Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 133

Солнечный свет мирно падал, за окном стрекотали цикады. Спустя некоторое время Тан Шиши негромко спросила: 

— Ты обвиняешь меня в том, что я от тебя скрывала это?

— Нет, - Чжао Чэнцзюнь слегка вздохнул, - вправду нет. То, что ты сделала, правильно. Сердца людей непредсказуемы. Ты не должна никому рассказывать о такой странной силе и сверхъестественной вещи.

— Но...

— Никаких «но», - Чжао Чэнцзюнь отпустил Тан Шиши, помог ей привести в порядок растрепанные волосы вокруг висок и сказал, - я надеюсь, что ты сможешь доверять мне, но еще больше, что ты сможешь защитить себя.

Тан Шиши подняла голову и взглянула на Чжао Чэнцзюнь. Ее ресницы зашевелились, из глаз потекли слезы. Чжао Чэнцзюнь вытер слезы с уголков ее глаз и сказал: 

— Почему ты плачешь? Как бы то ни было, книга написана кистью, но жизнь - она твоя. Наш дальнейший путь не должен зависеть от одной книги. Давай сожжем эту книгу.

Потрясенная Тан Шиши инстинктивно сказала: 

— Но война еще не закончилась. Если ты сохранишь ее, то сможешь использовать в качестве справочника в любое время…

— Нет нужды, - Чжао Чэнцзюнь твердо сказал, - успех или неудача в войне зависит от многих факторов, но в любом случае не следует руководствоваться книгой. Если для победы мне придется полагаться на подсказки книги, то в этой войне не стоит участвовать.

Тан Шиши постепенно успокоилась. Да, они жили в этом мире как живые люди. Если они не посмеют плакать, смеяться, ненавидеть или любить из-за необоснованного сюжета, то не осмелятся сами делать какой-либо выбор. Такой человек живой или мертвый?

Неважно, почему появилась эта книга, сейчас она ей была не нужна. Только от нее зависит, с какими рисками и кризисами она столкнется в своей жизни дальше, сможет ли она это пережить или нет.

Тан Шиши кивнула, с еще невысохшими слезами на ее ресницах прошептала: 

— Хорошо.

Дворцовые люди уже удалились. Чжао Чэнцзюнь разжег жаровню и без раздумий бросил в пламя «повесть о Шуньхуа». Может, другие и жаждали провидцев и пророчеств, но Чжао Чэнцзюнь в них не нуждался. Пророчество должно было сделать жизнь лучше, но если все будет определяться пророчеством, то это станет лишь началом еще большей трагедии.

Жизнь принадлежит человеку, как и его выбор.

Пламя полыхнуло, языки пламени перекатились на страницы книги, и края сразу же обгорели. Дворцовые люди снаружи почувствовав запах дыма, испугались и торопливо спросили: 

— Ваше Величество, государыня, почему в дворцовом зале пахнет дымом?

— Ничего страшного, - Чжао Чэнцзюнь спокойно и равнодушно ответил, - у императрицы плохое настроение. Она сжигает бумагу ради забавы.

Ошарашенная Тан Шиши со злостью ударила Чжао Чэнцзюнь: 

— Чистая чепуха.

Чжао Чэнцзюнь взял Тан Шиши за руку и крепко обхватил ее. Они молча наблюдали за тем, как книга превращается в пепел в жаровне. В конце концов, даже три слова «повесть о Шуньхуа» были поглощены.

Чжао Чэнцзюнь посмотрел вниз на Тан Шиши, и так случилось, что Тан Шиши в этот момент тоже подняла глаза. Чжао Чэнцзюнь глядя ей в глаза, сказал: 

— Жди моего возвращения.

Глаза Тан Шиши дрогнули, она с усилием кивнула головой: 

— Мхм.

***

В начале седьмого месяца Чжоу-ван и Ци-ван разместили войска в Кайфэне и Цинчжоу под флагом тщательного расследования причин смерти Уцзуна. Срочный доклад был отправлен обратно в Цзиньлин. Утром того же дня Чжао Чэнцзюнь предложил лично отправиться в военный поход.

Министры резко возражали, но Чжао Чэнцзюнь настоял на своем. Через несколько дней Чжао Чэнцзюнь закончил сбор войск и со стотысячным отрядом покинул Цзиньлин. Перед отъездом он поручил своему приемному сыну Чжао Цзысюнь руководить страной.

Двенадцатого числа седьмого месяца Чжао Чэнцзюнь покинул столицу. После отъезда Чжао Чэнцзюнь в императорском дворце, казалось, не было ни звука. Тан Шиши несколько дней пробыла во дворце Куньнин в недовольстве.

Дворцовый люд знал, что Его Величество уехал, а императрица пребывала в подавленном настроении. В эти дни все ходили тихо, боясь вызвать у Тан Шиши грустные мысли.

На самом деле Тан Шиши не была такой уж ранимой. Конечно, она переживала за Чжао Чэнцзюнь, но сказать, что она была напугана, было нельзя.

