Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 49

Лу Юйфэй и Чжао Цзысюнь вышли из кабинета вместе, на полпути Чжао Цзысюнь ушел отдельно.

Лу Юйфэй всю дорогу сдерживала свои эмоции. Вернувшись во двор Инянь, она не выдержала и с силой швырнула ручную печку на землю.

В печке еще горели угли, она с громким стуком упала на землю, и огненные искры разлетелись во все стороны. Служанка с приданым опешила и поспешно заговорила: 

— Шицзыфэй, милости просим, умерьте свой гнев. Ваше тело ценно. Не предавайтесь гневу.

Служанка пыталась умаслить Лу Юйфэй, а остальные служанки сидели на корточках и тихо собирали осколки угля. Все молчали, боясь нарваться на плохое настроение Лу Юйфэй. Лу Юйфэй некоторое время сердилась, но, наконец, остыв, спросила: 

— Куда ушел шицзы?

— Щицзы находится в малом кабинете, - старшая служанка пыталась задобрить: - Первый месяц еще не закончился, а шицзы проявляет инициативу и пошел в кабинет заниматься учебой. Он поистине благородный, честный, старательный и любящий учение. Шицзыфэй вышла замуж за такого достойного и целеустремленного мужа. Неизвестно, сколько сторонних людей завидуют Вам. Шицзыфэй должна заботиться о своем здоровье и жить в ладу с шицзы. Не позволяйте другим людям видеть в Вас посмешище.

Услышав, что Чжао Цзысюнь находится в малом кабинете, гнев Лу Юйфэй окончательно утих. Вдруг Лу Юйфэй вспомнила о чем-то и в смятении спросила: 

— Кто еще находится в кабинете?

Служанка помолчала и почувствовала себя неловко. Лу Юйфэй разозлилась еще больше и упрекнула: 

— Говори!

Служанка вздохнула и понизила голос: 

— Красавица Чжоу. Шицзы оказал ей особую милость, разрешив красавице Чжоу свободно входить и выходить из малого кабинета, и пользоваться всем, как он. Сегодня рано утром красавица Чжоу отправилась в кабинет.

Хотя Лу Юйфэй давно ожидала этого, она все равно задрожала от гнева, когда услышала это своими ушами. Она с силой хлопнула по столу и гневно выругалась: 

— Вот дрянь!

Служанка с приданым осторожно утешала Лу Юйфэй и негромко убеждала ее: 

— Шицзыфэй, какой мужчина не принимает наложниц, тем более шицзы, августейший потомок. Рано или поздно Вам придется пойти на этот шаг. Жена наследника должна быть более открытой и не держать зла на наследника из-за этого. Самое большое табу для женщин - ревность. Наложницы - это просто наложницы. 

— Неужели я не могу этого понять? Если бы я ревновала, то не позволила бы ему принимать наложниц в первый же день брака, - грудь Лу Юйфэй тяжело вздымалась при дыхании, а из уголков глаз полились слезы: - Я до невыносимости зла. Я законная жена. Даже если ему нравятся эти лисицы-обольстительницы, он относится к ним лучше, чем ко мне. Но посмотрите на него: у меня нет ни одного украшения, а он первым делом наградил Чжоу Шуньхуа. Конечно, есть разница между внутренним и внешним двором, и женщина не может ступить во внешний двор, но он разрешает Чжоу Шуньхуа свободно входить и выходить из кабинета. Если так и будет продолжаться, это будет означать, что наложница благосклонна, а жена унижена!

Старшая служанка вздохнула. В родной семье шицзыфэй была законной дочерью. Она привыкла бороться за вершину власти и повсюду подавляла дочерей наложниц. Теперь же, когда она попала в резиденцию Цзин-вана, образ мыслей шицзыфэй невозможно было поправить без посторонней помощи.

Старшая служанка продолжала уговаривать: 

— Шицзыфэй, настоящее отличается от прошлого. Это резиденция Цзин-вана, а не семьи Лу. Шицзы - член царствующей семьи. Другие подчиняются ему. Как он может подчиниться другим? Вы должны быть более терпеливой. Когда у Вас родится сын, Ваше положение станет надежным. Не забывайте, что за Вами стоит Цзин-ван. Вы - невестка, выбранная самим принцем. Пока принц здесь, как бы ни прыгали эти женщины на заднем дворе, они не смогут сделать ни одного всплеска.

Услышав о Цзин-вана, Лу Юйфэй постепенно успокоилась. Да, у нее тоже есть сторонник - Цзин-ван. Говоря по правде, это резиденция Цзин-вана. Когда она родит законного внука Цзин-вана, то воспользуется возможностью поговорить с Цзин-ваном. По ее предположениям Цзин-ван распорядится этими красавицами без ее участия.

