Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 36

На следующий день молодожены предложили чай.

Это был первый случай публичного появления невесты перед семьей мужа. Только отдав дань уважения предку и чай родителям мужа, она считалась официально вошедшей в семью мужа. Для Лу Юйфэй эта церемония очень важна. С раннего утра во дворе Юйнинь было многолюдно. Чжао Чэнцзюнь, как обычно, встал, занялся боевыми искусствами, а затем отправился в кабинет для выполнения служебных обязанностей. Все было как обычно.

Тан Шиши, как служащей по переписыванию книг, было запрещено приходить поздно или уходить рано, поэтому она могла только приходить в кабинет пораньше и разогревать стул. Казалось, что она усердно работает кистью, но на самом деле бездельничала и пыталась скоротать время.

Когда уже почти наступило время сыши (9-11 часов утра), Лю Цзи быстрым шагом направился вперед и сообщил Чжао Чэнцзюнь: 

— Принц, время подачи чая пришло.

— Мм, -  Чжао Чэнцзюнь бесстрастно ответил: - Готовьтесь. Пусть никто не теряет времени.

— Да, - ответил Лю Цзи и вышел, чтобы расставить слуг. Чжао Чэнцзюнь положил кисть и медленно подошел к двери. Тан Шиши навострила уши и прислушалась. Она смутно слышала, как Лю Цзи вошел и что-то сказал. После этого Чжао Чэнцзюнь стал собираться к выходу. Если совместить сегодняшнюю встречу с небольшими догадками, то наступило время чайной церемонии.

Тан Шиши закатила глаза, считая, что она не может пропустить такую важную сцену. Тан Шиши отложила кисть и тушь в сторону. Когда Чжао Чэнцзюнь прошел мимо, она незаметно вышла из павильона, а затем невозмутимо последовала за Чжао Чэнцзюнь.

Конечно же, Чжао Чэнцзюнь заметил ее. Он оглянулся, и Тан Шиши тут же подняла глаза к небу. Чжао Чэнцзюнь было лень с ней разговаривать, поэтому оставил все как есть.

Тан Шиши последовала за Чжао Чэнцзюнь в парадный зал. В центре зала висела картина с изображением гор и рек, под картиной стояли два кресла из красного сандалового дерева, разделенные небольшим квадратным столиком, а под этими креслами - два ряда кресел. Чжао Чэнцзюнь сидел на верхнем левом кресле, правая его сторона была пуста.

Единственным человеком, который мог сидеть рядом с Чжао Чэнцзюнь, была Цзин-ванфэй, даже не цэфэй. Сейчас место Цзин-ванфэй свободно, а особое место рядом с Чжао Чэнцзюнь всегда пустовало.

Слуги один за другим входили в зал и расходились по четырем углам, ожидая приказаний. Тан Шиши сложила обе руки вместе и встала позади Чжао Чэнцзюнь.

Когда Чжао Чэнцзюнь вышел из кабинета, Лю Цзи отправил молодоженам сообщение. Вскоре после того, как Чжао Чэнцзюнь сел за стол, прибыли Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй.

Они знали, что Чжао Чэнцзюнь не любит ждать. Потому со всеми приготовленными они пришли без промедления.

Служанка взяла парчовую подушку и положила ее на пол. Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй опустились на колени перед Чжао Чэнцзюнь и дружно поклонились: 

— Мое почтение отцу.

Чжао Чэнцзюнь не собирался ставить их в неловкое положение и быстро проговорил: 

— Вставайте.

Чжао Цзысюнь выпрямился, взял с подноса чай, опустил глаза и почтительно подал его Чжао Чэнцзюнь: 

— Этот сын подает чай отцу.

Чжао Чэнцзюнь взял чашку, поднял крышку и поставил ее на стол. Лу Юйфэй немного волновалась. Она взяла чай из рук служанки, подняв брови, почтительно произнесла: 

— Эта невестка подает чай отцу.

Чжао Чэнцзюнь взял и этот и поставил на стол. Чжао Чэнцзюнь поставив чашку с чаем, понял, что сидящие перед ним двое пока не собираются вставать. Чжао Чэнцзюнь на мгновение удивился, но затем вспомнил, что они молодожены, предлагающие чай. Ему показалось, что нужно сказать им несколько ободряющих слов.

Какая неприятность. Чжао Чэнцзюнь мог только сказать: 

— Муж и жена - одно целое, они спят под одним одеялом и умирают, разделяя могилу. В будущем вы должны доверять друг другу и поддерживать друг друга всю жизнь.

Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй дружно поклонились: 

— Да. Благодарю, отец.

