Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Часть 1. Глава 5. Изначальная головоломка

В подземной части храма было очень темно, фонаря хватало, чтобы осветить лицо лишь одного из архатов, смотрящего вниз, у остальных статуй только глаза отсвечивали бликами. Казалось, сотни неподвижных людей внимательно наблюдают за Чэнь Пи. Стоило лишь немного изменить угол освещения, как выражение этих застывших лиц менялось, становилось каким-то жутким. В этой странной атмосфере ему, единственному живому здесь человеку, было не по себе.

В сердцах он проклинал бритоголовых монахов, которые явно специально расставили статуи таким образом. Но больше его волновало другое: он так и не нашел места, где должна была стоять лишняя статуя.

И тут его словно озарило. Направив свет на лицо того архата, которому он выбил глаза, он сообразил, что лишь эта статуя отличалась от остальных. Возможно, в ней и кроется ответ. Могло ведь быть так, что кто-то столкнул статую, а вместо нее поставил другую.

Но кому это надо было? Устроивший замену сделал это не просто так: он должен был просчитать, что кто-то после него зависнет в определенном месте, и установить статую нужным образом. Не мог же этот человек знать, что сюда проникнет он, Чэнь Пи, и будет висеть именно в таком положении. А главное: получается, что он не первый, кто проник сюда. Кто-то еще побывал тут раньше и устроил все так, чтобы запугать последующих посетителей.

Освещая лицо безглазого архата, Чэнь Пи сильнее сжал в руках сундук восьми сокровищ. Если он вторым попал сюда, почему первый не забрал отсюда самое ценное? Он же не на экскурсию приходил. Значит, все-таки это ловушка, расставленная бритоголовыми ослами-монахами, которые рассчитывали, что таким образом могут напугать даому.

Чэнь Пи постарался успокоиться. Все-таки возраст давал знать о себе, после стольких лет испытаний он уже почти достиг предела своих возможностей. Кашляя и оглядываясь вокруг, он думал, как вернуться назад, прилагая минимум усилий.

И в этот момент Чэнь Пи увидел нечто ужасающее.

Когда свет фонаря скользнул в сторону от лица безглазого архата, эта статуя повернула голову, словно следила за лучом.

Это произошло очень быстро, архат сразу же оказался в темноте, но Чэнь Пи был уверен, что это не обман зрения. Чувствуя, что нервы на пределе, он присел, затем закричал, чтобы придать себе храбрости и, вскинув руку, выпустил сразу несколько стальных шариков. Место, где стояла странная статуя, полностью было погружено во тьму, стрелял он наугад, полагаясь на свою память. Дюжина стальных шариков ударилась обо что-то, но звука разбивающейся глины не было. Почему стальные шарики попали в стену? Неужели чудовищный архат уже спрыгнул со своего места? В панике Чэнь Пи достал пистолет, который всегда с молодости носил с собой.

Сейчас он был напуган по-настоящему. До сих пор он практически не использовал огнестрельное оружие, да и в нынешних условиях пользы от него маловато. Но пистолет в руке придавал ему уверенности.

Можно десятилетиями ворошить песок, но при этом вероятность встречи с цзунцзы невелика. Немногие даому сталкивались с ними. Но даже мой дед, еще в детстве переживший подобное, вряд ли остался бы абсолютно спокойным. А Чэнь Пи в основном имел опыт со смертью обычных людей, и, столкнувшись с нечистью, запаниковал.

Но, несмотря на страх, он продолжал искать выход и приметил тот самый проход, который раньше загораживало осиное гнездо. Выбраться тем же путем, которым он пришел, было невозможно, и этот проход был единственной реальной возможностью сбежать.

С кошачьей грацией он протиснулся внутрь и оказался в небольшой камере с каменными стенами. Огромное осиное гнездо, формой напоминавшее мешок, словно выросло из стены, занимая большую часть пространства, и невозможно было понять, что тут было и для чего это помещение построено. Сделав пару шагов, Чэнь Пи попал ногой в гнездо, споткнулся и упал лицом в какую-то грязь, фонарь отлетел далеко в сторону. Но он даже не попытался найти его, лишь покрепче прижал к себе сундук восьми сокровищ и бросился вперед.

