Мужская грудь позади Макс умиротворённо вздымалась:
— Даже если наша близость действует на тебя разрушительно… я совершенно не хочу, чтобы мы существовали порознь…
Рифтан прижал супругу ближе – если это вообще было возможно – и с упоением рассматривал её лицо. Тело потиралось о тело, а раскрасневшиеся соски Максимилиан уже давно не ощущали болезненности от его постоянных дразнящих прикосновений. Калипс издал довольный стон и наклонил голову супруги назад, чтобы встретиться с её губами. Он посасывал и проталкивал меж зубами мягкий язык.
Девушка следила за ним сонными, опухшими глазами. Рифтан выглядел таким же неряшливым, как и она: обычно холодное, отполированное словно лезвие лицо сияло от пота, а взгляд его был затуманен жаром страсти. Взъерошенные волосы будто побывали в сильной буре, кожа на руках, спине и шее изрезалась маленькими ранками-полумесяцами.
Калипс слегка улыбнулся:
— Когда я бился с василиском он даже царапины на мне не смог оставить…
— П-прости…
Макс издала звук больше похожий на удушливый писк. Голова мужчины снова наклонилась, чтобы запечатать истерзанный голосок жены. Девушка растерялась, увидев, как его чёрные глубокие глаза смотрели на неё с неразборчивым выражением:
— Ты пугающая волшебница.
Она хотела узнать, что Рифтан имел в виду, но разум и голос подводили её – Калипс не переставал покрывать плоть Максимилиан поцелуями. Их ловкие языки переплетались в медленном, ленивом танце:
— Думаю, я знал с первого дня… что ты… ранишь меня.
Последние слова почти таяли на её губах, она едва могла разобрать их значение.
Вскоре Макс погрузилась в глубокий сон – девушке снилось, что она кусочек льда, что еле-еле исчезал в тёплой воде.
***
Стена из дождя окутала новый день хмурым и сонным покрывалом. Природа как будто желала отыграться за вчерашнее солнце и голубое небо. Это побудило Рифтана и его рыцарей отложить поездку в столицу на пару дней. Лорд даже не смог отправиться на обход своих владений, такой обрушился на Анатоль ливень, и поэтому – впервые после их приезда! – Калипс провёл весь день, отдыхая в покоях.
Они лежали на кровати нагие и слушали ритм дождя, что ударялся в окна. Большую часть времени Макс и Рифтан пребывали в страстных объятиях д – супруги согревали друг друга, не оставляя без поцелуя ни единого дюйма кожи. Их частота и интенсивность занятий любовью достигла того, что Макс начала беспокоиться: разрешён ли вообще подобный уровень близости?
Когда они не были заняты друг другом, господин и госпожа Калипс изничтожали еду и вино, что приносили им слуги.
***
Рифтан усадил супругу на колени, желая самолично покормить миниатюрную девушку. Макс, чувствуя лишь блаженную вялость, больше не ощущала былого смущения – вместо этого она положила курчавую голову на его грудь и неторопливо жевала фрукты и сливочный хлеб, что Калипс подносил к её рту.
Согревающее сердце зрелище заставило мужчину светло улыбнуться:
— Ты как маленькая птичка.
Он протянул ей бокал, чтобы Макс сделала маленький глоток вина. Рифтан ни на секунду на отпускал её:
"Похож на большого зверя, что самоотверженно заботится о своём ребёнке…"Калипс прижался губами к мягкой щеке, мужчина чувствовал любое движение и желал запомнить, как её мягкое тело прижимается к его мышцам.
Он умывал и сам купал жену, покрывая тело Макс поцелуями. Девушка, абсолютно очарованная этой пылкой и настойчивой любовью, не сопротивлялась. В своей жизни она ни разу не чувствовала подобного.
Внезапно Максимилиан захотелось крепко обнять его и, как дитя, потереться щекой о твёрдую грудь мужа. Девушка знала – будь у неё чуть больше сил, и она бы исполнила это своё мимолётное желание.
Даже мать позволяла Макс быть так близко:
— Восхитительный виноград, - пробормотал Калипс и протолкнул виноградину в рот девушки.
Максимилиан пронзила её зубами, смакуя сок. Немного жидкости скопилось по уголкам губ, но Рифтан быстро слизнул этот нектар. Его рука с нежностью касалась щеки, но даже такая невинная ласка волновала Макс. В голову закралась мысль о влажных губах, которые могли бы скользить по коже и дарить ей драгоценные поцелуи. Их едва разделённые тело распалялись в унисон с жаром нагревающейся комнаты:
— Хочу тоже… Сокруши своим укусами и прими меня, - Рифтан приоткрыл рот.
Язык сплетённых губ говорил ярче и чётче любых языков мира.
Мужчина страстно впился в Макс, желая проникнуть глубже, побороть её и, если это возможно, провалиться в горло. Максимилиан не жаловалась на грубость – не хотела. Безумие охватывало её, стирало все причины, она подняла дрожавшие руки и обняла Калипса за шею. В следующий момент её тело снова покоилось на знакомых мягких простынях. Упав вниз, на кровать, тарелка, что лежала рядом, опрокинулась, и все фрукты небрежно рассыпались.
Рифтан продолжал облизывать сладкую кожу жены, своей широкой грудью подминая её под себя. Их тела, пропитанные потом и вином, долго спутывались друг с другом.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления