Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Глава 59

Я закричал, вытащил пистолет и начал стрелять, но Толстяк успел опустить мою руку, и все пули попали в каменный пол, оглушив меня грохотом. Волосы из трупа росли очень быстро. Я взглянул на его лицо: глазницы ввалились и опустели, рот превратился в зияющую дыру, а зеленая жижа сочилась по черным волоскам, пробивавшимся сквозь кожу.

Блять! Он становится цзунцзы!

Мы отступили назад, и я не смог сдержаться: "Ты, блять, пиздишь, как дышишь! Не мог сказать сразу?"

Толстяк оправдывался: "Признаю свою ошибку. Но я никогда не видел, чтобы в цзунцзы превращались таким образом. Похоже, это редкий случай — цзунцзы-инвалид!"

Я прервал его измышления: "Лучше посмотри, нет ли в чудесном рюкзаке, подаренном Призраком, ослиного копыта или чего-то подходящего для нейтрализации цзунцзы."

"Во бля, предложил! Глянь на размеры рюкзака, как думаешь, там поместится такая штука? Или ты полагаешь, в мире существуют ослики размером с чихуахуа?"

Я направил свет фонаря на труп: он переворачивался. Испугавшись, я убрал от него свет и попросил: "Сходи приведи сюда младшего брата. Или принеси немного его крови."

Вдруг вспомнив что-то, Толстяк заявил: "У меня есть, у меня есть, не надо ходить, у меня есть кровь!"

"Куриные твои мозги, бесполезные, как и твоя кровь!"

"Да не моя кровь, у меня есть кровь младшего брата. Я однажды собрал ее и сохранил." И он достал из кармана гигиеническую прокладку(1), испачканную кровью.

"Ты… — мне захотелось убиться головой об стену, — откуда ты ее взял?"

"Я пропитал ее кровью младшего брата, когда он был ранен. Не так-то просто добыть и сохранить это сокровище в таком количестве, — гордо сообщил Толстяк. — Позволь сказать тебе, что это на самом деле сокровище. Этой прокладки достаточно в комнате летом, чтобы обойтись без антимоскитных спиралей."

"Ты — сукин сын!" У меня приличных слов не было. А Толстяк торопил: "Не будь придирой, давай, моя запасливость сегодня может нас спасти."Он вытянул руку с прокладкой в сторону трупа и сказал ему: "Просто лежи и не двигайся!"

Но на полу была только зеленая лужа, а куда делся труп, неизвестно. Осмотрев следы на полу, я был удивлен: мертвец снова лежал в гробу. Как только смог незаметно проползти мимо меня?!

"Либо труп что-то не так понял, либо… а ты уверен, что это кровь младшего брата?" — с сомнением спросил я.

"Абсолютно уверен! Я всегда очень дотошен, когда речь идет о безопасности, — ответил Толстяк. — Погодь! Ведь язык древних отличается от нашего. Может, надо было обращаться к нему на каком-нибудь мертвом языке? Попробуй ты.

"Не буду, — отказался я. — Когда младший брат напугал женщину-цзогуй, он ничего не говорил!"

Но Толстяк все равно протянул салфетку к трупу и несколько раз что-то крикнул. Увидев, что труп никак не реагирует, он задумался: "Может, кровь нашего младшего брата действует только на мертвецов женского пола? А это вроде мужик, ведь так?"

Я покачал головой и посмотрел на мертвеца, обрастающего черными волосами. У него была только одна рука, однако он очень ловко выбрался из гроба, спрыгнул на пол и пополз к нам. Мы попятились, отступив метров на десять, опасаясь столкнуться с ним.

Толстяк все еще держал на вытянутой руке перед собой гигиеническую прокладку, но мертвец по-прежнему никак на нее не реагировал. Вены на лбу Толстяка вздулись, он неожиданно ударил прокладкой мертвеца по лицу, выхватил из-за спины пистолет-автомат и сказал мне: "Вот же сукин сын, я такого не ожидал. Но в конце концов, мы может поиграть с ним и по другим правилам. Дадим ему пару секунд форы!"