Она верила в Чжао Чэнцзюнь. Если бы другие императоры получили книгу, способную предсказывать будущее, она была бы для них ценной, но Чжао Чэнцзюнь предпочел ее сжечь. Поэтому каждый свой выбор он должен был делать тщательно, так как отступать было некуда и правильного ответа не было.

Тан Шиши от всего сердца восхищалась характером Чжао Чэнцзюнь. Ее отец подал ей ужасный пример, а мать не была сильным и уверенным в себе человеком. С детства Тан Шиши не знала, что такое любовь, дом и ответственность. Тан Шиши не знала, что такое любить человека, но сердцем чувствовала, что он очень хороший человек.

Сильный, рассудительный и зрелый. Он никогда не отрицал своих заслуг и достижений, а когда сталкивался с ошибками, не боялся их признать. Он не гордится своими победами, не унывает при поражениях. Он способен быть опорой, но и умеет нести ответственность.

Он хороший муж и хороший отец. Чжао Чэнцзюнь, несомненно, гораздо сильнее Тан Шиши. Когда она оставалась с Чжао Чэнцзюнем, иногда ощущала его своим мужем, а иногда - отцом.

Ей посчастливилось провести с ним всю жизнь.

Она верила, что он благополучно прекратит войну, переживет кризис и вернется к ней и ее ребенку с миром и спокойствием. Ей оставалось только заботиться о Гао’эр, хорошо растить второго ребенка в своем животе и ждать его возвращения домой.

Тан Шиши спокойно занималась вынашиванием плода. Ее живот был уже на седьмом месяце, а тело становилось все тяжелее и тяжелее, и ходить ей было все труднее и труднее. Тан Шиши оставалась во дворце Куньнин, сосредоточившись на ребенке, и не заметила, как прошел месяц.

Сегодня Линь Ваньси вошла во дворец, чтобы поговорить с Тан Шиши. Срок родов Тан Шиши приближался, а императора еще не было в столице. Линь Ваньси очень беспокоилась за Тан Шиши и время от времени заходила во дворец, чтобы повидаться с ней.

Как ни странно, когда Чжао Чэнцзюнь находился во дворце, Линь Ваньси скучала по дочери, но не беспокоилась о ней. Теперь же, когда Чжао Чэнцзюнь не было дома, Линь Ваньси много думала и чувствовала, что ее дочь ненадежна, поэтому ей приходилось следить за ней еще прилежнее.

Тан Шиши была очень рада, что ее мать сопровождала ее во время беременности. Поскольку Чжао Чэнцзюнь не было во дворце, а вдовствующая императрица была практически бессильна, Тан Шиши была самой главной персоной дворца. Кто бы ни захотел войти во дворец, достаточно было ее одного слова, и никто из семьи Тан не смел ее остановить. Сейчас вся семья Тан очень внимательно следила за Линь Ваньси. Несколько рожденных наложницами детей соперничали друг с другом, чтобы угодить ей, и были более преданны Линь Ваньси, чем собственной матери.

Тан Шиши и Линь Ваньси сидели во дворце Куньнин, а Чжао Цзыгао бегал вокруг. Тан Шиши, откинувшись на мягкую подушку, спросила: 

— Мама, кто-нибудь из семьи Тан издевался над тобой в последние дни?

— Нет, - беспомощно ответила Линь Ваньси, - когда здесь есть ты и Его Величество, кто еще посмеет причинить мне несчастье? Твой отец отправил урожденную Су в деревню, а невестка управляет хозяйством. Теперь несколько молодых баричей и невесток в семье приходят ко мне приветствовать на рассвете и уходят только с наступлением темноты. Им даже приходится сражаться за то, чтобы передать мне чашку воды, когда я хочу пить. Урожденная Бай вчера сказала мне, что я должна усыновить второго юного барича под своим именем и записать его как своего сына. Чтобы в будущем было кому возжигать для меня благовония во время жертвоприношений.

Тан Шиши усмехнулась и сказала: 

— Не надо усыновлять, пусть будут сыновьями наложниц. Сейчас они сыновья от наложниц и должны во всем угождать тебе. Как только ты усыновишь их, они станут не только твоими сыновьями, но и твоими долгами. Вполне естественно, что ты должна их субсидировать. Если ты будешь меньше их субсидировать, они будут жаловаться на твою недоброжелательность. Брать деньги без всякой причины и при этом обижаться. Потому лучше, чтобы они оставались чужими, а ты давала деньги тому, кто хорошо к тебе относится. Таким образом, они будут хвалить твою доброту.

Выслушав вчерашние слова урожденной Бай, Линь Ваньси была более или менее тронута, но, выслушав сегодня Тан Шиши, Линь Ваньси вдруг просветлела и перестала думать об усыновлении. Линь Ваньси понимала, что как бы хорошо ни говорили сыновья наложниц, в душе они все равно ближе к родной матери. Раз уж она не могла соперничать с родными матерями, то какой смысл усыновлять их?

Лучше было сохранить нынешнюю ситуацию: братья соперничали друг с другом, а наложницы кусали друг друга. Линь Ваньси же, напротив, могла жить в мире.

Линь Ваньси отбросила мысли об усыновлении и сказала другое: 

— Шиши, твой отец также просил передать тебе послание. Знаешь ли ты человека по имени Чэнь Тай?

Чэнь Тай? Глаза Тан Шиши дернулись: 

— Я немного слышала. Что с ним случилось?

Линь Ваньси вздохнула и ответила: 

— Это долгая история. Несколько дней назад человек по имени Чэнь Тай играл в игорном доме семьи Ян. Он проторчал там несколько дней, задолжал три тысячи лянов серебра и все никак не мог остановиться. Молодой барич семьи Ян послал кого-то напомнить ему об этом, но тот заявил, что он - родственник императора и дядя наследного принца. Рано или поздно весь мир будет принадлежать их семье, и что им до этих ничтожных трех тысяч лянов серебра? Семья Ян не решалась на необдуманные поступки, поэтому им оставалось только послать кого-нибудь, чтобы его вкусно накормили и напоили. Вчера господин Ян пришел к твоему отцу и спросил, не является ли Чэнь Тай родственником нашей семьи. Твой отец никогда не слышал об этом человеке, но, видя, что господин Ян говорит ясно и честно, он не посмел быть неосторожным. Поэтому он отдал деньги семье Ян, чтобы семья Ян хорошо к нему относилась, а потом попросил меня спросить тебя, когда я сегодня войду во дворец.

Тан Шиши загорелась:

— Семья Тан дала за него деньги?

— Гармония приносит богатство. Господин боится обидеть других. Он сказал, что три тысячи лянов - не такие уж большие деньги. Если этот человек действительно связан с правящей семьей, то семья Тан будет считать это прошением за него.

— Что, прошение! - холодно сказала Тан Шиши, - что это за родственник? Мама, ты не знаешь. Чэнь Тай - младший брат Сюй Чэня, родной дядя шицзы. Этот человек всегда бездельничал, воровал кур и искал собак*. А теперь еще лучше - он даже обманом добрался до Цзиньлина и осмелился выдать себя за родственника императора. Неважно, сколько он должен, если он готов играть, то должен смириться с проигрышем. Проиграв, должен вернуть деньги, а если нет, то отправиться в тюрьму.

*[偷鸡摸狗 tōujī mōgǒu - воровать кур и искать собак: вести бесчестный образ жизни; заниматься втихую любовными делами]

— О чем ты говоришь? - Линь Ваньси неодобрительно посмотрела на Тан Шиши, - он оказался дядя шицзы. Неудивительно! Хотя шицзы усыновили, кровные узы не прервать. В будущем тебе все равно придется полагаться на шицзы. Не нужно ссориться из-за трех тысяч лянов, просто относись как к дальним родственникам.

Тан Шиши холодно фыркнула: 

— Его фамилия - Чэнь, фамилия Его Величества - Чжао, а моя фамилия - Тан. Так к какой же семье родственников он относится? Раз уж они в самом начале договорились отослать ребенка, то после этого не стоит больше связываться. Видя, что ребенок вырос и вырвался вперед, вернулись, чтобы снова наделать бед. Как это называется?

Линь Ваньси потеряла дар речи, так как обе стороны утверждали, что они правы. Никто не был неправ, но смириться просто с этим не могли. Даже у родных братьев возникали конфликты из-за разделения на законных и от наложниц. К тому же Чжао Цзысюнь разделяло целое поколение, что еще больше усложняло ситуацию.

Линь Ваньси сначала ничего не понимала. Так как Тан Шиши была такой жесткой, она просто последовала ее примеру и спросила: 

— Что же мне делать дальше?

— Просто делайте, что должны. Как в прошлом семья Ян поступала с людьми, которые не выплачивали свои игорные долги?

— Сначала запугивают. Если не вернут, то доложат властям, - Линь Ваньси нахмурилась, - Чэнь Тай - дядя шицзы. Если они доложат чиновнику, то, боюсь, шицзы будет опозорен.

— Его фамилия теперь Чжао, а не Сюй, - Тан Шиши холодно сказала, - более того, ему плевать, когда дядя играет в азартные игры, а стыдно, когда это потом всплывает? Если он осмеливается играть в азартные игры, значит, должен позволить себе играть. Если он выигрывает, то хвастается этим, а если проигрывает, то отказывается от своего долга. Что это за герой?

Больше всего в жизни Тан Шиши ненавидела два типа людей. Первый - это те, кто имея семью, жен и наложниц, ходил в бордель. Второй - те, кто ходил в игорный дом. Таких людей Тан Шиши не терпелось обчистить, как только увидит. Чэнь Тай обманом выманил деньги у семьи Тан, порочил репутацию семьи Чжао и имел наглость называть себя дядей наследного принца, и своими словами возжелал поднебесную Чжао Чэнцзюнь.

Тан Шиши тяжело закатила глаза и звонко сказала: 

— Пусть катится в тюрьму, дабы протрезветь!