Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Часть 1. Глава 6. Горькая правда

Это странное лицо четко дядя видел всего пару секунд, находясь в состоянии стресса. Сейчас он даже не мог вспомнить какие-то подробности. Но тогда, в зыбком свете пламени они с чудовищем оказались друг перед другом — и свои ощущения он помнил очень хорошо. Это был шок. Хотя встреча с цзунцзы для дяди была не в новинку, он в семейном деле с пятнадцати лет и много их повидал: гниющих и высохших до состояния мумии, безголовых, уже убитых и еще представляющих опасность. Да, это всегда вызывало прилив адреналина. Но сейчас его пугала новизна: такого он еще не видел.

Из-за странного зеленоватого цвета голова твари казалась отлитой из бронзы, кожа сморщилась, потрескалась. Трещин было столько, что казалось, что цзунцзы покрыт чешуей, которая с одной стороны лица почти полностью отвалилась. Глазных яблок у него не было, лишь пустые глазницы. Тот пустой взгляд, напугавший сначала — всего лишь иллюзия.

Третий дядя задавался вопросом: а точно ли это цзунцзы. Они, конечно, все красотой не отличаются, но хотя бы на людей похожи. А у этого кожа, как у змеи! Разве это не неведомое чудовище?

Но больше всего поразило третьего дядю стойкое ощущение, что это лицо ему знакомо. И чем больше он вглядывался в уродливые черты, тем крепче это ощущение становилось.

Какое-то время дядя застыл в напряжении, пытаясь удержать плиту. Но чудовище не прекращало попыток выбраться наружу. Некогда было думать, что и почему. Третий дядя, наконец, бросил запал в лицо цзунцзы, и языки пламени взметнулись вверх.

Любимая водка третьего дяди — шао даоцзы(1). Шанхайцы, кажется, называют ее настойкой из жаренных бобов(2). И дядя никогда ее не покупал в магазинах, всегда пил то, что готовили в деревнях. Он и сейчас любит этот напиток, но здоровье уже не позволяет.

Огонь охватил всю голову цзунцзы, черты лица расплылись в пламени, остатки волос и кожа начали тлеть, испуская белесый дым с неприятным запахом. Стены саркофага были покрыты вязкой слизью, они нагревались и потрескивали, но не воспламенялись.

Третий дядя задержал дыхание. Спирт выгорел в течение пяти минут, и сразу стало понятно, что метод сработал: изнутри плиту больше не толкали. Языки пламени становились все слабее, стало видно, что голова обгорела до костей. Минут через десять огонь окончательно погас, а цзунцзы побольше не подавал признаков жизни. Третий дядя позволил себе немного расслабиться, но с плиты не слез, а одной рукой на всякий случай вытащил мачете. Дважды ткнув цзунцзы, он убедился, что тот опасности не представляет, и отрезал голову, чтобы уж наверняка. И только после этого дядя понял, что ноги его больше не держат. Он без сил опустился на дно саркофага, тяжело вздохнув. В голове крутилась дурацкая мысль, что теперь будет чем похвастаться, когда вернется.

Но все же что-то не складывается. Неужели это на самом деле цзунцзы? На мертвецах всегда есть кровь или ее следы, а тут ни капли не заметно.

Подумав об этом, он, обхватив фонарь губами, чтобы освободить обе руки, поднял плиту потайного хода.

Безголовый цзунцзы лежал навзничь прямо под плитой. Он был большой, на теле следы гниения, одежда почти полностью истлела. Цвет кожи напоминал тусклую бронзу в патине. Самое мерзкое — складки, покрывающие все тело, формой напоминающие огромные веки.

Третий дядя осторожно ткнул его пальцем в грудь: тело было твердым, как железо. Он порадовался своей находчивости: если бы этот цзунцзы выбрался наружу, то и пистолет бы не помог. Дядя даже готов был уверовать в свою удачу, может, у него, как у кошко, девять жизней.

Он хотел вытащить труп наружу, чтобы получше рассмотреть. Схватив мертвеца за руку, он замер и задрожал, обливаясь холодным потом.

У этого цзунцзы не было правой руки! Ниже локтя была только культя.

Сердце у него бешено забилось, а мысли спутались. Дядя немедленно наклонился, чтобы понять, как этот цзунцзы потерял руку. Культя была похожа на распустившийся бутон хлопка. Третий дядя медленно сел на землю.

