Третий дядя нахмурился: "Только человеческие головы? Без тел?"
Девушка ответила: "Ага, вы согласны, что это ужасно? С тех пор, как случился обвал, туда сложно войти, тем более туда не пройдут мулы. Если вы собираетесь туда, то будьте готовы: вам придется идти узкими тропами след в след, иногда ползти. А если все же доберетесь до места, то сможете только поглазеть издалека. Наши старики бывали там — и только смогли головами покачать, когда увидели, во что обвал превратил гору.".
Третий дядя взглянул на Молчуна, но тот никак не отреагировал на услышанное. И он продолжил расспрашивать официантку: "А до обвала кто-то бывал там, ведь так?"
Официантка ушла на кухню убирать и мыть посуду, а Паньцзы сказал: "Похоже, гробница, которую мы ищем, может быть под обвалом. Но если верить сказанному девушкой, мы не можем везти снаряжение, как раньше, на телеге. А на себе тащить будет тяжело."
Мы согласно закивали, выпили по последней рюмке — и разошлись по комнатам.
Затем мы занялись подготовкой снаряжения. Традиционных лоянских лопат у нас не было. Третий дядя достал их современную модификацию, которая представляла собой наконечник и множество стальных трубок, соединяющихся друг с другом последовательно — так можно было собрать ручку любой длины. А в разобранном виде этот инструмент легко было спрятать среди снаряжения. Гробницы периода Сражающихся царств всегда располагались на глубине более десяти метров, поэтому короткие лопаты будут бесполезны. Даже в разобранном виде каждому пришлось тащить около десятка стальных трубок и по одному наконечнику на человека. Паньцзы также захватил обрез. До сих пор он был спрятан под основным снаряжением и завернут в чехол, но теперь его вытащили на свет. Это оружие намного короче двустволок, которые мы тоже купили на черном рынке. Но, в отличие от них, обрез можно было незаметно носить под одеждой. Пряча оружие и патроны в рюкзак, третий дядя объяснял, что в узких проходах с двустволкой развернуться не получится, и обрез Паньцзы гораздо практичнее. Я захватил цифровую камеру и лопатку. Больше мне взять с собой было нечего, я ведь не туфуцзы.
После трудного дня сны ночью меня не посещали. Не знаю, насколько я хорошо спал, но утром мои суставы болезненно хрустели. Мы в спешке позавтракали, захватили сухой паек и отправились в путь. Официантка была полна энтузиазма. Она отправила своего младшего брата проводить нас. После более чем двух часов пешего перехода по горной дороге голопузый пацаненок указал вперед: "Вот и все, пришли!" Горные дороги впереди были размыты недавним селем. По обе стороны высились два горных хребта, каньон между ними был длинный. В сезон дождей по этой горной долине должна была течь река. Но последний месяц выдался засушливым, и в центре долины остался лишь обмелевший ручей.
Горные склоны с обеих сторон были настолько круты, что вряд ли получится пройти там, а река впереди заблокирована недавним камнепадом.
Я погладил карапуза по голове и сказал ему: "Возвращайся и играй дальше. Передавай сестре большое спасибо!"
Малыш протянул руку: "Давай 50!"
Я был удивлен, но малыш продолжал тянуть руку и молчал. Я переспросил: "Чего 50?"
Третий дядя засмеялся и дал ему 100 юаней, малыш схватил их и убежал.
Я смущенно улыбнулся: "Теперь дети в горных деревушках там мало берут за свои услуги".
Не тратя лишних слов, мы начали подъем в гору. Камни, образующие тропу, были достаточно устойчивыми. Довольно быстро мы закончили подъем. Все было не так сложно, как описывала девушка из деревни. Да и голов человеческих мы не увидели. За гребнем был еще один каньон. Позади нас росли малочисленные деревья впереди, вдалеке они образовали густой лес. Я не мог понять, как обвалившийся недавно склон мог зарасти так быстро.
И тут в каньоне под обвалившимся склоном мы заметили старика, несущего воду. Я присмотрелся. Твою ж мать, разве это не проводник, что привел нас в пещеру? Старик тоже заметил нас, испугался, споткнулся и упал в ручей, потом выбрался из воды и побежал. Паньцзы рассмеялся, выругался и крикнул, чтобы мы догнали старика. Он вынул свой обрез и выстрелил в песок перед ногами убегавшего. Тот в испуге подпрыгнул и побежал назад. Паньцзы сделал еще три выстрела, целясь в землю перед ногами. Проводник понял, что стрелок играет с ним, не давая убежать. Он остановился и упал на колени.
Мы догнали его. Проводник истово кланялся: "Простите старого и больного, но я не мог с собой ничего поделать. Я просто завлекал наивных туристов. Но я не ожидал, что вы столько сильны и опытны, глаза мои меня подвели. Я не знал, что вас защищает дух Тайшаня."(2)
Старик плакал и шмыгал носом, но третий дядя ехидно спросил его: "Завлекать туристов сил хватало, а как настало время отвечать — так сразу ослабел?"
Паньцзы провел ребром ладони по горлу: "Он уже получил свою долю".
Старик помолчал немного, потом радостно хлопнул себя по бедрам: "Хорошо, что он мертв. На самом деле, я не хотел этого делать с вами. Но лодочник сказал, что даже если я откажусь, то все равно останусь его соучастником. Вы же понимаете, я не мог отказаться. Дайте мне просто уйти."
Мне показалось, что испуг старика был наигранным, и он что-то знает. Дядя, видимо, был того же мнения, потому спросил: "Почему ты так считаешь? Ты уже бывал там и что-то видел?"
Третий дядя вздохнул: "Вы действительно ели мертвечину!" Затем он махнул рукой Паньцзы, чтобы тот связал старика. Его знание местности поможет нам избежать многих неприятностей.
Старика это не обрадовало, но пути назад не было. По его словам, до места, о котором он рассказывал, можно было добраться за день. Панкуй шел впереди. Мы торопились, сверяясь с картой и, рассчитывая на память старика, надеялись добраться до входа в гробницу затемно. Шли полдня, первое время разговаривали. Потом я стал чувствовать, что окружающая нас зелень слепит глаза, другие зевали и прямо засыпали на ходу. Внезапно старик остановился, словно был не в силах идти дальше.
Паньцзы выругался: "Что за трюк ты снова задумал?"
Старик показывал на кусты, растущие вдоль тропинки, и голос его дрожал: "Это ... что это...?"
Мы присмотрелись и увидели, что в траве мигает мобильный телефон.
Примечания переводчика
(1) — 人为财死,鸟为食亡 — так полностью выглядит китайская поговорка "Птицы умирают за еду, люди умирают за богатство", которая говорит о жадности людей. Видимо, Панкуй хотел произнести поговорку полностью, критикуя поступок малыша, но не успел. Паньцзы специально переврал поговорку: 为鸟死,你去为鸡巴死啊 — "умрешь за птицу, умрёшь за петуха", давая понять, что мотивы жадности Толстяка куда более примитивные, чем у голодающих жителей деревни.
(2) — Тайшань, буквально "гора восхода", то есть Восточная гора — гора в китайской провинции Шаньдун. Высотой 1545 м. обладает большой культурной и исторической значимостью и входит в число пяти священных гор даосизма. Традиционно гора считалась местом обитания даосских святых и бессмертных. Дух горы Тайшань, по преданию, — один из правителей царства мёртвых
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления