Я осторожно заглянул в рот мертвой девушки: предмет, спрятанный там, был похож на медный ключ, инкрустированный двумя темно-зелеными бусинами. Это было необычно, я не мог вспомнить похожей традиции. Знаю только, что древние клали бусины в рот в качестве оберега, но никак не ключи. А вдруг, если я вытащу ключ, тело превратится в мумию? Никогда бы не рискнул делать такие ужасные вещи. Но сейчас ситуация слишком странная и опасная, я не могу бегать с трупом на спине.
Пока я колебался, послышались крики откуда-то сверху. Звук то приближался, то удалялся. Я поднял глаза и увидел кричавшего, сопротивлявшегося напору семи или восьми лиан, которые подвесили его так же, как и меня, вниз макушкой. Это был Толстяк, похоже, он повторил весь мой путь, и пострадал даже больше, чем я. К счастью, его голова, в отличие от моей, была цела. В конце концов он перестал сопротивляться и только ругался: "Да чтоб меня демоны разорвали на тысячу маленьких Толстяков! Не могут ветки какого-то дерева, даже очень толстого, быть такими сильными!" Потом он увидел меня и съехидничал: "О! Маленький товарищ решил развлечься с опавшим цветком?"(1)
Мне очень хотелось разозлиться и обрадоваться, но я не решился громко говорить, лишь отмахнулся и громко прошептал: "Она же мертвая! Лучше помоги мне освободиться от ее рук!" Толстяк хмыкнул, покрутился вокруг своей оси и сказал: "Тогда ты должен меня освободить!" Я бросил ему короткий меч, он поймал его на лету, подтянулся и срезал плеть. А я же не подумал предупредить его… но уже поздно. С криком Толстяк грохнулся на тело в доспехах, сшибая с него маску. Я сунулся было посмотреть на лицо владельца освободившего нас меча, но Толстяк обернулся и крикнул: "Не смотри, это зеленоглазый лис!"
Жалко, что он закричал слишком поздно: я успел увидеть лицо под маской. От одного взгляда у меня в голове закрутилась карусель мыслей и чувств, руки задрожали, а язык начал заплетаться: "Где… кто... это вообще человек?"
Под маской было жалкое белое лицо. Если присмотреться, то можно было с трудом рассмотреть человеческие черты. Голова трупа была совсем безволосая: ни бровей, ни бороды или усов. Ее форма отличалась от нормальной, заостряясь книзу, выглядело до крайности уродливо. Глаза — просто две длинных прорези, в которых светились неестественно яркие зеленые огоньки. Остальные черты лица как будто смазаны. Это скорее было похоже на ухмыляющегося лиса с человеческими чертами. Особенно странно выглядели два неподвижных зеленых глаза. По совести говоря, трупы меня никогда не пугали, но на этот было жутковато смотреть. А если увидеть это без всякой подготовки, неожиданно, то запросто напугаться до смерти. Толстяк тоже чувствовал себя неуютно, он отвернулся и с отвращением произнес: "Даже подумать не мог! Лу Шан Ван обладает такой рожей!".
Толстяк покосился на тело в доспехах и начал рассказывать: "Мой друг поведал мне о трупе зеленоглазого лиса. Давным-давно один человек забрался в гробницу неизвестной династии. Вскрыл он гроб, а там на трупе лежит зеленоглазый лис, не просто лис, а демон. Все знают, что встретив такого лиса, надо вернуть все, взятое в той гробнице, где он живет. Вернуть все в целости, вплоть до любой мелочи. Но сокровища уже затмили разум вора, да и не опытен он был. Забрал он из гробницы всего одну вещицу, нефритовую черепашку. Через несколько лет он вернулся в свой родной город, женился. Потом в октябре у него родился ребенок. Когда дитя появилось на свет, его жена взглянула на него — и с криком упала без чувств. Мужчина ворвался в комнату посмотреть, что так напугало его жену. Оказалось, что у ребенка глаза неестественного ярко-зеленого цвета. О том, что это шкодит лис, которого он обокрал, мужчина тогда и не подумал, решил, что у ребенка просто странная болезнь глаз. Он водил малыша к разным докторам, но болезнь так и не опознали. Более того, у ребенка стали выпадать волосы на голове, а форма лица постепенно менялась, все больше становясь похожей на острую лисью мордочку. К этому времени незадачливый отец распознал в лице ребенка черты лиса и вспомнил ту злосчастную могилу. Он вернул нефритовую черепашку обратно — и болезнь ребенка прошла. Но он так и остался с лисьим лицом, — Толстяк причмокнул и продолжил. — Но этот труп зеленоглазого лиса опасен не только для грабителей. Я слышал, что если просто посмотреть на него, то можно заразиться, и твое лицо станет постепенно лисьим. Ты же не смотрел на него сейчас?"
Хотя я не очень в это верю, когда услышал, что стану этим монстром, я невозльно вздрогнул и возмутился: "Не говори ерунды, лисом я стану в будущем, а сейчас меня обнимает покойница! Ты собираешься мне помогать?"
Толстяк задумался. С его точки зрения проблем не было: он просто попытался разжать руки девушки. Старался осторожно, но ее руки обхватили меня крепко, словно железный обруч, и не расцепились ни на миллиметр. Он еще дважды подергал ее за кисти, вздохнул с уставшим видом. Но, увидев мои растерянные глаза, поспешил успокоить: "Не волнуйся, у Толстяка всегда найдутся нужные средства и методы. Если это не сработало, то сломаем или отрубим ей руку".
Толстяк почесал затылок и отказался от своих варварских планов: "Вообще-то, если тело мертвое, но не коченеет, значит, у покойника есть невыполненное желание. Сама она этого сделать не может, но если сделать это за нее, то она тебя отпустит. Было ли что-то особенное, когда она схватила тебя?"
Я стал припоминать. Когда я пытался резко сбежать, ее рот открылся, показывая что-то вроде ключа. Это оно? Я осторожно погладил голову женщины, тихо жалея ее: "Не обижайся на меня." Затем приложил ладони к ее щекам, абрикосовые губы приоткрылись — и я снова увидел зеленые бусинки под ее языком. Точно, ключ!
Толстяк удивленно вскрикнул: "Ух ты! Это хорошая вещь. Должно быть, она хотела, чтобы ты вынул ключ. Сам подумай: ротик маленький, держать ключ неудобно."
Но я нервничал: "А вдруг она откусит мне пальцы?".
Толстяк нетерпеливо подгонял меня: "Посмотри на себя, на тебе живого места нет, одним больше, одним меньше — какая разница. Почему ей нельзя тебя куснуть?"
В какой-то степени он был прав. Удовлетворение моего любопытства казалось мне куда более важным делом, чем два пальца. Я глубоко вдохнул и собрался достать ключ, почти коснулся ее губ, когда услышал над ухом шепот: "Стой!"
Примечания переводчика
(1) — в Китае заведения, предоставлявшие женщин для развлечений называли "цветочными домами", или "домами опавших цветов" а женщин, работавших там — "опавшими цветами", работавших там. К слову, часто в услуги "опавших цветов" интимные услуги не входили — это были женщины, "дарившие улыбку", своего рода аналог современного эскорта.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления