Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 71

Вопросительный тон Чжао Цзысюняь был слишком очевиден, Лу Юйфэй была шокирована подобным вопросом и непроизвольно огорчилась: 

— Шицзы, ты обвиняешь меня? Отношения Тан Шиши и принца неясны. Нам, как молодому поколению, не подобает вмешиваться в их дела. Я не хочу, чтобы между шицзы и принцем произошел разлад, поэтому беззастенчиво пригласила Си-фужэнь. Когда Си-фужэнь приедет, даже несмотря на недовольство принц не будет сердиться на шицзы. Все это я делаю ради шицзы!

Лу Юйфэй прослезилась, вспоминая свои страдания в этот период. Чжао Цзысюнь не ожидал, что из-за его вопроса Лу Юйфэй расплачется. Внутреннее чувство отвращения Чжао Цзысюня усилилось, он сдержал свое нетерпение и сказал:

— Я понимаю твои добрые намерения, но не люблю, когда другие принимают самостоятельные решения. Я уже говорил тебе, чтобы ты поменьше общалась с семьей Си. Теперь ты даже позвала Си-фужэнь. Что подумает семья Си? Более того, что бы ни случилось с Тан Шиши, это внутренние дела резиденции. Быть может, ты каждый раз будешь звать  Си-фужэнь, если что-то случится в резиденции? Если так и будет продолжаться, что станет с авторитетом княжеской резиденции?

Лу Юйфэй опустила голову, чтобы вытереть слезы. Она была очень расстроена и считала, что ее сильно обидели. Теперь, услышав упрек Чжао Цзысюнь, она поняла, что Чжао Цзысюнь был прав.  В этот раз она позвала Си-фужэнь, чтобы упростить ситуацию. В будущем у Си-фужэнь будет больше причин указывать пальцем на княжескую резиденцию? Лу Юйфэй поняла, что таким образом проявляет слабость по отношению к семье Си. Си Юньчу еще не успела войти в резиденцию, а она уже в таком состоянии. Что будет после того, как Си Юньчу станет принцессой?

Лу Юйфэй, наконец, отреагировала и поспешно сказала: 

— Ваша жена ошиблась. Однако я отправила приглашение семье Си в полдень и пригласила Си-фужэнь приехать в резиденцию завтра. Сейчас уже вторая половина дня, и приглашение должно быть доставлено. Что же мне делать?

Видя, что до Лу Юйфэя все дошло, Чжао Цзысюнь смягчил тон: 

— Завтра рано утром без промедления отправь кого-нибудь передать сообщение Си-фужэнь. Как следует извинись перед ней, чтобы Си-фужэнь не пришлось покидать свой особняк. Они не смеют быть слишком высокомерными, если семья Си хочет получить благосклонность княжеской резиденции.

Лу Юйфэй быстро кивнула и с восхищением сказала: 

— Шицзы, благодарю. Шицзы в самом деле находчив и предусмотрителен. Ваша жена получила наставления.

Ни один мужчина не мог устоять перед женской лестью, даже если женщина ему не нравилась. Чжао Цзысюнь выглядел немного лучше. Он подумал, что, возможно, был слишком строг к Лу Юйфэй. Да и какие могут быть прозрения у женщины, если она целыми днями сидит в резиденции? Он взял полномочия по принятию решений о важных событиях в свои руки. Что же касается мелочей, то их он оставил на их усмотрение.

Чжао Цзысюнь сказал: 

— Хорошо, что ты поняла. В будущем, кроме управления хозяйством, больше ни во что не вмешивайся. Можешь возвращаться.

— Да, - Лу Юйфэй поклонилась и заискивающе сказала: - Завтра рано утром Ваша жена обязательно отправит письмо Си-фужэнь. Шицзы может быть спокоен.

На следующее утро Лу Юйфэй специально проснулась пораньше и, как только причесалась, отправилась писать письмо Си-фужэнь. Ведь Си Юньчу хотела выйти замуж и стать принцессой, а Лу Юйфэй не решалась сильно обидеть семью Си. Она вычеркивала и вычитала, и после долгих раздумий, наконец, доработала письмо.

Лу Юйфэй вздохнула с облегчением, взяла изысканную бумагу для писем и аккуратно переписала письмо. Закончив писать, Лу Юйфэй почувствовала облегчение. Как только она вложила письмо в конверт, к ней вбежали служанки: 

— Шицзыфэй, Си-фужэнь и вторая барышня Си уже здесь.