С другой стороны камеры был узкий проход, обычно такие ведут наружу, что-то вроде запасного выхода. Там было темно, под ногами чавкала грязь. Не видя, куда ступает, Чэнь Пи упорно двигался вперед. Постепенно уклон прохода изменился, ведя наверх. Пробежав еще с десяток шагов, Чэнь Пи споткнулся обо что-то, ударился головой и, выбравшись наружу, упал на землю.

Снаружи горел костер, разведенный им. Поднявшись, Чэнь Пи огляделся: позади была полуразрушенная стена, оказывается, вход в подземную часть храма был именно в ней. И тут он почувствовал прикосновение холодного металла к своей шее: его окружили люди мяо, приставив клинки к горлу и отобрав сундук восьми сокровищ.

Сил сопротивляться у Чэнь Пи уже не было, кто-то ударил его сзади под колено, и он упал на землю. Люди мяо стояли вокруг с факелами, и выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. Вероятно, пройдя по указанному маршруту и ничего не найдя, они поняли, что Чэнь Пи обманул их.

Он тяжело дышал, и сейчас уже не притворялся, чтобы смягчить гнев мяо, его на самом деле душил кашель. Человек, которого он нанял проводником, задал пару вопросов, но в ответ Чэнь Пи лишь отмахнулся, продолжая кашлять и показывая, что беспокоиться надо не о нем.

Выглядел он на самом деле сильно уставшим и обеспокоенным, поэтому люди мяо растерялись немного, не зная, что делать. Несколько человек, заинтересовавшись проходом, откуда он вышел, хотели осмотреть его.

Чэнь Пи всего лишь на минуту задумался о том, куда делся догонявший его архат, и был ли он настоящим чудовищем. Силы его немного восстановились, он неосознанно вытащил пригоршню стальных шариков и выбросил их в стороны, выбив факелы из рук окружавших его людей.

Люди Мяо были в панике, а Чэнь Пи ухмыльнулся, собираясь расправиться с ними привычным способом, и поднял пистолет. Всего лишь на мгновение он почувствовал легкое дуновение возле своей руки, а когда посмотрел туда, пальца, лежавшего на курке, уже не было.

Он даже боли не почувствовал и не до конца понял, что произошло, когда холодное дуновение коснулось его лица. Обернувшись, он увидел спокойные глаза одного из мяо, видимо, старшего, с татуировкой на теле. Последнее, что он запомнил — это та самая татуировка в виде цилиня, которая, словно живая, двигалась вместе с телом своего хозяина. В следующую секунду он ослеп: лезвие ножа прошло через левый глаз, рассекло переносицу и остановилось лишь в наружнем углу правого глаза. Так Чэнь Пи потерял зрение. Больше он ничего не помнил, сразу лишился сознания от боли, которую, наконец, почувствовал.

Старый Хай закончил свой рассказ: "Люди мяо передали Чэнь Пи местному отряду самообороны. На его счастье там оказался один из его старых друзей, только поэтому Чэнь Пи не расстреляли. Сундук восьми сокровищ отдали в музей, там его вскрыли сотрудники. Сокровищ не нашли, только бронзовую рыбку, о которой написали в газете. Когда Чэнь Пи узнал об этом, переживал страшно, говорил, что судьба над ним зло подшутила. Он считал, что кто-то попал в подземную часть храма до него и вынес настоящие сокровища, а эту рыбку оставил в качестве шутки для следующего даому."

Слушая историю, рассказанную старым Хаем, я и не заметил, что выпил не одну рюмку. Чувствуя легкое опьянение, я спросил: "Почему он так решил?"

Старый Хай высосал нескольких улиток и пояснил: "Не могу сказать. Чэнь Пи давно ведет монашеский образ жизни, мы изредка встречаемся, когда я выполняю заказы в Гуанси. Я ценю наши с вами дружеские отношения и могу специально переговорить с ним. Но сами понимаете, обычно такая информация денег стоит. Если от нее вам будет какой-то толк, не забудьте и о моем интересе."

Выругавшись про себя, я спросил его про аукцион в Ханчжоу.

