В случае снежной слепоты зрение восстанавливается минимум через три дня. Если это случится со мной здесь, я не только раньше Молчуна умру, моя смерть будет на много страшнее.
И каков план?
Стараясь не открывать глаза, я чувствовал себя совершенно беспомощным. Блять, в прошлый раз, когда мы шли в Небесный дворец, погода была пасмурная, небо в тучах, снег шел, поэтому риска снежной слепоты не было. И я даже не думал об этом, собираясь в горы. Самоубийца!
Снежная слепота — это не заболевание. Врачи определяют ее как обратимую реакцию организма на сильное световое раздражение сетчатки: обычно через несколько дней зрение полностью восстанавливается. Однако, при повторном раздражении симптомы будут сильнее. Постоянное световое раздражение сетчатки вызывает стабильное ухудшение зрения, а в некоторых случаях полную слепоту.
Поэтому альпинисты, спортсмены-лыжники и любители горного туризма всегда запасаются очками с УФ-фильтром, которые отлично защищают глаза от отраженного света и предотвращают возникновение снежной слепоты.
Правда, есть американское исследование, доказывающее, что причиной снежной слепоты является проблема с фокусировкой зрения на белом снегу при ярком солнечном свете, из-за чего возникает резкое перенапряжение глаз(1). Полная потеря зрения в результате снежной слепоты случается редко. Но все равно для восстановления зрения надо несколько дней беречь глаза.
В общем, если объективно оценить мои симптомы, нормально открыть глаза я смогу только через двенадцать часов. До этого придется лишь изредка и ненадолго приподнимать веки. А это значит, что я вынужден оставаться здесь все это время.
Удивительное невезение! Ну почему у меня все начинается хорошо, а заканчивается каким-нибудь непотребством? Может, стоило послушаться Молчуна и чуть раньше отправился назад, тогда все могло быть иначе.
Если бы я знал, что так случился, сам бы себя кирпичом по голове вырубил.
Стоило мне подумать об этом, как под задницей внезапно образовалась пустота, и я почувствовал, что снег подо мной сползает вниз по склону.
Остановить это скольжение я никак не мог: ни развернуться, ни ухватиться за что-нибудь. Руки бесцельно царапали снег, частично покрытый настом. Глаза открыть я боялся, несколько раз удалось засунуть руки в снег по плечи, надеясь хотя бы затормозить падение. Но каждый раз следом срывалась очередная глыба снега, унося меня с собой.
Скатываясь по склону, мне оставалось только беспомощно орать, осознавая, что это очень крутой обрыв высотой не менее тридцати метров. Даже если внизу большой слой снега, падение меня может убить.
Совсем недавно я был готов к смерти, но сейчас мне хотелось жить. Меня охватила паника, беспорядочно размахивая руками я окончательно соскользнул со скалы и ощутил все прелести свободного падения.
Кажется, пролетел я метров шесть вниз. Все вокруг завертелось, но медленно, словно при замедленной съемке, я даже мог наблюдать плавный полет снежинок, словно танцующих вокруг меня причудливый танец.
А потом я упал на спину в снег.
Думаете, приятно падать в рыхлый снег с высоты тридцать метров? Не знаю, как глубоко я провалился. Если кто-то смотрел сверху, то он увидел бы лишь глубокую яму в форме человека, лежащего в странной позе.
Снег был слишком рыхлый, и сразу после того, как я упал, мое лицо оказалось полностью облеплено им.
Голову полностью накрыло, но, к счастью, подо мной не было ничего твердого. Будь здесь хотя бы пара небольших камней, мне бы пришел конец.
Стряхнув снег с лица, я барахтался, изо всех сил пытаясь выбраться. Наконец, высунув голову наружу, испуганно выругался, заметил быстро надвигающуюся тень. Одного взгляда наверх было достаточно, чтобы осознать масштаб катастрофы. Весь пласт снега, по которому я только что проехал на заднице, сползал следом.
Этот неумолимо надвигающийся на меня пласт и отбрасывал ту самую чудовищную тень. С ужасом глядя на него, я понимал, что эта тонна снега сейчас снова вдавит меня в яму, из которой с трудом удалось выбраться.
Скользящий с горных склонов снег превращается в подобие мелкого песка. Он мгновенно заполнил рот и нос, не позволяя дышать, сковал все движения.
Я пытался выбраться изо всех сил, но этот рыхлый коварный снег накрыл меня толстым слоем, придавив, как несколько метров сырой земли. Как ни старался, я не мог найти выход.
Долго сдерживать дыхание было трудно, но, начав дышать, я чувствовал, как в нос и горло впиваются острые льдинки. К счастью снег хоть и считается твердой формой воды, но между снежинками есть воздух. Покрутив головой, я выбрал самое удобное положение, в котором можно было набрать больше воздуха. Но все равно кислорода не хватало, появилось неприятное давление в груди, закружилась голова.
Я уже был на грани полного отчаяния, когда вдруг услышал слабый звук и почувствовал движение снаружи. А затем кто-то схватил меня за руку и потащил наверх. Едва дыша, я увидел Молчуна, который, перехватив меня за шиворот, рванул и резко вытащил из снежной ямы.
