским двором. Ходит молва, якобы она ведет себя высокомерно, полагаясь на свою красоту. Практически она красавица-ловушка, бьющая по лицу резиденции Цзин-вана, и даже если ее не убьют, она должна остаться в холоде. Иначе как можно было бы умиротворить сердца многих подданных в княжестве Цзин?

Чжао Чэнцзюнь пришлось из-за лица вдовствующей императрицы Яо назначить Тан Шиши своей княгиней, и хотя он не мог убить Тан Шиши до выяснения ситуации, он не может позволить Тан Шиши в одиночку воспитывать наследника резиденции Цзин-вана. В глазах помощников и офицера, Ма Эра и других, родившийся прошлой ночью маленький княжич носил фамилию Чжао и был человеком резиденции Цзин-вана, который в будущем поможет князю и шицзы завоевать мир, а Тан Шиши - нет.

Разумеется, сын должен остаться, но женщина должна умереть.

Они пришли сегодня, дабы вынудить Чжао Чэнцзюнь заявить о своей позиции: либо убить Тан Шиши, либо ограничить свободу ее передвижения. В любом случае, он должен найти решение.

Сидя за письменным столом, Чжао Чэнцзюнь чувствовал молчаливый призыв всех присутствующих. В прошлом он не стал бы делать ничего, что явно противоречило бы воле подданных. Если дело не касалось принципиальных вопросов, то не мешало бы сделать шаг назад. Однако на этот раз Чжао Чэнцзюнь не хотел этого делать.

Эту женщину он заставил остаться рядом с собой, предлагая звезды и луну и уговаривая ее пройти через всевозможные трудности. По какой причине они могли отнять ее одним предложением? Как Тан Шиши забеременела, он поспешил вернуться из Сучжоу. В те месяцы, когда ее утренняя тошнота была наиболее сильной, он сопровождал ее, чтобы справиться с реакцией, и страдал вместе с ней. Тан Шиши, о которой он заботился и кормил собственными руками, ночью родила ребенка, весившего восемь цзинь.

Он вложил в Тан Шиши всю свою душу и сердце, больше, чем в чему-либо другому в своей жизни. Он обещал сопровождать Тан Шиши до конца ее жизни, быть ведомым ею до конца своих дней, всю жизнь терпеть ее гнев. Спустя всего год как он мог сдаться?

Отношение подданных было совершенно очевидным, и решимость Чжао Чэнцзюнь была столь же твердой. Тан Шиши останется его женой и матерью всех его детей. Как мать, она должна была воспитывать своих детей.

Чжао Чэнцзюнь мог прямо признаться, что она - его любимая женщина,  у них не могло возникнуть даже мысли о том, чтобы навредить ей. Но все было не так просто. Ему было легко защитить Тан Шиши, но труднее всего было сохранить сердце людей в княжеской резиденции и позволить всем по-прежнему следовать за ним и быть ему преданными безропотно.

Ведь на Тан Шиши висел ярлык вдовствующей императрицы Яо. Если Чжао Чэнцзюнь не справится с этим вопросом, то в будущем он не сможет справиться с задачей по сбору войск для нападения на столицу.

Что касается тактики затягивания времени, когда ложью успокаивали подданных, то она не входила в рамки рассмотрения Чжао Чэнцзюнь. С одной стороны, это нарушало принцип Чжао Чэнцзюнь, согласно которому он должен быть надежным во всем. С другой стороны, власть имущие не боялись ошибиться в принятии решения, но боялись нерешительности. Если бы он не объявил о своей позиции сейчас и тянул до поры до времени, то тем самым только разбередил бы сердца людей, свою жену и ребенка, ни одного из которых нельзя было бы удержать.

Чжао Чэнцзюнь прокрутил в голове все возможные варианты развития событий. Убедившись в надежности, он открыл рот, чтобы сказать: 

— Я понимаю все ваши опасения, но никто не может прочно стоять без доверия. Я уже объявил императорскому двору и всем остальным Тан Шиши княгиней. Как я могу отказаться от своих слов и нарушить обещание? С тех пор как она стала княгиней, я ни разу не слышал, чтобы она нарушала внутреннюю или внешнюю безопасность. Теперь она родила сына, не нарушив особых ошибок, почему она должна быть упразднена? Более того, этот князь стоит здесь, охраняя границу, защищая страну, дабы простые люди могли спать спокойно. Хотя она и придворная девица, она также является подданной династии Янь и дочерью своих родителей. Вы шли за мной сквозь жизнь и смерть, проклиная татар за расправу над безоружными и беззащитными мирными жителями, а теперь хотите убить женщину, которая не сделала ничего плохого и не имеет возможности дать отпор, только потому, что она знакома с вдовствующей императрицей Яо?

