Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 58

Тан Шиши в оцепенении сидела на кушетке архата, ее мокрые волосы прилипли к одежде, вмиг намочив плечи и спину. Но Тан Шиши этого не замечала.

С тех пор как Тан Шиши узнала о книге, она никак не хотела мириться со своим смертным концом. Она изо всех сил боролась за сюжет и за роль главной героини. А по существу она ничего не ухватила, а наоборот, все дальше и дальше отдалялась от главной роли. Нынче же она даже упустила свою собственную сюжетную линию.

Тан Шиши была так взволнована, что ее пальцы начали дрожать. Она старалась успокоить себя. То всего лишь первая небольшая неприятность, которая не повлияет на общую ситуацию. Вскоре все будет восстановлено.

Но в душе Тан Шиши звучал другой голос. Голос раздавался в ухе без какого-либо источника с особой уверенностью.

Нет!

Эта книга называлась «повесть о Шуньхуа», и на самом деле важен был сюжет о Чжоу Шуньхуа. Пока чувства между Чжоу Шуньхуа и Чжао Цзысюнь не выходили из-под контроля, то, какую красавицу поддерживала Лу Юйфэй, в конечном счете, не влияло на общее направление.

Чжоу Шуньхуа уже не было, но Чжао Цзысюнь по-прежнему относился к Лу Юйфэй равнодушно. По той причине Лу Юйфэю срочно понадобился человек, который мог бы побороться за ее благосклонность. По замыслу Лу Юйфэй, ее выбор пал на Тан Шиши, ибо Тан Шиши была ужасно красива. Ни один мужчина не мог устоять перед такой красотой на заднем дворе. Пока Чжао Цзысюнь благоволил к Тан Шиши, он косвенно даровал свою милость Лу Юйфэю. Со временем Чжао Цзысюнь перестал бы быть холодным к Лу Юйфэю.

Изначально Тан Шиши была лучшим кандидатом. Но неизвестно, чего боялась Лу Юйфэй, вместо Тан Шиши, она попросила Цзин-вана даровать Цзи Синьсянь. В некотором смысле Цзи Синьсянь принадлежала к тому же типу, что и Тан Шиши: красивая, яркая и глупая. Хотя она была гораздо менее привлекательна, чем Тан Шиши, и не умела завлекать мужчин, в остальном разница была невелика.

Тан Шиши долго сидела на диване без движения, ее пальцы становились все холоднее и холоднее. Она хотела заменить главную героиню, но неожиданно ее заменила Цзи Синьсянь.

Тан Шиши подперла рукой лоб, все ее тело словно лишилось сил и, казалось, потеряло всю свою энергию.

На следующий день Дуцзюань бодро позвала Тан Шиши вставать, но та долго ждала за дверью, а за занавеской кровати не было никакого движения. Дуцзюань почувствовала себя странно, тихонько подошла к кровати и спросила: 

— Барышня, пора вставать. Иначе Вы опоздаете в кабинет.

Раньше Тан Шиши больше всего боялась опоздать, но в этот раз, даже после того, как Дуцзюань несколько раз позвала ее, Тан Шиши не сдвинулась с места. Дуцзюань забеспокоилась и сразу же подняла занавеску: 

— Барышня?

За занавеской на кровати лежала Тан Шиши, повернувшись к ней спиной. Ее черные волосы были распущены, глаза закрыты, половина лица утопала в одеяле. Она выглядела прекрасной и хрупкой. Дуцзюань понизила голос и мягко спросила: 

— Барышня, что с Вами?

Тан Шиши, не открывая глаз, зарылась лицом в одеяло и ответила: 

— Я плохо себя чувствую. Иди в кабинет, отпросись за меня. Сегодня я не пойду.

Дуцзюань испугалась, поспешно присела у кровати и нервно спросила: 

— Барышня, где плохо? Быть может, из-за вчерашнего ветра? Немедля позову придворного лекаря.

Дуцзюань встала и уже собиралась поспешно выбежать, Тан Шиши негромко позвала:

— Не беспокойся. Все уходите и оставьте меня одну.

Дуцзюань собиралась заговорить, но ничего не сказала. Она чувствовала, что с Тан Шиши сегодня что-то не так, глядя на ее бледное лицо. Потому Дуцзюань не решалась больше ничего сказать, боясь ее расстроить. Дуцзюань поставила горячую воду на столик рядом с кроватью, опустила занавески и тихо удалилась.

Дуцзюань вышла на улицу, подмигнула служанкам и подала знак, чтобы они все вышли. Все служанки вышли, сами не зная зачем, и спросили: 

— Сестрица Дуцзюань, в чем дело?

— Барышня сегодня в плохом настроении, - Дуцзюань вздохнула и сказала: - Туми, у тебя быстрые ноги, живо иди в кабинет и доложи Лю-гунгун, что барышня сегодня не придет.

Тан Шиши уже давно лежала на кровати. Спать уже не хотелось, даже закрыв глаза, она не могла заснуть. Тем не менее, ей не хотелось двигаться.

Тан Шиши, словно лежа на облаках, укуталась в мягкое парчовое одеяло, легкое, как перышко. Тан Шиши закрыла глаза и продолжала думать о том, что она сделала за последние годы.

Она была полна духа, не желала смиряться и всегда с энтузиазмом стремилась к смелому продвижению вперед. Сколько бы ни было неудач, она меняла направление и снова становилась оптимисткой. Ранее Тан Шиши не раз делала неправильный выбор, несколько раз совершая почти роковые ошибки. Однако Тан Шиши успокаивала себя тем, что это не имеет большого значения, так как сюжет еще не раскрыт. Она сможет изменить свою судьбу, если воспользуется ключевым моментом.

Однако вчерашний вечер стал для нее большим ударом, ибо сюжет, принадлежащий ей, раскрылся. Однако из-за того, что в начале событий Тан Шиши сделала неправильный выбор, причинно-следственные связи, возникающие одна за другой, полностью выбили ее из колеи.

Она потеряла возможность стать наложницей. Точно так же она потеряла ряд возможностей, таких как благосклонность и борьба в императорском дворце. Хотя в книге она кончила ужасно, в конце концов, она поднялась до положения супруги и была весьма благосклонна. Теперь же у нее не было даже возможности стать наложницей.

Ее амбиции, стремление, мечта опередить других - все свелось к нулю.

Тан Шиши зарылась лицом в подушку, и слезы полились по ее глазам. Она уже давно не плакала. Она не плакала, когда ее забрали в дворец, и когда Тан Яньянь лишила ее брака, а служащие императорского дворца строили ей ловушку и издевались над ней.

Этот плач был подобен прорвавшийся платине, слезы хлынули неудержимым потоком. Тан Шиши плакала так сильно, что не могла себя контролировать. Вдруг снаружи послышался звук шагов, и дверь отворилась.

Хотя никто и не докладывал о пришедшем, Тан Шиши сразу же узнала его шаги.

Тан Шиши изумилась, даже ее слезы остановились. Зачем он пришел сюда? В это время он должен быть на встрече с местными чиновниками.

Однако же за занавеской кровати послышались шаги. Он остановился и не спеша открыл занавеску: 

— Что с тобой?

Лицо Тан Шиши все еще было мокрым от слез. Она моргала глазами и почему-то не смогла сдержать слез: 

— Принц?

Чжао Чэнцзюнь слабо вздохнул. Он по правде не мог ничего с ней сделать и только имел возможность сидеть у кровати. Игнорируя этикет, он протянул руку, чтобы поднять занавеску: 

— Это я. Почему ты плачешь?

Слезы повисли на лице Тан Шиши, которая не знала, как поступить в этой ситуации. Почему Чжао Чэнцзюнь здесь? Это же ее покои... Нет, она еще не одета!

Тан Шиши была одета только в свое нижнее платье, что было весьма неуместно, к тому же Чжао Чэнцзюнь все таки был мужчиной. Половина тела Тан Шиши напряглась, она крепко ухватилась за одеяло, как за полено: 

— Принц, эта девушка не знала о Вашем прибытии. Я неряшливо одета, и по этикету недопустимо…

— Ничего страшного, - Чжао Чэнцзюнь подумал, что раз он уже появился здесь, то о каком этикете может идти речь? К этому моменту границы, которые следует или не следует пересекать, уже были пересечены, а она тем не менее хотела подчеркнуть этикет.