Старый Хай съел последнюю улитку и ответил: "Когда эту рыбку нашли, в государственном музейном деле и нашем антикварном бизнесе был жуткий беспредел. Следы этой рыбки потерялись. Но сегодня ее кто-то выставил на аукцион. Я туда приглашен в качестве эксперта. Это обычное дело, я известен в своей области, поэтому мне прислали каталог и приглашение. И в каталоге я увидел описание этой рыбки, вспомнил, что вы ею интересовались и связался с вами. Не знаю, есть вам от этого какая-то польза, но, может быть, захотите купить или хотя бы узнаете, кто окажется новым владельцем."

Глянув на стартовую цену в каталоге, я нервно хихикнул: десять миллионов! Только сумасшедший выложит такие деньги. А у меня есть две такие, если я решу продать, то стану обладателем двадцати миллионов... если найдется псих, который это купит. Кажется, организаторы аукциона искусственно накручивают цену, стоит ли им доверять?

Новости старого Хая были интересными, но это не совсем то, что я хотел знать. Темы для разговора кончились, мы закурили, задумавшись каждый о своем. Официант, увидев, что мы закончили есть, подошел, чтобы убрать посуду, словно намекал, что нам пора уходить. Пришлось снова завести ни к чему не обязывающий разговор. Старый Хай заявил, что всегда готов принять от меня хороший товар. На что я ответил вежливым отказом, пояснив, что пока не решил, буду ворошить песок или останусь простым торговцем. А про себя подумал, что старик совсем не искренен, о выгоде своей не забывает и мои планы его не интересуют.

Мы допили вино, и я, наконец, решил принять приглашение на аукцион, а затем предложил старому Хаю отдохнуть. Вечером Цинь Хайтин пожелала прогуляться по городу. Как хозяин, я не мог отказать, поэтому сопроводил своих гостей по самым интересным местам Ханчжоу, по дороге мы перекусили в закусочной. Но погода была холодной, они скоро захотели вернуться и отправиться спать.

Придя домой, я почувствовал себя одиноко. Раньше такого не было, меня одиночество никогда не тревожило, даже наоборот. Может быть, события последних месяцев изменили мой характер? Подниматься наверх я не стал, решил побаловать себя и отправился в чайный домик, принадлежавший моему второму дяде. Тем более, что время было как раз для вечернего чая.(1)

Наслаждаясь чайной церемонией, я читал дедушкины записки и размышлял о том, что узнал сегодня. Меня смущало одно: все три рыбы найдены в разные периоды и в разных местах. У них нет ничего общего, кроме внешнего вида. И нет никаких подсказок, чтобы понять, что их связывает.

У древних, изготовивших этих рыбок, должна быть какая-то цель, которую обычному человеку не понять. И главная моя проблема в том, что я не понимаю этой цели. Стоит мне нащупать ее, и я буду знать, в каком направлении искать дальше.

Я опечалено вздохнул. Вот если бы дедушка был жив или третий дядя оказался рядом. По крайней мере, было бы с кем обсудить эту задачку. Но я один, и это так скучно: задавать вопросы себе самому.

Тут я почувствовал запах паленой бумаги и опустил глаза. Чтобы найти хоть какие-то закономерности, я только что рассматривал географический атлас Китая. Держа в руках сигарету вместо ручки, я умудрился прожечь дырки в тех местах, где были найдены все три рыбки. Страница была бесповоротно испорчена. Погасив окурок, я огляделся: официант ничего не заметил, я вздохнул с облегчением.

Второй дядя, конечно, родственник мне, но когда дело касается книг и журналов, он становится очень щепетильным и строгим. Это его коллекция, если он узнает, что я прожег одну из книг, то голову мне оторвет.

Сделав вид, что ничего не произошло, я вернул атлас на место. И его тут же взял какой-то старик. Переживая, что он обнаружит прожженную страницу и поймет, кто это сделал, я сел на диван неподалеку. Напевая какую-то песенку себе под нос, он медленно листал страницы.

Когда старик добрался до испорченной страницы, я собрался дать деру, но услышал, как он, тихо смеясь, пробормотал себе под нос: "Интересно, кто тут прожег такую странную схему фэн-шуй?"

Примечания переводчика

(1) Время для вечернего чая. Ритуалы, соблюдаемые китайцами, делятся на несколько типов в зависимости от времени их проведения: