Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Глава 53. Спокойствие

В машине, покидающей Сычуань, я постепенно пришел в себя и смог спокойно проанализировать ситуацию.

В том, как реагирует на трагедию Цветочек, на самом деле нет ничего плохого. Вот я сейчас в полном одиночестве со всех ног мчусь в Гуанси. Но даже если люди госпожи Хо согласятся с моим самоубийственным решением и пустят меня внутрь, шансов спасти их мало.

В их команде Толстяк, Молчун и много опытных людей, нанятых госпожой Хо. Если они не могут выбраться из ловушки, то что я, неопытный самоучка, могу сделать? В спасательной команде должны быть люди, как минимум равные им по опыту. Но быстро таких найти невозможно.

Правда, несчастный случай касается и госпожи Хо, этого вполне достаточно, чтобы привлечь людей из ее семьи. Но семейные отношения кланов рек и озер часто отличаются от обычных. Внутри семьи Хо может возникнуть конфликт интересов. Если что-то случается с главой семьи, для родственников рангом ниже это прежде всего возможность возвыситься! Трудно сказать, что родственники госпожи Хо будут делать в первую очередь. Вполне возможно, получив известие о несчастном случае, они только все усложнят. Хорошо если просто не станут участвовать в спасательных работах, а ведь могут и препятствовать спасению.

У Цветочка был свой план, но он состоял в том, чтобы начать спасательную операцию первыми, при этом нельзя всем сообщать о проблеме и придется идти окольными путями. Ему легко говорить, рядом со мной нет Молчуна и Толстяка. На самом деле я — обычный человек, и такие задачи мне самостоятельно решать сложно. Как бы я не старался, все обстоит именно так.

Обдумывая разные возможности по дороге, я обнаружил, что понятия не имею, как действовать. Если бы такое случилось в прошлом, я в первую очередь обратился к Толстяку за помощью. Сейчас я перерыл свой телефон в поисках людей, ему подобных, но, кроме Паньцзы, у меня нет никого, кто бы мог помочь в этом деле.

Паньцзы, который решил удалиться от дел и вести спокойную жизнь в деревне. Имею ли я право беспокоить его?

Однако дольше ждать нельзя. Я уже попадал в безвыходные ситуации, и знаю, как важна может быть каждая минута. Мне известно, что в моей семье все ставят осторожность на первое место, но верность и великодушие пятого господина семьи У я впитал с молоком матери. Решение принято! В этот раз не время стесняться просить о помощи.

Чтобы сэкономить время, я позвонил Паньцзы и попросил встретить меня в аэропорту Чанша.

Он был немного удивлен моему звонку. Я рассказал ему все, сказал, что мне нужен цзя-лама, и я надеюсь на его помощь.

Мне думалось, что он, как обычно, немедленно согласится, но Паньзцы какое-то время молчал, а потом ответил задумчиво: "Хорошо, поговорим об этом, когда приедешь, я заберу тебя в аэропорту."

Я чувствовал, как изменился его голос. Мог ли за это время измениться и его характер?

Всю дорогу меня мучили сомнения. Его тон не был таким уверенным, как раньше. Неужели с ним что-то случилось?

Добравшись до Чанша, я увидел его сразу, как вышел из здания аэропорта. Паньцзы стоял возле машины, и я едва узнал его. Он невероятно переменился.

Насколько я помню, он еще не стар, но передо мной стоял совершенно седой мужчина. На вид ему было на несколько лет больше, чем тому Паньцзы, которого я видел в последний раз. Хотя его военная выправка все еще сохранилась, но теперь она не казалась естественной, словно он специально старается держать спину прямо, но в любой момент может опустить плечи.

Глядя на него, я не находил слов. Он натянуто улыбнулся: "Молодой третий господин, ты хорошо выглядишь." Потом взял сумку и положил ее в багажник.

Я сел в машину. Это была не та отличная модель, на которой он ездил раньше, а подержанный автомобиль, явно не такой маневренный. А еще сам Паньцзы казался другим. Хотя он был полностью одет, и я не видел его тело, которое раньше дышало силой и уверенностью, но сейчас, казалось, из него ушла та злость, что позволяла ему продолжать сражаться, получив несколько тяжелых огнестрельных ранений.

Дребезжа, машина выехала со стоянки аэропорта, и тогда я спросил: "А где старая машина?"