Чжао Чэнцзюнь посмотрел на ее напряженные плечи и понял, что она нервничает. Посему он подняв глаза, остановил свой взор только на черных волосах Тан Шиши, не обращая внимания на другие части ее тела. Раньше он не замечал ее волос, и только сейчас разглядел, какте они длинные, черные и блестящие. Ее волосы, ниспадающие каскадом на кровать, выглядели прекрасно.

Чжао Чэнцзюнь, боясь напугать ее, понизил голос: 

— Не волнуйся, Лю Цзи охраняет снаружи. Другие не знают, что я здесь,  это не повлияет на твою репутацию.

Тан Шиши вдруг зарылась лицом в подушку. Чжао Чэнцзюнь слегка вздохнул и спросил: 

— В чем дело? Кто над тобой издевался?

Тан Шиши покачала головой, уткнувшись лицом в подушку, и приглушенным голосом ответила: 

— Никто. У меня просто настроение плохое.

— Даже если у тебя плохое настроение, ты все равно должна поесть, - Чжао Чэнцзюнь не стал ее подкалывать: - Сначала встань и поешь. Если хочешь что-то сказать, говори неспеша, не пренебрегай собственным телом.

Тан Шиши по-прежнему неподвижно лежала в подушке. Чжао Чэнцзюнь нежно погладил ее по голове и сказал: 

— Я буду ждать тебя снаружи.

Как он закончил говорить, край кровати приподнялся, звук шагов постепенно затих, и даже дверь в спальню была закрыта.

Тан Шиши выждала мгновение и медленно поднялась с кровати. Она непонимающе смотрела в сторону двери.

Почему? Тан Шиши прекрасно осознавала, что она была всего лишь незначительным человеком в кабинете. Если она не издаст ни звука, то, возможно, никто и не обнаружит ее пропажи с самого утра. Она просто взяла выходной, так зачем Чжао Чэнцзюнь лично пришел за ней?

С точки зрения отношения мужчины к женщине, если мужчина был нежен, заботлив и обходителен, был таковым он лишь ради близости. Но когда Чжао Чэнцзюнь сидел у кровати, его глаза не смотрели по сторонам, а тело не совершало никаких проступков. Вместо того чтобы воспользоваться плохим настроением Тан Шиши, он успокаивал ее и даже ушел, закрыв за собой дверь.

Она считала, что у нее нет ни таланта, ни достоинств. Ее тело не было достаточно привлекательным для Чжао Чэнцзюнь. Единственная красота, которой она обладала, в глазах Чжао Чэнцзюнь казалась пустым местом.

Почему он так поступает?

Тан Шиши аккуратно переоделась и медленно вышла на улицу. За пределами спальни уже был накрыт завтрак. Увидев ее, взгляд Чжао Чэнцзюнь, казалось, на мгновение задержался на ее лице, а затем он спокойно сказал: 

— Твоя служанка сказала, что ты любишь эти блюда. Подойди и попробуй их на вкус.

Тан Шиши села за стол и немного растерянно посмотрела на стол, заставленный блюдами. Эти блюда она в самом деле любила есть, но порция была гораздо больше, чем ее обычная. Тан Шиши взяла миску, откусила кусок абрикосового пирога и медленно прожевала.

Чжао Чэнцзюнь сидел напротив и ждал ее, но не собирался браться за палочки. Чжао Чэнцзюнь уже позавтракал. Он был очень требователен к себе, кроме трехразового питания, он не мог спокойно есть все остальное время.

Съев кусок, Тан Шиши немного смутилась и спросила: 

— Принц, Вас ведь еще ждут официальные дела, не так ли? Мои извинения за отнятное мною Ваше время.

— Раз понимаешь, что тратишь мое время, то поправляйся как можно скорее, - Чжао Чэнцзюнь продолжил: - Раз чувствуешь усталость, то можешь не ходить в кабинет. Тебе не нужно беспокоиться о внешних делах, просто отдыхай и восстанавливай силы в спокойной обстановке.

Тан Шиши повесила голову и негромко спросила: 

— Почему?

Почему он обращался с ней с таким исключением?

— Твоя служанка рассказала о твоем плохом самочувствии. Я решил взглянуть на тебя, - Чжао Чэнцзюнь взглянув на нее, вздохнул: - Почему ты  плачешь?

Тан Шиши поняла, что на ее лице появились следы от слез, и быстро повернулась, закрывая лицо. Чжао Чэнцзюнь был неописуемо расстроен, увидев ее в таком состоянии. Раньше она держала лицо высоко поднятым, уверенно строя козни и создавая проблемы другим. Однако сейчас, когда ее волосы свисали до плеч, лицо было простым и белым, плечи - стройными и слабыми, а сама она выглядела очень хрупкой.

Сердце Чжао Чэнцзюнь пылало безымянным огнем, он даже ничего не сделал Тан Шиши, кто посмел довести Тан Шиши до такой подавленности? Тон Чжао Чэнцзюнь по отношению к Тан Шиши становился все мягче и мягче. Он спросил: 

— Что случилось?

Тан Шиши помолчала немного и покачала головой: 

— Другие тут ни при чем. Моя собственная проблема. Принц, ты прав. У меня большие амбиции при малых способностях, я ставлю слишком высокие цели. Мои способности не соответствуют моим амбициям, ничего я не умею. Я не умная и не умелая, но не хочу остепениться, чтобы всерьез оттачивать свое мастерство. Мне не свойственна симпатия. Всегда обделяю других. После столь долгой жизни я не нравлюсь никому, кроме своей матери.

Тан Шиши не могла сдержать слез, говоря: 

— Ничего у меня не получается. Как я могу помочь своей матери добиться успеха? Я такая неудачница.

Тан Шиши не хотела, чтобы люди видели ее безобразный вид во время плача. Поэтому она закрыла лицо обеими руками. Чжао Чэнцзюнь посмотрел на нее, взял за запястье и медленно опустил руки, закрывавшие ее лицо.

Тан Шиши не хотела отпускать руки, но Чжао Чэнцзюнь был настроен решительно. Он не использовал слишком много силы, но его хватка на ее запястье не оставляла шансов на отказ.

— Нет, - Чжао Чэнцзюнь посмотрел на заплаканное лицо Тан Шиши и сказал: - Ты не должна быть такой, как другие, и не обязана все время быть совершенной. Ты такая, какая есть. Тебе не нужно подстраиваться под других. Сейчас ты выглядишь хорошо. Не плачь, во всем есть я.

Чжао Чэнцзюнь не был мягкосердечным человеком. Он привык видеть слезы при императорском дворе. Методы плача этих женщин были полны хитрости, и Чжао Чэнцзюнь уже давно мог оставаться безучастным. Если бы перед ним плакали такие женщины, как Лу Юйфэй или Чжоу Шуньхуа, Чжао Чэнцзюнь почувствовал бы лишь фальшь и скуку. Если бы плакала Сюй-тайтай, он бы считал, что заслуживает этого благодаря своей глупости.

Но когда их заменила Тан Шиши, Чжао Чэнцзюнь тотчас же не выдержал. Чжао Чэнцзюнь не хотел раскрывать перед Тан Шиши свои козыри. Женщины больше всего гордились своей благосклонностью, и Тан Шиши была одной из них. Как только Тан Шиши прознает его козырную карту, Чжао Чэнцзюнь станет связанным в своем стремлении.

Однако сейчас Чжао Чэнцзюнь не заботился о сокрытии. Тан Шиши обычно отличалась шумным характером, а когда она сломавшись, закрыла лицо, причитая, что ничего у нее не получается, сердце Чжао Чэнцзюнь тут же сжалось в комок.

Ладно, - вздохнул Чжао Чэнцзюнь, - пусть будет так.

Чжао Чэнцзюнь встал, вытер слезы с уголков глаз Тан Шиши и сказал слабым голосом: 

— Не волнуйся, я разберусь с делами твоей матери. Ты можешь спокойно отдыхать, скоро я снова навещу тебя.

Тан Шиши со слезами на глазах смотрела на Чжао Чэнцзюнь. Чжао Чэнцзюнь вытер слезы, нежно погладил ее по волосам и быстро вышел из комнаты.

За пределами комнаты двор был заполнен служанками, трудящимися во дворе. Чжао Чэнцзюнь закрыл дверь и обернулся, его лицо вдруг стало мрачным.

Мягкое терпение по отношению к Тан Шиши в одно мгновение исчезло, от него практически ничего не осталось. Чжао Чэнцзюнь подавил в себе гнев и бурю, и спросил: 

— С кем она вчера встречалась?

Служанки были напуганы до смерти, они даже не смели громко дышать. Наконец, Дуцзюань смело, но дрожа от страха, ответила: 

— Барышня вчера ходила во двор Люъюнь и немного побеседовала с красавицей Цзи. Как вышла, встретила барышню Фэн Цянь. Но барышня была в порядке во время ужина вчера вечером. Не знаем, почему она стала такой после ночи сна.

Цзи Синьсянь? Чжао Чэнцзюнь слегка сузил глаза, отчего вокруг него чуть не грянул гром.

Разве Чжао Цзысюнь недавно не принял наложницу? Неужели ее странности снова связаны с Чжао Цзысюнь?

После ухода Чжао Чэнцзюнь Тан Шиши долго сидела во внутренней комнате и не шевелилась. Чжао Чэнцзюнь отнюдь не добрый человек. В прошлом он был непредсказуем, угрюм и не отличался добродушным нравом, когда сталкивался с ней. Однако когда у Тан Шиши случился эмоциональный срыв, он был терпим и спокоен, как старец, спокойно успокоил все переживания и тревоги Тан Шиши.

В конце концов, он был Цзин-ваном. Он пережил смену династий и смуту императорского двора. В четырнадцать лет он самостоятельно основал княжескую резиденцию и отправился в бой, чтобы убивать врагов. Независимо от интеллекта, эмоционального восприятия и опыта, он был намного выше Тан Шиши.

Да кто же мог удержаться от обожания*, когда рядом был такой человек?

*[倾慕 qīngmù - излить всю любовь; любить страстно, привязаться всей душой; обожать]

Тан Шиши сидела в оцепенении. Завтрак перед ней остыл, у нее не было аппетита. Тан Шиши горько улыбнулась. Несколько дней назад она высмеяла Чжоу Шуньхуа, но не ожидала, что этот нерешительный человек так быстро станет ею.

С появлением чувств люди колебались. Тан Шиши крепко зажмурила глаза, подавив трепет в сердце. Без чувств не будет слабости, она не станет такой, как Чжоу Шуньхуа.

Тан Шиши несколько раз повторила это про себя, и когда ее мысли снова успокоились, она открыла глаза и громко сказала:

— Дуцзюань, приготовь одежду. Я пойду в сад отдохнуть.

Тан Шиши хотела пойти отдохнуть. Естественно, служанки не могли стоять без дела. Дуцзюань в спешке и растерянности переодела Тан Шиши и привела в порядок ее волосы. Выйдя в сад, Тан Шиши отослала служанок подальше под предлогом того, что будет наслаждаться цветами в одиночестве.

За цветочными кустами скромная и простодушная баба подстригала ветки и листья. Баба медленно двигалась вдоль цветов с ножницами в руках, направляясь в глушь в саду с декоративными каменными горками.

Тан Шиши стояла у коридора, как бы разглядывая цветы, но губы ее слегка шевелились: 

— Бабушка У, мне нужно одно снадобье.

— Какое снадобье?

— Афродизиак.

____________

Переводчику есть что сказать:

В этой главе мы видим, что и Тан Шиши, и Чжао Чэнцзюнь наконец-то осознали и признали свои чувства. Только вот Тан Шиши не смирилась. Она хочет целиком отбросить все свои чувства, которые, по ее мнению, будут тянуть ее только вниз, как Чжоу Шуньхуа. Печально, ее можно понять… Но ведь и собаке понятно, что Чжао Чэнцзюнь лучше и достоин доверия.