Мои глаза все еще плохо видели, мир казался размытым и розовым. Глядя на Молчуна, я уже не чувствовал злости, и спросил: "Почему ты вернулся?"
Он посмотрел на меня, потом на скалу, откуда я свалился, и ответил: "Я услышал, как ты орешь. Думал, что зовешь на помощь."
Звук в горах распространяется быстро, и мое падение произошло с подветренной стороны. Не удивительно, что он сразу услышал. И я пробормотал в ответ: "Да нет, я просто твоих предков решил поприветствовать так." Встав на ноги, я огляделся, щуря глаза: похоже, он, чтобы сократить время, прыгнул с тридцатиметровой скалы. Надо же, я растроган до глубины души.
Он все же вернулся. Просветление снизошло?... Или это бог дает мне шанс, чтобы переубедить его? По крайней мере, его возвращение доказывает, что он не порвал все связи с этим миром.
Но сказать я ничего не успел, он заговорил первым.
Понимая, что выхода нет, я не сразу заметил, что Молчун бережно придерживает свою руку.
Его лицо по-прежнему было бесстрастным, но свою кисть он сжимал слишком сильно. Я спросил: "Что случилось? Ты ранен?" Он спокойно ответил: "Все нормально. Не в первый раз синяки получаю. Не обращай внимание." Вздохнув с облегчением, я хотел помочь ему снять рюкзак, но он перехватил мою руку. И я увидел его запястье, согнутое под неестественным углом. Врачом быть не надо, чтобы понять: это перелом.
Я нахмурился: "Что с рукой? Кажется, ты ее сломал?"
Молчун так же спокойно ответил: "Ушиб до того, как тебя услышал. А когда спрыгнул, то сильно подвернул."
Я едва сдержал смех.
Не ожидал такого поворота.
Мы оба в одной ловушке. У меня первые симптомы снежной слепоты. Погода становится все хуже. Спасая меня, Молчун руку сломал. Теперь вариантов у него не много.
Даже если он не хочет, чтобы я шел следом, придется смириться. Буду плестись за ним до тех пор, пока он меня камнем не вырубит. Другие варианты просто бессмысленны.
Переломы ведь очень болезненны. Я покопался в своем рюкзаке, пытаясь найти что-нибудь, чтобы оказать первую помощь Молчуну. Ничего не было. К счастью, еда осталась целой. Часть выпала в снег, и ее уже не найти, но прессованное печение все еще лежало в рюкзаке. Добравшись до склона, я отломал пару льдин, чтобы соорудить временную шину и зафиксировать сломанное запястье. Ветер был еще не слишком сильным, но периодически сдувал со склонов льдинки и куски снега. Даже небольшие, падая на голову, причиняли боль, а если отвалится кусок побольше, нам не несдобровать.
Закончив накладывать шину, я сказал: "Что бы ты не решил, тебе надо добраться туда, куда собирался. Но в твоем нынешнем состоянии по дороге ты можешь умереть. Думаю, тебе сейчас лучше вернуться. Когда поправишься, снова пойдешь в горы. И я могу тебя проводить."
Он покачал головой и тихо возразил: "Пустяки. Я пойду сейчас."
Я настаивал: ""Ты сломал руку, спасая меня. Если твои планы будут разрушены по этой причине, меня совесть замучает. Значит, я иду с тобой."
Его ответ был все тот же: "Тогда я все равно найду момент и выполню угрозу, о которой говорил ночью."
Он ничего не ответил. Но, судя по тому, сколько предложений я от него услышал, он все-таки понял, что выбора у него нет. Немного передохнув в молчании, мы пошли дальше. Направляясь к центру долины, Молчун сказал: "Первая метель начнется дня через три. Если за это время не доберемся до горячего источника, то умрем. А если пойдешь назад сейчас, у тебя есть хорошие шансы добраться живым."
Я понял его: Молчун говорит, что сопровождать его не так просто, как мне кажется. Но я уже принял решение, и его слова меня совершенно не беспокоили. Не важно, ошибается он или нет. Я повторил: "Я тоже пойду в горы. Считай, что этот поход был моей идеей." Я хотел забрать себе часть вещей, чтобы ему было легче идти. Но он отобрал рюкзак и повесил его на одно плечо. Снаряжения у него было немного, но оно тяжелое. И как он выдерживает такие нагрузки?
Примечания переводчика
(1) Снежная слепота. На самом деле это ожог сетчатки в результате усиленного воздействия отраженного от кристаллов снега и льда ультрафиолета. Все реакции на ультрафиолет для человека являются обратимыми, потому осложнения в виде полной слепоты случаются крайне редко, только в виде профессионального заболевания (например, у медработников, постоянно контактирующих с кварцевыми излучателями). Рассказывая об американском исследовании, У Се допускает неточность. Речь идет не о снежной слепоте, а об особенности белого цвета, который способен создавать эффект рассеивания, при котором человек перестает четко различать тени, оттенки белого. Чтобы сфокусировать глаз, он вынужден напрягать мышцы, в результате чего может случиться офтальмологический спазм. Симптомы похожи на снежную слепоту, но в этом случае сетчатка не повреждена.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления