Онлайн чтение книги Под дубом Under the Oak Tree
Глава 162 - Дела и мысли (1)

— Очень приятный запах.

Макс смотрела по сторонам с облегчением и гордостью. Вокруг небольшого прудика, что выкопали слуги, распускались ярко-красные бутоны, а на высаженных в ряд как маленькие солдатики кустарниках красовались голубовато-пурпурные цветы; рядом расположилось поле различных трав, которые удивительно гармонировали с соседними цветами. Девушка положила платок на каменный стул и присела:

— В-все растения здесь… могут быть использовать как лекарственные или с-специи.

— То есть это не просто сад, а огород?

— Одно дело — сажать к-красивые цветы, но полезные травы… я подумала, что э-это здорово.

Слова Максимилиан заставили Рифтана тихонько хихикнуть:

— Я прикажу стражникам хорошенько следить за ним, чтобы всё оставалось в целости и сохранности.

— Тебе н-нравится?..

Калипс взглянул на сидевшую в шаге от цветника жену и медленно кивнул. В его глазах промелькнуло какое-то сильное чувство, но оно тут же исчезло:

— Да, мне очень нравится.

Голос, каким произнесли ответ, показался Макс странно напряжённым. Она озадаченно взглянула на Калипса, но мужчина лишь присел рядом на корточки, похлопывая ладонью по губам и желая скрыть выдававшие его эмоции:

— Ещё год назад я и представить себе не мог, что буду неспешно проводить время в саду вместе со своей женой.

Максимилиан начала нервничать, понимая, что Рифтан вспоминал время его отправления в поход:

— Я слышала… что ты п-прошёл через множество т-трудностей.

— Это было непросто. В горах Лексоса прятались тысячи монстров, а дорога к логову дракона была окружена барьерами и многочисленными лабиринтами, — мрачно ответил рыцарь, порылся в корзине и достал яблоко.

Калипс откусил кусок побольше, и прозрачный сок слегка увлажнил его губы. Лицо Максимилиан тут же раскраснелось, вспоминая недавние события. Но несмотря на её буйные фантазии, мужчина, сидевший на земле и спокойно евший, зелёное яблоко выглядел расслабленным и непринуждённым, как мальчишка, который не ведал невзгод и жестокости внешнего мира.

Он снова покопался в корзинке и протянул яблоко Макс:

— На вкус вполне неплохо, попробуй.

Девушка рассеянно откусила, но не чувствовала сладости из-за сковавшего её язык напряжения. Последние три года она так страдала из-за нападок отца и была поглощена лишь собственными переживаниями, что даже не задумывалась, с какими трудностями приходилось сталкиваться Рифтану.

Даже наоборот, Макс боялась его возращения, полагая, что рыцарь причинит ей лишь невообразимый вред:

«Но как он может быть таким открытым и спокойным рядом со мной? — девушка задала себе этот неприятный вопрос и посмотрела на мужа, который наслаждался дуновением ветерка. — Винил ли он меня когда-нибудь?..»

Максимилиан всё же смела надеяться, что нет, ведь Рифтан женился на ней, заранее зная обо всём, что ему придётся пережить. Но разве любой мужчина, столкнувшийся с подобными горестями, не стал бы сетовать и упрекать во всём женщину? Просто чудо, что рыцарь после всего сдержал свои свадебные клятвы и остался ею доволен.

От этих мыслей Макс стало не по себе, и она решила быстро сменить тему:

— Строительство дороги… хорошо продвигается?

— Всё идёт по плану. К наступлению осени мы закончим. — Калипс бросил семена яблок в куст и амбициозно улыбнулся. — После постройки дороги я расширю порт. Защита его от чудовищ, конечно, будет стоить немалых денег, но торговцы с юга смогут причаливать сюда на огромных кораблях, и они щедро вознаградят нас за труды. Это будет очень выгодно.

— Ты рассчитываешь получить м-много денег… только с пошлин?

— Не только с этого. Сотрудничество с купцами может принести нам больше средств, чем королю. В обмен на защиту их драгоценного груза и помощь в ведении дел они будут отдавать часть своего дохода. Уже многие торговцы выстраиваются в очередь, чтобы подписать соглашение между нами. Я не позволю тебе упустить возможность наслаждаться редкими шелками и пряностями с юга по доступной цене. — мужчина откинулся назад и улыбнулся ей. — Когда причалит первый корабль, я подарю тебе пятьсот шёлковых одеяний.

— У м-меня и так шёлковых платьев больше, чем достаточно.

— Недостаточно. — отрезал Рифтан и засмеялся. — Только подожди, и я дам тебе несметное количество самой дорогой одежды в мире, надену на каждый палец по бриллиантовому кольцу, что сияют ярче солнца, и от шеи до лодыжек украшу тебя драгоценностями.

Калипс взял супругу за руку и поцеловал запястье. Ощущение слегка холодных, влажных губ, прижавшихся к чувствительной, пульсирующей коже, заставило Макс вздрогнуть. В тёмных глазах Рифтана читалось абсолютное удовлетворение:

— Я сделаю тебя самой уважаемой леди в Семи Королевствах. Ты будешь так же богата как принцесса Роема… — он продолжал ласкать ладонь Макс, а его страстный монолог лишь набирал обороты. — Если бы империя не погибла, к тебе относились бы как с самой драгоценной женщине этого континента, и кто-то вроде меня не мог бы даже перекинуться с тобой парой фраз.

— Н-не говори такой е-ерунды. Роем давно погиб, а с-семья Роем едва сохранила своё имя… теперь у них нет н-ни власти, ни влияния. Я всего лишь о-одна из множества других дворянок Уедона.

— Ты слишком скромна. Ты — потомок великой императорской семьи, которая когда-то правила континентом, и старшая дочь самого могущественного герцога в Уедоне. Ты не просто дворянка. — внезапно на лице Рифтана появилось выражение жестокости. — Я презираю твоего отца, но не собираюсь проявлять к нему неуважение. Герцог выбрал меня в мужья потому, что я был ему полезен, а не потому что подходящий или достойный для тебя жених.

Рука, которую сжал Рифтан, дрогнула. Тем не менее, мужчина вцепился в неё сильнее словно гончая:

— У меня нет благородных родственников. Даже если умру, нет братьев, которые потрудились бы отомстить за меня — я лишь рыцарь-простолюдин, у которого есть репутация и навыки, но нет власти. Для герцога не было большой проблемой сделать меня исполняющим обязанности командира, ему никогда не составит труда позаботиться о любом вопросе, который может возникнуть. Кросс просто выбрал меня в качестве человека, которого можно использовать, а потом позволить умереть.

— Э-это…

— Я думал, что не вернусь и не смогу жить с тобой как со своей женой, — мягко подчеркнул Калипс, но его тон оставался пугающим, — но я вернулся живым, и мы вместе. Теперь этот человек не имеет над тобой власти. Я — твоя семья.

При этих полных собственничества словах сердце Макс словно замёрзло. Она ничего не стоила в глазах своего отца, лишь Розетту он признавал своей дочерью… Неудачница и пустое место, которую выдали замуж за простолюдина лишь бы быть полезной герцогу. «Драгоценная дворянка», о которой говорит Рифтан, уж точно не она… а Розетта.

Максимилиан прикусила нижнюю губу. Тот факт, что отец обманул и использовал её супруга вызвал в девушке новый вид гнева. Ей стало невыносимо больно, ведь она была ключом к этой лжи! Герцог должен был отдать молодому и храброму рыцарю, что решил защищать честь семьи Кросс, любимую дочь, он должен был отдать Рифтану прекрасную и яркую Розетту!

«Он заслуживает уважительного отношения…»

Эти неистовые эмоции заставили её голос дрожать:

— М-мне очень… жаль.

Внезапно, будто вся злоба выплеснулась и вмиг исчезла, Калипс стремительно поднял руки и сжал лицо Макс между ладоней:

— Я наговорил много глупостей. Я не пытался обвинять тебя, я знаю, что ты не имеешь ничего общего с грязной игрой герцога. Ведь ты даже не хотела выходить за меня замуж, разве не так?

Это было правдой. Рифтан горько улыбнулся, глядя в глаза, которые не могли отрицать его слов:

— Ты просто ещё одна фигура в партии Кросса, он заставил тебя выйти замуж за такого ничтожного человека как я.

— Я… это н-не т-так. Не говори таких ве…

Но рыцарь не слушал её увещеваний:

— Как бы то ни было, я сделаю так, что ты будешь совершенно довольна. Я в силах сделать так, чтобы ты почувствовала и жила с мыслью, что выйти за меня замуж — гораздо лучше, чем стать женой какого-нибудь дворянина или даже члена королевской семьи…

Не в силах больше слушать, Максимилиан перебила его:

— Я-я уже чувствую. Поэтому…

Девушка резко наклонилась и обвила шею Рифтана руками.

Рыцарь на несколько секунд застыл от неожиданности, но затем обнял супругу в ответ. Он притянул её к себе и накрыл своими губами; Макс беспомощно вздрогнула, когда сладкий язык с легким ароматом зелёных яблок нежно вторгся в её рот.

Хотелось уткнуться ему в грудь и заплакать… Фантазии Рифтана о ней были до абсурда нереальными. Максимилиан зажмурилась, ощущая почти физическую боль: как бы она ни старалась, ей никогда не оправдать этих ожиданий.

Они ещё долго оставались друг подле друга.

Когда в поисках лорда пришёл стражник, Калипс грустно посмотрел на супругу, нежно поцеловал и неохотно поднялся со своего места. Макс печально проводила господина Анатоля взглядом. Огромное чувство вины не давало девушке вздохнуть: отец обманул Рифтана, а она безропотно повиновалась… Максимилиан понимала, что прошлое неизменно и думать о нём бессмысленно, но не могла не корить себя.

Вернувшись в комнату, девушка рухнула на кровать. От того, что Рифтан обращался с ней как с принцессой, Макс пробирало до самых костей. Последние двадцать два года герцог Кросс относился к ней как к собаке. Но даже их гончие, когда отец поднимал кнут, обнажали свои клыки — Максимилиан же становилась на колени, терпела наказание и со слезами на глазах подчинялась. Она помнила, какой была беспомощной и несчастной. Ползав в ногах отца, словно букашка, Макс не могла забыть своего отражения в зеркале: с красной и распухшей кожей она корчилась и извивалась на мраморном полу будто червь.

Принцесса, драгоценная дочь герцога… Эти титулы до ужаса смешны.

Максимилиан свернулась калачиком и спрятала лицо в коленях. Чем больше она думала о Рифтане, тем теснее становилось в груди. Неужели можно признаться в том, кто она на самом деле и как далека от его представлений об идеальной жене? Даже иллюзия, всего лишь мысль о том, как она говорит правду супругу, заставляла её покрываться холодным потом и скручивала желудок.

Макс хорошо знала, как смотрели на неё слуги замка Кросс. Их едва различимое сочувствие порой были гораздо невыносимее жестокости отца:

«Лучше умереть, чем увидеть такой взгляд Рифтана.»

Её муж считал, что его жена — самая благородная дама на свете, и она ни за что не хотела, чтобы он знал, насколько несчастной была её жизнь.

Макс встала с кровати и вышла из комнаты, не в силах больше выносить нахлынувшие тёмные мысли. Если бы она продолжила оставаться взаперти одна, то смогла бы уничтожить себя настоящую целиком.