Цзин-ван был настоящим хозяином этой резиденции. Благосклонность Чжао Цзысюнь не могла противостоять абсолютной власти Цзин-вана.

Настроение Лу Юйфэй улучшилось. В сегодняшней ситуации Цзин-ван все еще благоволил к ней, а ее главный козырь был по-прежнему несокрушим. Лу Юйфэй успокоилась и смогла рассуждать о других вещах: 

— Что произошло с семьей Сюй? Вчера вечером шицзы пришел ко мне с вопросом, я была в замешательстве.

Старшая служанка ответила: 

— Сегодня эта служанка узнала, что дядя Чэнь все эти дни находился в игорном доме, но вечером четырнадцатого числа кто-то неожиданно постучал в дверь семьи Чэнь в темноте и передал им большую сумму денег, которая как раз соответствует сумме долга игорного дома. Семья Чэнь была очень благодарна и счастлива, но другая сторона отказалась назвать свою личность. Они лишь сказали, что она - человек, находящийся рядом с шицзы, и попросили их как можно скорее выкупить его дядю, а об остальном не стоит беспокоиться.

Лу Юйфэй спросила:

— И что дальше?

— Затем вернулся Чэнь Тай. Они подумали, что это шицзы явился, и так обрадовались, что Сюй-тайтай чуть не упала в обморок от радости, услышав это.

Лицо Лу Юйфэй было мрачным.  Хотя она была высокомерна, но не глупа. Она уже чувствовала впереди скрытый кризис. Лу Юйфэй спокойно спросила: 

— Кто дал деньги?

По выражению лица Чжао Цзысюнь было видно, что он только на днях узнал о деле Сюй-тайтай и Чэнь Тай. Очевидно, что он не посылал деньги. Тогда кто же спас Чэнь Тай?

Старшая служанка наклонилась к уху Лу Юйфэй и негромко сказала: 

— Эта служанка слышала, как привратник сказал, что люди из окружения Чжоу Шуньхуа ушли вечером четырнадцатого числа. Более того, вчера на празднике фонарей Чжоу Шуньхуа ушла раньше.

Лу Юйфэй сильно ударила по столу и сердито сказала: 

— Тварь!

Как могла Лу Юйфэй не понять, что замыслили против нее? Сюй-тайтай пришла в гости под Новый год. Хотя Сюй-тайтай не нравилась Лу Юйфэй, она была не настолько глупа, чтобы провоцировать отношения между родной матерью и сыном. Она планировала как можно скорее рассказать Чжао Цзысюнь об игорном доме, но в тот вечер Чжао Цзысюнь не пришел к ней в комнату, а позже постоянно не появлялась возможность. Кроме того, Лу Юйфэй хотела подготовиться к банкету по случаю праздника фонарей. Постепенно она забыла об этом.

Вчера, когда Чжао Цзысюнь пришел в ярости к Лу Юйфэю, она изрядно удивилась, вспомнив об этом деле. На самом деле Лу Юйфэй вправду забыла, но Чжао Цзысюнь в это не поверил. Он считал, что Лу Юйфэй намеренно пренебрегает делами Сюй-тайтай. Они начали ссориться.

Теперь Лу Юйфэй поняла, что ей мешали не случайно. Чжоу Шуньхуа специально подстроила это. Чжоу Шуньхуа тайно препятствовала Лу Юйфэй. Когда семья Чэнь сильно забеспокоилась, она попросила своих людей выкупить Чэнь Тай и ловко воспользовалась именем Чжао Цзысюнь. На пятнадцатый день, когда улеглась вся пыль, Чжоу Шуньхуа случайно раскрыла ее Чжао Цзысюнь. Чжао Цзысюнь потребовалось лишь небольшое расследование, чтобы выяснить, что произошло. Узнав, что Чжоу Шуньхуа тихо уладила дело и сохранила свое имя в тайне, он, несомненно, стал бы относиться к ней гораздо благосклоннее.

Так Лу Юйфэй вдруг превратилась в непочтительную и злую невестку.

Лу Юйфэй была раздосадована до смерти, но кто позволил ей по неосторожности попасться на чью-то уловку? Лу Юйфэй оставалось только признать поражение. Старшая служанка уговаривала: 

— Шицзыфэй, не волнуйтесь. Шицзы сердится только на время. Разве молодые пары могут не ссориться? Время все покажет. Со временем шицзы поймет, какой Вы человек.

Лу Юйфэй покачала головой, она чувствовала, что это будет непросто. С Чжао Цзысюнь, возможно, и есть место для маневра, но настоящая проблема заключалась в Сюй-тайтай.

Сюй-тайтай изначально была недовольна Лу Юйфэй. Теперь же, когда ее сравнили с Чжоу Шуньхуа, Лу Юйфэй не знала, насколько сильно Сюй-тайтай ее ненавидит.

Сюй-тайтай была тем препятствием, которое не могли преодолеть муж и жена. Лу Юйфэй действительно не могла приветствовать эту грубую женщину с улыбкой, и теперь, когда Чжоу Шуньхуа произвела благоприятное впечатление, было уже поздно что-либо предпринимать.

Услышав голоса на улице, Лу Юйфэй выпрямилась и спросила: 

— Что случилось?

Служанка вышла спросить и, вернувшись, доложила: 

— Докладываю шицзыфэй, это Чжан-момо преподает урок маленькой служанке.

— О? - Лу Юфэй была озадачена: - Почему момо такая злая?

— Чжан-момо только что вернулась со склада. Ей показалось, что ею пренебрегли. Вот почему она злится.

Лу Юйфэй замолчала, услышав это. Сжав в руке платок, она долго смотрела на горящие рядом благовония. Служанка испугалась и тихо спросила: 

— Шицзыфэй, что с Вами?

Лу Юйфэй смущенно ответила: 

— Раньше, дома, я привыкла наблюдать за тем, как люди поклоняются высокому и переступают через низкое. В то время я жалела дочерей наложниц. Не ожидала, что теперь настанет моя очередь.

— Шицзыфэй! - служанка удивилась и проворно добавила: - О чем Вы говорите?

Лу Юйфэй молчала. Люди на складе осмелились пренебречь ею сейчас. Если она станет ждать дольше, Чжоу Шуньхуа стала бы благосклонна и даже обзавелась бы наследником. Что же делать?

Она не могла сидеть на месте, она должна была проявить инициативу.

Лу Юйфэй помахала служанке рукой и сказала: 

— Я хочу побыть одна. Вы можете уйти.

Служанка хотела что-то сказать, но в итоге не решилась и удалилась, как ей было велено. Лу Юйфэй сидела во внутренней комнате одна, смотрела на медленно поднимающийся зеленый дым и стала неторопливо размышлять.

Если Чжоу Шуньхуа могла побороться за милость, ухаживая за свекровью, то Лу Юйфэй - нет? Только зло может победить зло. Раз Чжоу Шуньхуа использовала свекровь, то и Лу Юйфэю нужно было найти свекровь.

Настоящую законную свекровь.

Лу Юйфэй быстро приняла решение и решила пригласить Си Юньчу. Воды в резиденции Цзин-вана были слишком глубоки. Лу Юйфэй нужен помощник и сторонник. Так получилось, что Си Юньчу тоже с самого начала желала выйти замуж за Цзин-вана.

На то была воля Небес.

Шицзыфэй потеряла расположение. Поначалу эти признаки не были очевидны. Шицзы все реже заходил в комнату шицзыфэй, и время, проведенное с ней, становилось все короче. До пятнадцатого дня Чжао Цзысюнь вообще не ходил к ней. Лу Юйфэй была в полном смятении.

Сначала она полагала, что они с Чжао Цзысюнь просто в ссоре и через два дня все наладится. Лу Юйфэй не ожидала, что в этот раз все будет настолько серьезно.

Между женами и наложницами существовало различие: первый и пятнадцатый день месяца всегда считались днями законной жены. Согласно этикету, сколько бы наложниц ни было на заднем дворе, в первый и пятнадцатый день месяца муж должен находиться в комнате законной жены. Даже ради соблюдения формальностей император обязан в эти два дня посещать дворец императрицы.

Если бы он не оказал ей даже этой чести, это приравнивалось к разрыву отношений и открытой пощечине.

Лу Юйфэй не спала всю ночь. Нелегко было продержаться до десятого дня приветствия. Лу Юйфэй пришла во двор Яньань рано и хотела воспользоваться случаем, чтобы пожаловаться Цзин-вану. Войдя в дверь, Лу Юйфэй была ошеломлена, увидев собравшихся в комнате людей.

Там же находилась и Тан Шиши.

Тан Шиши была таким человеком, - раз она не имела никаких возможностей, то их создавала. Она обнаружила, что в последнее время ее общение с Чжао Цзысюнь было очень редким, и казалось, он намеренно избегал ее. После того, как Тан Шиши в последний раз привела Цзин-вана на место преступления, благоприятное впечатление Чжао Цзысюнь о Тан Шиши снова упало до нуля.

Тан Шиши извлекла урок из горького опыта и почувствовала, что ей нельзя унывать. Она должна была продолжать упорно трудиться. Так как Чжао Цзысюнь избегал ее, она должна была сама проявить инициативу и предстать перед Чжао Цзысюнь.

Он осмелился избегать Тан Шиши, но не осмелится же прятаться от Цзин-вана?

Итак, рано утром в день приветствия Тан Шиши ждала у дверей двора Яньань. Это был не первый подобный случай, и Тан Шиши была знакома с этим. Она спокойно стояла у двери с гордо поднятой головой, ничуть не смущаясь.