"Продал. Эту я взял у друга, — ответил Паньцзы. — Тот автомобиль принадлежал третьему господину. Но он не вернулся. Товары его магазина выставили на аукцион за долги, но это не окупило всей суммы. Кредиторы постоянно приходили. Поэтому я кое-что продал и выплатил весь долг. Я не могу позволить этим негодяям порочить имя третьего господина."

Меня эта весть потрясла. После того, что произошло с третьим дядей, я даже не вспомнил о его магазине, не до этого было.

"Ты же говорил, что нашел женщину. Где твоя невеста?" — спросил я.

"Женщина… — он криво усмехнулся. — С таким сволочным характером и прошлым я не имею права хотеть женщину. Вот и решил не причинять вреда чужим дочерям, — сказав это, он посмотрел на меня. — А как насчет тебя? Если я правильно понял наш телефонный разговор, ты все еще занимаешься этим дерьмом. Что случилось?"

Я покачал головой: "Тот еще бардак." Еще раз вкратце описав ситуацию, я спросил: "У тебя больше опыта, подскажи, сколько сейчас стоит собрать хорошую команду?"

"Сейчас проблема не в деньгах. В принципе за десять тысяч на человека, многие сразу отзовутся. Но все эти люди будут бесполезны. Опытных людей вопрос денег не волнует, им все равно, сколько ты заплатишь, важен твой статус и происхождение, — ответил Паньцзы. — С третьим дядей считались, потому что он умел добывать деньги и не раз это доказывал. Тебя же никто не знает, вряд ли ты сможешь убедить кого-нибудь помочь. Но даже если повезет, то ты должен понимать, что люди в нашем деле — стервятники. Ты не можешь знать, как они поведут себя, если ты дашь слабину."

"Тогда что мне делать? Младший брат и Толстяк пропали внутри горы, я даже не знаю, что там произошло. Если они умрут, это будет на моей совести." Я вдруг вспомнил слова Паньма, и мне стало совсем плохо…

Паньцзы не сразу ответил, сначала закурил: "В нашем деле у меня достаточно опыта. Бля буду, я опытнее многих именитых старейшин. Но я больше не хочу рисковать жизнью."

"А как дела с партнерами магазина третьего дяди? — спросил я. — Ты можешь разузнать? Ведь он имел дело с опытными и знающими людьми."

"Магазин? — Паньцзы не удержался и выругался. — Где, блять, этот магазин? Третий дядя, зная гнилую натуру нынешних копателей, много нервов им потрепал в свое время. Теперь они отыгрались. Правда, на местном рынке есть несколько человек, у кого осталось немного совести. Подожди, я приглашу их на ужин, посмотрим, может, они захотят помочь."

Я был немного удивлен. Хотя раньше я слышал о проблемах от самого третьего дяди, но не думал, что все так серьезно.

"Почему все так быстро изменилось к худшему?" Мы ведь не так давно вернулись из Тамуто, а до этого все было относительно нормально.

"Человеческое сердце отвратительно," — с презрением ответил Паньцзы.

Мы заехали в пригород и свернули к большому крестьянскому дому. Паньцзы вернул машину соседу, и отвел меня к себе домой. Он снимал невзрачную квартиру, четыре голых стены. Осмотревшись, я сказал: "Почему ты в таких плохих условиях живешь? Конечно лучше, чем ночевать на обочине под открытым небом. Но сюда даже проститутку стыдно привести."

Паньцзы горько улыбнулся и ответил: "Черт возьми, я живу один. Какой смысл благоустраивать жилье, которое мне не принадлежит?"

"Но почему бы простую мебель не купить?" — спросил я.

"Я не могу себе этого позволить. Я думал, что всегда буду с третьим господином. А когда состарюсь и надобность в моих услугах отпадет, то уйду в дом для престарелых. Поэтому деньги не копил. Кто же знал, что я останусь один, — он вынул складную табуретку из-под плоской кровати, предлагая мне сесть.

Я пнул мусорное ведро, полное коробок для завтрака, сел, в глубине души понимая, что являюсь духовным наследником третьего дяди.(1)

"Мы до сих пор не знаем, что случилось с третьим дядей. У тебя сейчас просто черная полоса, верно?" — попытался утешить его я.

"А мне кажется, что я просто недостаточно сделал для него. До сих пор иногда приходит в голову мысль, хорошо ли он питается там, где находится сейчас?" С этими словами он протянул мне пару бутылок пива.