Все молчали. После невыносимого молчания офицер Люй сказал: 

— Княгиня вправду непогрешима. Однако хоть невежественный человек не виновен, а вот хранение яшмового кольца становится преступлением. Она послана вдовствующей императрицей,  ее красота - величайший грех. Надеемся, что князь откажется от своей любви ради высшего блага.

Чжао Чэнцзюнь ответил: 

— Независимо от того, является ли этот князь таким человеком, который не различает государственных и частных интересов, даже если этот князь действительно сбить с толку, то ошибся именно этот князь. При чем тут она?

— Князь! - все причитали и низко поклонились, - надеемся, князь примет во внимание высшее благо.

Чжао Чэнцзюнь сдержал свой гнев и сказал: 

— Ну что ж, раз вы говорите, что нужно сосредоточиться на высшем благо, тогда этот князь будет говорить с вами о высшем благо. Родители этого князя и старшие братья умерли, две первые невесты тоже погибли. У этого князя уже сложилась репутация человека, проклявшего свою жену и родственников. Если с княгиней произойдет какой-нибудь несчастный случай, разве этот князь сможет снять с себя славу одинокой звезды?

Чиновники сразу же притихли. Простые люди были невежественны и больше всего верили в бесов и божества. Человек, проливший свою мать и жену, явно не годился на роль императора.

Всем оставалось только сделать шаг назад. Другой офицер предложил компромиссный вариант: 

— Князь милостив, сохранить жизнь княгине допустимо. Однако маленький княжич - будущее резиденции, он не должен воспитываться человеком вдовствующей императрицы Яо. Просим князя забрать маленького княжича из внутреннего двора и запретить княгине видеться с маленьким княжичем.

Чжао Чэнцзюнь, хлопая по рукавам, спокойно сказал: 

— С тех пор как этот князь приехал в эту вотчину, этот князь просвещал простой народ о верности, сыновней почтительности, дружбе и разнице между законной женой и наложницей. Если этот князь обойдет законную жену и отдаст сына от законной жены другой женщине, не сочтут ли в народе, что этот князь отдает предпочтение наложнице и пренебрегает женой? Как же в таком случае этот князь сможет завоевать доверие народа и пропагандировать верность и сыновнюю почтительность?

Ма Эр не понимал этих литературных слов, но он, по крайней мере, знал, что Чжао Чэнцзюнь не соглашался оставить сына и избавиться от матери, и даже не соглашался забрать маленького княжича. Ма Эр встревожился и проговорил: 

— Ни это, ни другое не годится. Что же тогда делать?

Чжао Чэнцзюнь ответил: 

— Она и княгиня, и родная мать моего ребенка. Разумеется, именно она будет воспитывать ребенка. Она искренняя и почтительная, не вероломная. Следует позволить ей вырастить ребенка до совершеннолетия.

Чжао Цзысюнь, заслышав это, опустил глаза и молвил: 

— Отец, она - красавица-ловушка, подосланная императорским двором.

— Я знаю, - Чжао Чэнцзюнь слегка повысил тон, - Но она еще - Цзин-ванфэй, жена этого князя и мать моего ребенка.

Как можно было не понять смысл его слов? Другими словами, Чжао Чэнцзюнь был неравнодушен к княгине. Судя по словам Чжао Чэнцзюнь, он собирался и дальше делать из госпожи Тан княгиню, причем такую, которая по праву носит это имя и обладает реальной властью.

*[氏 shì, zhǐ - девичья фамилия, урождённая]

Они сильно недооценивали степень благосклонности этой княгини. Сначала все думали, что Чжао Чэнцзюнь хорошо относится к Тан Шиши из-за ребенка в ее животе. Сейчас после благополучного рождения ребенка госпожа Тан должна быть предана смерти. В итоге Чжао Чэнцзюнь оказался крайне неравнодушен к княгине, причем даже более щепетилен, чем к своему ребенку.

Они уже обговорили свои доли, и Цзин-вану достаточно было воспользоваться ситуацией. Разве могли они без согласия Цзин-вана ворваться в резиденцию и усложнить жизнь княгине?

Как они посмеют! Ни один мужчина не потерпит такого отношения постороннего человека к своей жене и детям, даже заклятого брата. Говорят, братья подобны рукам и ногам, а женщины - одежде. Но с древних времен по сей день ни один человек не мог жить без одежды.

Издревле тех, кто не мог ужиться с любимой наложницей государя, ждал не самый лучший конец. Офицер Люй быстро обернулся и нашел выход из тупика: 

— Княгиня отличается большой праведностью. Под руководством князя она должна уметь отличать правильное от неправильного, отказаться от тьмы и перейти к свету. Князь - наша опора. Уж коли князь доверяет княгине, то и подданные, естественно, доверятся княгине.

Чжао Чэнцзюнь почувствовал облегчение, разрубив гвоздь, расколов железо*, молвил:

— Разумеется.

*[斩钉截铁 zhǎndīng jiétiě - решительно и бесповоротно, в категорической форме, радикально, наотрез]

Поскольку самый находчивый офицер Люй уже высказал свою позицию, остальным нечего было сказать, они один за другим поклонились, извиняясь за неуважительные высказывания в адрес княгини. Атмосфера в кабинете была очень напряженной, все быстро попросили разрешения удалиться. Не успели они выйти за дверь, как сзади раздался холодный голос Чжао Чэнцзюнь:

— Сегодняшние слова этот князь забудет, будто бы и никогда не слышал. Отныне она - законная княгиня резиденции Цзин-вана. Если кто-то захочет причинить ей вред, этот князь расправится с ним по закону без каких-либо исключений.

Собравшиеся переглянулись и понимали, хотя Чжао Чэнцзюнь выглядит спокойным и непринужденным, рассуждая о правильности и неправильности этого вопроса, на самом же деле был очень зол на их действия - вынудить Тан Шиши умереть. На этот раз их проступки останутся безнаказанными. В следующий раз им не повезет.

Они один за другим опустили глаза и повиновались.

*

Тан Шиши спала очень долго, ей даже показалось, что она никогда не спала так долго с самого рождения. Тан Шиши пошевелила пальцами. Услышав движение, служанки одна за другой окружили ее: 

— Княгиня, Вы проснулись?

Тан Шиши с трудом открыла глаза и долго пыталась разглядеть силуэты. Она огляделась по сторонам и спросила 

— Который час?

— Сейчас уши (7-9 часов вечера).

— Ущи, - пробормотала Тан Шиши, - Я действительно так долго спала.

Она рожала темной ночью, но не ожидала, что она проснется в такой же темноте. Тан Шиши вдруг вспомнила о чем-то и быстро спросила: 

— Где мой ребенок?

— Княгиня, не волнуйтесь. Маленький княжич здесь, - из-за занавески издалека доносился голос Дуцзюань. Она несла на руках завернутого в красное младенца, за ней следовали две круглые и крепкие замужние женщины, точно кормилицы ребенка. Глаза Тан Шиши загорелись, когда она увидела младенца: 

— Отдай его мне скорее.

Дуцзюань положила младенца на кровать, прислонив его к Тан Шиши. Вокруг собралось много служанок, которые смотрели на ребенка вместе с Тан Шиши: 

— Княгиня, у маленького княжича нос очень прямой и вздернутый, как у княгини.

— А губы у него такие красные. Цвет губ ярче, чем у девочки. Когда маленький княжич подрастет, неизвестно, сколько девушек будут бороться за его благосклонность.

Служанки дружно рассмеялись. Тан Шиши тоже развеселилась, с любовью глядя на своего ребенка.

Внешность ребенка сейчас была не очень красивой. Его кожа была покрыта красными и белыми пятнами, на лице было много морщин, а волосы были вьющимися. Но в глазах Тан Шиши это было самое очаровательное лицо в мире.

Служанки оживленно переговаривались, глядя на ребенка, и вдруг всех присутствующих охватил невидимый холод. Служанки сразу поняли, что прибыл Цзин-ван.

Служанки выпрямились и, опустив глаза, отдали честь: 

— Приветствую князя.

Тан Шиши пошевелилась и хотела отдать честь, но Чжао Чэнцзюнь быстро остановил ее: 

— Что ты делаешь? Ложись спокойно. Ты должна хорошо заботиться о себе во время восстановления* и быть осторожной, чтобы не оставить причину болезни в будущем.

*[月子 yuèzi - месяц после родов]

Тан Шиши хмыкнула и медленно откинулась на подушку, опираясь на руку Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь сел у кровати и потрогал ее лоб: 

— Наконец-то ты проснулась. Есть ли какие-нибудь неприятные ощущения?

Тан Шиши покачала головой. Чжао Чэнцзюнь заметил, что она настолько слаба, что не может даже поддержать себя, и стал еще больше ее лелеять. Его голос становился все мягче и мягче: 

— Я попросил кухню приготовить для тебя кашу из измельченной курицы. Хочешь сейчас поесть?