Я согласился. Как только мертвец приблизился к нам на расстояние нескольких шагов, мы одновременно выстрелили в упор. На мертвяка обрушился свинцовый дождь, ветхое тело прошило дюжиной пуль, отшвырнув его назад. Чтобы проверить качество своей стрельбы, мы поспешили обойти гроб, стенки которого теперь были украшены дымящимися отверстиями от пуль. Но мертвецу, кажется, большого урона наш обстрел не нанес. Он уже поднялся, повернул голову в нашу сторону и снова пополз.

"Я же говорил, что эти стволы бесполезны против цзунцзы. Калибр маловат!" Толстяк в упор выпустил пару очередей, чтобы замедлить движение мертвеца. Я заметил, что единственная целая рука трупа прострелена настолько, что болтается, словно там сломана кость.

"Не факт! — ответил я. — Все зависит от интенсивности стрельбы. Надо целиться только в голову и стрелять непрерывно!" Кивнув друг другу, мы пошли на мертвеца, стреляя без остановки и не жалея пуль. Когда мой магазин опустел, я сменил его и продолжил стрелять до тех пор, пока череп мертвеца не превратился в решето. Он перестал двигаться.

И только зеленая жижа растекалась по полу.

Мы с Толстяком постояли возле него в ожидании. Потом я громко хлопнул в ладоши, но труп остался неподвижным. И Толстяк заявил: "О! Я только что узнал, что много огнестрельного оружия намного действеннее, чем один младший брат!"

"Не говори так. Просто младший брат в сравнении с нами обоими более самодостаточен," — ответил я.

Толстяк указал на гроб и спросил, не хочу ли я заглянуть внутрь. Качая головой, я заявил: "Отныне больше ничего открывать не буду."

Дело не в том, что мне было неинтересно. На самом деле, я все еще хотел узнать, что написано на задней стороне крышки гроба. Но моих сил недостаточно для того, чтобы легко справляться с таким стрессом. Даже согласившись на предложение Толстяка открыть гроб, я уже сильно нервничал. Но очевидно, даже в паре с Толстяком я не гожусь для работы даому. Он всегда сможет уговорить меня открыть любой гроб, не оценивая опасность. А я, как бы ни старался, никогда не смогу привыкнуть к цзунцзы. Думаю, мне предстоит еще много работать над собой. И понимаю, насколько был прав дед, запрещая мне заниматься семейным делом.

Толстяк немного подумал и тоже кивнул: "Согласен."

Путь вперед находился за ящиками, окружавшими гроб. Мы просто разбили их и, пройдя дальше, увидели третьи каменные врата, но они не распахивались, а поднимались. На дверной плите была вырезана голова какого-то зверя, а под ней стоял домкрат, настолько старый и ржавый, что, казалось, развалится на куски от одного прикосновения.

Над головой зверя располагался тяжелый камень, весом около трехсот килограмм. Вероятно, это был противовес, опускавший и поднимавший каменную плиту врат.

Я заглянул за врата, посветив фонарем. Затем мы оба забрались туда и увидели большой зал с каменными стенами.

Огромное помещение круглой формы размером с половину футбольного поля. Вдоль стен по кругу были расположены семь огромных колонн, подпирая потолок в форме семиконечной звезды. Это уже больше похоже на гробницу, но по сравнению с другими тут многого не хватает. В центре зала возвышалось сооружение, формой напоминавшее древний терем клана Чжан, а перед ним два ручья с несильным течением, которые окружали сооружение, вероятно, служившее погребальной камерой.

Я прикинул ширину ручьев. Первый, внутренний, ближе к погребальной камере, был шириной около шести человек(2), переправы через него не было. Второй ручей пересекали шесть каменных мостов разной формы, в основании которых стояли статуи страшных мифических зверей. Не понимаю смысла такой архитектуры, но выглядит жутко.

Толстяк уже поднял ногу, собираясь ступить на мост, но я остановил его и указал наверх. Оттуда, с вершины погребальной камеры, свисала веревка. Выглядела она совершенно новой, вероятно, ее там закрепили гораздо позже, чем была построена гробница. Может быть, это дело рук Молчуна и его спутников.

Осматривая потолок, я заметил, что семь каменных балок наверху образовывали концентрическую форму, словно это помещение укрывал огромный зонт, покрытый странными барельефами. Некоторые из них напоминали орлиные клювы и хвосты карпов, их объединяло явное сходство с крючьями, мне это казалось неправильным. Сразу пришло в голову, что эта резьба маскирует какое-то функциональное приспособление. Похоже, эти стилизованные крюки предназначены для крепления веревок. Вполне возможно, изначально это были обычные крюки, которые использовались древними строителями для подъемных механизмов, а потом их замаскировали барельефами.

Сюда с противоположной стороны гробницы был заброшен железный крюк с веревкой, которая оказалась продетой через часть каменных крюков на потолке. Получился прочный веревочный мост. Чувствуется почерк младшего брата с его ловкостью и сноровкой.

С этими шестью(3) мостами что-то не так. Если пойдем не по тому мосту, случится что-нибудь плохое. Молчун, чтобы избежать проблем, нашел свой собственный путь — это вполне в его стиле, не ходить тем путем, который сделан или предложен кем-то другим.

Тот ручей, что шириной в шесть человек — это почти десятиметровая переправа. Наших с Толстяком сил на такое не хватит. Значит, придется идти по дороге, проложенной младшим братом.

Мы отыскали конец веревки, забрались наверх и, свесившись вниз головой, перебрались через внешний ручей, добравшись до берега внутреннего. Глянув вниз, Толстяк сказал: "Кажется, в воде что-то есть."

"Да что там может быть? Неужели крокодил?" — съехидничал я, думая, что, даже если окажусь прав, то это должен быть мертвый крокодил.

"Нет, это просто покойник!" — ответил Толстяк. Мы спустились, сняли рюкзаки и, соединив железные стержни, сделали нечто похожее на багор. Толстяк, подойдя поближе к тому месту, где видел покойника, зашел в воду и вытащил из ручья что-то черное.

Тут же воздух заполнился неприятным прогорклым запахом.

Это действительно был покойник, только труп совсем свежий. Может быть, кто-то из спутников младшего брата?

"Должно быть, когда они перебирались по веревочному мосту, кто-то сорвался и утоп?" — предположил Толстяк.

Я покачал головой: "Младший брат слишком ответственный, он не позволит людям в его команде совершать подобные ошибки. Разве что с ним шел кто-то вроде нас, отличающийся полным отсутствием дисциплины и сообразительности."

Перевернув труп, я увидел, что он покрыт грязью, от которой исходит легкий запах лекарств. Набрав из ручья воды, я обмыл тело и сразу увидел на обнаженном торсе татуировку цилиня. Труп уже раздулся, и линии татуировки были видны очень четко. Толстяк опешил: "Это братишка! Когда он успел снова умереть?"

Примечания переводчика

(1) Гигиеническая прокладка, 卫生巾, вэй шэн цзинь. Вообще-то, иногда это сочетание переводят, как "гигиеническая салфетка", но чаще всего вэйшэнцзинь называют женские гигиенические прокладки. Можно предположить, что дело было на Чанбайшане. Тогда господин Чэнь Пи среди прочего снаряжения набрал запас женских прокладок, и Толстяк еще шутил, что они устроят доставку гуманитарной помощи в женское общежитие. Прокладки Чэнь Пи собирался использовать в качестве стелек для уменьшения потливости подошв. Но Толстяк нашел еще один оригинальный способ применения. Правда, вроде на Чанбайшане Молчун не получал серьезных ранений.

(2) "Ширина около шести человек" — дословный перевод оригинала. Сюй Лэй любит образность при описании размеров. Но если "коридор, где поместятся два цзефана" представить можно, то тут сложнее. Это может быть расстояние, равное шестикратному среднему росту человека, или "шесть человек, стоящих рядом". Выражение "длина в 6 человек" используется в Китае для описания длины стола, за который могут сесть шесть человек — это либо три человека в ряд друг против друга, либо два человека в ряд друг против друга (а еще двое будут сидеть в торцах стола).

(3) "С шестью мостами". В оригинале написано "с семью мостами" — имеется в виде шесть мостов через ручей и седьмой, веревочный. Но в русском языке причисление к шести опасным мостам седьмого безопасного не соответствует семантической логике, поэтому в переводе "шесть мостов".