— Что? - Лу Юйфэй внезапно встала от удивления, стул пронзительно заскрипел по полу: - Они уже здесь?

— Да. Си-фужэнь сказала, что шицзыфэй попросила ее о помощи. Она не посмела проявить беспечность и поспешила к Вам, как только комендантский час был снят. Шицзыфэй, Си-фужэнь вошла во вторые ворота и сейчас идет ко двору Инянь.

Лу Юйфэй втайне ругалась, письмо в ее руках вдруг стало похожим на горячую картофелину - ни выбросить его, ни оставить у себя было нельзя. Засунув письмо под стол, она поспешила поприветствовать ее: 

— Где Си-фужэнь? Быстро отведи меня туда.

Лу Юйфэй недолго шла, прежде чем встретила мать и дочь семьи Си у двора Инянь. Си-фужэнь выглядела очень веселой. Увидев Лу Юйфэй, проявила небывалую инициативу, чтобы поприветствовать ее: 

— Доброе утро, шицзыфэй! Сегодня у меня много забот, потому пришла сюда я с утра пораньше. Я не потревожила шицзы и шицзыфэй?

Лу Юйфэй не хотела говорить другим, что Чжао Цзысюнь не живет с ней в одной комнате, поэтому она постаралась улыбнуться и сказала: 

— Нет. Шицзы учится и занимается боевыми искусствами. Поэтому он всегда встает рано, я не смею его беспокоить.

— Это хорошо, - Си-фужэнь вздохнула с облегчением и взволнованно сказала: - Я боялась потревожить молодую пару. Замечательно. Шицзы может заняться своими делами, а мы сможем свободно решать вопросы, связанные с задним двором. Когда шицзы вернется, все будет уже убрано и не будет мешать шицзы. Шицзыфэй, где она?

Лу Юйфэй не могла ничего сказать, она только вчера заверила Чжао Цзысюнь, а сегодня все испортила. Лу Юйфэй попыталась убедить Си-фужэнь: 

— На самом деле, ничего важного нет. Поскольку это мой первый опыт, я запаниковала и написала барыне. Когда я  все тщательно поразмыслила, оказалось, что ничего сложного в этом деле нет. Сама со всем справлюсь.

— Шицзыфэй, о чем ты говоришь? - Си-фужэнь перебила Лу Юйфэй, подняв брови: - Ты - новая невестка, только что вошедшая в резиденцию, еще неопытна. Как ты справишься с этими старыми лисицами на заднем дворе? Кроме того, она ведь служанка Цзин-вана, которая на одну ступень выше тебя по положению и разуму. Даже если с твоей стороны будет разумным вмешательство, оно станет неразумным. Шицзыфэй, не волнуйся. Я не смею говорить о других своих способностях, но с иволгами и ласточками* на заднем дворе я справлюсь. Цзин-ван в любом случае почитает меня как старшую. Если я не стану заниматься его личными делами, то кто еще сможет?

*[莺莺燕燕 yīngyīng yànyàn -  скопление красивых девушек, часто куртизанок]

Наблюдая с ними, Си Юнчьу взяла Си-фужэнь за руку и вставила: 

— Шицзыфэй, получив вчера твое письмо, моя матушка весь день переживала по этому поводу. Она временно перепоручила внутренние дела дома моей второй тетушке и даже отпросилась у бабушки от утреннего приветствия. Разве не ради того, чтобы помочь тебе, моя матушка так металась? Ты можешь просто принять добрые намерения моей матушки и не отказываться от них.

Лу Юйфэй было не по себе после слов Си Юньчу и Си-фужэнь. Она действительно не могла сказать такие слова, как «все хорошо, можете возвращаться». В итоге Лу Юйфэй только вздохнула, подчиняясь судьбе, и удрученно сказала: 

— Спасибо, барыня. Спасибо, сестрица Чу. Сначала посидите внутри. Я пошлю сообщение шицзы и сразу же приду.

Лу Юйфэй правдиво рассказала Чжао Цзысюнь о сложившейся ситуации, особо подчеркнув, что мать и дочь семьи Си пришли слишком рано, а не из-за бездействия Лу Юйфэй. Передав сообщение, Лу Юйфэй, подавляя нервозность, вошла в комнату и проводила мать и дочь семьи Си.

Си-фужэнь нетерпеливо сидела во дворе Инянь, всецело отдаваясь мыслям о том, как решить проблемы Тан Шиши и сгладить помехи перед свадьбой дочери. Си-фужэнь не раз заговаривала о том, чтобы повидаться с Тан Шиши, но ее несколько раз прерывала Лу Юйфэй. Ждать прихода Чжао Цзысюнь было нелегко.

Младшая служанка открыла занавеску для Чжао Цзысюнь. Увидев пришедших, Чжао Цзысюнь слегка кивнул: 

— Си-фужэнь.

Лу Юйфэй и Си Юньчу встали, чтобы поприветствовать Чжао Цзысюнь. Си-фужэнь очень обрадовалась, увидев Чжао Цзысюнь, и сказала: 

— Шицзы, почему ты здесь? У вас, молодой пары, крепкие отношения. Я здесь совсем недавно, а шицзы уже вернулся. Ты что, боишься, что я съем шицзыфэй?

Закончив говорить, Сиу-фужэнь громко рассмеялась, но ни Чжао Цзысюнь, ни Лу Юйфэй не смогли смеяться вместе с ней. Чжао Цзысюнь равнодушно взглянул на Лу Юйфэй, а Лу Юйфэй поспешно опустила голову. Чжао Цзысюнь сдержал свой пыл и сказал Си-фужэнь: 

— Шицзыфэй невнимательна и побеспокоила Си-фужэнь. Я хочу извиниться вместо нее. Сегодняшнее дело касается внутренних дел нашей резиденции, я не смею беспокоить барыню.

— Что ты? - Си-фужэнь не поняла подтекст слов Чжао Цзысюнь. Она махнула рукой и многозначительно сказала: - Вы с шицзыфэй - как младшее поколение моей семьи. Я люблю вас больше, чем могу выразить, как же я могу доставить вам столько хлопот? Если бы не Вань’эр, рано ушедшая из жизни, я бы уже была вашей бабушкой. Вежливости излишни, когда мы просим помощи у членов семьи. Перед Цзин-ваном у меня еще есть некоторый авторитет. Думаю, у меня еще есть возможность справиться с одной или двумя служанками для него.

Си-фужэнь упорно делала вид, что ничего не понимает, и Чжао Цзысюнь тоже не мог ничего толком объяснить. Хотя история Си Юньван была чистой чепухой, Чжао Чэнцзюнь и Си Юньван все-таки были обручены. Си-фужэнь действительно была в одном поколении с их бабушкой по старшинству. Чжао Цзысюнь слегка вздохнул и пошел на компромисс: 

— Раз так, то благодарю Си-фужэнь.

Си-фужэнь улыбнулась и встала: 

— Пустяки, мы же одна семья. Шицзы, пойдем, пока не поздно.

Тан Шиши в оцепенении сидела во дворе Цзяньцзя. В эти дни она каждый день поздно ложилась спать и рано просыпалась. Сегодня она даже открыла глаза перед рассветом. Прошлой ночью Тан Шиши практически не спала, а после пробуждения уже не могла уснуть. Поэтому просто переоделась и встала, сидя перед окном в оцепенении.

Сегодня уже десятый день. Тан Шиши удрученно закрыла глаза, чувствуя сильную иронию. Она столько готовилась к этому, несколько раз принимала решение, но никак не хотела его выполнять. Неожиданно для себя она попала в чужие руки.

Если бы она знала это, то могла бы и сама выпить снадобье для аборта.

Тан Шиши была в апатии, остальные во дворе Цзяньцзя тоже были неспокойны. Дуцзюань в душе молилась Будде. Несколько раз ей хотелось сказать правду, но она боялась, что ее добрые намерения могут обернуться чем-то плохим. В итоге она могла надеяться только на Лю Цзи. Принц обладал большими способностями, поэтому он должен был оставить Лю-гунгун выход из положения.

Пока Дуцзюань пребывала в тревоге, замок во дворе вдруг задвинулся. Цепь издала громкий лязгающий звук. Дуцзюань, Тан Шиши и выздоравливающий лисенок разом насторожились.

Ворота внутреннего двора медленно открылись. На этот раз людей было не так много, как в прошлый раз, но сцена не уступала ни в чем. В центре стоял Чжао Цзысюнь, за ним - Лу Юйфэй, присутствовали даже Си-фужэнь и Си Юньчу.

Тан Шиши тупо смотрела на происходящее. Она подумала, что это, скорее всего, возмездие. Она не совершала добрых дел и была жадной до тщеславия. Полжизни она была гордой, но в конце концов ей пришлось прервать беременность на глазах у законной жены Чжао Чэнцзюнь.

Какая ирония судьбы!

На губах Тан Шиши висела легкая улыбка, лицо было белым и почти прозрачным, такая улыбка все больше и больше напоминала фарфоровое лицо, будто оно могло разбиться от легкого прикосновения. Когда Чжао Цзысюнь вошел во двор и увидел выражение лица Тан Шиши, он не мог не вспомнить ее внешность, когда она только приехала в вотчину. Тогда она была такой яркой и броской, непревзойденной, как же она могла стать такой бледной, как сейчас?

Чжао Цзысюнь почувствовал необъяснимую нежность в сердце. Он позволил людям закрыть ворота, чтобы отгородиться от всех изучающих взглядов, любопытства и волнений, доносящихся из-за ворот, только чтобы сохранить последнее достоинство Тан Шиши. Закончив все это, Чжао Цзысюнь спросил: 

— Тан Шиши, прошло десять дней. Ты уже все обдумала?

Тан Шиши опустила глаза и улыбнулась, а затем тихо сказала: 

— Шицзы собрал целую толпу здесь. Так ли уж важно, все ли я обдумала? Шицзы больше не нужно спрашивать. Я так же тверда в своем решении. Я не хочу говорить, кто этот мужчина. Как бы ты ни спрашивал, результата не будет.

— Шицзы, зачем ты с ней зря болтаешь? - Си-фужэнь уже давно заметила, что Тан Шиши не радует ее глаз. Теперь же, когда она увидела, что Тан Шиши стала хрупкой и бледной, с еще более жалким видом, ее внутренний страх разросся, как колючки*. Эта женщина не должна оставаться. Лучше бы этот ребенок не принадлежал Цзин-вану, и лучше воспользоваться этой возможностью, чтобы искоренить его желания. Если же ребенок принадлежит Цзин-вану... тогда тем более нельзя было его оставлять.

*[荆棘 jīngjí - колючий кустарник, терновник, трудности, тяготы, препятствия, недобрые намерения, злоба]

Ее не только нельзя оставлять, но и стоит навсегда избавиться от будущих неприятностей. Поэтому лучше всего было воспользоваться этим временем, чтобы полностью уничтожить плодовитость Тан Шиши во второй половине ее жизни.

Си Юньчу с самого начала пряталась за спиной Си-фужэнь и сторонилась ее взгляда. Обычно в таких случаях Си Юньчу, как незамужняя девушка, не должна была присутствовать. Однако Си Юньчу была очень зла на Тан Шиши и не могла примириться, пока собственными глазами не увидит, как Тан Шиши пьет снадобье для аборта.

Си-фужжнь знала о тревоге своей дочери. Так как она не могла ее переубедить, она позволила своей младшей дочери следовать за ней. Си-фужэнь засунула руки в рукава, снисходительно посмотрела на Тан Шиши и спросила: 

— Как женщина, ты должна быть целомудренной и хранить душевную чистоту. Однажды я слышала от шицзыфэй, что во время праздника драконьих лодок твое местонахождение в павильоне Ванцзян было неизвестно, а позже ты загадочно вернулась в город. Неужели ты там переспала с каким-то мужчиной? И воспользовалась отъездом Цзин-вана и тем, что управляющий в это время не исполнял свои обязанности, чтобы тайно снова завести отношения со своим любовником?

Тан Шиши не хотела обращать внимания на Си-фужэнь. Даже если она сделает что-то не так, и ее разорят и оплюют десять тысяч человек, она никогда не признает своих ошибок перед семьей Си. Тан Шиши повернула лицо и спокойно смотрела вперед, ее лицо было равнодушным и светлым, как белый нефрит.

— Судя по твоему виду, так и должно быть, - Си-фужэнь притворно вздохнула и ответила: - Незамужняя беременная женщина должна быть погружена в пруд. Но, учитывая, что ты была подарена дворцом, мы окажем тебе милость и просто избавимся от зародыша. Хэ Пин, иди и умертвляй плод.

Смуглая и крепкая баба, стоявшая за Си-фужэнь, вышла: 

— Как прикажете, барыня.

Тан Шиши смотрела на приближающуюся смуглую и крепкую бабу, похожую на маленькую пагоду, чей взгляд неуловимо падал на нижнюю часть живота. Тан Шиши была так напугана этим взглядом, что не могла не встать и не отступить на шаг назад: 

— Что ты делаешь?

— Барышня, старая служанка - самая опытная, она принимала роды. Барышня вполне здорова. Старуха позаботиться о том, чтобы грязь вытекла чисто и не повлияла на здоровье юной барышни. Не волнуйся, твой срок не слишком большой,  ты не будешь сильно страдать.

Тан Шиши поняла, что эта баба хочет живьем выскабливать ее ребенка. Чжао Цзысюнь нахмурился и спросил: 

— Разве не договаривались найти более быстрый способ? Может воспользуемся лекарствами?

— Шицзы, ты же мужчина. Ты не понимаешь тайных грязных дел заднего двора, - Си-фужэнь ответила: - Не все лекарства от аборта эффективны, Некоторые женщины с тяжелой судьбой, даже влив в себя три чаши лекарства, не смогут избавиться от зародыша, а рожают вместо него слабоумного ребенка. Кто такой принц? Как он может иметь такое пятно на императорской родословной? С таким же успехом можно позволить бабе осушить ее, ведь ее нерожденный ребенок еще не сформировался. И взрослые, и дети меньше страдают.

Чжао Цзысюнь не понимал этих вещей, он напряженно хмурился, не зная, правда это или ложь. Хотя Чжао Цзысюнь не понимал, Тан Шиши понимала. Как же это мучительно, когда твоего ребенка заживо выскабливают из твоего тела? Си-фужэнь хотела повредить тело Тан Шиши, чтобы та никогда не смогла забеременеть.

Тань Шиши плотно прикрыла низ живота и закричала, чтобы баба ушла. Она уже думала об аборте и даже отварила снадобье. Но когда она дошла до последнего шага, Тан Шиши поняла, что не хочет делать аборт. Ей совсем не хотелось терять ребенка.

Она не дала ему имени, не шила для него одежду и даже не знала, мальчик это или девочка. Он пришел в этот мир случайно, но раз он был зачат в утробе Тан Шиши, значит, такова была ее судьба. Как она могла стоять и смотреть, как он страдает и умирает?

Тан Шиши, защищая низ живота, продолжала бросать в бабу предметы, даже не глядя на то, что это было. Тан Шиши несколько раз ударила бабу. Та не выдержала и отругала ее: 

— Барышня, если ты будешь сотрудничать, то эта старая служанка еще сможет облегчить тебе жизнь. Если не поймешь, что хорошо, а что плохо, то тебе будешь страдать, когда потеряешь ребенка.

Тан Шиши, сама того не подозревая, разрыдалась. Все служанки двора Цзяньцзя контролировались снаружи, и Тан Шиши в одиночестве стояла перед комнатой, полной демонов и призраков. Слезы лились нескончаемым потоком, она то и дело бросала вещи на пол: 

— Уходите, не трогайте меня!

Чжао Цзысюнь не выдержал и снова обратился к Си-фужэнь: 

— Сударыня, нам обязательно использовать этот метод? Смените его на другой.

— Так не пойдет, - Си-фужэнь сказала: - Она - лисица-обольстительница, притворяющаяся жалкой, чтобы завоевать симпатию мужчин. Шицзы сейчас не может этого вынести. Что делать, если она потом все равно откажется пить снадобье?

— Но... - не успел Чжао Цзысюнь закончить фразу, как ворота снаружи с грохотом распахнулись. Все присутствующие в комнате были шокированы. Чжао Цзысюнь нахмурился, повернув голову с мрачным лицом.

Люди, охранявшие улицу, были его доверенными помощниками. У кого хватило наглости пренебречь его людьми?

Дуцзюань и другие служанки контролировались снаружи с закрытыми ртами. Увидев вошедшего, Дуцзюань внезапно заволновалась. Она с неведомой силой вырвалась из пут: 

— Принц, наконец-то Вы вернулись!