Тан Шиши, услышав это сзади, не удержалась от насмешки в глазах. Легко говорить о взаимном доверии и поддержке на всю жизнь, но сколько пар в мире способны на это?

Произнеся эти слова, Чжао Чэнцзюнь и сам не поверил в то, что говорил.

Лю Цзи с улыбкой вышел вперед и вручил молодоженам подарок: 

— Поздравляем шицзы, поздравляем шицзыфэй. Это подарок для молодоженов, приготовленный принцем. В будущем шицзы и шицзыфэй проживут счастливую жизнь. Не разочаруйте ожидания принца.

Чжао Цзысюнь и Лу Юйфэй дружно поклонились: 

— Да. Благодарим, отец.

Поблагодарив Чжао Чэнцзюнь, поддерживаемые слугами,  они медленно встали. Новобрачная должна была угостить чаем свекровь и бабушку, но у Чжао Чэнцзюнь не было ванфэй и бабушки в резиденции, потому после поклона Лу Юйфэй Чжао Чэнцзюнь, остальная часть церемонии была пропущена. После этого остались обычаи, такие как знакомство с невестками и другими членами семьи, но население резиденции Цзин-вана было слишком простым. Кроме Чжао Чэнцзюнь, здесь не было ни свекрови, ни золовки, ни тетушек, ни дядюшек. Неудивительно, что жены чиновников провинции Сипин стремились выдать своих дочерей замуж в резиденцию Цзин-вана. Кроме всего прочего, простые семейные отношения были лучше, чем большое количество людей.

Когда Лу Юйфэй встала, Чжао Чэнцзюнь подал знак Тунсю подойти, вручил Лу Юйфэй шкатулку из красного дерева и сказал: 

— Здесь ключ и карты резиденции. Отныне внутренними делами будешь заправляться ты. В течение последних десяти лет Тунсю временно управляла внутренними делами. С твоим появлением в резиденции управление можно передать тебе. Если что-то будет непонятно, спроси у Тунсю напрямую.

Лу Юйфэй с волнением в глазах смотрела на резную деревянную шкатулку, стоящую перед ней. Многие новобрачные работали не покладая рук в течение двадцати лет и не могли прикоснуться к ключам управляющей. Она же получила их только на следующий день. А это был не обычный ключ, он принадлежал резиденции Цзин-вана.

Лу Юйфэй поклонилась Чжао Чэнцзюнь и с полной уверенностью сказала: 

— Премного благодарна за доверие отца. Эта невестка оправдает Ваши ожидания.

Тан Шиши стояла позади и наблюдала за этой сценой. Честно говоря, ей было немного не по себе. Если бы была возможность, кто бы хотел быть под контролем? Кто не хотел держать в руках власть и давать приказания?

Жаль, что она не была шицзыфэй. Поэтому ей не нужно было надеяться на это, по крайней мере, в течение ближайших двадцати лет. Лу Юйфэй не стала устраивать сцен отказа, а сразу взяла деревянную шкатулку и позволила служанке убрать ее. При этом она вся светилась, а ее брови были наполнены героической аурой решимости победить.

Она даже не сказала Тунсю ни слова вежливости, как будто была уверена, что справится лучше, чем Тунсю.

Тан Шиши быстро взглянул на Тунсю, но Тунсю была старожилом, вышедшим из императорского дворца с поверхностными навыками. Тунсю ничего не сказала. Передав вещи, она спокойно удалилась, как обычная и трудолюбивая служанка. Тан Шиши не увидела интересного зрелища, поэтому с легким разочарованием отвела глаза., Шицзыфэй очень уверена в себе. В первый же день после въезда в резиденцию она осмелилась вторгнуться в существующую структуру резиденции Цзин-вана, развернув знамёна и ударив в барабаны*.

*[大张旗鼓 dàzhāngqígǔ - обр. в знач.: широким фронтом, широко, всеми силами, с помпой]

Тан Шиши решила, что на сегодня чайная церемония закончена. Так же думал и Чжао Чэнцзюнь. Он поднял чайник и подал сигнал, чтобы гости уходили. Неожиданно заговорила Лу Юйфэй, прервав действия Чжао Чэнцзюнь: 

— Отец, у этой невестки есть дело, на которое хочет попросить Ваше согласие.

Чжао Чэнцзюнь приостановил свои действия, он уже не спешил пить чай и медленно погладил чашку: 

— Что за дело, говори.

— Эта невестка узнала, что Чжоу Шуньхуа была принята шицзы. Ведь красавица Чжоу - деликатная гостья из императорского дворца с необычной личностью. Жить вот так на заднем дворе, не имея ни имени, ни титула, было не самой лучшей идеей. Эта невестка намерена принять красавицу Чжоу в комнату наложницы.