При этом Тан Шиши очень хотела есть, так как роды требовали огромной физической нагрузки. Сейчас она не могла поднять ни капли сил. Чжао Чэнцзюнь повернулся и приказал слугам: 

— Принесите еду. Кормилица, унеси ребенка.

Тан Шиши, заслышав это, сразу же забеспокоилась: 

— Зачем? Я только один раз на него взглянула. Зачем его забирать?

— Никто не хочет его забирать, - Чжао Чэнцзюнь мягко сказал Тан Шиши, - сначала ты поешь, а потом заберешь его, когда закончишь.

Услышав эти слова Чжао Чэнцзюнь, Тан Шиши почувствовала облегчение. Кормилица забрала ребенка и ушла, а Дуцзюань принесла кашу. Она уже собиралась померить температуру, но ее остановил Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь забрал у Дуцзюань чашку и жестом руки показал служанкам: 

— Вы все можете выйти.

Дуцзюань тактично отступила: 

— Слушаюсь.

Служанки отступили одна за другой. Чжао Чэнцзюнь не стеснялся посторонних. Он проверил температуру на стенке чашки, зачерпнул ложку и уверенно подал ее Тан Шиши: 

— Открой рот.

Тан Шиши открыла рот и нахмурилась: 

— Такой безвкусный.

— Ты родила только недавно. Тебе нельзя есть ничего тяжелого, содержащего масло и соль, - Чжао Чэнцзюнь тепло сказал, - будь умницей, доешь остальное.

Дуцзюань осталась закрыть дверь, и после того, как последняя служанка вышла из внутренней комнаты, служанка с завистью сказала: 

— Князь так добр к княгине. Не гнушается несчастья родильного зала. Он и сам кормит княгиню. Да кто в обычной семье заботится о невестке после родов?

Дуцзюань бросив на них строгий взгляд, сказала: 

— Говорите шепотом и выйдите вон.

Служанки склонили головы и быстро ушли. Дуцзюань посмотрела сквозь кисейную занавеску и снова заглянула внутрь. Кисейная занавеска была туманной. У кровати сидел мужчина и терпеливо кормил только что родившую жену. Дуцзюань успокоившись, закрыла дверь и тихо ушла.

Главная комната двора Яньань была просторной и глубокой, и Чжао Чэнцзюнь и Тан Шиши, находившиеся во внутренней комнате, не услышали никакого движения у входа. Накормив Тан Шиши, Чжао Чэнцзюнь поставил чашку на стол рядом с собой и сказал: 

— Я выбрал для него несколько имен, и не могу решить, какое из них лучше. Посмотришь позже.

Речь шла об имени ребенка. Конечно, Тан Шиши с готовностью откликнулась. Она задумалась, но на мгновение замешкалась и спросила: 

— Князь, а где ребенок будет жить в будущем?

— Конечно, он будет жить с нами, - выражение лица Чжао Чэнцзюнь было спокойным, и он небрежно заметил, - Не волнуйся. Вокруг него две кормилицы, четыре момо и несколько старших служанок. Лю Цзи пошлет кого-нибудь присмотреть за ним, так что он тебя не утомит.

Тан Шиши почувствовала явное облегчение. Конечно, она не боялась усталости. Она боялась, что ребенка заберут.

То было неожиданное счастье, что ребенок останется с ней.

Этот случай произошел слишком быстро и легко, что заставило Тан Шиши подумать, что это фальшивка. Она закусила губу, несколько раз замешкалась и заикнулась: 

— Князь... другие, они ничего не сказали?

Чжао Чэнцзюнь, сохраняя спокойствие, ответил: 

— Нет. Он мой сын, и остальные члены княжеской резиденции очень рады ему, так как же они могут пренебрегать им? Ты не волнуйся, он всем очень нравится, и они тебе очень благодарны. Ты много работала все это время. Это все твой вклад в рождение такого здорового ребенка. Далее тебе нужно позаботиться о своем теле и как можно скорее восстановить его, чтобы ты могла лучше заботиться о своем ребенке и чтобы люди внутри и за пределами резиденции были спокойны.

Тан Шиши почувствовала несомненное облегчение. Она всегда беспокоилась, что люди во внешнем дворе резиденции Цзин-вана ее недолюбливают. Вопреки всем ожиданиям, именно она судила о благородных низко. Во внешнем дворе так не думали, а относились к матери и сыну с добротой. Глаза Тан Шиши внезапно заблестели, она расплылась улыбкой: 

— Хорошо.

Она должна как можно скорее поправиться, продолжать выполнять обязанности Цзин-ванфэй и никого не разочаровывать.

____________

Переводчику есть что сказать:

Надеюсь, в будущем встречу такого мужа, как Чжао Чэнцзюнь. Аминь!