Я открыл одну, сделал глоток и огляделся. Телевизора в комнате не было, возле кровати стоял сломанный радиоприемник, немногочисленная одежда Паньцзы была идеально отглажена и аккуратно развешена. Похоже, свои солдатские привычки он не позабыл.

Глядя на меня, он засмеялся: "Я прост и груб, здесь ты не найдешь ни одного вышитого шелком цветка, даже если будешь с лупой всю комнату осматривать. Для таких, как я, людей главное — спокойный сон, когда просыпаешься сам, а не от грохота снарядов, и понимаешь, что в городе, где ты живешь, никто никого не убивает, не режет. Мне этого достаточно для счастья."

"Тогда тебе явно не хватает развлечений, — заявил я. — Что за удовольствие сутками напролет сидеть в четырех стенах?"

"Кто тебе сказал, что в моей жизни нет никаких удовольствий. Я даже блядством занимаюсь: иногда ем маринованную дыню у окна, запиваю пивом и рассматриваю девушек в парикмахерской внизу дома напротив. Моя жизнь прекраснее, чем у небесной девы." Паньцзы сел на свою кровать. Похоже, второй табуретки в этом доме не было. Он достал телефон и объяснил: "Я сейчас позвоню всем, кому смогу. Но третий молодой господин, теперь все по-другому. Раньше я мог просто договариваться, но сейчас придется просить о помощи. Ты должен набраться терпения. И дождаться, когда эти люди выскажутся первыми. Запомни, что их слова могут показаться тебе неприятными и даже жестокими." Я слушал его и начинал чувствовать себя неуютно: терпение — черта характера мне не свойственная.

Паньцзы сделал несколько звонков. Первый человек ответил сразу, но стоило ему сказать, что я в городе и прошу о помощи, тот бросил трубку. До следующих дозвониться не удалось, скорее всего потому, что сейчас было время обеда. В конце концов удалось пригласить на ужин троих. Закончив, Паньцзы взглянул на меня и утешил: "Придут три человека. Это намного лучше, чем я предполагал с самого начала."

Этой же ночью мы встретились с этими тремя в ресторане Гомао(2). Подойдя к зарезервированному столику, я сразу их узнал. Они были родственниками, и с третьим дядей у них в свое время были хорошие отношения.

Увидев меня, все трое наклонили головы, но никто не встал мне навстречу.(3)

Глубоко вздохнув, я обратил внимание на выражение их лиц: не было похоже, что они недовольны или озабочены, поэтому я немного успокоился. Паньцзы заказал еду и завел ни к чему не обязывающий разговор. Только после ужина он перешел к делу.(4)

Мы заранее обсудили план разговора: об опасности терема семьи Чжан решено было умолчать, я лишь упомянул о его труднодоступности.

После моего пояснения гости задумались, и я решил их немного подтолкнуть: "Господа, наше ремесло сейчас не популярно, и трудно встретить таких опытных старых ковшей(5). Я хочу просить вас объединить усилия со мной, чтобы проникнуть внутрь этого здания."

Сказав это, я взглянул мельком на их лица и понял, что они смущены.

"Молодой третий господин, вы — лама-посредник?" — спросил меня один из них. Насколько я помню, его звали дядюшка Цю.

Я подумал и ответил честно: "Вроде того, но — нет, я не лама."

"По правилам рек и озер, если ты берешь на себя обязанности ламы-посредника, то ты должен показать, на что способен. Иначе как мы узнаем, можно ли тебе верить. Ты говоришь, что мало знаешь об этом месте. И, полагаю, ты в поле бывал не слишком часто, верно? Если я представлю тебя своим людям так, то меня даже слушать не будут."

Выслушав его, двое других кивнули: "Молодой третий господин, выполнить твою просьбу не просто. Нам надо не только найти для тебя людей, им ведь еще платить придется."

Паньцзы вмешался: "Разве третий господин, поддерживая ваш бизнес деньгами, не предвидел такую ситуацию давным-давно? Вы много лет звали его братом, вы видели, как рос молодой третий господин. Сейчас он вполне может обратиться к вам в случае нужды."

Дядюшка Цю перебил его: "Да, я использовал деньги третьего господина. Но сейчас к нам обращается молодой третий господин. Ты — сын третьего господина? Если так, тогда деньги третьего господина принадлежат и тебе. Но, к сожалению, это не так. К несчастью, молодой третий господин, ты всего лишь племянник. Правда в том, что я брал деньги третьего господина и потратил их. Но к тебе это не имеет никакого отношения." Сказав это, он снова посмотрел на Паньцзы: "Если не ошибаюсь, третий господин не может сейчас потребовать свои деньги назад, почему ты, Паньцзы, делаешь это за него?"

Голос его звенел возмущенно, и два его спутника поспешно стали его уговаривать: "Старина Цю, поумерь свой пыл. Разве ты не знаешь нрава Паньцзы?"

Паньцзы в ответ только усмехнулся нехорошо, и дядюшка Цю продолжил: "Молодой третий господин, давай согласимся, что ты представляешь здесь третьего господина. Я даже могу звать тебя третьим господином. Если тебе так надо, все можно легко устроить. Ты даешь в залог магазин третьего господина в Ханчжоу. Тогда мы дадим тебе людей. Если все пройдет успешно, заберешь магазин из залога. Если не повезет, магазин останется нам."

"Да иди ты нахуй! — взорвался Паньцзы. — Вот же бешеный карась, я знал, что ты согласился прийти, думая, как бы захапать основной магазин третьего господина, верно? Вот что я тебе скажу. У Паньцзы сейчас нет денег, но, мать твою, я за свою жизнь убил больше людей, чем пальцев у тебя на теле. Только попробуй воспользоваться наследством третьего господина, и я перережу всю твою семью."

После гневного демарша Паньцзы дядюшка Цю, видимо, вспомнил наконец о его вспыльчивости. Зная, что тот действительно может выполнить свои угрозы, он прикусил язык, а двое других поспешно сказали: "Айя, Паньцзы, помни, что мы не при чем, не трогай наши семьи."

В бешенстве дядюшка Цю ударил кулаком по столу, встал и сказал: "Да, ты жесток. Можешь отправляться в ад, охраняя наследство У Саньсина и подыхая с голоду." Он обернулся ко мне: "Хитрожопый молодой третий господин решил, что я занимаюсь благотворительностью. Не я пришел к тебе, а ты несколько раз звонил мне. Я сказал тебе, что У Саньсина здесь больше нет. В Чанша есть только ты — мелкий брехун. И для тебя это очень плохо, сукин ты сын. Завтра я всем расскажу о нашем разговоре. И будь у тебя уйма денег, тебе никогда не быть ламой-посредником. Я же подожду, пока ты приползешь на коленях умолять меня!"

Закончив эту гневную тираду, он вскинул руки и ушел, двое других поспешили за дядюшкой Цю, огорченно оглядываясь на недоеденный ужин. Мы остались за столиком вдвоем.

Я был ошарашен. То, что произошло сейчас, не укладывалось в моей голове. А, когда спустя долгое время все осознал, тошнота подкатила к горлу.

Паньцзы явно через подобное не раз проходил, и выглядел так, словно все это не имело ни малейшего значения. Он лишь сделал глубокий вдох, чтобы вернуть себе присутствие духа, и сказал мне: "Теперь ты знаешь, с какими людьми собираешься иметь дело."

Примечание переводчика

(1) "Я пнул мусорное ведро, понимая, что являюсь духовным наследником третьего дяди."В этом предложении краткость дословного перевода не доносит до русского читателя всю глубину чувств У Се, который только что равнодушно критиковал бедность Паньцзы, и вдруг вспомнил, что является наследником семьи У и третьего дяди, а значит, после его смерти обязан заботиться о его подчиненных. Вполне возможно, что на месте пнутого мусорного ведра он представлял себя самого.

(2) Ресторан Гомао или Синь Чжан Фу, Rong Middle Road 228, GuoMao JinRong Center 2-3 Floor, Чанша Китай. Подробной информации о нем не нашла, пишут, что кухня там специализируется на морепродуктах.

(3) "Никто не встал мне навстречу." Ритуал приветствия в Китае включает поклон, для которого надо встать: чем глубже поклон, тем больше выражается степень уважения. Приглашенные Паньцзы гости поклонились, не вставая, что означает минимальную степень уважения.

(4) "Только после ужина он перешел к делу." Готовность вести переговоры в Китае оценивается по отношение к поданной еде. Если гости отведали блюда, значит, готовы к разговору. Отказ от еды означает отказ и от переговоров. Поэтому сразу к делу китайцы не переходят, сначала едят.

(5) "Старыми ковшами" называют опытных грабителей, как правило, получивших эту профессию по наследству, чаще всего с севера.