Тан Шиши вздохнула. Она посмотрела на Лу Юйфэй, быстро взглянула на Чжоу Шуньхуа, которая стояла в толпе и ушла в размышления.

В первый же день началась битва между главной женой и настоящей любовью?

Чжоу Шуньхуа, незаметная среди служанок, была ошеломлена. Она больше не могла оставаться в стороне от происходящего. Она поспешила выйти, встала на колени перед залом и несколько раз открывала рот, но не знала, что сказать.

Ныне ее личность отличалась от прежней. Сейчас она была не прежней барышней семьи чиновника, а той, чью судьбу решал другой. Ей не следует вставлять слово, пока хозяин говорит.

Чжао Чэнцзюнь посмотрел на женщину, стоящую перед ним, и перевел взгляд на Чжао Цзысюнь: 

— Она твоя женщина. Что скажешь?

Чжао Цзысюнь сложил руки: 

— Целиком доверяю суждениям отца.

Чжао Чэнцзюнь, казалось, улыбнулся, но улыбка была мимолетной, словно ее и не было. Чжао Чэнцзюнь с холодком в глазах сказал: 

— Это ваши личные дела, этот принц не будет в них участвовать. В таком случае решение должна принимать шицзыфэй.

— Благодарю, отец, - Лу Юйфэй отсалютовала Чжао Чэнцзюнь и опустила шею: - Эта невестка, как шицзыфэй, всегда помнит об обязанностях и не смеет быть высокомерной и ревнивой.  Ваша невестка обязана выпускать ветви и выбрасывать листья* для императорской семьи. Шицзы, как единственному сыну резиденции Цзин-вана, не подобает иметь только одну наложницу, потому стоит принять еще одну.

*[开枝散叶 kāizhīsànyè - обр. в знач.: иметь многочисленное потомство; быть плодовитым]

Глаза Тан Шиши вновь округлились от удивления. Что? Она спятила, или Лу Юйфэй сошла с ума?

Взять наложницу в первый же день брака. И без того не очень приятно иметь наложницу, а тут еще и одну?

Чжао Чэнцзюнь с безразличным видом поставил чайную чашку: 

— Ты действительно так думаешь?

— Да. Женщина должна быть щедрой, сыновней, целомудренной, послушной, теплой, добродетельной и не ревнивой. Эта невестка, как шицзыфэй, должна подавать пример, - Лу Юйфэй опустила голову и продолжила: - Эта невестка считает, что Жэнь Юйцзюнь хороша собой. У нее с красавицей Чжоу заклятые сестринские отношения, они обе раньше вместе служили шицзы. Оставаясь на стороне шицзы, породят замечательную историю.

Чжао Чэнцзюнь взглянул на Чжао Цзысюня и неторопливо спросил: 

— А ты что думаешь?

Чжао Цзысюнь опустил руку: 

— Шицзыфэй отличается большой принципиальностью. Этот сын очень уважает ее.

Чжао Чэнцзюнь не хотел больше разговаривать. Он кивнул и сказал: 

— Хорошо. Вы муж и жена, решения принимаете сами, и впредь не спрашивайте этого принца.

С этими словами он встал и вышел, ничего не сказав.

Тан Шиши поспешила следом. Обойдя кресло хозяина, она встретилась в зале с Лу Юйфэй и Чжао Цзысюнь. Тан Шиши кивнула и улыбнулась из вежливости. Проходя мимо Чжоу Шуньхуа, она быстро пронеслась мимо нее, затем отвела глаза и быстро побежала за ним.

Чжао Чэнцзюнь всю дорогу шел очень быстро. Сначала Тан Шиши шла быстро, а потом ей пришлось бежать трусцой, неся юбку и едва поспевая за ним. Когда она вошла в кабинет, Тан Шиши уже запыхалась.

Как только Чжао Чэнцзюнь вошел в дверь, он направился во внутреннюю комнату. Тан Шиши, недолго думая, направилась в свою комнату. Чжао Чэнцзюнь был явно не в духе, и тому, кто сейчас зайдет к нему, не повезет. Тан Шиши приняла решение остаться в своем маленьком павильоне до темноты и решительно не попасть под горячую руку.

Однако она хотела разумно защитить свою жизнь, в то же время этого хотели и другие люди. Вскоре после того, как Тан Шиши села за стол, в дверь павильона постучали. Снаружи стоял Лю Цзи и, улыбаясь, сказал Тан Шиши: 

— Барышня Тан, чай готов. Вы можете отнести его принцу.

Тан Шиши удивленно подняла глаза и указала на себя: 

— Я?

— Именно, - Лю Цзи улыбнулся и сказал: - Чай уже здесь, скоро остынет. Барышня Тан, идите скорее.

Тан Шиши была возмущена, это явно выбивало ее из колеи. Тем не менее, ситуация была сильнее людей, ухмыляющийся Лю Цзи был похож на улыбающегося тигра, Тан Шиши не решилась провоцировать, она лишь с усилием выдавила из себя улыбку и сказала:

— Спасибо, гунгун, что высоко обо мне думаете. Для меня это большая честь.

Тан Шиши взяла в руки чайник и, словно не боялась смерти, направилась во внутреннюю комнату. За перегородкой Чжао Чэнцзюнь читал письмо. Тан Шиши внимательно следила за выражением лица Чжао Чэнцзюнь. Однако Чжао Чэнцзюнь был настолько спокоен и безразличен, что та не смогла разглядеть ни одной зацепки.

А это зачастую было страшнее гнева. Она боялась не гнева Чжао Чэнцзюнь, а неизвестности.

Тан Шиши неслышно поставила чайник на стол Чжао Чэнцзюнь и осторожно сообщила: 

— Принц, чай здесь.

Чжао Чэнцзюнь промолчал, а Тан Шиши, уловив настроение, тихо спросила: 

— Принц, Вы сердитесь из-за того, что шицзы принял наложниц? В конце концов, это пустяковый вопрос, и подняла его шицзыфэй. Так что, пожалуйста, расслабьтесь и ждите, когда в резиденции принца появится ребенок.

— Пустяковый вопрос? - Чжао Чэнцзюнь отложил письмо и с улыбкой посмотрел на Тан Шиши: - Ты считаешь, что это пустяковый вопрос?

Тан Шиши, смутно почувствовав, что это не совсем верный ответ, на мгновение запнулась и неуверенно произнесла:

— Действительно, не очень этично брать наложниц сразу после свадьбы. Шицзы не должен был поступать таким образом.

Тан Шиши наблюдала за выражением лица Чжао Чэнцзюнь во время разговора с ним и была готова в любой момент изменить свое мнение. Однако Чжао Чэнцзюнь не стал больше вспыхивать. Тан Шиши облегченно вздохнула, в ее сердце появилось неожиданное чувство.

Тан Минчжэ, купец с небольшим количеством чернил в желудке, принял наложницу, как только сколотил состояние. Неожиданно оказалось, что Чжао Чэнцзюнь, будучи сыном императора, придавал значение вопросу, касающихся наложниц.

В самом деле удивительно. В этом отношении Чжао Чэнцзюнь и Чжао Цзысюнь не были похожи на отца и сына.

Тан Шиши осторожно поинтересовалась: 

— Мой принц, тебе не нравится, что у шицзы есть наложницы?

— Если у тебя нет детей, ты можешь принять наложниц. В первый день своего брака, когда у законной жены еще не было родословной, он взял на себя инициативу и принял двух наложниц. Что это за поведение? А когда я его спросил, он вообще переложил решение на шицзыфэй, как будто наложницы - это идея шицзыфэй… - сказал Чжао Чэнцзюнь и снова свел брови. Нет, он не мог думать об этом, он еще больше злился, когда вспоминал.

Тан Шиши, вероятно, поняла, что имел в виду Чжао Чэнцзюнь. Ему не нравилось, что Чжао Цзысюнь не понимал, насколько важен старший сын законной жены. Он также ненавидел, что Чжао Цзысюнь не был достаточно решительным, колебался, когда сталкивался с серьезными вопросами, и оставил черный горшок* женщине. Тан Шиши налила Чжао Чэнцзюню чашку чая и вложила ее в руку Чжао Чэнцзюнь: 

— Принц, ты успокойся. Это он берет наложниц, а не ты. Не стоит гневаться. Из-за своей незрелости шицзы нуждается в проверке принца. Или Вы хотите спокойно разобраться с Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь?

*[黑锅 hēiguō - чёрный горшок; обр. в знач.: несмытая обида; клевета, ложные обвинения]

Тан Шиши с ожиданием смотрела на него, Чжао Чэнцзюнь тихонько рассмеялся и, резко остыв, сказал: 

— По-моему, именно ты больше всех нуждаешься в разборке. Возвращайся и перепиши свою книгу.

Вычисления Тан Шиши не увенчались успехом, и она неохотно произнесла «О». Затем она нехотя вернулась к переписыванию книги. После ухода Тан Шиши Чжао Чэнцзюнь посмотрел на письмо, лежащее перед ним, и обнаружил, что уже не так зол, как раньше.

После появления Тан Шиши, его настроение чудесным образом улучшилось. Редкость какая.