Слушая его, я думал, что он слишком много внимания уделяет деталям, но когда услышал про однорукого цзунцзы, то сразу понял, почему он рассказывал все так подробно.

Булавовидная культя с рубцами, напоминающими бутон хлопка — такое бывает при использовании дальнобойного огнестрельного оружия вблизи. То есть, этому цзунцзы отстрелили руку!

Вспоминая записи в дневнике моего деда и глядя, как хмурится дядя, я догадался, что он скажет дальше, и почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине.

Но это же невероятно! Такое бывает только в приключенческих романах о монстрах. Я не мог в это поверить.

Третий дядя полез в карман за очередной сигаретой, но его пачка была пуста. Я хлопнул себя по заднему карману: там была половина пачки, оставшаяся после веселых посиделок с Толстяком в баре. Закурив, дядя вздохнул и сказал: "Когда я увидел этого цзунцзы, то понял, почему твой дед не любил рассказывать о том происшествии."

Я помню, как дедушка говорил в ответ на наши расспросы, что это не те истории, которые положено слушать детям. Я не знал причину раньше, зато понял теперь — правда оказалась ужасной.

Посмотрев на мое озабоченное лицо, третий дядя усмехнулся: "Племянник, ты же умный. Думаю, сам уже догадался, что произошло."

Я даже не кивнул в ответ: да, я понял, но это все еще казалось мне невероятным.

Из записей моего деда я знаю, что он вытащил из гробницы шелковую книгу времен Сражающихся царств, зажатую в отрубленной руке брата. И он упоминал про огнестрельное оружие, которое у них с собой было. Да и дядя нашел там старый маузер. Другими словами, этот цзунцзы был братом моего деда, который отстрелил себе руку, чтобы младший смог забрать шелковую книгу.

У этого цзунцзы была специфичная огнестрельная рана, у другого трупа — маузер. Вывод может быть только один: это мой двоюродный дед, погибший в гробнице. Точнее, не погибший, а превратившийся в цзунцзы!

Мне кажется, произошло следующее...

Когда они спустились в вырытую яму, то попали в погребальную камеру и обнаружили секретную комнату, как и третий дядя. Подозреваю, что первым, кто нашел этот секрет, был мой двоюродный дед. Судя по тому, что я читал о нем в дневнике, этот человек всегда стремился быть впереди всех. Вероятно, он обогнал старших.

В секретной комнате двоюродный дед нашел шелковую книгу. А потом произошло нечто ужасающее. Возможно, он смог только высунуть руку наружу. Не могу сказать, кто именно отстрелил ее — сам дед или старшие.

Так рука с шелковой книгой оказалась у моего деда, а вот двоюродный дед остался в секретной комнате, где стал цзунцзы.

Старшие, наверно, пытаясь защитить сторожившего снаружи младшего сына, остались возле саркофага и погибли.

Не понятно только одно: что случилось с тем монстром, который напал на деда. Возможно, это и был двоюродный дядя, которому удалось выбраться из гробницы. Но перепуганный младший брат его не узнал и посчитал чудовищем.

Конечно, все это мои домыслы, об этом знать могут лишь те, кто тут был, я же могу лишь предполагать.

Я осторожно высказал свою версию произошедшего, третий дядя внимательно посмотрел на меня и кивнул.

И тут мне пришло в голову еще кое-что: "А ведь дедушка все время говорил нам, что эта история не для детей. Значит, он мог знать, что застрелил собственного брата. Но, по логике, это невозможно. Значит, он потом возвращался в гробницу? И не записал об этом в дневнике, потому что столкнулся с чем-то, ужаснувшим его."

Третий дядя нахмурился: "Мне это тоже приходило в голову. Но об этом нам уже не узнать, свою тайну мой отец унес с собой в могилу."

"И что было дальше? — спросил я. — Ты спустился в секретную комнату под саркофагом?"

Третий дядя закурил еще одну сигарету и ответил встречным вопросом: "А ты бы на моем месте что сделал? Смог бы просто уйти?"

Усмехнувшись, я ответил, что до смерти бы испугался и думал бы лишь о том, как поскорее ноги унести: "Нашел с кем сравнивать! А то ты не знаешь, какой у тебя племянник храбрый. Не бери тот чайник, что не кипит(3). Рассказывай дальше, что ты там нашел? Погребальную утварь?"

Третий дядя вздохнул: "Сначала я тебе кое-что покажу, а потом все поподробнее расскажу." Сказав это, он вытащил свой рюкзак из шкафа рядом с кроватью и вынул оттуда маленькую шкатулку слоновой кости. Это была подлинная шкатулка династии Цин, довольно грубо сделанная и не покрытая эмалью, тяжелая. Внутри я нашел простенький камешек, каких на стройке в горах щебня несметное количество.

"И что это?" — удивился я.

"Этот камень я нашел в тайной комнате под саркофагом," — гордо ответил третий дядя.

"А-а-а, — я был в недоумении, — только это?" В камне не было ничего необычного. Но когда я захотел взять его, дядя быстро закрыл шкатулку и предупредил: "Не трогай, эта штука опасна."

Возвращая ему шкатулку, я все еще недоумевал: "Кажется, это обычный камешек, каких под ногами миллионы. С чего бы его прятать в тайной комнате?"

Третий дядя снова вздохнул, и от этого показался мне каким-то постаревшим: "Не смотри, что он выглядит простенько. Я чуть не умер, чтобы заполучить его."

Там, в гробнице осознав правду о цзунцзы, который оказался ему родственником, третий дядя долго не мог прийти в себя. Он сидел на земле, отдыхая, но сердце тревожно билось. Испуганно глядя в сторону тайной комнаты, он думал: "Какая таинственная сила может сделать человека таким? Что он при этом чувствовал, один во тьме?"

Третий дядя, как и я, практиковал тайцзи(4), он абсолютно не в состоянии справиться со своим любопытством. Я такой же, но меня часто останавливает чувство страха. А вот третьему дяде в азарте страх неведом, он недолго колебался перед тем, как спуститься вниз, чтобы посмотреть, что там.

Сейчас мы оба понимаем, что это крайне неразумный поступок. Но такие люди, как третий дядя, по-другому просто не могут поступить. Именно по этой причине мой дед отказывался учить своего третьего сына: он считал, что импульсивность — опасное качество для даому. Дед хорошо разбирался в людях, но, к сожалению, опыт пожилых молодежь никогда не использует.

Немного отдохнув, третий дядя начал готовиться. Сначала он разорвал свою куртку на две части и завернул в них останки своих усопших родственников. Затем достал заговоренный ремень, связывающий мертвых, перевязал им тело цзунцзы подмышками и вытащил его, почтительно уложив рядом с останками двух других вместе с отрезанной головой. Закончив, он трижды поклонился мертвецам и сказал: "Ваш потомок У Саньсин — глуп и самоуверен, потому потревожил ваш покой. Простите меня, предки, я всего лишь человек."

Закончив с ритуалами, он засунул мачете за пояс, проверил наличие динамитных шашек, огляделся, чтобы проверить, не забыл ли чего.

Сдерживая дрожь, он подошел к саркофагу, залез внутрь и, отодвинув плиту, заглянул в тайную комнату.

Это помещение было больше похоже на тоннель, уходящий вниз с небольшим уклоном, узкий и, скорее всего, неглубокий. Ширина тоннеля была примерно такая же, как и у саркофага сверху. Дядя понял, почему смог так легко сдержать цзунцзы: тому попросту негде было развернуться и не во что упереться. Если бы не размеры потайного помещения, от третьего дяди даже лоскутков бы не осталось.

Он зажег запал и бросил его вниз, в глубину подземного тоннеля.

Дотронувшись до мачете, чтобы придать себе уверенности, он произнес благодарственные слова предкам, глубоко вздохнул и осторожно полез внутрь.

В нос ударила невообразимая вонь. Третий дядя был вынужден на мгновение остановиться, задержав дыхание. Стоило ему немного отползти от плиты, закрывавшей проход, как она сама собой сдвинулась на прежнее место, оставив его в полной темноте, если не считать света запала, потрескивание которого немного разбавляло повисшую гробовую тишину. Третий дядя сильно нервничал, думая, что уже полностью поседел. Но постепенно он успокоился, достал фонарь и включил его, направив вперед.