Пока она сама не смущалась, ее действия смущали других. Чжао Чэнцзюнь не мог больше терпеть и с холодным лицом впустил ее.

В это время Лу Юйфэй еще не прибыла. Чжао Чэнцзюнь сдерживал свой гнев, сведя счеты с Тан Шиши: 

— Ты понимаешь, что делаешь?

Тан Шиши самоуверенно ответила: 

— Эта девушка выражает почтение принцу. Моя дочерняя почтительность…

Дочерняя почтительность? Чжао Чэнцзюнь прищурил глаза, а Тан Шиши смело подняла лицо, словно была уверена, что Чжао Чэнцзюнь ничего ей не сделает. Чжао Чэнцзюнь разозлился еще больше. В этот момент Лю Цзи принес тарелку с апельсинами. Чжао Чэнцзюнь ловко подхватил один и бросил его прямо в голову Тан Шиши.

Тан Шиши отшатнулась и быстро сделала два шага назад, чтобы поймать апельсин. Тан Шиши облегченно вздохнула и с удивлением и обидой взглянула на Чжао Чэнцзюнь: 

— Принц, я же очаровательная девочка. Как Вы можете обращаться со мной так жестоко?

Ой... Лю Цзи стоял на той стороне, где стояла тарелка с фруктами. Он никак не мог решить, сделать ли шаг вперед или отступить. Это было совершенно излишне. Услышав это, Чжао Чэнцзюнь потемнел лицом, глаза его заметались по сторонам, все внутри и снаружи опустили головы, как будто ничего не видели и не слышали. Чжао Чэнцзюнь немного смутился, слегка понизил голос и проворчал: 

— Будь осторожна в своих словах и поступках. Разве ты не помнишь последний урок?

Поначалу казалось, что слова Тан Шиши ничего не значат. Братья и сестры с хорошими отношениями так часто подшучивали. Однако Чжао Чэнцзюнь был взрослым человеком.

Такая сцена и такая манера речи давали волю воображению. Даже сам Чжао Чэнцзюнь вдруг задумался об этом аспекте.

Чжао Чэнцзюнь хотел отругать Тан Шиши, но после того, как он произнес эти слова... Лю Цзи в сердцах «охнул».

Последний урок? Что это был за урок? Почему никто не знал об этом?

После Чжао Чэнцзюнь понял, что что-то не так, другим стало легче его не понять. Видя, что атмосфера стала напряженной, Тан Шиши подумала, что ее слова прозвучали слишком высокомерно. Она с улыбкой подбежала к Чжао Чэнцзюнь и стала чистить апельсины, чтобы помириться*:

— Эта девушка помит. Принц, спасибо Вам за наставления. Эта девушка не может отплатить Вам. Это подарок в знак благодарности. 

*[圆场: - найти выход из тупика, спасти положение; уладить взаимоотношения, урегулировать конфликт; помирить]

Чжао Чэнцзюнь холодно взглянул на нее и сказал: 

— Это мое.

Чжао Чэнцзюнь подумал, да кому нужно ее лицемерие, когда использует его вещи, чтобы отблагодарить его. Больно неискренне. Однако при случайном взгляде что-то привлекло его внимание.

Пальцы Тан Шиши были тонкими и красивыми, даже ногти блестели. Она держала апельсин пальцами и снимала с него кожуру. Сладкий аромат сока брызнул ей на руку и медленно сполз по пальцам.

Это казалось необыкновенно вкусным.

Чжао Чэнцзюнь на некоторое время забыл, что хотел сказать. Адамово яблоко дрогнуло, глаза потемнели. Лю Цзи стоял в стороне с большой тарелкой апельсинов и окончательно убедился, что ему пора уходить.

Лю Цзи был человеком, служившим во внутреннем дворе императорского дворца. Он входил и выходил бесшумно. Он поставил апельсин на край стола, сигнализировал глазами, вывел толпу из зала и охранял дверь.

Когда Лу Юйфэй вошла в комнату, она напугала многих, и Тан Шиши, находившаяся в комнате, тоже опешила. Как только Тан Шиши оглянулась, она встретила взгляд Лу Юйфэй.

Тан Шиши еще не отреагировала, но выражение Лу Юйфэя было особенно встревоженным. Лу Юйфэй, казалось, была застигнута врасплох. Она быстро оглядела комнату, и перед ней встала дилемма: 

— Принц, прошу простить. Невестка... пришла не в подходящее время?

_______________

Переводчику есть что сказать:

Боже, Лу Юйфэй такая глупая. Стал бы 24-25-летний взрослый парень смотреть на маленькую 14-летнюю несозревшую девочку. Тан Шиши вот другое дело: взрослая почти 18-летняя девушка, красивая и милая.