Вокруг стало намного светлее, и дядя увидел, что стены секретного тоннеля сложены из четырех каменных плит, каждая метра по три в длину. Все плиты были идеально подогнаны друг к другу, гладкие, без какой-либо резьбы. Это было похоже на часть древней системы воздухоотведения.

Размер и цвет пламени запала были нормальными, значит, воздух сюда все-таки откуда-то поступает и никаких вредных примесей нет.

Взяв фонарь в рот, третий дядя полез вперед.

Я уже за свою короткую жизнь успел познать прелести путешествий по узким тоннелям и знаю, как это тяжело. Хотя третий дядя куда опытнее и сильнее меня, но даже он спустя недолгое время стал задыхаться от усталости. Кроме того, он постоянно помнил об опасности, озирался, а это тоже отнимало силы.

Так он полз минут десять, затем обнаружил поворот. Рассчитывая, что дальше будет такой же тоннель, он повернул и обнаружил прямо перед своим носом черную каменную стену, украшенную барельефами. Это его озадачило: неужели этот секретный тоннель ведет в тупик?

Что происходит? От напряжения у него закружилась голова. Он думал, что этот тоннель ведет куда-нибудь, где спрятаны некие секреты. Но какой смысл делать тайный проход, ведущий в тупик?

Может быть, двоюродный дед, попав сюда, задел какой-то скрытый механизм, перекрывающий проход?

Третий дядя простучал каменную стену — она была полностью глухой и сплошной. Проверив стыки, он убедился, что стена давно заделана и не может сдвигаться. Это не механизм, эта преграда тут была изначально. Значит, его предок, мой двоюродный дед, тоже попал в тупик. И это странно, где же он тогда нашел шелковую книгу? Не могли же ее просто бросить на земле в секретном тоннеле, который никуда не ведет?

Третий дядя замер, изучая рисунок на каменной стене, который внезапно привлек его внимание.

Там было изображено существо с лицом человека и телом птицы, напоминающей сову. Черты огромного лица были крупными и какими-то гротескными, рот широко открыт, щеки и лоб обрамлены волосами, словно облаками. И абсолютно невыразительный взгляд. Невозможно даже определить, мужчина это или женщина.

Услышав это, я не сдержал удивленного возгласа.

Приглядевшись, третий дядя заметил, что во рту птице-человека есть углубление. Измерив его, он предположил, что шелковая книга могла раньше лежать там. Но стенки углубления сплошные, значит, это не является частью какого-либо механизма, активировавшего ловушку, когда двоюродный дед достал книгу.

Дядя внимательно еще раз осмотрел лицо, нос, уши, глаза... глаза!

Их было четыре. Зрачки верхней пары глаз выступали, а зрачки нижней словно были вдавлены внутрь: верхняя пара глаз олицетворяет ян, а нижняя — инь. Это было странно. Обычно принято использовать какую-то одну методику изображения глаз, вместе они никогда не встречаются. Ни с чем подобным третий дядя раньше не сталкивался, и сейчас был крайне озадачен.

Он подошел поближе и ахнул: зрачки не были одним целым с барельефом. В верхней паре в качестве зрачков были вставлены два небольших простеньких камешка. А вот в нижней паре их уже не было, остались только шаровидные углубления.

Глядя в эти два глаза, третий дядя, наконец, начал понимать, в чем тут дело. Его предположение было достаточно смелым.

Примечания переводчика

(1) Шао даоцзы, раскаленный нож — образное выражение, так называют популярную в Китае гаоляновую водку, самую крепкую из всем производимых (до 60%).

(2) Настойка из жаренных бобов, людоу шао,绿豆烧 дословно "каша из жаренных бобов".

(3) Не бери тот чайник, что не кипит,哪壶不开提哪壶 — образное выражение, источником которого является притча о владельце чайной, который отвадил не платившего посетителя, заваривая ему чай холодной водой. Имеет значение "задевать за живое", сравнима с русскими оборотами "наступать на больную мозоль", "сыпать соль на рану".

(4) Тайцзи (сокращение от тайцзицюань) — боевое медитативное искусство, одним из принципов которого (не основных) является стремление к завершению начатого без применения грубой силы. На самом деле, У Се и Саньсин просто оправдывают философией тайцзи свое азартное любопытство.